Рыжая соседка, спонсор моего хорошего настроения

ДЖЕННИ "Часть силы той, что без числа Творит добро, всему желая зла…"       Я заметила, что читаю эту строчку уже пятый раз, не вникая в смысл слов. Глаза устали, но спать совершенно не хотелось. Мой взгляд зацепился за часы. Восемь утра. Прошло уже семь часов, а сердце до сих пор не успокаивается. Сжимается, не позволяя дышать. Колотится, словно бешеное. И разум до сих пор в потрясении… Не могу поверить! Не могу… Бросив книгу на кровать, я встала с постели. Начала быстро расхаживать по комнате. Никогда в жизни мне ничего так сильно не хотелось, как поскорее погрузиться в сон. Может быть, тогда боль уймётся? Дрожа от лёгкого озноба, я переоделась в тёплый клетчатый сарафан, расчесала волосы. Начала хрустеть пальцами. Невыносимо! Прошло ещё два часа. А казалось, что вечность. С первого этажа послышался звон посуды и свист чайника. Не зная чем себя занять, я поспешила спуститься вниз. Мама возилась у плиты, а папа заваривал себе зеленый чай. Оба быстро обернулись ко мне. Я искренне надеялась, что глаза не сильно опухли от слёз. — Доброе утро, — прошептала я, подходя к столу. Пахло яичницей и кофе. — Как прошла вечеринка? — осторожно спросила мама. — Отлично. — выдавила я. Слово будто обожгло мне орло. Я начала молча нарезать сыр пластинками. Но мама могла заметить, что нож в моих руках трясётся. Я никак не могла унять дрожь в пальцах. — Дженни, хочешь чай? — спросил папа, усаживаясь в своё любимое кресло. Я замотала головой. Не думаю, что смогла бы что-то проглотить. — На следующей неделе весенний бал, верно? Когда купим платье? — мама пыталась поднять мне настроение, и я постаралась выдавить улыбку. — Давай на выходных? — Здорово! Давно я с тобой не выходила на шоппинг. — Что ж, моя карточка тоже давно ожидала своего звёздного часа. — засмеялся папа. Его весёлый смех прервал громкий стук в дверь. Нет, даже не стук. В дверь колотили что силы. Нетрудно было догадаться, кто это был. — Мама, я открою! — выкрикнула я и метнулась к двери, даже забыв оставить чашку, которую держала в руках. Тут же вылетела в холл и резко распахнула дверь. Сердце колотилось так, словно вот вот выпрыгнет из груди. Это он. Я застыла, глядя на Джеки. Он был без рубашки, в одних только брюках. Без обуви, босиком на моём крыльце. Выглядел Джеки паршиво, но меня больше смутили его глаза. Я так привыкла видеть в них улыбку, желание, восхищение. Сейчас они казались бездонными и настороженными. — Рыжая, — прохрипел он и уверенно протянул ко мне руку. Я отпрянула. — Давай поговорим. Выслушай меня. Я прошу тебя. Он сдвинул брови. Я согласно кивнула и тихо закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Джеки казался удивлённым от моего согласия, словно ожидал истерику и слёзы. Опоздал на десять часов. — Идём в машину? — Джеки взглянул мне в глаза, словно ища в них что-то. Я быстро опустила взгляд. — Всё, что хочешь сказать – говори здесь. Он лихорадочно погрузил пальцы в свои волосы и пару раз облизнул свои губы, словно не зная, с чего начать. — Мейсон рассказал мне всё... — прошептала я. Джеки резко поднял голову. Его глаза горели, но голос был спокойным. — Я не хотел, чтобы ты узнала об этом таким образом. — Или же совсем не хотел, чтобы я об этом узнала. — Рыжая, я бы всё равно рассказал тебе правду. Это вопрос времени. Только… — он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я боялся причинить тебе боль. Боялся потерять тебя. Слёзы предательски застилали глаза. Я заморгала, чтобы отогнать их. Но у меня не получилось. ДЖЕКИ       Две крохотные слезинки покатились по её бледному опухшему лицу. Я дёрнулся было к рыжей, но она вновь отшатнулась. Отчаяние захлестнуло меня. — Позволь всё объяснить. Не спеши плакать, рыжая. — Я и не плачу! Из-за таких, как ты – нет. Ты такой же! — она яростно вытерла щёки. — Такой же, как и Колин. — Рыжая, позволь объяснить! Это пари… — Дело не только в споре, Джеки! Думаешь, меня только это волнует? Ты всё равно проиграл! Сюрприз! Я не оказалась девственницей! Вы оба проиграли! Какое невезение! — она сорвалась на крик. — Рыжая… Всё не так, чёрт возьми! Сначала я… — Да, Стивен тоже это говорил! Сначала ты хотел просто трахнуть меня, а затем понял, что я всё же что-то для тебя значу? Не очередная шлюха? — она поморщилась от последнего слова. — Именно! Рыжая… — я вздрогнул, когда чашка выпала из её рук на крыльцо и разбилась на осколки. — Чёрт… — Да, Джеки, у меня истерика! — она засмеялась, чтобы вновь заплакать. — Это всё ложь! Свидания, слова, романтика! Джеки, ты не догадывался, что твои слова: "Ты мне не безразлична" вдохнули в меня тогда жизнь, верно? Но это мерзкая ложь! Ты сказал, что ты мой друг. Снова ложь! Я была совершенно одна, меня нигде не принимали. Никто! Мама с папой никогда не спрашивали, почему я всегда одна. Я привыкла к одиночеству, хотя и жутко его ненавидела. Привыкла сидеть в столовой одна. А затем вдруг появляешься ты. Я должна была насторожиться, должна была подозревать подобное. Но я дура, потому что влюбилась в тебя по уши! А ты взял и… — Слушай меня! Слушай! В начале