***
― Знаешь, ты стал выглядеть иначе, ― не громко заявил дух, когда они оба, спустя несколько часов, завалились домой, груженные пакетами с едой. Ну, это Ричард был гружённым, так как идея быть сопровождённым свободно летающими в пространстве пакетами его не вдохновляла, а вот Кастор был совсем налегке. До этого момента Тень героически продержался, не задавая никаких вопросов: хотя по глазам было видно, насколько ему любопытно, как всё прошло и чем была вызвана та бурная реакция. Скорее всего увиденное в комнате его и удерживало от расспросов, но долго это продлиться точно не могло. Однако Харс был благодарен ему за эту сдержанность, хотя бы временную: обсуждать то, что он узнал, ни тогда, ни сейчас не хотелось категорически. ― Всё так плохо? ― не получив ответа, Кастор продолжил любопытствовать. Видимо, терпение его подошло к концу, раз теперь все невербальные посылы к тому, что Ричард не настроен на диалог, он игнорировал. И что-то подсказывало парню, что просьба «отстать» точно также разобьётся о стену патологического любопытства, как и хмурый взгляд и поджатые губы. ― Я… ещё должен об этом подумать… ― всё же предпринял попытку отвязаться от навязчивого интереса Харс, уволакивая покупки на кухню и занимаясь их сортировкой. ― Сейчас у нас разве нет дел поважнее? Мафия, Дерек и всё такое… Моё моральное состояние может подождать. ― Могло бы, ― Кастор чуть нахмурился, проявляясь сидящим на столешнице. ― Но ты слишком тяжело это перенёс. И сам процесс и всё, что было после… Я беспокоюсь. Не могу представить, что для тебя это прошло без последствий. ― Слушай, ― парень опёрся руками о стол, в упор рассматривая гладкое дерево. ― Я правда сейчас не хочу об этом говорить. Ничего не изменилось, честно. Прошлое останется в прошлом, каким бы оно ни было, и жизнь моя от этого другой не станет. Я это всё тот же я и с катушек я не слечу, ― внутренне он содрогается от этих слов, даже на языке чувствуя их лживость. На духа Ричард предпочёл не смотреть: он был уверен, что золотистые глаза сейчас смотрят на него со скептическим осуждением. Вряд ли бы Кастор не догадался, что Харс только что солгал самым наглым образом, причём себе в первую очередь. ― Давай отложим этот разговор, пока всё не устаканится, ладно? У тебя и так сейчас дел предостаточно. И на кону стоит моя жизнь, между прочим. ― Я помню, ― дух вздохнул и замолк, наблюдая за тем, как Ричард запихивал купленные полуфабрикаты в морозильную камеру. Этот взгляд сверлил спину и нервировал, но брюнет стойко терпел, делая вид, что очень-очень занят. ― Ты пойдёшь со мной к Дереку? ― спустя непродолжительное молчание поинтересовался Кастор. Облегчённо выдохнув ― Тень всё-таки сменил тему, ― Харс обернулся. ― Конечно, а как иначе. Буду хотя бы знать за что меня будут убивать потом, ― он усмехнулся, хоть и понимал, что с вероятностью где-то в шестьдесят процентов в итоге эта шутка вполне может стать правдой. ― Как раз таки это не самая удачная идея. Меньше знаешь, больше шансов, что выживешь. ― Эй, ну я же всё-таки надеюсь, что ты с этим разберёшься и мне не придётся… ― Ценю твоё безоговорочное доверие, ― теперь пришла очередь усмехаться Кастору, а Ричарду вздыхать. Не то, чтобы по жизни он был таким уж доверчивым лопухом, идущим за каждым, кто потянет в свою сторону, вовсе нет. И людям он верил ровно настолько, насколько им вообще можно было доверять. А уж насчёт Теней то и вовсе Джаред его предупреждал неоднократно, да и сам Кастор никогда не пытался убедить его в том, что он добрый и пушистый. И всё же именно этому духу он почему-то доверял настолько, что был готов ввязаться в настоящую смертоубийственную авантюру. Перевести всё из личностного конфликта с Эриком на едва ли не международную арену, где его жизнь — одна из ставок и, скорее всего, даже не самая большая. Каковы будут последствия у такого решения? Насколько вообще это всё глупо и почему он не может решить всё как-то тихо-мирно, не переводя дело до глобального уничтожения мафиозных организаций чужими руками? Вполне обоснованно можно было предположить, что всё случилось так