Dream brother, my killer, my lover

«Похоже, я сплю». Альфред бесчисленное количество раз пропускал холодный кофе по зубам, проглатывал и опять отпивал, нервно проделывая те же действия. Он замучил Кёркленда до смерти, и сейчас тот, отдав все свои силы на удовлетворение потребностей неугомонного Джонса, в котором гормоны бушевали сразу за двоих, тихо посапывал в подушку. «Слишком хорошо». Американец должен был отпустить всё, что его волновало до той минуты, пока они не переспали с Артуром, но сейчас стало только хуже. Он боялся, что после случившегося брат станет смотреть на него по-другому. Возможно, захочет прекратить общение. Ладно, на самом деле, он себя просто накручивал, не зная, чем заняться. Спать ему не хотелось. Честно говоря, он ни капли не устал после нескольких заходов, даже был готов снова повторить. Жаль, что Артур очень вымотался и с начала его сна пошёл пятый час. На улице начинало темнеть, но на горизонте пока держался алый закат, не давая земле погрузиться во мрак. Сколько бы времени он не наблюдал за спящим, каждый раз тот казался новым: Артур не становился для него менее привлекательным, его острые черты лица не надоедали. Казалось, глаза всё также горели изумрудами сквозь прикрытые веки, затрагивая самое чувственное в нём. Он оставил давным-давно остывший напиток и прилёг рядом. Достаточно близко, чтобы согревать англичанина тёплым дыханием, высвобождая поток воздуха на худую ладонь, тут же целуя каждую подушечку на пальцах и прижимая руку к своей щеке. Нельзя было представить более ласкового и мягкого пробуждения, коим его делал Джонс. Кёркленд задышал глубже, что-то промычал и потёрся лицом о подушку в попытках прогнать пелену перед глазами. Он медленно поднял тяжёлые веки, мимолетно замечая перед собой потемневшие голубые глаза в полутьме и счастливого, широко улыбающегося американца. Стоило Артуру только взглянуть на него, как его брат тут же расцветал на глазах, придвигаясь вплотную и утыкаясь носом в шею. Улавливая нарастающий комфорт и спокойствие после хорошего сна, он охотно прижался к счастливому американцу, размеренно поглаживая свободной рукой его широкую спину, плечи, и зарываясь носом в светлые волосы, чтоб вдохнуть еле уловимый запах шампуня. Своего шампуня. Ладно, на этот раз он не собирался причитать. Тем более, Артуру казалось, этот запах так подходил и сочетался с запахом Джонса, что слышалось это вполне естественно. — Арту-у-у-ур, — будто где-то вдалеке протянул Альфред. — М-м-м? — Артур не в силах был согнать сонливость, поэтому снова закрыл глаза, приподняв руки и направив их к растрепанной голове, покоившейся у него на плече. — Хочу ещё, — капризничал американец, увлекательно осыпая худое плечо поцелуями. — Нет! — англичанин тут же распахнул глаза и грубо оттолкнул от себя пригревшегося брата. — Но поч…? — спохватился Альфред, но Артур опять оборвал его, прикрывая чужой рот рукой. — Я не могу разогнуть спину, и ты ещё спрашиваешь почему?! — злобно нахмурив брови, Кёркленд стал подниматься с постели, но его талию ловко обвили сильные руки, повалив обратно. — Хватит дурачиться, придурок! Уже темнеет, и скоро приедет Мэри! — Не глупи. Это же девчонки, у них много тем для обсуждения, особенно если они выпили, — Альфред игриво пробежался по голому телу взглядом. Он пытался уложить брата, но тот так яростно сопротивлялся, что несколько раз заехал американцу по носу, довольно больно. — Ох, чёрт, прости, Ал! — всполошился англичанин и привстал на колени перед ним, поворачивая лицо на себя и рассматривая красивый изгиб кости носа. Почему-то, убедившись в целости, Кёркленд