так и было! Но всё изменилось! Всё чертовски изменилось! Сначала мне было всё равно, но затем я… — Когда бы ты перестал за мной ухаживать? Прекратил этот спектакль? Когда?! — она холодно взглянула в мои глаза. Я растерянно заморгал. — Что? — Ведь после нашего первого раза ты ничего ко мне не чувствовал? Узнал, что я не девственница и спор ты проиграл. Но всё равно остался со мной. Почему? Почему ты не рассказал своим друзьям ошеломляющую правду? — Рыжая… — Отвечай! Почему ты продолжал этот фарс? Когда бы ты остановился? Если бы твоё отношение ко мне не изменилось, когда бы ты меня бросил?! Когда? — Когда бы ты мне надоела. — ответил я честно. Рыжая влепила мне хлёсткую пощёчину, от которой у меня зазвенело в ушах и откинулась назад голова. — Сукин сын! — прошипела она, потирая свою ладонь. — Больно? — я потянулся было к ней, но она замотала головой, отскакивая назад. — Только попробуй меня коснуться! Ты жалкий! Кто же спорит на девственность? Чёртово клише, Джеки! Ты клише! — Это не… — Да, да, для вас это только забава! Но у девушек тоже есть душа! Мы способны чувствовать, открою тебе глаза! Я не первая, на кого ты спорил? Верно? Я глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Не первая, чёрт возьми. Но последняя, это точно. Рыжая тут же поняла моё молчание и замотала головой. — Мерзавец… Ты… — она отодвинулась от меня ещё дальше. — Рыжая, ты поранишься! — валявшиеся на полу осколки были в опасной близости от её лодыжек. — Замри. — Я тебя ненавижу! Ненавижу! Подонок! — Хорошо, хорошо! Только не двигайся. Я опустился на колени, локтем отбрасывая в сторону осколки. Худые ноги рыжей дрожали. Она больше не плакала, но боль на её лице более чем выдавала её чувства. Чёрт, такая уязвимая. Уже не в первый раз чувствует боль предательства. Но от этого не легче. — Если это ещё возможно… Прости меня, рыжая, — я прислонился лбом к её животу, чувствуя через мягкую ткань её сладкий медовый аромат. — Прости меня. Прости. — Ненавижу тебя! — рыжая дёрнулась, но её тело расслабилось. Я обнял её за талию и уткнулся лицом в её живот. Разум словно сгорал в огне от сожаления. — Джеки, я… — она всхлипнула и осела на землю. Я понял, что её ярость улеглась. Рывком прижал её к себе и она тут же поддалась, пряча мокрое лицо на моей груди. — Джеки, это такое разочарование… — рыдания сотрясали её хрупкое тело. Я крепче прижимал её к себе и гладил рыжие волосы, чувствуя, как горячий поток её слёз пробирается сквозь кожу. У меня упало сердце. Ощущение казалось чужеродным и непривычным. Я закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Нужно было что-то сказать. Я всегда гордился своим умением находить подходящие слова в нужный момент, но сейчас любое слово казалось пустышкой. Рыжая долго плакала у меня на груди. Она всегда плакала. С самого первого дня я увидел в ней только плаксу и дурочку. Но сегодня всё было совсем иначе. — Ненавижу… — шептала она беспрестанно. Словно её заело на этом слове. — Тебя и твоих друзей! Вы все одинаковые! Все… — Дженни! — дверь резко открылась, и рыжая вздрогнула под моими ладонями. Ноги её отца тут же бросились мне в глаза. Я поднял голову. Он стоял на пороге с выражением шока на лице. Твою мать. Прежде чем я успел среагировать, он опустился на корточки и схватил рыжую за локоть. — Дочка! — из-за его спины выглянула Эллисон. Она потрясённо ахнула. Её глаза метались от меня к рыжей. — Дженни, милая, что с тобой? Рыжая резко отпрянула от меня, вытирая щёки. Её руки тряслись. ДЖЕННИ       Я не могла собраться. Дрожа всем телом, мне едва удалось встать на ноги. Папа тут же прижал меня к себе. Мамина холодная ладонь легла на мой лоб. — Что произошло? Почему ты плачешь, Джен? — тараторила она. — Отведи её в дом. — ледяным голосом сказал папа. Его взгляд остановился на Джеки. Я впервые видела столько злости в его глазах. Столько ярости… Живот скрутило. Надо было остановить его. В этот раз точно не обойдётся без насилия. Глубоко выдохнув, я повернулась к папе. Но он быстро покачал головой и предупреждающе поднял руку. — Нет! Молчи, Дженни. Молчи, если не хочешь, чтобы я тебя ударил. С меня хватит. Ты не станешь больше его защищать. Иди в дом. — Папа, — прохрипела я, умоляюще глядя на него. — Пожалуйста, он ничего не сделал! Клянусь! — Иди в дом! — взревел он. Я дёрнулась от страха. Мама вздрогнула и быстро потащила меня за собой в дом, крепко сжимая мои плечи. Я судорожно обернулась к Джеки. Он улыбнулся краем губ и кивнул мне. Впервые в жизни я заметила, какие пустые его глаза. Они не выражали ровным счётом ничего. Папа резко вытолкнул нас за дверь и захлопнул её перед моим носом с оглушительным треском. Я прижала ладонь ко рту. Боже, надо было сесть к нему в машину. Что я наделала! О Господи… Я повернулась к маме. — Мне нужно послушать, что они говорят! Прошу! — но она только потрясенно качала головой. — Что между вами произошло? — Мама… — Дженни, ответь на вопрос! Что произошло? — я быстро замотала головой в ответ и умоляюще сложила ладони. — Мама, прошу! Пожалуйста! Она устало вздохнула и кивнула. Её пальцы упали с моих плеч. Я тут же