Пришедший из-за грани

POV Сторонний наблюдатель       Бар, в который привёл Ричарда Джаред, располагался в пятнадцати минутах ходьбы от церкви. Ничего не поделаешь — крупный город. Тут святое соседствует с грешным, хотя ничего грешного в том, чтобы выпить бутылочку пива после тяжёлого рабочего дня, лично Джаред не видел.       В этом месте играла приятная ненавязчивая музыка, которая, всё же, умудрялась перекрывать особенно шумные разговоры, живые цветы висели на стенах, а через внутренний зал можно было пройти к летней веранде, где были расположены плетёные кресла и столики для любителей насладиться алкоголем на свежем воздухе. Вот Джаред как раз оказался одним из таких любителей: предпочитая вид на центральную площадь шумному и душному собранию внутри здания.       Заняв одно из кресел и заказав у официанта два бокала сливочного тёплого пива, даже в меню предварительно не глянув, священник вытянул ноги и с блаженством уставился на открывающийся вид. Сейчас Джаред выглядел почти так же, как в их первую с Ричардом встречу: в обычной одежде и с волосами собранными в пучок он всё ещё походил на древнего викинга. Особенно хорошо подчёркивался разворот плеч чёрной футболкой с весёленькой надписью: «вечно молодой вечно пьяный», притом сам Джаред совершенно точно знал, что эта надпись означает, так как вполне неплохо разговаривал на русском, остальным же значение этой фразы знать было не обязательно.       — Хорошее место, — протянул мужчина, — и здесь подают один из самых лучших сортов пражского пива. Очень рекомендую, — он перевёл взгляд на Ричарда, который занял место напротив, осматриваясь по сторонам. — Я не так уж много знаю о тебе, не поделишься чем-нибудь?       — Могу. Но интересное только после пива. И не одного, — Харс улыбнулся. — А пока… ну, я учусь на втором курсе экономического, хотя когда-то я мечтал стать ветеринаром. Но обстоятельства на момент поступления сложились иначе, и прошлось поступать не куда мне хотелось, а куда пришлось. Хотя однажды мне как-то приспичило выучить анатомию животных, что собственно я и сделал, потратив на это почти что полгода. Зато теперь разбираюсь в этом, хоть оно и без надобности. Так что, если вдруг у тебя будет животное, которое надо будет подлатать — обращайся.       — Обязательно, — кивнул Джаред, засмеявшись.       Как всё-таки иногда складываются судьбы людей: вот у кого-то в своё время не хватило возможностей заняться тем, чем действительно хотелось, и вместо хорошего ветеринара в мире получится ещё один экономист средней руки. Священник даже с оглядкой на свой немалый, относительно Ричарда, возраст мог сказать, что за всё прожитое им время он понял, что в жизни не так уж много смысла, а если ты не занимаешься тем, чем тебе нравится, то его становится и без того меньше.       Это часто удручало его, как люди, в основном прихожане его церкви и этого монастыря, бесцельно тратят свои дни, когда они могли бы делать то, что им действительно нравится. Найти себя, найти то, для чего ты будешь жить — вот ведь главная цель жизни для каждого, ведь иначе ты просто будешь существовать в серой и однообразной череде времени.       Пиво принесли быстро, и Джаред, взяв свой бокал, протянул его, чтобы чокнуться с Ричардом.       — За то, чтобы в конце концов мы получали то, чего нам хочется, — сказал он, прежде чем сделать широкий глоток.       — За это, — согласно кивнул Харс, сначала с нерешительностью глядя на свой бокал, а затем всё-таки отпивая из него.       Пиво было вкусным: холодное, чуть пряное, оно растекалось по горлу мягким хлебным вкусом и горчащей лавой стекало в желудок. Только после этого Джаред с запозданием понял, что кроме выпивки стоило заказать и что-нибудь поесть. Ему-то ладно, с пары глотков натощак ничего не будет, а вот Ричарда, который наверняка не ел ничего, может и развезти.       — Давай закажем что-нибудь поесть? Я ужасно голодный, — решив, что лучше поздно, чем никогда, предложил священник, глядя на то, с каким сосредоточением Харс смотрит на свой полуопустевший бокал.       — Да… давай. Я за. Интересно, у них есть лазанья?       Пока Ричард сосредоточенно искал то, что ему хотелось, Джаред размышлял о том, что вот вроде бы перед ним сидит совершенно обычный парень. Ничего необычного или потрясающе-выдающегося, кроме слегка расшатанной психики. Что в нём могло так сильно привлечь кого-то вроде Кастора? Между эксцентричным духом, который стремится сунуть свой нос везде, где только можно, и спокойным замкнутым парнем не было, на первый взгляд, вообще ничего общего. И всё же по какой-то неведомой причине Тень отдал Ричарду свою корону и даже признался в том, что между своим желанием и мальчишкой, выбрал человека. В последнее Холстед пока не стремился верить: слишком хитрым и беспринципным был дух, чтобы с совершенно честной и искренней миной заверять кого бы то ни было в том, что ему было выгодно. Но определённые изменения в них обоих были слишком очевидны, чтобы их игнорировать. Как же так вышло? И почему?       Они заказали себе поесть и ещё выпить, неспешно беседуя о каких-то совершенно не имеющих к ним отношения вещах и явно получая от этого обоюдное удовольствие. Атмосфера умиротворяла и располагала к дружескому общению, а всё больше и больше хмелеющего Ричарда то и дело пробивало посмеяться и отвесить какой-нибудь остроумный комментарий по случаю. Алкоголь раскрепостил его, и теперь парень, похоже, чувствовал себя совершенно комфортно.       — Так… — мальчишка помассировал переносицу, пытаясь сфокусировать разъезжающиеся в разные стороны глаза, — кажется… я что-то хотел тебе рассказать, — предыдущую мысль он совершенно точно потерял и теперь говорил о чём-то своём.       