радостно улыбнулся. Так он редко улыбался. Точнее, никогда он так широко не улыбался, а для его младшего брата было это таким подарком. Правда, Джонс безумно любил, когда Артур улыбался без причины. Невольно затаив дыхание, Альфред поглощал каждую долю секунды, всматриваясь в очаровательный цвет радужки, пока англичанин тихо хихикал и почему-то ругался на него. Что же он говорил? Неважно, тот всё равно ничего не слышал, оставаясь в своем мире. О боли он совершенно забыл. Как с цепи сорвавшийся, Джонс впивается в приоткрытые губы, тут же жадно сминая их своими губами. Артур и не сопротивляется, он так же ловит момент, поддаваясь умелым ласкам и выгибаясь, когда руки брата скользят по талии, плавно переходя к упругим ягодицам. Это было так грязно и неправильно, но англичанина это возбуждало не меньше. Была бы возможность потянуть незабываемые минуты! Чем дальше Альфред заходил, тем больше Артур разгорячался. Он потянул его за собой, падая на кровать и чувствуя, как к его паху прижимается уже налившаяся плоть. По телу прошлись мурашки в предвкушении желанного продолжения. Приглашающе раздвинув ноги, Артур что-то невнятно прошептал сквозь поцелуй, но Альфред уже вовсю орудовал снизу, подставляя вставший член к сжатому входу. Хватило легкого прикосновения, чтобы англичанин от неожиданности ахнул, поудобнее устраиваясь на спине, но тут комнату залило небольшое количество света от машинных фар. — Чёрт… — процедил сквозь сжатые зубы Кёркленд, испуганно заглядывая в недоумевающие глаза Альфреда. До того только через несколько секунд дошёл шум остановившейся тачки, но слезать он, похоже, не спешил. Тогда англичанин столкнул нависшего над ним брата и вскочил с кровати в поисках халата. Фары, к несчастью, погасли. Теперь он ни черта не мог разглядеть. Немного побродив руками по полу, Артур нашёл желанный предмет, пока Альфред старательно натягивал на себя шорты и собирал с кровати грязное постельное бельё. — Мы успеем! — Джонс подлетел к англичанину и передал ему бельё, с озорным огоньком заглядывая в глаза и улыбаясь. — Тебе весело?! Сделай хотя бы вид, что не хочешь попасться на месте преступления! — злобно выкинул Артур, прижимая к своей груди ткани. — Ха-ха-ха! Спокойнее, Арти. Если бы я хотел тебя подставить, то сделал бы это ещё в первый день, а сейчас иди в душ и закинь постельное в стирку, а я пойду на кухню и скажу, что ты моешься. Не беспокойся, я отличный актёр! — победоносно утверждал Альфред, сильно действуя своему брату на нервы. — Пока ты тут распинаешься, она уже на полпути к дому, идиот! — англичанин выскочил из спальни, вслед за ним побежал Альфред, напоследок смачно ударив и без этого гневного и напряженного Артура по заднице. Тот еле поборол желание кинуться на наглеца и загрызть его. Закрыв за собой дверь, он начал выполнять приказания брата, иногда на цыпочках подходя к двери, прислушиваясь к шумам и расплывчатым отрывкам разговора Альфреда и Мэри. *** Так получилось, что девушка влетела на кухню в тот момент, когда американец вытирал одноразовой салфеткой семя с живота. Он тут же метнул в неё паникующий взгляд, но вовремя спохватился и вспомнил, что он профессиональный актер. — Эм-м, привет, Альфред, что ты делаешь? — Мэри изучила его с ног до головы, вопросительно рассматривая чужой живот. — А, Мэри! Ты меня напугала, как делишки? — Джонс поспешно отправляет бумагу в мусор и делает вид, будто не замечает косых взглядов. — Да так, молоко пролил случайно. Мы тебя заждались, как посидели? — поинтересовался юноша. Глаза у той счастливо блестели. Было видно, что без алкоголя не