метнулась к двери, прижимаясь ухом к щели. Ничего не было слышно. Отчаявшись, я слегка отворила дверь, судорожно молясь, чтобы она не скрипнула. К моему огромному облегчению, дверь беззвучно поддалась. Солнечный свет тут же проник через крошечную щель. Я облизнула пересохшие губы и прижалась к ней ухом. — …произошло? Пару секунд молчания. — Я спрашиваю, что ты с ней сделал?! Чего ты молчишь?! Что ты сделал? — Она… — моё сердце содрогнулось от голоса Джеки. — Не вынуждай меня идти к твоему отцу! Я докопаюсь до правды, и будет лучше, если ты расскажешь всё сейчас. Что ты сделал с моей дочерью? Почему она плакала? Отвечай! Я затаила дыхание. Но затем, сердце и вовсе остановилось. От ужаса. Холодным, но твёрдым голосом Джеки рассказал правду. Почти всю правду. Он скрыл тот факт, что мы уже с ним переспали. Из его рассказа понималось, что Джеки поспорил с друзьями на мою невинность. И что вчера я узнала про это пари. Только этой информации хватило бы, чтобы моего папу разорвало на куски от ярости. — Рыжая никогда бы не отдалась мне, — раздался уверенный голос Джеки. — Она не такая. Я понимала, что он лжёт, чтобы защитить меня от папиного гнева и презрения. Но меня пробивала дрожь от каждого его слова. Чувство собственного бессилия раздавило всю мою злость. Ладони сжимались и разжимались. Мне хотелось поспешно выскочить за дверь, но я боялась папы. После признания Джеки и вовсе. Мне казалось, сейчас папа что силы ударит Джеки. Изобьёт до полусмерти. Но помолчав некоторое время, он холодно ответил: — Я ожидал подобное. Убирайся. Нет! Ничего не говори! Убирайся. Если я снова увижу тебя рядом с моей дочерью, то больше за себя не ручаюсь. Я сдерживаюсь только из-за уважения к твоему отцу. И меня радует только то, что этим летом ты закончишь школу и уйдёшь из этого города. Что? Я прижалась лбом к дверному косяку, напрягая слух. — Дональд говорил, что ты улетишь в Канаду. Это правда? — Да. О Боже. Я вздрогнула. — Вот и проваливай. До конца учебного года ты не приблизишься к Дженни. Надо будет, я и в школе буду за ней следить. Моя дочь слишком наивна и глупа. Мне словно дали пощёчину, от которой перевернулся мир. В голосе отца сквозило разочарование. Эти слова ранили хуже слов Мейсона. Ведь я поняла, как он прав. — Она может тебя простить, это возможно. Но я… — папин тон стал ледяным. — Я никогда такое не прощу. Проваливай. Видеть тебя не желаю у порога своего дома. Я замерла всем телом, ожидая возражения Джеки. Его грозные и злобные крики о том, что он никогда этого не сделает. Но вместо этого послышались шаги. Они всё удалялись от крыльца. Затем захлопнулась дверь машины, раздался звук мотора и машина уехала. У меня упало сердце. Дверь резко открылась перед моим носом. От страха я попятилась и чуть не упала. Папа взглянул мне в глаза, но я тут же перевела взгляд на маму, которая стояла за моей спиной. — Я разочарован в вас обоих. — это заявление не удивило меня, но потрясло маму. Она недоумевающе захлопала ресницами. — Как ты не углядела за нашей единственной дочкой? В какое окружение она попала? — папа словно не замечал меня. — Ты всегда защищала этого парня. А теперь смотри, что случилось! Он поспорил на невинность нашей дочери! Мама потрясённо ахнула и взглянула на меня. В её глазах читался ужас. — Что?! Вы… — она осеклась и схватилась за спинку дивана. Папа резко замотал головой. — Нет. Они не успели. — он выделил слово "не успели". Какое унижение. Смертный приговор. Я быстро побежала наверх, уже не в силах выдержать его взгляд. Слёзы застилали глаза. Вбежав в свою комнату, я тут же захлопнула дверь и упала на кровать, свернувшись калачиком. Сердце билось уже не так громко и быстро. Всё тело казалось онемевшим. Мёртвым. Даже сознание. ДЖЕКИ       Я ожидал всего. Месяцами готовил себя к этому разговору. Но всё было максимально хуже того, что я себе представлял. Во мне хотя бы жила надежда, что рыжая не возненавидит меня. Я понимал, что она говорила эти слова в ярости, но когда она заплакала у меня на руках, до меня дошло, что другого исхода событий ожидать и не стоило. Я разочаровал её. Разбил сердце. На что я надеялся, когда брал у неё обещание? "— Обещай, что будешь злиться, но не возненавидишь меня." Её глаза округлились от удивления, она стонала подо мной от наслаждения, но затем я резко остановился и наклонился к её лицу. Взглянул в зелёные глаза. Рыжая тут же обхватила своими мокрыми пальцами моё лицо и быстро кивнула. "— Обещаю. Обещаю!" Блядь! Она умирала от желания, какое, чёрт возьми, обещание? Когда её отец выскочил на крыльцо, я не раздумывая ни секунды, решил соврать ему. Придумать очередную хорошенькую ложь. И уже прокручивал в голове очередной сценарий банальной игры слов. В прошлый раз это сработало. Надо было надавить на его чувствительное место. А затем рыжая обернулась ко мне. Её взгляд. Чёрт! Я сжал руль. Эти зелёные огоньки всегда глядели на меня с доверием и обожанием. Иногда с возмущением, часто с желанием. Немой мольбой. Но сейчас… Столько ненависти. Столько презрения. А глаза её отца… Блядь! Блядь! Блядь! Никогда в жизни я не чувствовал