Джаред ему не особенно мешал, довольно потягивая пиво из своего третьего стакана и щуря любопытные глаза на пытающего связать несколько слов в кучу Ричарда. Священник не был безбожно пьян, но хмель уже определённо приятным образом согрел голову достаточно, чтобы подобное наблюдение казалось увлекательным.       — Ах да… Джей… тьфу… То есть Джек, — Харс хлебнул из своей кружки ещё и посмотрел на вопросительно поднявшего бровь Холстеда, который смутно вспомнил, что так звали того парнишку, с которым Ричард беседовал сегодня в церкви.       — Это тот парень, с которым вы сегодня ругались?       — Да. Так вот… Он был моим другом детства… — Ричард вздохнул: градус в крови уже развязал ему язык, но воспоминания, видимо, всё равно были не из приятных. — Для меня даже больше, чем другом… Но не об этом. Когда мне было четырнадцать… это уже сколько… так, сейчас мне двадцать один, — мальчишка сосредоточенно посмотрел на свои пальцы, подсчитывая годы, — пять… шесть… семь… почти семь лет назад. Мы с родителями и Джеком поехали на пикник в лес. И всё было как обычно, пока в какой-то момент не появился гризли… Разорвал родителей у меня на глазах, меня бы тоже загрыз, но Джек успел закрыть нас в машине, — взгляд Ричарда устремился куда-то вглубь кружки. — И поэтому медведь меня не тронул. А вот он тронул… До сих пор не понимаю, как так можно было поступить… Он ведь тоже был там, видел кровь и слышал крики… как ему могло прийти в голову… — Харс вздохнул. — И вот сегодня мы впервые встретились после того случая. И после того, как появилась моя гаптофобия.       Джаред нахмурился и подался вперёд.       — Джек не выглядел виноватым, — аккуратно заметил священник, отчётливо понимая, что из-за повышенной нетрезвости Ричарда может нарваться на какую-нибудь бурно выраженную реакцию, начиная от гнева и заканчивая слезами.       — Да! — дно кружки стукнулось о столешницу громче необходимого, и Харс ойкнул. — Я тоже это заметил… — он вздохнул. — Вот… Джаред… неужели такое можно забыть? Как сломал кому-то жизнь… Не помнить этого… — мальчишка запустил свободную руку в волосы, ероша их и с пьяным сожалением глядя на медленно колышущееся пиво. — Как люди могут быть настолько… ужасными.       — Ну, как человек, который был на войне, могу сказать, что могут… — что-то не состыковывалось в истории Харса и в реакции Джека на их сегодняшнюю встречу, но что: сказать Джаред не мог. Не хватало информации, да и состояние было прямо не то, чтобы здраво рассуждать и анализировать.       — Да уж… я, наверное, кажусь тебе таким глупым со своими маленькими проблемками… сижу тут и жалуюсь, хотя ты видел вещи и похуже. Но теперь, благодаря Кастору и тебе, я чувствую себя гораздо спокойнее, даже когда рассказываю такое.       — Вовсе нет, — Холстед нахмурился. — То, что ты рассказываешь, это очень серьёзно. И я рад, что теперь тебе лучше. Значит, мы появились в твоей жизни не зря.       Они замолчали, думая каждый о своём.       — Ричард, ты знаешь, что некоторые люди могут видеть Теней? Не позвав их, а сами по себе, когда те не скрываются, — зачем он начал этот разговор Джаред не очень понимал. Возможно, откровенность со стороны Харса требовала такой же взаимной откровенности и от него.       — Нет. А такое бывает? — искренне удивился Ричард, укладывая голову на руки и глядя на священника уже из такой позиции. Похоже, ещё немного и он заснёт.       — Бывает.       — Почему? У этих людей какие-то особенные способности или что-то типа того?       — Не совсем… нет. Тень можно увидеть, если переходишь грань… теряешь моральный облик или оказываешься очень близок к этому. Совершаешь поступок, который делает тебя в твоих же глазах… отвратительным и бесчеловечным.       Теперь хмуриться пришёл черёд Ричарда, пытающегося понять, к чему этот начатый издалека рассказ идёт.       — Тогда мир показывает тебе другую свою сторону… серую. Пространство, где обычно пребывают Тени, когда люди их не зовут.       Вот тут Харс ощутимо вздрогнул. Даже пьяный шум в голове не смог остановить немедленно возникшие образы, которые ему приходилось видеть последние несколько дней. Выцветшая комната, странный сон и снова серый мир по пробуждении… Неужели это то самое? Но он ведь не делал ничего такого…       — Тебе кажется, что мир вокруг выцветает, замедляется, становится холодным, а руки словно сковывает что-то, не позволяя совершать даже самые обычные действия. И только лишь усилием воли ты преодолеваешь эту странную ограниченность. Как-то я спросил об этом у Кастора, и он объяснил мне, что Тени называют это сковывающее чувство Равновесием. Равновесие не позволяет Теням влиять на человеческий мир, всячески их ограничивая, если только те не научаться его обманывать.       — Ты так говоришь об этом, словно…       — Да… Я принадлежу к таким людям…       Джаред опустил взгляд, чтобы не видеть, как потрясённо расширяются глаза Ричарда и как приоткрывается его рот. Конечно, он ведь считал, что Холстед очень хороший и добрый человек, а тут такое откровение… Но Джаред чувствовал вину за то, что в некотором смысле обманывает мальчишку, который доверил ему рассказ о своём тяжёлом прошлом.       — Что… почему?       — Когда я служил… кое-что произошло. Мы освобождали американских заложников из одного военного лагеря… это была сложная операция, одна из многих… — мужчина повертел на среднем пальце тонкий ободок золотистого кольца. — И в какой-то момент всё пошло не так… военный лагерь оказался фикцией, где не было никаких заложников, а нас ждало всего несколько солдат, для привлечения внимания и ещё женщина… она была шахидом… той, кто должна была пожертвовать собой во имя их веры. Не знаю, как так получилось и почему выбрали именно её, ведь она носила под сердцем ребёнка… Помню её потрясённый и испуганный взгляд, когда мы с ней столкнулись…. Мне…. Пришлось убить её, пока она не успела нажать на детонатор. И после этого…. Мир вокруг посерел, выцвел, и я увидел Теней… Их было так много. Странных существ, похожих на дым с разноцветными трещинами на лицах. Их взгляд был безумным и ненавидящим всё живое, и единственное, что я слышал, был их шёпот: «смертьсмертьсмертьсмертьсмертьсмертьсмерть». С тех пор мне не нужно их звать, чтобы видеть.       Ричард потрясённо выдохнул и с тихим стуком закрыл рот, щёлкнув зубами и прикусив себе язык.       — Чёрт… — парень поморщился от боли, прикладывая ладонь ко рту и явно испытывая желание высунуть пострадавший орган и приложить его к чему-нибудь прохладному.       На несколько минут повисло молчание, пока Харс то ли переваривал новости, то ли переживал боль и восстанавливал способность говорить. Но, когда пиво на дне стакана Джареда уже подходило к концу, брюнет таки заговорил:       — Ты так поступил, потому что в этом была необходимость, — несмотря на разумность размышлений, голос пацана всё равно звуча пьяно. — И то, что ты делаешь теперь… разве это не компенсирует то, что ты сделал? Скольким ты помог, скольких спас. А кто-нибудь на твоём бы месте просто опустил бы руки или, что ещё хуже, даже не придал бы этому значения, оправдав себя тем, то это же была война, — Ричард вздохнул и отхлебнул из кружки. — Если тебе будет важно это услышать, то я не думаю о тебе, как о плохом человеке. Напротив, я восхищаюсь тем, что ты нашёл в себе силы попытаться всё исправить.       Взгляд Джареда отображал весь скепсис и недоверие, которые он испытывал, слушая эти слова. Однако Ричард смотрел прямо и открыто, не таясь и не отводя взгляда. Если он и врал, чтобы успокоить священника, то очень умело, в чём Холстед весьма и весьма сомневался. Парень, как казалось Джареду, не имел отношения к той породе потрясающих лжецов, что одновременно вызывают и ненависть, и восхищение.       — За то, чтобы наше прошлое всегда оставалось в прошлом и не портило нам настоящее и будущее, — провозгласил Харс, они снова стукнулись стаканами, и Ричард лихо опрокинул в себя остатки пива. Какой это уже был по счёту бокал сказать было сложно, но то, что парню уже явно хватит, было очевидно.       — Не налегал бы ты так на пиво, — осторожно попытался предупредить его Джаред, в красках представивший, как сейчас потащит это отключившееся тело по неизвестному адресу. К слову об этом. — Где ты живёшь? Чтобы я потом не бегал по району, пытаясь отыскать твой дом и не выдёргивал Кастора, отвлекая его от важных дел.       — А да… где я живу… — Ричард задумался, а священник напрягся: неужели он опоздал и такая важная информация уже успела выветриться из головы не умеющего пить мальца? Но нет, спустя минуту сосредоточенной работы мысли, Харс всё же выдал требуемое, после чего тема беседы плавно перетекла на обсуждение одной златоглазой Тени и о том, лапочка он всё-таки или засранец бездушный.

***

      Домой Ричарда пришлось тащить на себе, перекинув одну его руку через собственное плечо, а второй крепко удерживая нещадно шатающегося в разные стороны парня от попыток встретиться головой со всеми вертикальными предметами, что встречались им на пути. А пару раз даже ловить возле земли. Всё же Харс изрядно перебрал и единственное, чему мог теперь порадоваться Джаред так это тому, что адрес он узнал до того, как пиво окончательно заменило извилины в этой бедовой головушке.       — Мммм… — невнятно мычал брюнет, пытаясь осмотреться по сторонам. Судя по взгляду, местность вокруг он не узнавал в принципе. — Кастор сказал, что его… ик… аж до утра… ик… не будет. А я так привык к нему… ик… и к его готовке. Правда… ик… кофе горький слишком, но все равно вкусный… ик… и Ури… почему они не ладят… ик… эта белка стала слишком умной… ик… в последнее время.       — Кто такая Ури…? — полюбопытствовал Джаред, сверяясь с табличкой на боку дома и собственной памятью. Они уже были почти у дома Ричарда, осталось совсем немного. — Кофе готовит? Надо же, — мужчина чуть грустно улыбнулся.       Ему Кастор никогда кофе не готовил. Может быть, всё дело было в том, что тогда он этого делать не мог, но отчего-то Джареду казалось, что даже если и мог бы, то не стал бы. Их отношения вообще с самого начала были странными, напряжёнными и немного неправильными. Будто бы они оба тонули, и лишь благодаря такой вот ненормальной поддержке не шли ко дну окончательно. Что ж, это в прошлом. Сейчас у Кастора есть тот, кого он действительно любит и кто любит его, и от этой мысли Джареду становилось тепло и больно. Он был рад за духа и, не смотря на их разногласия, всё равно желал ему счастья, как и этому неловкому ребёнку, но оставался такой фактор, как человеческая зависть, присущий практически всем людям, и Джаред исключением не был. Это не было чёрной, злой завистью, но всё же мужчина сожалел, что сам он свою любовь так и не сумел сберечь.       — Ури это белка. Черная такая… ик… с глазками…       — Ну да, белка без глазок это очень печальное зрелище, — иронично заметил Джаред, подводя Ричарда к подъезду. — А вот и твой дом. Сам до квартиры доберёшься или тебя прямо до кровати доволочь? — судя по тому, как удивлённо Харс рассматривал предложенную его вниманию дверь собственного подъезда, последнее предложение явно очень кстати.       — Я… вряд-ли… ик… осилю лестницу в одиночку, так что… помоги, пожалуйста… ик… — Харс перевел взгляд на священника и ему стало немного стыдно. Мало того, что он и так забирает его свободное время, отвлекая тренировками и своими проблемами, так ещё и просит о чем-то в таком состоянии. — Прости, Джаред… ик… я такой эгоист… ик… взвалил на тебя всё это… ик… — парень шмыгнул носом, словно извинялся перед отцом, который застал сына в нетрезвом виде.       — Эй, ну ты ещё разревись тут, — священник чуть нахмурился, не понимая, почему Ричард так переживает о такой ерунде. В самом деле, что он, что Кастор два сапога пара, и оба плаксы, а Джаред у них спасательной жилеткой подрабатывает. — Да чего ты, мне несложно, — хмыкнул Холстед, открывая дверь в подъезд. — А у тебя что лифт сломан, что ты по лестнице идти собрался? — мужчина снова подхватил Ричарда под руку, заходя с ним в приятно освещаемое подъездное помещение. Чистенько, яркая лампочка, никаких признаков вандализма, совершенно обычный американский подъезд. Они поднялись на первый пролёт, подходя к лифту.       — Лифт… ик… точно… а, я им и не пользуюсь почти…ик… забыл, — кое-как Ричард все же сдержал порыв сантиментов, протягивая руку к кнопке вызова и нажимая на нее. — Больше… ик… пешком хожу, — пробормотал Ричард, вдруг вспомнив, когда он пользовался лифтом. В день рождения. Да, тот вечер он прекрасно помнил. Кастор устроил ему такой волшебный сюрприз… дух вообще устраивал самые прекрасные сюрпризы, которые радовали Ричарда. И парень улыбнулся от этих мыслей, проходя в кабинку лифта со священником и тыкая на кнопку девятого этажа.       — Ты же сказал, что на пятом живёшь, — удивился священник, наблюдая за тем, как Ричард жмёт кнопку другого этажа. Зачем им на девятый он не предполагал, подумав, что парнишка просто ошибся спьяну, а потому нажал «стоп» и выбрал пятый этаж, благо, доехать они успели только до второго. — Доставай ключи, — скомандовал Джаред, покидая лифт.       На лестничной площадке, вопреки позднему часу, оказалось не пустынно. Какой-то парень, зеленоглазый брюнет, судя по освещению, стоял на пролёте и курил в открытое окно, задумчиво изучая улицу. Когда лифт открылся, он обернулся, удивлённо глядя на Джареда и на пьяного в стельку Ричарда.        — Ключи-ключи… ик… — принялся рыться по карманам в поисках требуемого, но вскоре поднял взгляд и увидел курящего на лестничной клетке соседа. — Ой, Дерек!       — Что с ним? — обалдело поинтересовался Мальсибер, туша сигарету о пепельницу. Помнится, лично его Харс убеждал, что не пьёт.       — Пиво натощак, — Джаред не менее удивлённо посмотрел на Мальсибера. — Вы его знаете?       — Да, я его сосед, — парень указал на свою квартиру, затем понятливо улыбнувшись. На какое-то паранормальное существо этот огромный светловолосый мужик похож не был, и это невольно успокаивало. — Меня зовут Дерек. А вы?       — А я его знакомый, — кивнул священник, — Джаред. Приятно познакомиться.       — Взаимно.       Умилившись сцене знакомства между священником и бывшим мафиози, парень даже отцепился от Джареда, цепляясь за ручку собственной двери и пытаясь попасть ключом в замочную скважину, что получилось раза с пятого. И вот, дверь отперта, ключ в кармане, и Ричард открывает дверь на себя, дёргая её чересчур резко для своего пьяного состояния, при котором координация была серьезно нарушена.       — Ай… ик… — громкий звук столкновения деревянного массива двери и доселе целого лба, от чего парень осел, держась за пострадавшее место и снова шмыгая носом, чередуя это с пьяным иканием. — Ну что ж… ик… такое-то… — печаль и грусть почему-то быстро переросли в злобу, и парень поднял голову, смотря в потолок. — Ну… ик… а рояль когда свалится?       — Помочь? — дружелюбно осведомился Дерек, наблюдая за тем, как Джаред закрывает глаза рукой, чтобы не видеть этого кошмара.       — Нет, спасибо, — священник вздыхает, хватает Ричарда под подмышки и затаскивает не сопротивляющегося парня в дом, закрыв дверь.       Доведя тело до кровати, мужчина отправляет парня полежать, пока сам сноровисто стаскивает кроссовки.       — Спасибо… ик… Джаред, — протянул парень, садясь на кровати и потирая ушибленный лоб. — Я так… ик… классно провёл вечер… ик… никогда… ик… так не отдыхал…       — С остальным, надеюсь, сам разберёшься? — усмехнувшись, поинтересовался Джаред, оставляя ключи на тумбе. К ним тут же подбегает белка и священник понимает, что это, похоже, и есть та самая Ури. Надо же, зверей-теней он ещё не встречал.       — Ага… ик… — Ричард снова откинулся на мягкую кровать, раскинув руки в стороны.       Хмыкнув и погладив белку по крохотной головке, Джаред покинул чужую квартиру, захлопнув дверь, чтобы никто чужой не вошёл.       Дерек всё ещё стоял на лестничной клетке, продолжая курить.       Джаред спустился к нему.       — Сигарету? — вежливо предложил брюнет, протягивая потрёпанную пачку «Мальборо».       — Не откажусь, — Джаред взял одну сигарету, прикурив от услужливо представленной зажигалки и молча затянулся. Обычно он не курил, но сейчас отчего-то очень захотелось.       Они промолчали почти всё время, пока курили и только в конце Дерек почему-то спросил:       — Давит? — наверное, он имел ввиду печаль в глазах священника, когда тот пялился на тёмную улицу сквозь не слишком чистое окно на лестничной клетке. Мальсиберу казалось, что он ощущает какой-то похожий груз, лежащий на его плечах. Не тот же, другой, но не менее тяжёлый. Будто небо, мрачное и затянутое тучами, давило на плечи.       Джаред выдохнул облачко едкого дыма, потушил бычок о пепельницу:       — Всё пройдёт, — зачем-то хлопнул Дерека по плечу и ушел, спускаясь вниз по ступеням, засунув руки в карманы джинс.       Вскоре Мальсибер увидел, как мужчина покидает подъезд и удаляется. Он и сам потушил окурок, возвращаясь домой.