обошлось. — Чудненько! Поболтали, выпили…а-а…где Артур? — Вроде как в душ пошёл, — беспричастно и как можно скучнее говорил американец. — Мне тоже нужно в душ, потом увидимся, — Альфред развернулся и направился к выходу из кухни. — Кстати, вы долго были на пляже, чем занимались? — Не, недолго. Мне правда пора, Артур тебе потом расскажет. Альфред, достаточно отдалившись от кухни, бегом направился в общую ванную комнату и тихо постучался. — Это я, открывай. — Зачем приперся? Вдруг ко мне Мэри захочет прийти, а тут ты, — говорил Артур, уже запустив брата и прикрыв за ним дверь. — Я на пару минут. — Что она говорила? — Ничего особенного, спросила, где ты, да чем мы занимались и всё такое, но я собирался уходить и сказал, что ты ей потом всё расскажешь. — Что? Ну что я ей расскажу? Мог бы и сам что-нибудь придумать. У тебя явно лучше получается врать. — Не знаю, не знаю, уже пора научиться, Арти. — Оставь свои грязные намеки при себе, Джонс. Ты получил всё, что хотел, теперь вали и радуйся, что нас не застали, — англичанин состроил отвращение на лице и отвернулся, делая занятой вид и переставляя различные бутылочки и тюбики. Огорчаясь, Альфред попытался сдержать злобу и ответы, которые рвались наружу, дабы защитить своего обладателя. Разве этот секс был зря? Он делал что-то не так или Артуру просто не понравилось? Нет, ему однозначно понравилось. — Хватит говорить так, будто я тебя заставил со мной переспать, — возможно, отчасти он начал это делать, но впоследствии Артур дал добровольное согласие. — Кстати, прежде чем изменять своим невестам, научись врать, иначе далеко не пойдешь, — юноша тут же выскочил из ванной и через какое-то время послышался сильный грохот двери. Англичанин повернулся и посмотрел вслед, представляя, как тут, несколько секунд назад стоял Альфред, наверняка прожигая его затылок ненавистным взглядом. Неважно. Артур тоже был зол. Как он вообще смог додуматься до таких слов? Ему тоже обидно слышать такое от брата. Осознание собственной неправоты доходило не сразу. Кёркленд уселся на бортик ванны. Лучше бы он ничего не говорил, лучше бы просто промолчал. Он не хотел этого, фразы вылетали сами по себе. Они так долго злились друг на друга, так долго чувствовали непереносимое напряжение, когда должны были всего лишь общаться, как раньше. Артуру казалось, что постель воссоединит эту связь, но он опять всё испортил, вдобавок обидел Альфреда. Мучаясь в борьбе с порывом пойти за братом, на подкрепление приходила гордость. С ней было намного легче отпустить недопонимание и обиду, было проще принять свою правоту и выставить американца виноватым во всем. По крайней мере, теперь Артур уверенно понимал, что ни за что на свете не станет извиняться первым. Возможно, конфликт рассосется через пару дней, жизнь потечет своим чередом. Англичанин попытается забыть сказанные слова и затаившееся маленькое огорчение, а американец побесится у себя в комнате, демонстративно дуя губки и кидая по-детски обидчивые взгляды. Всё было просто, ведь это происходило не первый раз. Одарив своё отражение в зеркале тяжёлым взглядом, Артур переоделся и поспешил встретить Мэри, по пути придумывая рассказ о том, чем же увлекательным они занимались с Джонсом. *** Шел пятый день их долгожданного отпуска, который за это время перестал казаться отпуском по своей сути. Альфред, на огромное удивление его старшего брата, продолжал дуться все последующие дни, а Артур находился в глубоких раздумьях, почему тот до сих пор обижался. Наверняка, делал это назло, думалось англичанину. После того случая он не то что не смотрел на него, но даже не хотел говорить, перекидываясь