потому что одной неусидчивой и излишне любопытной Тени захотелось поразвлечься как следует: примерить на себя роль гениального теневого игрока и не важно с какими ставками, ведь выиграть во чтобы то ни стало — вот главная цель. Делает ли это Кастор для него, ради его защиты… крайне сомнительно, даже скорее наоборот. И всё же Ричард согласился быть добровольным королём в этой игре, искренне веря в то, что шахматист, что двигает фигуры его цвета, окажется самым умным и талантливым. Наверное, если бы Харс в это вникал, если бы посмотрел на всю развёртку, которую, он был уверен, дух бы предоставил ему по первому требованию, ещё и наглядной схемой всё это сопроводив, то он бы пришёл в ужас от того, к скольким смертям и поломанным судьбам привело его эгоистичное решение. Хороших ли людей, плохих, было бы не столь важно, ведь количество жертв после дела такого масштаба наверняка будет потрясать воображение. Поэтому Ричард предпочитал этого не знать, довольствуясь ролью шахматного короля, единственным смыслом которого было давать шахматисту цель ― защитить его, «съев» все фигуры противника. Поверить в происходящее было донельзя сложно. Особенно в свете последних событий, и всё-таки верить приходилось. ― Дело не только в том, что я тебе доверяю, ― Ричард уложил в холодильник последнее купленное яйцо и закрыл белую дверцу. ― Дело в том, что из-за меня это всё началось, и чтобы из этого в итоге не получилось, ответственность будет лежать на моих плечах. И за то, о чём я буду знать и за то, о чём никогда, быть может, не узнаю. Это безрассудное решение, так что хотя бы так я хочу быть наказан за то, что принимаю его. Лицо Кастора вытянулось от удивления. ― Знаешь, мне кажется, тебе не хватает эгоизма. Ричард покачал головой. ― Напротив, его во мне слишком много.***
POV Дерек Мальсибер Ровно в восемь часов вечера в дверь его квартиры постучали, и Дерек, отложив в сторону свои дела, поспешил открыть. Догадаться, кто к нему пришёл было не трудно: он уже час как ждал этих товарищей у себя в гостях и уже, признаться, начал сомневаться в том, что они вообще придут. Пусть во время беседы Кастор и показался ему достаточно азартным для того, чтобы ввязаться в нечто подобное, но это впечатление вполне могло оказаться ошибочным, ведь иметь дело приходилось с необычным человеком, а с самой настоящей потусторонней сущностью. И всё-таки Дерек не ошибся, правда, должно это его радовать или нет, он пока ещё не решил. ― Привет, ― он дружелюбно кивнул переминающемуся с ноги на ногу Ричарду и быстро окинул взглядом лестничную клетку. Кастора в пределах видимости не наблюдалось, но вряд ли бы Харс пришёл сюда без него. ― Проходи. Извини, у меня не очень уютно, не успел ещё коробки распаковать, ― Мальсибер посторонился, пропуская соседа внутрь и закрывая за ним дверь. В квартире молодого фотографа, несмотря на нерегулярную привычку курить, сигаретами вовсе не пахнет, напротив, по пространству расползается какой-то сладковато-приятный аромат освежителя воздуха. Сами комнаты, а их, в отличии от квартиры Ричарда, было две, выглядели, как и было сказано, несколько неуютными: повсюду стояли коробки, частично распакованные, частично нет; кое-где лежали вещи в хаотично-живописном беспорядке: книги, чистые, и не очень, листы бумаги, какая-то другая мелочевка, которая, несмотря на своё пугающее количество, каким-то чудесным образом умудряется не попадать под ноги и не мешается. Единственным более-менее чистым пространством выглядела полуторная кровать и рабочий стол с открытым на нём ноутбуком. Остальные восемьдесят процентов квартиры незаняты вообще ничем и олицетворяли собой покрытые обоями стены. В другой комнате, которая не была спальней, на перетянутых через всё пространство бельевых верёвках висели распечатанные фото в пугающе-больших количествах. Собственно, последнее, судя по тому, как невзначай Харс передёрнул плечами, и зацепило гостя. Дерек, в общем-то, его понимал: на неискушённый взгляд его квартира и правда походила на обиталище какого-нибудь скрупулёзного маньяка-преследователя, а в свете недавно