подобной вины. Дремучая годами совесть неожиданно дала о себе знать. Он глядел на меня с тем выражением, с которым часто глядел Джереми, когда в очередной раз ругал меня, защищая Сьюзан и Лану. Пытаясь защищать то, что у него имелось. А защищать было от кого. От меня. И я рассказал всё. Чёрт меня возьми, всё. Кроме одного. Ещё два года назад я обещал себе, что не буду решать проблемы кулаками и насилием. Не буду проливать ничью кровь, какой бы благородной не была цель. И я никогда не нарушал свои обещания. Но когда машина остановилась у дома Стивена и я направился в гостиную, когда увидел Мейсона, который смеялся от слов Райана, я понял, что мне придётся нарушить это чёртово обещание. Придётся перешагнуть через свои принципы. Иначе ярость разорвёт меня на части. Мейсон обернулся и резко вскинул голову, заметив меня. — Что… — не дав ему возможности договорить, я рванулся вперёд и схватив его за горло, повалил на пол. Уселся на его рёбра. Без всякой жалости и сожаления, я опустил кулак на его нос, ощутив, как под костяшками пальцев мокро хрустнул хрящ. Мейсон истошно завопил, хватаясь за мои плечи руками, изо всех сил пытаясь столкнуть меня с себя. Я вновь врезал ему кулаком, в этот раз в скулу. Ритмично, без всякого сомнения. Райан впился в меня пальцами, оттаскивая в сторону. Но чёрт бы меня побрал, если я сейчас оставлю этого ублюдка. Чёрт бы меня побрал, если я не выбью из него жизнь. О, как я понимал сейчас Джереми. Это было прекрасно. — Твою мать, Джеки! — орал на заднем плане Стивен и две пары рук поспешно стащили меня с Мейсона. Тот приподнялся, тяжёло дыша и вытирая кровь с губ. Его лицо опухло и было разбито. — В следующий раз я тебя убью. — процедил я сквозь зубы, чувствуя как слепая ярость взрывает мне мозг. Всё тело раскалилось, взор затуманился. — Я тебя убью, сукин ты сын! — Джеки, что за пиздец ты устроил? Успокойся! — Стивен встряхнул меня. Я резко оттолкнул его. — Отвали! — Да что это с тобой?! Дженни что-то сказала? — он прищурился. — Это нормально, что она злится. — Она меня, блядь, ненавидит! — Тогда какого хрена ты меня избил?! — заорал Мейсон, со стоном откидывая голову назад. — Эта дура всё равно, рано или поздно, узнала бы правду, а я только доброе дело сделал. Всё равно ведь ты её не трахнул! Ей нечего терять! Эмоциональная сучка! — Какого дьявола ты решил это рассказать? Я сам собирался это сделать! — заорал я в ответ. Он потрясённо покачал головой. — Да откуда мне это знать? Ты меня в свои планы не посвящаешь! Блядь, ты избил лучшего друга ради рыжей шлюхи! Я тебе это припомню! Я резко вырвался из рук Стивена и бросился на Мейсона. Он испуганно отшатнулся и бросил в меня диванную подушку. Трусливый засранец. Я навалился на Мейсона всем телом и прижал его к полу, давя локтем горло. — Блядь! Да ты обезумел! — прохрипел он. — Кто бы говорил! Не называй её шлюхой! — Да понял я! — он пнул меня коленом в спину, застав врасплох. Я согнулся и оттолкнул его, затем откатился в сторону. Райан склонился ко мне, протягивая руку. Меня слегка удивил этот жест, но я принял его ладонь и встал с пола. Направился к двери, остро чувствуя раздражающую боль в голове. — Только не говори, что будешь дуться на меня как обиженная сучка! — хрипло простонал Мейсон. Не оборачиваясь, я показал ему средний палец.

***

      Отец уже рассказал Честеру о моих планах после школы. Ебанный сплетник. А ведь я всего лишь один раз упомянул Канаду. В конце этого месяца. Искал страну, а затем и рассмотрел её как подходящий вариант. В Италию лететь я не желал. Да и саму Европу не рассматривал в качестве своего будущего дома. Чем дальше, тем лучше. Да и с языком проблем не будет. Отец одобрил, а вот мама запаниковала. Реакцию Джереми я примерно представлял, но меня это мало интересовало. Даже когда я почувствовал, что рыжая мне не безразлична, я всё равно был уверен в своём решении улететь подальше отсюда. Из этого паршивого скучного города с однообразным образом жизни. Рутина. Те же люди. Те же лица. И этот дом. Этот чёртов дом, в котором мне всегда снятся кошмары. Но я хотел улететь, при этом не разбив сердце рыжей. Хотел, чтобы она отучилась здесь год, а затем, рассмотрела бы Канаду как вариант. Может, даже прилетела бы ко мне. Я не мог требовать от неё верности, ведь сам бы не смог ей этого дать. Мы бы всё равно разошлись по разным путям. Вопрос времени. Только это будет сложно принять. Чертовски сложно. Она… дорога мне. Честер запретил с ней встречаться. Но чёрта с два я это сделаю. Пусть меня поглотит земля, если я буду делать вид, что не знаю её. И, о чёрт, если я когда-нибудь смогу забыть запах её медовых волос. ДЖЕННИ       Понедельник. Мне пришлось выбраться из дома. Пришлось одеться и проглотить обжигающий кофе. Поцеловать мамину щеку и выйти во двор. Отец поджидал меня у калитки. Он уже завёл машину. Я с душераздирающей печалью вспомнила его новые правила и запреты. "— Отвозить и забирать тебя со школы буду только я. Если же работы у меня будет много, будешь ехать домой только на такси. — Папа! Мне уже не десять лет! Это слишком. Он нахмурился. Я