***

РОV Ричард Харс       Четырнадцатая весна. Холодная зелёная трава под кончиками пальцев. Лёгкий укол высохшей сосновой иглой. Стрекотание птиц где-то не периферии слуха. Солнце заставляет прищуриться и улыбнуться. Свежий воздух проникает в лёгкие при полном вдохе. В груди теплеет при взгляде на то, как рыжеволосый мальчишка смеётся вместе с его отцом над какой-то шуткой. Мама, раскладывающая на расстеленном покрывале тарелки, улыбается.       ― Джек такой хороший парень, правда?       Ричард вздрагивает, когда слышит эти её слова и заливается густой краской, сам того не желая. Обругивает сам себя за несдержанность, подозревая, что мать читает все эти его ужимки, словно открытую книгу.       ― Ага… ― Харсу-младшему ничего не остаётся, кроме как вяло согласиться с этим утверждением.       О да, он, конечно же, считает Джека просто замечательным. Самым лучшим. Но матери об этом знать не обязательно.       ― Вы так давно дружите. Здорово, когда есть такой друг, ― Эрика продолжает улыбаться, рассматривая застывшего на месте и пялящегося на этого самого друга сына. Подростковая влюблённость была видна невооружённым глазом.       ― Ага… ― Ричард поднимается с покрывала и бежит к машине, так как Джек его зачем-то позвал. Отец, проходящий мимо в направлении накрывающейся поляны, хмыкает: мальчишки, что с них возьмёшь.       ― Ричи, ты телефон забыл, ― Джек кивает на салон машины и поблёскивающий где-то под задним сидением сотовый. ― Хорошо, что заметил, а то раздавили бы, как пить дать.       Харс заливается краской, понимая, что друг абсолютно прав, после чего не слишком внятно благодарит его и забирается внутрь машины, чтобы выловить почему-то выскальзывающий из рук, не иначе как из-за трясущихся от волнения пальцев, телефон. В голове отчаянно бьётся мысль о том, какой же он идиот и что можно быть и внимательнее, когда сзади его внезапно что-то толкает и до уха доносится громкий звук захлопнувшейся двери.       ― Что… ― Ричард оборачивается и видит перепуганное и бледное лицо Джека, взгляд которого устремлён сквозь окно на поляну. Харс прослеживает это направление и натыкается на то, что так испугало друга… огромного разъярённого гризли.       Резко сев на кровати, Ричард сразу же осознал, насколько опрометчивым был его поступок. Голова немедленно начала раскалываться надвое, и парню пришлось схватиться за неё руками, чтобы не дать развалиться окончательно. Во рту стоял гадостный привкус, а в глаза словно песка насыпали.       ― Ой бля… ― очень тихо, чтобы не тревожить похмельную головушку, простонал Харс, пытаясь нашарить рукой телефон и узнать, сколько вообще время. Будильник молчал, словно партизан, а потому у Ричарда сложилось подозрение, что он проспал. Но нет, удача сегодня оказалась на его стороне в кои-то веки.       ― Держи, страдалец, ― рядом с постелью возник Кастор, протянув чашку с чем-то шипящим и приятно пахнущим цитрусовыми.       Чтобы это ни было, хоть яд, Ричард был готов выпить что угодно, лишь бы ему полегчало, потому схватился за чашку, как утопающий за спасательный круг, стремительно осушая её до дна.       ― Неплохо ты вчера с Джа потренировался, я смотрю, ― иронично заметил дух, усаживаясь на постель рядом с жадно пьющим Харсом. ― Тазик?       ― Ух… Как же я рад тебя видеть… ― лекарство освежающим покалыванием опустилось в желудок, пока ещё не начиная действовать, но уже принося лёгкое облегчение.       ― Уверен, что меня, а не антипохмелин?       ― Вас обоих… как ты узнал? И где лекарство раздобыл?       ― По перегару, когда утром в комнату твою зашёл, ― Кастор фыркнул, глядя на устыдившегося Ричарда чуть насмешливо. ― А таблетку в твоей аптечке нашёл. Что странно в общем-то, учитывая твоё отношение к алкоголю…       ― Подъёб засчитан… ― Харс вздохнул, голова понемногу переставала болеть, и всё больше хотелось пойти и принять душ. ― Как прошла ночь?       ― Продуктивно. Давай выбирайся из кровати и иди мойся, а то от тебя малость пованивает. Я пока закончу с кофе, ― после чего, явно не намеревающийся вдаваться в подробности дух, просто самым наглым образом растаял, не забыв прихватить с собой и чашку.       Ричарду оставалось только вздохнуть и последовать совету: время неумолимо приближалось ко времени выхода на пары, как бы сильно туда не хотелось идти в таком состоянии.