открывшейся для Ричарда информации… Впечатление, наверное, сложилось просто замечательное. ― Да ладно, ты не должен за это извиняться, ― Ричард отмахивается, он явно делает вид, что на самом деле просто зашёл на чай «по-соседски», и это бы у него получалось весьма и весьма успешно, если бы не нарочито небрежные движения. «Чуть-чуть переигрывает», ― подумал Мальсибер, провожая парня на кухню и по всем традициям гостеприимства предлагая ему чашку чая с овсяным печеньем, которое валялось в кулёчке на подоконнике с самого его переезда в эту квартиру. Харс ожидаемо отказался. ― Нет, спасибо. Думаю, тянуть время бессмысленно. — Как хочешь, — пожал плечами Дерек, немного сожалевший о том, что эту иллюзию мирного времяпрепровождения придётся так быстро разрушить. Мирная жизнь, в отличии от предстоящего, была для него куда более непривычна и ему бы хотелось протянуть с ней подольше, однако играть на чужих нервах сегодня Мальсибер не собирался. ― Я хочу увидеть тебя, Кастор, — произнёс парень в пространство кухни, чем заслужил удивлённый взгляд Ричарда, а следом и появившегося духа. ― Сам догадался как надо или подсказал кто? ― полюбопытствовал Тень, размещаясь непосредственно на столе. ― Навёл справки, ― пояснил Дерек, подтягивая к себе табуретку и усаживаясь на неё. Совсем не так, как должен был бы сидеть на «важных переговорах», строго и выдержано, а наоборот, словно бы беседа предполагала быть непринуждённой и свободной. Не только Харсу здесь была присуща некоторая театральность. — Итак, Ричард, поздравляю, ты кинул американскую организацию на три лимона, — сказано было просто и без тени улыбки. Кастор фыркнул: — А ты не мелочишься… — Напротив. Сумма довольно скромная, но для тебя будет достаточным стимулом, — Мальсибер повел плечами, поерзал. — Кстати, Ричард, если хочешь, могу перевести эти деньги на какой-нибудь твой счёт, — вполне добродушно предложил он, — подрабатывать больше не придется. Да и… не так обидно будет, если вдруг что. ― Спасибо, обойдусь, ― сдержанно отреагировал парень, хотя Дерек видел, как расширились его зрачки: Ричарду было страшно. Не мудрено. ― Из любопытства, а куда на самом деле ушли эти деньги? ― Пока никуда, лежат себе на одном из левых счетов в левом банке. Как всё закончится, подумаю, что с ним сделать. Или сделаю так, как ты скажешь. Всё-таки это из-за них тебя начнут искать. Я сделал всё максимально тихо и аккуратно, так что времени, пока поймут и найдут кто и откуда, будет день, самое большее — два. Управишься? ― Дерек вопросительно приподнял бровь, глядя на задумчивого духа. ― Зависит от того, что ты мне сейчас расскажешь. И поскольку отсчёт времени уже пошёл, то давай уже перейдем к самому главному. ― Конечно. Только попрошу тебя, Ричард, отключить сотовый и отнести его в другую комнату. Последующие часа полтора, не меньше, Дерек наизусть воспроизводил всё, что ему было известно о ключевых личностях организации и о том, какую информацию можно использовать, чтобы устранить их далеко и надолго. Кастор слушал очень внимательно, словно записывающее устройство, а вот Ричард то и дело морщился: ему разговор был явно неприятен, особенно когда Мальсибер начинал вдаваться в подробности. Зачем вообще было нужно присутствие Харса во время этой беседы Дерек не понимал на корню, но если уж такое было решение этих двоих, то препятствовать ему он не собирался. Потом Кастор не счёл зазорным выложить то, что он уже успел сделать и посоветоваться насчёт дальнейших действий, а Мальсибер, ничуть не меньше заинтересованный в результате, посчитал разумным оказать помощь, накинув ещё несколько вариантов и отметив некоторые слабые места. В общем и целом, что британец, что потусторонний дух остались вполне довольны друг другом и продуктивностью беседы. Когда же всё было обговорено и утрясено, Кастор, извинившись, исчез из квартиры, сетуя на то, что ему ещё много чего нужно сделать. — Иногда так хочется помыться, после всего этого дерьма, — поморщился брюнет, оставаясь сидеть на табуретке. — Что дома, что здесь, один хрен одно и тоже, — он всё же встал. — Может, будешь