вздохнула. — Хорошо… — Переезжаешь в гостевую комнату на первом этаже. — Что?! — Я прекрасно знаю, что соседнее окно открывает прекрасный вид на его комнату. Беспрекословно выполнишь мои требования, Дженни. — Но... Папа опустился на стул, устало вздыхая. Его лицо покраснело, пот градом капал со лба. Он выглядел довольно болезненно. Так ужасно. Я снова кивнула, уже увереннее. — Хорошо. — Так будет продолжаться, пока этот парень не уедет из города. Обещаю, дочка." Я сглотнула ком в горле. Джеки уедет. Через полтора месяца уедет. Только от одной лишь этой мысли ужасная боль пронзила конечности. Парализуя... — Дженни! Чего застыла? Я вырвалась из оцепенения и поспешно села в машину. По дороге мы молчали. Увидев школу, я подавила вздох. Ох, Боже мой… Уроки всегда проходили однообразно. Я сидела, тупо глядя в окно. И вроде бы, всё как прежде, но нет, нет, нет. Больно. Чертовски больно. На перемене, я, признав поражение, направилась в столовую. Среди шума и звона посуды, сочетания разных запахов и ощущений, я казалась ничтожной каплей в море. И от этого было так хорошо. Мне очень хотелось, чтобы со мной никто не заговорил. Смеяться мне или плакать, но всё так и было. Никому я не была интересна. Сев за свой привычный столик, я бросила взгляд на задний двор. Вспомнила, как в первый день в школе увидела парней на поваленном дереве. Смеющихся и выпивающих пиво. Новая волна боли прошлась по разуму острыми иглами. Я тут же оторвала взгляд от стекла и начала размешивать йогурт ложкой. Тише. Ну и раскисла же я. Надо собраться. Резкий знакомый запах вскружил мне голову. Даже не желая этого, я жутко запаниковала. Почувствовала как твёрдая ладонь уверенно легла на спинку моего стульчика. Тень нависла надо мной. Я вздрогнула и вскинула голову, столкнувшись с носом Джеки. "Когда бы ты мне надоела". Эти слова вновь и вновь крутились в голове. Гнев затопил меня. — Проваливай. — вырвалось у меня. Горло опасно сжалось и пересохло. Он недобро улыбнулся. — И не подумаю. — Я закричу. — Сделай это. — Джеки со скрежетом отодвинул стул и сел рядом, коснувшись моего колена. Я уставилась на свою тарелку. Его дыхание раскаливало воздух и проникало в сознание. — Рыжая... — Не называй меня так! — я резко подняла голову. Он осёкся. — У меня есть имя. И если ты пришёл просить прощения… — Именно, — он схватил меня за руку и несмотря на мои яростные возражения, сплёл наши пальцы. Нагло пользуясь моей слабостью. Меня передёрнуло, и я сделала безуспешную попытку вырваться. Он только крепче сжал мои пальцы и внимательно взглянул в мои глаза. — Но боюсь, ты не удостоишь меня этой чести. Я молчала, ощущая жар его рук. Джеки склонил голову набок и прижал мою ладонь к своим губам. — Ты самый… — Молчи, рыжая. Да, я мерзавец, подонок, ублюдок. Что ещё осталось? Я не достоин тебя, я предал тебя, я не заслуживаю тебя. Согласен со всеми твоими обвинениями. Но не отталкивай меня. Не забирай всё ценное, что у меня есть. Не забирай у меня себя. Я сглотнула и выпрямилась. Отвернулась к окну, чтобы он не прочёл на моём лице бурю чувств. — Рыжая? — Почему я должна это делать? — глухо спросила я. — Потому что ты любишь меня. — ответил он. Я вскочила со стула, чуть не поскользнувшись на кафеле. У меня задрожали руки. Самовлюбленный придурок. Мерзкий, холодный, похотливый… Мне пришлось выдохнуть пару раз, чтобы вновь не дать ему пощёчину. О Боже, а я хотела. — Откуда тебе знать, что я тебя люблю? С чего ты это решил?! — чуть ли не крикнула я, ловя на себе взгляды обедающих. Пришлось смягчить тон. Джеки резко поднялся с места, возвышаясь надо мной. Я дышала в его ключицы. — Ты сама мне это говорила, рыжая. У меня нет оснований не верить тебе. — А ты говорил, что я тебе не безразлична. Мы оба лжецы. Вот только если тебе нужна была только моя девственность, то мне нужен был только друг. Полагаю, мы оба разочаровались. Но спасибо за сексуальный опыт. Уверена, эти знания пригодятся мне в жизни, когда я встречу более достойного человека. Я сумела задеть Джеки. Он замер, потрясённо глядя на меня. Его брови сошлись на переносице, губы поджались. Я ощутила предательское щипание в глазах. Прежняя Дженни никогда бы такого не сказала. Она бы убежала в слезах. Спряталась в чулане и проплакала всю ночь. Но он раздавил меня. Схлопнул в чёрную дыру. И во мне ничего не осталось кроме жалкой горсти пепла. — Посмотри на меня, Джеки. Посмотри ещё раз и скажи, что я наивная дурочка. Повтори это. Дурак здесь только ты, — я сглотнула и повернулась. — И передай Мейсону, чтобы он пошёл нахрен. Как и Стивен с Майклом. Где вам и самое место. Джеки ошалело глядел в мои глаза. Я резко повернулась и уже почти побежала к выходу, чтобы унять боль в груди. ДЖЕКИ       Я застыл, глядя на место, где секунду назад стояла рыжая. Не в силах поверить своим ушам. Лисичка удивила меня не на шутку. Я ожидал слёзы, крики. Но одной только фразой она уничтожила всю мою уверенность. Неприятно заныло нутро. Что за детские игры? Кто кого заденет больше? Ох, чёрт. Проклятие! Но я не мог стоять столбом в проклятой столовой. Это так глупо. Я даже не рассказал ей и