лишь приветствиями и диалогами, в которых обязательно участвовала Мэри. Англичанин перестал ходить на пляж. Напрочь отказывался, в то время как его суженая и Джонс практически каждый день плескались. Оставаясь, как всегда, в тени, он либо читал, либо слушал музыку, не забывая вести наблюдение за весельчаками. В предпоследний день, когда англичанин с упоением любовался закатным солнцем, ютясь в любимом уличном кресле, а его брат играл в дурацкие игры на собственном телефоне, стараясь находиться от него как можно дальше, из-за угла выбежала счастливая девушка. У неё довольно часто бывали приливы радости, особенно, когда она хотела удивить парней, наперед зная, как Альфред поддержит её и как Артур превратится в ворчуна. — Ребят, я раздобыла пропуска в офигенный ночной клуб, там как раз сегодня тематический вечер, все в масках! Хватит тухнуть, лето на дворе, поехали танцевать! Я так давно не была в ночных клубах! — она подбежала к англичанину и потянула того за руки, заставляя встать, на что получила кислое выражение лица. — Извини, милая, но я не поеду — голова болит, а там очень шумно. Тем более, ты мне запретила пить, — лениво растягивает каждое слово англичанин, но при этом не забывает состроить больной вид, уж наверняка. — …ладно! Бессмысленно заставлять, ты всё равно упрёшься, как бык, — возмутилась девушка, на что Артур нахмурился и сел обратно. Ей ничего не оставалось, как перевести взгляд на Альфреда. Он уже стоял рядом, спрятав «игрушки» в карман и улыбаясь во все тридцать два зуба. — Альфред, ты. — Я еду, дай мне полчаса на сборы! — выпалил юноша и побежал в комнату, в скором времени за ним отправилась Мэри. «Даже не посмотрел, ни возмутился, ни слова не сказал против. Немыслимо!» — злился наедине с собой англичанин, раздраженно покусывая тонкую кожу на нижней губе. И пока он терял время и бесился впустую — дома остался один. Артур вскочил и быстро направился в свою комнату. Каким он был идиотом, раз так просто отпускал свою невесту с этим извращенцем! Нужно было предотвратить эту страшную участь, пока те не напились и Джонс окончательно не распустил свои ручонки в таком развратном месте. Мало того, что Кёркленд ненавидел ночные клубы, так ещё и сравнивал их с борделями. Нет, безусловно, Мэри он доверял, а вот её спутнику… К огромному счастью или несчастью, девушка оставила лишний билет в их спальне. Незамедлительно тот сменяет домашнюю одежду на тёмные синие джинсы и чёрную рубашку, расстегнув у горла несколько пуговиц. Сейчас маскировка и непримечательность были выше всего. Не забыв подушиться, англичанин заказывает себе такси и направляется в нужное место. Несложно было найти адрес клуба, в котором частенько проходят тематические вечеринки. *** — Какая, твою мать, подделка?! Моя девушка лично покупала их у вас, впустите! — пытался растолкать Кёркленд двух громил, плотно создающих стену из плеч. — Без маски не впускаем, там выдают бесплатные, — грубо проговаривает один из них, отталкивая англичанина с неумеренной силой, отчего тот, пошатываясь, чуть не падает. Артур яростно фыркнул на них, сплюнув на пол. — Языки проглотили?! Раньше нельзя было сказать?! — тот покраснел и направился к «пункту выдачи». Как он мог забыть про маску? Теперь на него позади стоящие люди смотрели, как на истеричку. Стыдливо опуская глаза в пол, он получил самую обыкновенную черную маску на резинке, прикрывающую глаза и немного нос. На удивление, простой аксессуар так хорошо смотрелся с бледной кожей, что, когда ему удалось пройти фейсконтроль, на него падали любопытные изучающие взгляды, особенно получал он их