что покрепче чая? — Дерек подошёл к одному из навесных кухонных шкафчиков, который внутри оказался таким же пустым, как и вся квартира, за исключением, пожалуй, трёх гранённых стаканов и полупустой бутылки «Jack Daniels». — Ой, не-не-не, спасибо. Ты видел, какой я после пива, — Ричард мотнул головой, устраиваясь чуть более удобно. Похоже, после того, как неприятная часть беседы завершилась, он почувствовал себя комфортнее и спокойнее. — Но вот от чая я уже не откажусь… ― он тяжело вздохнул и Дерек ощутил его взгляд между лопаток. — Слушай, раз уж я итак «ходячий труп» — в голосе проскользнула язвительность, — не поделишься, как ты вообще вырвался из всей этой гадости? Я всегда считал, что из мафии только вперёд ногами уходят. А ты вот, живой и здоровый. И, судя по всему, не очень-то и горюешь по былым временам. Как же ты так скрывался всё это время? Дерек поставил чайник на плиту, доставая из другого шкафчика одну из двух чашек и кидая в неё пакетик чая. Холостяцкое бытие Мальсибера имело все атрибуты, и даже превышало принятые в обществе стандартные стереотипы. — Да ладно тебе, «ходячий труп», я так всю жизнь живу, и ничего, не труп ещё, — хмыкнул брюнет, наливая себе в стакан виски и разворачиваясь к Ричарду, опираясь о столешницу. Вообще он, конечно, мозгом понимал все эти переживания, кошмарность ситуации для Харса, не привыкшему к таким делам, и всё же не мог их принять. Для него эта жизнь, приоткрывшаяся мальчишке лишь отчасти сегодня вечером, была обычной, была привита с детства, и относиться к ней иначе кроме как с юмором, означало похоронить себя заживо, а делать этого Мальсибер не собирался ни в коей мере. Так что разделить чужой страх он не мог, как ни старайся. — А вырвался я благодаря упорству, связям и огромному желанию жить, — пожал плечами Дерек, делая глоток. Виски был настоящим и потрясающим, как и всегда, так что парень с удовольствием насладился его вкусом, тем самым растягивая паузу. — Знаешь, как-то по-другому начинаешь смотреть на жизнь, когда тебе в десять лет дают в руки пушку и говорят убить «вон того нехорошего дяденьку», а то он, видите ли, папу некрасиво обманул, — от этих воспоминаний прошёлся неприятный холодок по спине и брюнет даже плечами передёрнул. Снова глотнул из стакана. — А если ты этого не сделаешь, то убьют твою маму. Нормально, да? — чайник на плите засвистел и вскоре кипяток наполнил чашку и она перекочевала на стол к Ричарду. — Потом ты к этому привыкаешь, живёшь, трудишься на благо «семьи», добиваешься чего-то, а потом в твою жизнь врывается кто-то другой, кто-то ошеломляющий, и ты понимаешь, что всё, что было до этого — это полная лажа. И так как вернуться к прежнему темпу ты уже не можешь, то принимаешь единственное адекватное решение: бежать. Ну или застрелиться. Кому на что мужества хватит, — Дерек извлёк из кармана всю ту же пачку Мальборо и вопросительно взглянул на Ричарда: — не возражаешь? Терпеть не могу вспоминать всю эту херь. Но раз уж я тебе должен за то, что подставил, то… В общем, застрелится я не смог, не настолько ж я отбитый, хотя пару часов просидел с пистолем у виска, а потом мне пришла в голову другая идея, сбежать. Мне было восемнадцать, когда я впервые об этом задумался. Два года готовился, выверяя всё до мелочей и в двадцать лет, вот, решился. В глазах молча слушавшего Ричарда мелькал откровенный интерес. Интересно ему было, видите ли, послушать про всю эту страшную и отбитую жизнь. Сложно, наверное, поверить в такие вот «байки», когда не видел ничего подобного своими глазами и не испытывал на своей шкурке, но винить за это кого-то было бы глупо. Дерек бы и сам не слишком поверил, если бы они, например, поменялись с Харсом местами. Решил бы, что сосед привирает для красного словца и пущего драматизма. Мальсибер усмехнулся, размышляя о том, что и сам бы не отказался от того, чтобы всё сказанное оказалось просто ложью и его собственной выдумкой. — Что ж, это значит только, что ты сильнее всех тех, кого ты оставил за спиной, — выдал наконец Ричард, отпивая чаю. — Разве плохо иметь свое мнение и