половину всей правды. И тут же кинулся вслед за ней. Она уже успела выбежать на пустую парковку, когда я настиг её и схватил за плечо. — Рыжая, не убегай, чёрт возьми! Я хочу поговорить с тобой! Она резко развернулась, и я увидел в её зелёных глазах слёзы. О, нет. Вновь. Как же осточертели эти чувства. Проклятые сантименты. — Ты играл со мной! С моими чувствами! На что ты надеешься?! — крикнула рыжая, вырываясь. — Я не хотел! — Хотел! И я ненавижу тебя за это! Ты самовлюбленный эгоист, возомнивший себя центром Вселенной. Такие, как ты всегда будут одиноки, потому что никому не нужны! — она яростно вытерла слёзы. — Боже, какая же я была глупая! Поверила тебе! Я дура! Дура, которая поддалась позыву тела! — Ты не… — Это мерзко, Джеки. Ты очень… очень похотливый. В тебе нет ничего такого, что я могла бы полюбить. — Рыжая… — в груди неприятно кольнуло от её слов. — Мне так жаль то время, которое я потратила на мысли о тебе. Мне так жаль, что я влюбилась в тебя. Это самая огромная ошибка в моей жизни! Чёртова ошибка! — Не говори так, рыжая. Для меня ты не пустое место. — Джеки, ты просто… — она сглотнула и покачала головой. — Я не хотела, чтобы всё так закончилось. Лучше мне уйти, пока я не наговорила тебе всё, что только думаю. Лучше нам не видеться, пока ты не улетишь. Я застыл, глядя ей вслед. Рыжие волосы развевались на ветру. Лёгкий ветер донёс до меня её сладкий запах. Впервые в жизни я хотел почувствовать хоть что-нибудь. Что угодно, кроме боли. Она стиснула моё сердце железным обручем. Кто же знал, что одними словами можно раздавить человека? — Рыжая… Вот чёрт. Чёрт. Чёрт. Только не уходи. Она резко развернулась и побежала. Нет, не убегай от меня. Блядь, прошу. — Рыжая, чёрт возьми! Стой! Но это была рыжая. Проклятая упрямица. Она избегала меня весь день. И на следующий день тоже. Пару раз я стоял у кабинета, поджидая её, и каждый раз она умудрялась избегать встречи. Отец забирал её из школы, привозил тоже он. Рыжая попала в затруднительную ситуацию. А всё из-за меня. Не представляю, что бы он сделал, расскажи я про секс. Теперь жалюзи в её окне никогда не открывались. Музыка не доносилась до моих ушей. Я начал медленно сходить с ума. Просыпаясь в холодном поту по ночам, я повторял словно мантру её слова. Вдыхал невидимый запах мёда. Мысленно касался её кожи пальцами, слышал её смех. Мне чертовски не хватало рыжей. И опасаюсь, что дело не только в сексе. Прямо сейчас я мог пойти и трахнуть Эмму. Или Рэйчел, которая в последнее время только и делала, что пыталась привлечь моё внимание. Любую девушку, которой я симпатизировал. Мог. Но не хотел. И дело не в моей гребаной преданности рыжей. А в том, что я знал: никакое тело не способно заменить её тело. И те зелёные глаза являются единственными, которые пробуждают во мне уникальное желание. И я снова и снова думал о ней. Пытался отвлечься видеоигрой. Но не помогает. Совершенно не помогает. Меня всегда называли бесчувственным сухарем. Помню, два года назад я отшил одну девушку. И та действительно страдала по мне и впала в депрессию. Но я не испытал к ней ни жалости, ни сочувствия. Меня редко пробивали слёзы. Я чувствовал раздражение и скуку от подобного. Но, рыжая, чёрт, рыжая… Что же со мной происходило?

***

      Из-за тёплой погоды и более терпимых условий, весенний бал должен был состояться под открытым небом. Хоть что-то хорошее в этом событии. Я поправил галстук и звеня ключами, вышел из дома. По привычке бросил взгляд на крыльцо Честеров. И быстро отвернулся. Проклятие, я совершенно не желал участвовать в этом дурацком спектакле. Вновь без спиртного, под живую музыку, гребаный медленный танец. Стивен уже поджидал меня у дома на своей тачке. На заднем сиденье развалились Мейсон с Майклом. Я вздохнул и уселся на переднее сиденье. — Поверить не могу, что вы больше не пытаетесь убить друг друга. — пробормотал Стивен. Но выглядел довольным. Мейсон расхохотался. — Скажи это моему кривому носу. — А это поможет что-то вернуть? — глухо ответил я и уставился в окно. — Едем скорее. Опаздываем уже на полчаса. — Не понимаю, зачем ехать на этот бал, если у нас нет пары — покачал головой Майкл. Я улыбнулся, встречаясь с ним взглядом в зеркале. — С каких пор это начало тебя волновать? — Точняк. Я вообще привык быть один! — вмешался Мейсон. — Последний год. Я собираюсь свалить до выпускного, так что дай мне шанс в последний раз полюбоваться куколками в платьях. Как только сдадим экзамены, вы больше меня не увидите. Хорошенько отпразднуйте это событие. Пригласите и моего отца тоже. Уверен, на радостях он опустошит не одну бутылку виски. — Так ты всё-таки сваливаешь пораньше? — Ага. В Польшу. Это единственный вариант, который меня устраивает. Чем дальше, тем лучше. — Согласен. — произнёс я. — А меня отец отсылает в Финляндию. Он открыл там маленькое дело. Полагаю, теперь я босс скромной компании, — Стивен задумался, глядя на дорогу. — Но я не особо рад этому. — Какое горе. — саркастически зацокал языком Мейсон. — Значит, я один остаюсь в этом проклятом городе? — спросил Майкл и нервно смял в пальцах сигарету. Стивен улыбнулся. — Я тебе завидую. — А я нет. — хором ответили мы с Мейсоном. Он засмеялся и покачал головой. — Блядь, я просто не представляю, что за дерьмо нас ждёт. — Ты так наше будущее называешь? — ухмыльнулся Майкл. Я разумно промолчал.       