***

      На кухню Харс зашёл уже изрядно более бодрый и весёлый: лекарство подействовало, и голова теперь не намеревалась расколоться на две неравные части.       ― Как прошла вчерашняя тренировка? Ну, если не брать в расчёт ту замечательную попойку, которую вы устроили после, ― на стол аккуратно опустилась чашка с кофе и тарелка с завтраком, а Кастор в своей излюбленной позе устроился на кухонной тумбе на которую не попадали утренние солнечные лучи. Стульев дух по-прежнему не признавал.       ― В целом отлично. Мне даже выдали план тренировок… вроде бы я его в сумку положил, надо будет проверить. А ещё я кое-кого вчера встретил.       ― Эрика? ― Тень напрягся и нахмурился.       ― Нет, не его, ― Ричарду вздохнул, помедлив. Умная мысль о том, что не стоило признаваться Кастору в том, что он встретил Джека, пришла в голову слишком поздно и отвертеться теперь не представлялось возможным. Не то, чтобы это похмелье было виновато в чуть заторможенной умственной деятельности, однако Харсу хотелось надеется, что данная глупость случилась именно потому, что он всё ещё не слишком хорошо себя чувствует, а не потому что он дурак. ― Я встретил того парня… помнишь, я как-то рассказывал… из-за которого началась моя гаптофобия.       Секундная пауза.       ― И как прошло?       ― Знаешь… я представлял себе это не так. Думал, он извинится, раскается или хотя бы объяснит, как он мог так поступить… Но ничего из этого не произошло. Джек вообще вёл себя так, словно бы не понимает о чём идёт речь, почему я злюсь на него и в чём обвиняю. Как будто… он забыл. Кастор, такое может быть? Чтобы человек забыл нечто подобное.       Тень задумчиво потёр подбородок, размышляя.       ― Всякое может быть. Если человек не считал, что он делает что-то отвратительное или травмирующее себя или кого-то ещё. Хотя ситуация, которую ты мне описывал, сама по себе не из приятных, насколько мне известно, о таком люди не забывают. Напротив, ещё долго мучаются кошмарами, ― на мгновение какая-то нехорошая улыбка выбралась на лицо духа, словно бы он что-то вспомнил, но тут же исчезла, не задержавшись и на долю секунды.       ― Смерть моих родителей он помнил. Он не помнил, что сделал со мной, ― непонятное чувство не состыковки между воспоминаниями и теперешним поведением Джека мурашками прошлось по телу, заставляя задуматься над тем: почему же так произошло. Словно бы Ричард что-то упускал из виду, какую-то маленькую странность, которую никак нельзя было упускать и которая изменяла всю картину.       Снова пауза, на этот раз на порядок длиннее предыдущей.       ― Слушай, извини. Ты и так надрываешься со всем этим мафиозным дерьмом, а тут ещё и я тебя гружу своими проблемами. Это мелочи. Что было, то прошло, ― Харс отставил пустую чашку и поднялся из-за стола. ― Не парься ещё и из-за этого, ладно? Ничего мне не сделается.       ― Я и не парюсь, ― Кастор пожал плечами и усмехнулся. ― Я просто предложу тебе попытаться вспомнить события того дня более подробно. Возможно, из-за сильного потрясения ты что-то забыл и теперь мучаешься из-за этого.       ― Ты хочешь предложить мне что-то вроде гипноза?       ― Ну… можно и так сказать.       ― Тени ведь не могут влиять на людей на прямую. Ну, то есть внушать им что-то с помощью каких-то своих сил… наверное… нет?       ― Не могут. Как и влиять на реальный человеческий мир. Однако ты же съел сейчас завтрак, который я приготовил, ― произнесено было с очень жирным намёком, не понял бы который только последний болван.       ― Ты хочешь сказать, что…       ― Ричи, мы многое берём от людей, пока живём здесь. В том числе и способность обходить правила сдерживающего нас Равновесия. К тому же использовать ту же человеческую методику гипноза мы можем свободно, даже без каких-то особенных ухищрений, ведь для этого нужны всего лишь слова. Тем не менее, предвосхищая твой вопрос, у меня подобных навыков не имеется.       ― Тогда как?       ― Ну… я знаю кое-кого, кто сможет нам с этим помочь. Но вряд ли для тебя будет приятным снова увидеть то, что так травмировало тебя много лет назад. Кто знает, к чему это в итоге может привести. Вдруг гаптофобия вернётся снова? Или случится ещё что-нибудь? И всё же взамен ты получишь точные воспоминания о том, что тогда случилось.       Конечно, ему хотелось узнать. Убедиться в том, что всё было действительно так, как он помнит, хотя даже думать о таком, откровенно говоря, было страшно.       Вспомнить, словно наяву, всё то, что так долго преследовало его, как и сказал Кастор, в кошмарах. Пережить это заново. Что он почувствует? Ничего хорошего так точно. Стоит ли оно того? Ведь всё это уже давно прошло. Минуло, растворяясь в череде дней, переходящих в года. Может быть, пусть останется всё так, как есть? Он ведь уже вылечился, изменился, теперь у него нет тех проблем, теперь это его не гложет…       ― Так что ты решил.? Хочешь этого?       Кастор оказался прямо перед так и стоявшим на месте и таращившимся перед собой Ричардом, заглядывая ему в глаза. Сейчас Харс мог на что угодно поспорить, что голос, которым дух задал этот вопрос был одним из тех, которыми когда-то он сводил других людей с ума, нашёптывая им в уши то, что они не хотели слышать и что в последствии приводило их к краю крыши или проглатыванию горсти таблеток. В такие моменты Ричард не мог не задаваться вопросом, а правда ли Кастор любит его? Не играется ли, толкая к одной ему известной цели? Правда, потом на ум приходили и крыша с парящими свечами, и их свидание в парке, и его беспокойство и бешенство, когда Эрик попытался причинить ему, Ричарду, вред, и всё снова становилось на свои места. Кастор его и правда любит, хоть и нет гарантии, что эта любовь в итоге не убьёт одного наивного мальчишку.       ― Да.