видеть собственный жизненный путь, даже если он не такой, каким видят его другие? И тем более не плохо по нему идти. Хах, на самом деле, так оправдываются даже маньяки, но… разве это не правда? — Харс глянул теперь на Дерека по-другому, с больше приязнью. — Всё то, что ты пережил… это ужасно. Моя история и близко не стояла. Но ты пережил это дерьмо. И смог вырваться из основной его массы. Разве это не показывает, что ты лучше их? Мальсибер улыбнулся в стакан с виски, слушая эти странные подбадривания. Зачем они ему? Он ничуть не жалеет о том, кем он был и кем он стал, не стыдиться своей тёмной натуры и не испытывает угрызений совести, хотя, по большому счёту, очень даже было за что. Просто тёмный мир проникает в тебя раз и навсегда, поглощает твой разум, формирует своё порождение, сминая хрупкую человеческую душу в своих безжалостных реалиях, и измениться уже никак не получится. В твоих руках навсегда останутся тёмные краски, какой бы чистый и новый лист бумаги ты не взялся разрисовывать. Дерек давно для себя решил, что будет уповать на суть рисунка, а не на его цвет. Как сказал вчера светловолосый викинг-Джаред: «всё пройдёт», и боль от тяжёлого прошлого тоже скоро сотрётся из памяти, спрячется в самых далёких её закоулках, и больше не будет давить на его плечи. — Знаешь… я не уверен, зачем говорю это тебе. Просто знай, — Ричард отпил ещё и посмотрел теперь Мальсиберу в глаза. — Тот побег от полиции вместе с Дереком, моим соседом-фотографом, был классным. И в моей памяти ты вряд ли останешься «плохим парнем». — Спасибо за поддержку, — улыбнулся брюнет, закуривая сигарету. — Только так, для справки, я и есть тот самый сосед-фотограф, — он фыркнул, затянувшись. — Я не желаю тебе зла, Ричард, не желаю его Кастору и вообще людям, в принципе. Даже последним отморозкам, потому что и сам таким был. Просто я хочу жить, как обычный человек, заниматься тем, чем мне нравится… и… откровенно говоря, я уже и так слишком много за это заплатил, чтобы останавливаться на полпути. Если для собственного спокойствия мне когда-нибудь придётся пойти против британского синдиката, против моей семьи, а когда-нибудь так и случится, то я сделаю это без колебаний, — выражение лица на секунду стало жёстким, скрываясь в клубах сигаретного дыма. На очень краткое мгновение. Дерек подумал о том, что когда-нибудь наступит время, когда он упрёт дуло пистолета в лицо своему престарелому отцу и с огромным удовольствием нажмёт на курок. А всё потому что когда-то десятилетний маленький мальчик так и не смог застрелить человека, несмотря на то, что маму он тоже очень любил. Но потом его лицо стало обычно-спокойным. Заглянув в стакан и убедившись, что виски там закончился, Мальсибер, коротко подумав, налил себе ещё половинку. — Хочешь посмотреть фотки? Те, что во второй комнате, — с улыбкой предложил он, туша окурок. — Да, не откажусь — парень поднялся, допивая чай и проходя следом за Дереком в комнату с фото. В комнате с фотографиями находилось большое количество разнообразных снимков, причём на совершенно разные тематики: от природы до людей, от зданий и до натюрмортов. Какие-то были удачными, какие-то не очень, но на каждой фотокарточке стояла подпись с датой и какая-нибудь дополнительная надпись: название там или мысль. Странно было печатать все эти фотографии в современный цифровой век, но Дереку нравилось делать это именно так, а не сохранять всё на электронных носителях. — Кстати, а кто этот человек, изменивший твои взгляды на жизнь, если не секрет? — Ты удивишься, — протянул брюнет, пропуская в комнату Ричарда, — но это был Эрик. — Пьяным он себя совершенно не чувствовал, но на ностальгию что-то потянуло. — Раньше он совсем другим был, не таким отбитым, как сейчас. Мне тогда шестнадцать было, ему на год меньше, — парень нежно улыбнулся, вспоминая приятную часть своей не совсем приятной жизни. — Он — живой и энергичный, дерзкий сверх меры, конечно же. Мечтал добиться уважения и положения, понтовался только так. И я — сдержанный и ко всему безразличный, начисто его игнорирующий и находящийся рядом с ним