Почти сиреневого цвета небо. Так много роз и свечей, что тошнить тянет. Платья всех цветов и фасонов мелькали перед глазами. Я тут же отошёл, когда на Стивена с поцелуями бросилась Кристи. Она прыгнула на него, обнимая за шею. Мейсон и Майкл тактично отдалились покурить. Живой звук пианино слегка расслаблял тело. Через пару минут начался вальс. Слава Богу, что в этот раз я в этом дерьме не участвую. Мои глаза пристально следили за танцующими, ища только одного человека. Но я не нашёл. Странно. Залпом допив пунш, я двинулся к рядам столиков, у которых толпились те, кто был без пары и отказались от танца. Так она не пришла..? Я выдохнул. Может, это и хорошо. Но проклятый бал был поводом ещё раз увидеть её. Поговорить с ней. Перед экзаменами. Может, в последний раз. Думая над этим, я отошёл в глубь деревьев. Ориентируясь на шум журчащей воды. Фонтан. Музыка здесь была не слышна. Гул голосов затих. Офигенно. Не ошибся. У огромной стены стоял белоснежный фонтан. Чёрт возьми, то, что надо. Я опёрся на мраморные бортики фонтана и погрузил руки в холодную воду. Соберись, Джеки Николсон. Будет лучше, если ты не увидишь её до отлёта. Она вновь откроет рану, которая только затянулась. Мазохизм какой-то. Канада… Мне не терпелось вдохнуть другой воздух, увидеть новые лица, забыть всё, в конце концов. Всё плохое оставлю в этом городишке. Начну с нового листа. Внезапно сзади хрустнула ветка. Я резко обернулся и замер. Рыжая. Она стояла в белоснежном платье, словно ангел с рыжими волосами. Невинность во плоти. Святой грех. Это проклятое облако рыжих волос. Какая же она красивая. — Джеки? — рыжая выглядела испуганной. Поглядев на меня минуту, она отвернулась и направилась обратно. В три прыжка я быстро настиг её и развернул к себе. — Отпусти меня! — И не подумаю. — я поднял её за подбородок, встречаясь с ней взглядом. Она тут же уставилась в мои губы. Тоска по её вкусу сдавила моё сердце. — Почему, почему ты всегда встречаешься на моём пути? — простонала она. Я улыбнулся. — Сказала та, кто избегала меня целую неделю. Рыжая подняла голову и едва заметно улыбнулась. Мой взгляд остановился на её декольте. Где волнующе вздымалась её грудь в вырезе. Она тяжело задышала, поймав мой взгляд. О, чёрт. Я рывком прижал её к шершавой стене, целуя её сладкую кожу на шее. Она застонала и впилась в мои плечи ногтями. Губы рыжей дрожали. От страха? Желания? Резким движением я разорвал швы, удерживающие ткань на её груди. Бледно розовые соски коснулись моих ладоней, дразняще твердея. Я наклонился и обхватил губами сосок, слегка укусив его. Рыжая вздрогнула и уткнулась лицом в волосы на моём затылке, заглушая этим свой стон. Её горячее дыхание касалось моей кожи и это только подстегнуло меня. Тугой корсет на шнурках стягивал её талию. Но сейчас мне нужно было только одно. Я опустился на колени и закинул её правую ногу к себе на плечо, путаясь в многочисленных подолах её платья. Приподняв последний слой, я нырнул внутрь. Тонкие кружевные трусики стали единственным препятствием на моём пути. — Нет... Рыжая тут же начала сопротивляться, но я только крепче сжал её бёдра и нежно поцеловал кружево. Медленно провёл языком ниже, сквозь ткань чувствуя её вкус. Она задрожала всем телом и схватилась за мои плечи, чтобы не упасть. Я нетерпеливо стянул её трусики вниз, но одно только осознание, что они уже мокрые, разжигало во мне небывалый пожар. Она замерла, ожидая прикосновения моего языка. Но я только замер в пару миллиметрах от неё, обдавая горячим дыханием её мокрую кожу. Сладкий аромат окутал меня, сводя с ума и срывая башню. — Хочешь, чтобы я остановился? — прохрипел я. Рыжая дёрнулась всем телом, борясь с искушением. Мы оба знали, чего же она хочет, но ей было сложно это признать. Жаль, что я не мог увидеть выражение её лица. Но живо представлял, что же у неё там творилось. Сердито нахмуренные брови, яростно горящие зелёные глаза, припухшие от укусов губы и покрасневшие щёки. Я буквально чувствовал стыд, который она источала. — Остановись. — нерешительно пробормотала она. Едва сдержав смех, я быстро прижался к её коже губами, раздвигая её языком, пьянея от её сладости и запаха. Рыжая судорожно вздохнула, хватая ртом воздух. Её ноги подкосились, но я не дал ей упасть. Обхватив её за ягодицы, я крепче притянул её к своему рту. Мои зубы задели чувствительную точку и она ахнула, издав сексуальный стон. Ох, я был готов. Чертовски готов войти в влажное тепло и взять её. Взять всю целиком, без остатка. Член пульсировал с каждым проникновением моего языка, распирая ширинку. Усилив напор языка, я сжимал изгибы её бёдер, всё ускоряясь с каждой секундой. Рыжая издала глухой крик, вероятно, закрыв рот рукой. Она дрожала и пульсировала, исходя пьянящей влагой. Я выпил её до последней капли. Рыжая дернулась, когда я в последний раз облизнул её кожу. Довольно улыбаясь, я