от мужчин. Съёжившись от отвращения, Кёркленд проник вглубь здания, пытаясь проскочить мимо огромной танцующей толпы и всё время прижимая к шее плечи, будто стараясь сделаться меньше, лишь бы не оказаться раздавленным. Артур не забывал иногда поглядывать по сторонам — мало ли Альфред и Мэри прямо сейчас сливаются в страстном танце. Помотав головой, удалось немного отогнать странные мысли. Как бы он не старался разглядеть в этой «каше» свою возлюбленную и брата, ничего не выходило, потому что кругом было очень темно, лишь цветомузыка с перерывами освещала лица людей, однако физиономии некоторых были полностью закрыты масками. Ему казалось, что это секта, а не клуб. Правда, громкая музыка всё же пыталась переубедить. Помещение было разделено на две зоны: первый этаж — танцпол и бар, а второй — столики для гостей, забронированные заранее. Обычно они были все заняты, но сегодня, казалось, удача решила подружиться с Артуром. Как бы не заделаться в лучшие друзья. Заняв свободный столик наверху, Кёркленд заказал тройную порцию виски. Вообще-то он не собирался пить ни грамма, хотел только выполнять роль шпиона, но от запаха, смешивающего в себе табачный дым, перегар, пот и что-то похожее на блевотину, его жестко мутило. Он это не вынесет, если хотя бы на капельку не присоединится к подобию посетителей таких мест. Время текло медленно за игрой «попробуй вглядеться в темноту, если сможешь». Пришлось обхаживать столики кругами, чтобы поймать хотя бы одну зацепку на присутствие своих родственников. Артур потерял счёт во времени, на автомате прося подходящего к нему официанта повторить заказ, и так было ещё пять раз. Стало жарко. Тонкие пальцы скользнули по чёрной материи, расстегивая ещё одну пуговицу. Теперь намного лучше. Чем больше он пил, тем быстрее забывал, что он делал в этом месте. Соседние столики и люди, сидевшие за ними, стали плыть перед глазами. Он бы так и оставался в пьяном экстазе, пока к нему не подошёл молодой человек. У него была такая же маска, но из-за отсутствия света и частых вспышек едва можно было что-то разглядеть. Артур улыбнулся. Почему? Ему просто захотелось улыбнуться. Похоже, совсем юный парень, повышая голос из-за громкой музыки, предлагал познакомиться. Выпил он немало, потому как язык у него заплетался чертовки сильно. Мило. Англичанин подсел ближе и невнятно попросил проводить его в туалет. Содержимое желудка тут же вырвалось наружу, стоило ему наклониться перед толчком. Тихо простонав, Артур попытался ещё раз очистить желудок и направился к раковинам, чтобы прополоскать рот. Тот парень наверняка до сих пор ждал его за дверью уборной. Англичанин ухмыльнулся, когда вспомнил, какие сладости ему шептали на ухо, пока они шлю сюда. Приятное тепло, не хуже алкоголя, разливалось в груди. Не зная человека совершенно, безумно захотелось продолжить с ним общение. Только общение, хоть оба знали, к чему в итоге должно привести это знакомство. Он поспешил покинуть туалет, который, казалось, не убирали со времен второй мировой. Как и предполагалось, незнакомец ждал его у двери. Не успел англичанин «отшить» смельчака, как его тут же потащили в непонятном направлении. И сопротивляться не пришлось, потому что парень шёл очень быстро, у которого, в отличие от Артура, ноги не становились ватными после выпитого. Свежий воздух ударил в голову. Артур немного протрезвел, оглядываясь по сторонам. Как только он увидел над дверью табличку «выход», подразумевающую под собой пожарный выход, его неуклюже прижали к холодной стене и припали к губам. Не имея сил сопротивляться, англичанин опустил дрожащие руки на