только по приказу отца. Как мы друг друга бесили сперва, словами не передать. А потом, конечно же, случилась драка, вспышка, первая любовь, юношеская страсть, все дела, — Дерек усмехнулся и снял одну из фотографий, довольно потрёпанную на вид, на которой был изображён ночной город с какого-то высотного здания, причём явно не тот, в котором они находились сейчас. На обратной стороне фотокарточки стояла подпись: «16 июня 2012». — Моя первая фотография, — пояснил он. Это был день, когда они впервые поцеловались, но о таких подробностях Мальсибер, конечно же, сообщать не собирался. А то вдруг Ричард решит, что он какая-нибудь сентиментальная тряпка и ещё сочувствовать или жалеть примется, с него станется. Нет, то, что он сентиментальная тряпка, иногда, Дерек отрицать не собирался, но вот слушать очередной поток подбадриваний ему не хотелось. Точно уж не по этому поводу. Вот какая интересная штука жизнь, казалось, совсем недавно вы с дорогим человеком познавали первые радости секса, а вот ты уже сам подписываешь приговор на пожизненное заключение под его именем и даже почти не жалеешь об этом. Мда, всё-таки Мальсибер тот ещё урод. — Потом, конечно, сплошное стекло, ссоры и прости-прощай, но толчок в жизни он мне дал отличный, — Дерек с лёгким сожалением вздохнул. Так и помереть недолго, от ностальгии. — Ты ведь тоже понял, какого это «жить по-другому», когда Кастор появился? — проницательно заметил брюнет. — Как вы вообще так сошлись, он же того… дух, и всё такое? — Эта часть истории между Ричардом и Кастором его тоже весьма и весьма интересовала. — Да, пожалуй, ты прав. С появлением Кастора моя жизнь изменилась, — Ричард слабо улыбнулся, рассматривая фотографии. — Сошлись… — пауза, — даже не знаю, как это правильно описать. Но если вкратце… У него была цель. Озвучить ее не в силах ни один дух. Так что они вынуждены намеками и наводками дать понять человеку, что им нужно. До меня он был с кучей людей, и большинство из них оказывались в психушке или кончали жизнь самоубийством. В принципе, я их понимаю. И то, что я сам не свихнулся, это пожалуй просто случайность, — в этот момент на лбу парня была чётко видна терзающая его мысль: «а не свихнулся ли я в самом деле?» — но он, похоже, изменил свою тактику. Правда не сразу… — что-то вспомнив, Ричард поежился. Наверное, не всё всегда у них было гладко. — В общем, я понял, что влюбился в него, когда мне стукнуло 21. Ровно в тот же день. Правда, признался я гораздо позже. И то, вынужден был открыться именно тогда. И как же я удивился, услышав положительный ответ, — Харс улыбнулся чуть шире, в газах его мелькнуло какое-то особенное нежное выражение. — К тому же, моя гаптофобия не распространяется на него, ― и заметив замешательство на лице Дека, пояснил: ― он не всегда бестелесный. — Вот как, — Дерек удивлённо приподнял брови, услышав про самоубийства и психиатрические больницы. Всё-таки Кастор был очень опасным существом, несмотря на всю кажущуюся внешнюю пушистость, раз он столько людей в могилу согнал. Наверное, у духа и у Мальсибера было куда больше общего, чем парень предполагал. — Кстати, ты говорил, что навел справки о духах? Где ты нашел информацию? — Ммм… Ну как тебе объяснить. Это было довольно проблематично. Особенно найти таких людей, которые видят существ подобных Кастору. Но мне это удалось, хотя репутацию это чутка подпортило. Ты знаешь, что есть несколько категорий людей, которые могут видеть Теней, даже если они не показываются? — Мальсибер оперся на одну из стен, где пространство не было занято фотографиями, и продолжил медленно потягивать виски. ― Да… ― Ричард ответил очень медленно. ― Мне рассказывали. Люди, которые преступили границу собственных моральных ценностей и не могущие простить себе этого. Говорят, что из-за накапливающегося в них негатива это и приближает их к… Теням. К тому миру, в котором они живут, находясь здесь. ― Таких людей не так уж и много, но, как ты понимаешь, — Мальсибер усмехнулся, подумав, что Ричард довольно неплохо осведомлён. Интересно, это его Кастор просветил или тоже нашёлся кто-то из таких вот людей, ― мне их найти проще, чем кому-либо. Ричард понятливо кивнул, отрывая взгляд от очередной вереницы фотографий. По его лицу было видно, что он хотел что-то спросить, но затем передумав, он предпочёл перевести разговор в нейтральное русло, а затем и вовсе свести его к прощанию. — Что ж, спасибо за интересный рассказ и за чай. Мне, пожалуй, уже пора. Дерек кивнул, провожая парня к выходу и закрывая за ним дверь. Желать спокойной ночи было глупо, хотя время уже к этому располагало, но почему-то Мальсиберу казалось, что в эту ночь Ричарду будет весьма трудно заснуть.***