***

      Ричард поднял взгляд от земли, скептически изучая шикарный каменный дом, обнесённый высоченным забором. Домик явно принадлежал очень небедному человеку, и то, что Харс теперь стоит перед этим воистину монументальным строением, вместо того, чтобы сидеть на парах в своём институте, вызывало определённые вопросы.       Из комутатора, висящего возле въездных ворот, послышалось шипение, и низкий мужской голос весьма недружелюбно поинтересовался, чего ему, собственно, надо.       ― Ээээ…       ― Скажи, что тебя пригласил господин Кляйн, ― немедленно шепнул Кастор, несомненно, довольным произведённым эффектом. Пока они добирались сюда на общественном транспорте, он всё продолжал хранить тайну куда и к кому они едут, так что теперь дух всецело наслаждался обалделым выражением ричардовского лица. Харс не стал задаваться дополнительными вопросами, а просто повторил предложенную фразу. Спустя несколько минут стальные ворота гостеприимно открылись, пропуская его внутрь, и Ричарду ничего не оставалось, кроме как пройти.       Кто такой господин Кляйн и чем он может ему помочь парень пока в душе не понимал, но раз его пустили, значит это имя имело определённый вес, и тогда выходило, что Кастор действительно знает, что делает, а не просто решил его подстебнуть таким оригинальным образом.       Внутри дом оказался ничуть не хуже, чем снаружи: всё очень дорого и очень стильно, никакого тебе беспорядочного нагромождения из золотых статуй и яиц Фаберже, только натуральные материалы и ручная работа, тесно связанная с кропотливым трудом, явно очень хорошего дизайнера помещений. Кем бы в итоге не оказался «господин Кляйн», в роскоши он определённо разбирался.       Ричарда встретил пожилой дворецкий, молча проводивший парня вглубь дома, как оказалось, в кабинет.       ― Спасибо, Микк, можешь быть свободен, ― кивнул дворецкому мужчина, сидевший за широким письменным столом. Это был смуглый черноволосый делец лет сорока: в отличной физической форме и со спокойным проницательным взглядом тёмно-карих глаз. В его внешности отчётливо прослеживался след южных кровей, и Ричард подумал о том, что не смотря на взгляд, этот человек должен быть очень темпераментным.        Дворецкий поклонился и также молча оставил их одних, тихо прикрыв за собой двери.       ― Так, значит, вы пришли к Кляйну? ― видимо, мужчина этим самым господином не являлся, как ошибочно предположил вначале Харс. ― И какое же дело вас к нему привело? Как вас зовут? Присаживайтесь.       ― Ричард Харс, ― чувство неловкости и чуждости этому месту у Ричарда достигло апогея. Он был совершенно лишним в этой богатой обстановке, в этой комнате, с этим человеком, что сидит напротив и изучает его взглядом. ― Один мой друг посоветовал мне… отыскать его. Сказал, что он может мне кое с чем помочь. Как… я могу к вам обращаться?       ― Леонард, ― представление было небрежным, видимо, этого человека процедура знакомства волновала в последнюю очередь. ― Это друг вам сказал, где его найти?       ― Да. Он привёл меня сюда, ― Ричард на секунду скосил глаза на Кастора, который уже совершенно спокойно бродил за спиной у Леонарда, заглядывая тому через плечо в экран работающего компьютера. Эта неизвестность понемногу начинала раздражать. ― Вы можете его позвать, пожалуйста?       «Вот сейчас-то меня и пошлют нахрен отсюда», ― наблюдая за откидывающимся в своём кресле Леонардом, подумал Харс, желая уже сбежать отсюда как можно быстрее.       ― Я-то могу… А вы?       Вопрос прозвучал странно… По крайней мере, Ричарду так сперва показалось, однако буквально спустя несколько секунд он понял, на что намекнул Леонард. Так вот оно в чём было дело, вот, кто такой «господин Кляйн».       ― Я хочу тебя видеть, Кляйн, ― чётко и твёрдо произнёс Харс, внутреннее напрягаясь.        Если до этого другую Тень он не замечал, то ничто не мешает ей сейчас вытворять нечто такое, что делает Кастор за спиной у Леонарда. Собственно, в этом своём предположении Ричард оказался совершенно прав: на подлокотнике того кресла, где он успел расположиться, разом возникла Тень.       ― Как скажешь, сладкий, ― протянул дух с розовым рисунком на лице, и Харс немедленно вспомнил, где и когда ему уже приходилось видеть этого «господина». Надо же, кто бы мог подумать, что судьба снова столкнёт их вновь. Да ещё и с новым человеком… Интересного, этого он тоже одним поцелуем убить может? ― Зачем пришёл? Касси тебе уже всю плешь проел, и ты ищешь, как от него избавиться?       ― Эй, а ничего, что я вообще-то здесь? ― возмутился дух, но Кляйн только отмахнулся.       ― Можно подумать… и вообще, хватит ходить тут невидимым, это не вежливо. Лео, милый, позови, пожалуйста, Кастора, чтобы он больше не шарился по твоим документам без твоего ведома.       Тень с розовым оттиском индивидуальности обворожительно улыбнулся хозяину кабинета, и тот, хмыкнув, последовал совету, с интересом уставившись на всё-таки отошедшего от его стола Кастора. Видимо, другую Тень он видел впервые.       ― Помнится, в последний раз я видел вас только в ошейнике, ― Кастор расплылся в ехидненькой улыбке, намекнув на что-то такое, о чём было известно, видимо, всем, кроме Ричарда. Леонард сразу как-то напрягся и нахмурился, но никакого комментария не последовало.       ― Так зачем же вы всё-таки пришли? ― Кляйн переключил своё внимание на златоглазого. ― Или вы, наконец, дошли до той стадии, когда готовы попробовать что-нибудь новенькое и вам нужен опытный хозяин?       Ричард закашлялся от такого предположения, а Леонард, напротив, оценивающим взглядом прошёлся сначала по Кастору, а затем и по Харсу. Видать, его эксперименты и подобные предложения ничуть не смущали.       ― Почти. Твои выдающиеся таланты и в самом деле нужны нам. Я хотел, чтобы ты помог Ричарду кое-что вспомнить.       Брови Кляйна поднялись.       ― Я же тебе показывал, как это делать.       ― Да, а ещё я очень хорошо помню твоё предупреждение, так что без должной практики, я к его сознанию и пальцем не прикоснусь.       ― Фи, какой ты… раньше в тебе было больше авантюрности, Касси, ― Кляйн повернулся к Ричарду, с любопытством заглядывая ему в глаза. Харсу показалось, что он заглядывает в какую-то пошлую вариацию Адовой бездны.       «Ад в розовых тонах… Кляйну бы наверняка понравилось такое сравнение», ― не выдержав долго такого пристального внимания, парень постарался отодвинуться, что в кресле сделать было не так уж и просто. Тень хмыкнул.       ― Ну что ж, раз я тебе должен за чудесное избавление меня от возвращения в лоно дражайшей Тьмы, то я согласен.       Теперь пришла очередь удивляться Ричарду: ни о чём подобном он ещё не слышал.       ― Замечательно. Тогда, Ричи, если ты готов, то давайте не будем медлить. У нас ещё план на вечер, и я очень не хотел бы опаздывать. И только попробуй пошутить про тройничок, ― Кляйн уже открывший было рот, закрыл его и ещё раз обворожительно улыбнулся.

***

      Подготовка не заняла много времени. Вернее, её и не было, как таковой. Ричарда просто проводили в одну из гостевых спален, где он с комфортом разместился на двуспальной кровати. Кляйна ещё не было, видимо, для него подготовка заключалась в чём-то большем, чем для Ричарда, зато был Кастор, который задёрнул шоры, после чего забрался на другую часть кровати.       ― Не спросишь меня, уверен ли я в том, можно ли доверять Кляйну? ― полюбопытствовал он. Если знать этого духа недостаточно, то можно было бы подумать, что он развлекается, но мелкие нервные движения тёмных пальцев говорили Ричарду о том, что на самом деле Кастор всё-таки переживает.       ― Нет. Иначе бы ты просто не подпустил его ко мне, ― протянув руку, Харс с полным удовольствия осознанием, что он может себе это позволить, взял Тень за ладонь.       ― Да, тут ты прав. К тому же, я постоянно буду рядом на всякий случай.       ― Вот чтобы я действительно хотел спросить, так это то, что он имел в виду, когда сказал, что он тебе должен за то, что ты избавил его от необходимости возвращаться в… лоно дражайшей Тьмы? Той самой Тьмы? Откуда вы приходите в наш мир.       ― Да, той самой. Понимаешь, Тени ведь не вечные сущности. Благодаря человеческому негативу мы можем пребывать здесь очень долго, но не бесконечно. Каждой Тени отведён её срок, вложенный в неё при создании ненавистью, болью и гневом, которые её породили. Для кого-то это сто лет, для кого-то двадцать, для кого-то двести. После этого Тень возвращается назад во Тьму. Если ей повезёт, то её зерно, её стержень, будут снова вытянуты в человеческий мир, но даже так это будет уже кто-то совсем другой, не тот, кто был раньше. Я рассказал Кляйну, как этого можно избежать на очень, очень долгий срок. Если человечество само себя не уничтожит, то, считай, навечно.       ― Наверное, я даже не хочу знать, как это делается и откуда ты это знаешь…. Сам ты тоже таким пользовался?       ― Нет.       ― Да ладно, не ври. Я помню, как ты описывал Тьму, ты бы ни за что не захотел туда вернуться.       Кастор улыбнулся, сжимая в ответ ладонь Ричарда сильнее и кивая.       ― Я не вру. Мне просто это не нужно. В отличии от других Теней, я априори никогда не вернусь в неё и не стану её частью. Я отрезал себе этот путь, когда только просачивался в этот мир. Наверное, ненависть, к которой я тянулся при создании, помогла мне принять такое решение.       ― То есть ты будешь существовать вечно? Ну, если люди не развяжут третью мировую.       ― Напротив, я исчезну гораздо быстрее.       Ричард аж на локтях приподнялся от такой новости.       ― То есть исчезнешь?       ― Ну… Как я уже сказал, мы не вечные создания. Если Тень отрезает себе все пути к отступлению, то с течением времени Равновесие просто растворяет её без следа.       ― И через сколько ты исчезнешь?       ― На твой век хватит, ― Кастор фыркнул.       ― Я серьёзно.       ― Я тоже. Десять лет я уже прожил. Ещё около пятидесяти.       ― Всего шестьдесят лет…       ― Зато в этом смысле я гораздо ближе к людям, чем к Теням. Моё время ограничено также, как и ваше. А ещё, подобно людям, я могу чувствовать и делать на порядок больше, чем другие Тени. Может быть, когда-нибудь я даже смогу обрести материальность…       ― Ты поступил так, потому что действительно ненавидел Тьму?       ― Думаю, нет. Я поступил так, потому что мне очень понравился свет, который я увидел. И первое о чём я подумал, когда увидел его: «Я буду полым идиотом, если позволю себе потерять всё это и снова быть запертым во Тьме».       ― Наверное, ты прав. Ничто не делает жизнь более яркой, чем осознание того, что скоро она закончится.       ― Тогда я так не думал, но сейчас полностью согласен. А сейчас забудь об этом, Кляйн уже идёт.