широкие плечи, не забывая отвечать на грубый поцелуй и осматриваться. Уже прошло много времени, похолодало, но, казалось бы, чужие губы согревали лучше любой вещи, а распутные руки шарили под расстегнутой рубашкой, обволакивая своим теплом всё тело. Здесь, у выхода, было намного светлее, чем в самом здании. Пора бы оттолкнуть напористого и, наверняка, слетевшего с катушек юнца, судя по его яростным поцелуям. Его нельзя было, конечно, назвать маньяком, ведь он просто лапал его тело, не рискуя пустить в ход язык, да и сам Кёркленд, глубоко помутненный алкоголем и нахлынувшей страстью, чувствовал себя так хорошо, будто знал его сто лет. Точно родной. Артур напрягся. Руки неаккуратно скользнули по лицу незнакомца, вслепую ощупывая нос, губы, потом плечи, бока и живот, под конец те остановились на чужом пахе, по-хозяйски сжимая его. Боже. — Альфред…? — заикаясь от страха ошибиться, проговорил он. — Арти…? — немного проморгав и прогнав пелену перед глазами, американец стянул с себя маску, те же действия проделал англичанин.  — Какого черта?! — выдохнув, вскрикнул Кёркленд, отталкивая от себя брата, — думаешь, это смешно?! — Н-нет, я не узнал тебя!.. — он прищурился. — Постой-ка, ты же не захотел ехать с нами! — Да, но… Причем тут я?! Ты хотя бы очки надел, чтобы я тебя сразу узнал! — Какой идиот надевает очки в ночной клуб?! — Тот, который не видит! — Я не такой слепой, если ты не заметил. Англичанин поник, усаживаясь на корточки и прикладывая ладони к голове, пытаясь утихомирить бьющуюся кровь в висках. — Где Мэри? — Она за другим столиком, мы с ней расстались на время, и она ушла к каким-то девчонкам, — он опёрся рядом о стену, закидывая одну ногу на другую. — Я бы тебя узнал, если б… — Да-да, если б не было так темно и эти чёртовы маски…я тоже. Забудем об этом, — Кёркленд, пошатываясь, встал на ноги, икнув несколько раз. — Запомни, я еду домой, мы просто забудем об этом, Мэри ни слова, понял? Американец поспешно кивнул, подхватывая под спину чуть ли не падающего англичанина. — А завтра…мы поговорим… — Артур заглянул в непривычно взволнованные голубые глаза и, поддаваясь вперёд, поцеловал покрасневшие губы, растянув удовольствие на полминуты. — Всё…ик! Это последний. Благополучно заказав такси, Джонс проводил своего брата, а сам направился обратно в клуб, чтобы уговорить Мэри заканчивать с этим. Альфред сделал вывод, что больше ни ногой в ночные клубы. *** Утро повторялось, как в первый день после приезда Джонса — головная боль, жажда, нежеланные воспоминания, вдобавок ко всему этому крики абсолютно здоровой Мэри и при этом её утешение, состоящее в поданном стакане воды и таблетке. Артур сказал, что неплохо выпил после того, как они уехали. Ложь звучала в таком состоянии настолько правдоподобно, что девушке ничего не оставалось, как прочитать нотацию о пристрастии к алкоголю и оставить англичанина в покое. В течение оставшегося дня тот делал всё, чтобы не повстречать на своём пути брата. Только не его. Альфред захочет снова поговорить, а тот последний поцелуй, который Артур выпалил совершенно не к месту. Конечно, это был риск на пьяную голову, но в этот раз Кёркленд не был настолько пьян, чтобы не помнить свои действия, да и путаницы, которая произошла. Избегать американца на первых порах удавалось чудесным образом, пока Артур, по своей же неосторожности, не пошёл на кухню, дабы выпить кружку ароматного чая и совершенно забыл, как Джонс всю эту неделю любил беззаботно поваляться на диване и поиграть в телефоне или посмотреть очередной бессмысленный и не несущий никакой пользы фильм, пробуждая весь дом от своего