POV Джаред Холстед Джаред вздрогнул на кровати, вскакивая от внезапного толчка. Вернее, ему показалось, что он вскочил от толчка, на самом деле его тело просто содрогнулось от внезапно раздавшейся телефонной трели. Проведя рукой по заспанному лицу, спешно приходя в себя, мужчина мазнул взглядом по циферблату на экране сотового: три часа ночи, добрых вестей в такое время точно не жди. Сев на кровати, священник вгляделся в слепящие буквы, соображая, кто бы это мог быть, а когда сообразил, разом как-то весь сразу проснулся и подобрался. Этот человек просто так звонить точно не будет, тем более в такое время. — Отец Джаред! — взволновано произнёс мужской голос из телефонной трубки. На фоне его сразу же отмечался какой-то сильный шум, треск и грохот. — Беда случилась! Нехорошее чувство сжало сердце где-то внутри грудной клетки и пробежалось холодящими мурашками по спине. Фоновый шум Холстеду был знаком… И ему это очень не понравилось. — Алекс, успокойся, — голос Джареда был отрезвляющим, несмотря на то, что осознание произошедшего уже в полной мере завладевало его разумом. Звонившему Алексу оставалось только подтвердить страшную догадку. — Что случилось? Говори внятно. Треск и грохот усилился и, кажется, на землю рухнуло что-то очень тяжёлое. — Церковь сгорела, отец Джаред! — в голосе собеседника почти истерика. Холстед сдержанно выдохнул сквозь зубы, касаясь рукой глаз. Подтвердившееся опасение удручало, но давать волю эмоциям не было смысла. Только не сейчас. — Кто-нибудь пострадал? — усидеть на месте после таких новостей просто невозможно, так что мужчина отбрасывает одеяло, опуская босые ступни на холодный пол и поднимаясь одним слитным движением. Непроизвольно тело реагировало так, как если бы ему в скором времени предстоял бой. — Нет, отец Джаред, никто, слава Господу. Взорвалась кухня, и мы успели эвакуироваться до того, как пламя распространилось. Джаред облегчённо выдохнул. Здание не люди, его и отстроить можно. Повезло им, что никто не пострадал. Однако миг успокоения длился недолго: напряжение вновь вернулось, когда мужчина осознал, что сейчас его и родной дом разделяют двое суток езды на скоростном поезде и он ничем не может помочь. Рука непроизвольно зарылась в длинные светлые волосы, оттягивая их и чуть подёргивая, босые пятки снова зашлёпали по полу. — Пусть полиция проведёт расследование, вряд ли это взрыв газа, — сказал он, после того, как прикинул в голове парочку самых вероятных вариантов. — Будут отнекиваться, настаивай или привлеки Тома… Хотя нет, Тому я сам позвоню… И… Алекс, я приеду, как только смогу, — сердце болезненно сжалось от невозможности сделать хоть что-то действительно стоящее. ― Будьте там осторожнее. Выдав ещё несколько ценных советов и успокоив Алекса, Джаред отключился. Навернул ещё несколько кругов по комнате, обдумывая всё, что он может и должен сделать конкретно сейчас или хотя бы в ближайшие пару дней. То, что это была месть одного зелёного юнца, утверждать наверняка было нельзя. Ведь в самом деле, бывают же случайности в этом мире, или какие-то другие недоброжелатели церкви, другие причины… исключать всё это было нельзя, однако Холстеду упорно казалось, что во всей сложившейся ситуации очень густо замешаны личные счёты непосредственно к нему самому. Чтобы убедиться в этом наверняка, или хотя бы как-то опровергнуть эти подозрения, Джаред набрал номер одного своего старого армейского друга ― Тома. Чутье подсказывало, что вот-вот разразится настоящая буря.