опустил её ногу со своего плеча и поднялся на ноги, медленно облизывая губы. Её глаза были закрыты, голова откинулась. — Всё ещё ненавидишь меня? — шепнул я, заправляя за её ухо рыжую прядь. Она вздрогнула и открыла глаза. Они были затуманены, но в них плавал стыд и гнев. — Да. Даже больше. — Ты умеешь ставить меня на колени, рыжая. — я быстрым движением расстегнул свою ширинку и прижался к ней, хватая за талию. Её глаза расширились. Она оказалась зажатой между мной и стеной. И я бы в жизни не отпустил её. Рыжая была испугана не тем, что я хочу взять её прямо здесь и сейчас. Она была испугана тем, что и сама этого дико желала. Я не шевелился, давая ей шанс сделать первый шаг. — Почему ты себя сдерживаешь? — Я не сдерживаю себя. — она громко сглотнула и подняла на меня глаза, в опасной близости останавливаясь у моих губ. — Тогда позволь мне трахнуть тебя. — пробормотал я, сжимая её грудь. Она сердито вспыхнула, задетая моим тоном и словами. Но затем быстро притянула меня к себе ещё ближе, хватаясь за мою рубашку. Цепляясь так, словно от этого зависела её жизнь. Это была победа. Я тут же впился в её губы жадным поцелуям и поднял её на руки. Она ахнула в мои губы, но тут же обняла ногами мои бёдра. Моя эрекция прижалась к её центру и мы оба застонали, умирая от желания. Я остановился на пару ударов сердца, глядя в её глаза. Дымка возбуждения скрыла её истинные чувства. — Скажи, что прощаешь меня. — обречённо зашептал я ей на ухо, широко раздвигая её ноги и медленно опуская на себя. Она громко застонала в изгиб моей шеи, когда я вошёл в неё целиком. — Нет… Я задвигался быстро и резко, насаживая её на свою горячую плоть и чувствуя потрясающее наслаждение от этого ощущения. Такая тесная, мокрая и горячая. Таких миллионы, но рыжая… Она сочетала в себе всё, что делало меня уязвимым. Владела моим телом и моей душой. Я не мог оторвать от неё взгляда. От её совершенного лица, когда она всхлипывала, стонала и буквально задыхалась от нехватки воздуха. Хоть где-то я её удовлетворяю, подумал я с болью. По крайней мере, на поле секса я её не разочаровывал. Рыжая широко раскрыла глаза, когда мои руки сжали её задницу. Когда почувствовала боль вперемешку с удовольствием и застонала, предпочитая всё же боль. От удовольствия ей было стыдно. Она не хотела вновь проиграть. Но проиграла. Мы оба проиграли. Я завладел её губами в диком поцелуе, проникая языком внутрь, пока двигался в ней, балансируя на грани грубости. Она погрузила пальцы в мои волосы и тут же сдалась, покоряясь моим движениям. С каждым глубоким проникновением, я задыхался от наслаждения. И наши тела ударялись с таким звуком, от которого я легко мог кончить. Но не хотел. Я растягивал каждую секунду. Каждый раз, когда она была близка к разрядке, я резко останавливался. Она жалобно стонала в моё ухо, прося большего. И я готов был дать ей всё. Всё, что только имело смысл. Задрожав от оргазма, рыжая кончила, со стоном цепляясь в меня. Глядя с ненавистью. С осуждением. Как и всегда, выставляя себя жертвой, тогда как имела надо мной больше власти, чем я над ней. Войдя в неё в последний раз, я содрогнулся и взорвался, чувствуя, как последние остатки жизни вытекают из меня. Тяжело дыша, я прислонился лбом к стене. Рыжая обессиленно обмякла в моих руках. Моя рубашка насквозь пропиталась потом, как и её рыжие мокрые волосы. И пальчики гладили мой затылок, а я так хотел, чтобы это никогда не закончилось. Минут десять мы переводили дыхание. А затем я вышел из неё. Мне не было больно или грустно, обычно после секса я всегда оставался довольным. Но сейчас поражающая пустота захватила в плен мою грудную клетку, когда я глядел, как поспешно одевается рыжая, пытаясь спасти разорванный лиф на груди. Я молча поднял с куста свой брошенный костюм и накрыл её плечи, застегивая пуговицы так, чтобы никто не увидел её грудь. Она подняла голову и мы встретились взглядами. Сам того не понимая, я неосознанно коснулся её щеки. Она захлопала ресницами. Румянец согрел её щеки. — Я хочу вернуть тебя. — прошептал я, склоняясь к её лицу. Рыжая быстро замотала головой. — Это уже невозможно. Ты всё равно улетишь отсюда. — Я ещё не принял окончательное решение. — Принял, — она грустно улыбнулась. — Ты мечтаешь убежать отсюда. Здесь тебя ничего не держит. Мой папа всегда будет против тебя, а я всегда буду помнить то, что ты сделал. — Не простишь меня? — я медленно улыбнулся, когда она закрыла глаза, борясь с собой. — Нет. — ответила рыжая уверенно. Вероятно, от этого ей было легче. Она и не обязана меня прощать. Гнетущая тишина окружала нас, пока я думал. — Что ж, с этим мне и жить. Принимаю твой ответ, лисичка. — произнёс я и развернулся, чтобы уйти подальше от её зелёных глаз. Шагал всё быстрее с каждой секундой, зная, что когда обернусь, встречусь с её взглядом. И разобьюсь на части, не выдержу. Ведь я... Чёрт, да соберись ты уже. Засунув руки в карманы, я вышел к остальным. Веселье только начиналось, но для меня оно было закончено. Вот только боли не было. Совсем. Только ошеломляющая пустота. Хотя…так даже лучше, верно? Впереди новая жизнь.