смеха. В общем, те главные вещи, которые раздражали его в первую очередь. — Арти, я тебя весь день не мог поймать! — Альфред тут же соскакивает с дивана, буквально сияя, — мы же хотели поговорить, верно? «Бестактный дурак, да ещё и так просто говорит об этом!» — англичанин прервал хмурое выражение лица легкой улыбкой, показывая свою неожиданность. — Да? Странно, вроде бы, в одном доме находились… — пить чай пропало всё желание и, раз судьба решила обойтись с ним худшим образом, он одновременно торжественно и гордо присел возле брата, собираясь достойно нести свою ношу до конца. Он ведь джентльмен. — Да, разговор…совсем выпало из головы. — Правда? — юноша отодвинулся на другой край, освобождая место. — Я вот долго думал и…столько мыслей, — голос неуверенно задрожал, а последняя фраза была еле выговорена, скрываясь от ушей слушателя. — Артур, если ты думаешь, что я нашёл тебя и специально устроил всю эту сцену ради одного поцелуя, то это не так. Я и сам не очень помню, что вчера было, да и эта темнота и музыка орала. В любом случае, прости, я не хотел этого, а с Мэри всё было хорошо, клянусь, она ни с кем не танцевала, кроме меня…один раз, даже пила мало, а я сорвался и…ну, — он, смущаясь, на нервах стал ломать себе пальцы, — хотел найти партнера на одну ночь, и ты мне так понравился, что я даже не узнал тебя. Англичанин зачарованно слушал его. Сомнения тут же улетучились, как этим по-детски честным небесно-голубым глазам стоило посмотреть на него. Артур вслушивался в каждую ноту голоса, не замечая ни капли лжи. Он сам не отводил глаз, но густо покраснел, когда речь зашла о партнерах на одну ночь и он выбрал… Не веря своим ушам, Кёркленд подсел ближе, беря в свои ладони чужие, горячие руки, успокаивающе поглаживая. — А ещё за тот случай в ванной неделю назад, прости, я правда не хотел, чтобы так получилось! — на одном дыхании выпалил Джонс, в следующую секунды ловя сорвавшегося с месте брата и обнимающего его со всей силой и любовью, которые только Артур хотел вложить в эти объятия, не собираясь ничего опошлять и приукрашивать. Объятия для поддержки брата ради окончания конфликта, ничего большего. — Замолчи, Альфред. Я тоже был неправ, оба хороши, — проговорил он тому близко к уху, после нескольких секунд раздумья утыкаясь носом в широкое плечо. — Помнишь своё обещание? Я очень хочу сохранить нашу дружбу, поэтому и пытаюсь забыть эти несущественные обиды. Ты как? — англичанин отстранился и заглянул на растерявшегося брата, который тут же прижался обратно, быстро и невнятно пролепетав: — Я хочу, очень хочу! Ты даже не представляешь насколько! И обещание сдержу! Конечно, отчасти он хотел отношения немного другого рода, но после долгих дней безразличия Артур стал ему так дорог, что хотелось пойти на всё ради звуков этого голоса, его редких улыбок и таких моментов, когда он, взваливая на себя обязанности старшего брата, так преданно обнимал и успокаивал его. В тотчас забывались все обиды и недопонимания. Последний день их отпуска прошёл даже лучше, чем все предыдущие. Альфред допытывал Артура и Мэри, чуть ли не на коленях прося посмотреть с ним ужастики. Те долго отказывались, ссылаясь на их ранний подъём для поездки, чтобы запастись силами, но со своим умением строить милые глазки американец сразил наповал даже англичанина, знающего эти уловки лучше любого следопыта. Проведя более пяти часов за просмотром фильмов, их обсуждений и поеданием попкорна и чипсов, трое заснули на своих местах: Альфред оказался на полу, между ног Мэри и брата, а влюбленная парочка через какое-то время улеглась на диван, сопя в обнимку.