I tried to walk together But the night was growing dark Thought you were beside me But I reached and you were gone Sometimes I hear you calling From some lost and distant shore I hear you crying softly for the way it was before
Рей встала на цыпочки, чтобы проверить, надежно ли закреплены паллеты с бактой в грузовом отсеке «Сокола». Подергала ремни, затянула потуже и удовлетворенно кивнула. — Смотри, что я нашел! — крикнул Бен. — Ресторан, о котором рассказывала Эстер, устраивает дегустацию сетов. И в списке гарниров… сиреневые листья с Ондерона! Такое нельзя пропустить, солнышко. Рей обреченно вздохнула: долго еще он будет это вспоминать? — О да, — его голос звенел от смеха. — Тебе придется постараться, чтобы отвлечь меня. Вовремя чандрильские механики проверили автопилот… Рей обошла паллеты кругом, чтобы проверить целостность упаковки. — А вот это я бы попробовал после окончания миссии, — продолжил Бен. — Выглядит даже лучше, чем чандрильское жаркое. — Да неужели, милый? — вкрадчиво уточнила Рей, вызвав новый приступ хихиканья. Ей все же нравилось притворяться, что они неспособны читать мысли друг друга. — Ладно, уже иду. Она развернулась на каблуках и пошла в сторону рубки на голос Бена. …который сменился писком R2-D2 у ее уха. Пора было вставать и отправляться в рейс. Рей открыла глаза. Она была в своей каюте на «Соколе». Над круглой головой дроида, который решил сопровождать ее, виднелись меч и кобура с бластером. А Бен снова остался в ее сне. В этот раз он был куда более четким и ярким, чем обычно. Возможно, так разум пытался отвлечься от увиденного на Боторе, куда Рей пару дней назад отвезла большую партию бакты с Тайферры. Вид мирной планеты, страдавшей сперва от Торговцев плотью, а позже от подчиненных капитана Фазмы, разместивших здесь трудовой лагерь, поверг их с Беном в шок. Ботори с кожей тошнотворного нежно-салатового цвета едва передвигали ноги между развалинами бараков и пялились на вздымающиеся вокруг каменные пирамиды, не тронутые выстрелами Сопротивления. Ее узнали, только услышав фамилию Скайуокер. Самые стойкие благодарили кивками, принимая бакту, и пытались залечить ей гноящиеся раны бывших кузнецов и маляров по металлу. Запах грязи и гниения сбивал с ног, и Рей, изо всех сил прижимая лицу шарф, не могла сдержать слез. За последнее время она видела смерть так часто, что та перестала ее шокировать. Но здесь ее было слишком много. Бен метался, снедаемый стыдом и злостью. Рей стоило больших трудов успокоить собственный ужас, и вместе, после медитации, они сумели обратить их во благо. Под мутными взглядами ботори рядом с покрытыми копотью бараками начали прорезаться тонкие деревья, корни которых не смогли убить даже здесь тонны металла и ядовитой краски. Рей вспомнила вопрос Чуи над Ондероном, может ли она разогнать облака. Но что-то подсказывало, что подобные возмущения в Силе относятся к Темной Стороне. «Ситхи могли устраивать песчаные бури или штормы», — ответил Бен на ее размышления. — «Но их очень сложно контролировать, а молнии поражают всех без разбора». «Молнии бы тут не помешали… но что, если просто расчистить небо?» «Просто расчистить небо. Сущие пустяки. Звезды, я люблю тебя». Рей сделала глубокий вдох и поднялась в воздух над пандусом «Сокола». С земли поднялся ветер, сначала небольшой вихрь, зацепивший тонкие листочки молодых деревьев, а затем мощный порыв, зазвеневший железными крышами бараков и рванувший в грязно-оранжевое небо. Некоторые ботори слабо подняли головы и наблюдали, как повисшие над городом закопченные тучи, казавшиеся вечными, начали расползаться в стороны. Солнце осветило землю, словно сделавшую первый глубокий вздох после болезни, а затем ее окропил долгожданный чистый дождь. Дышать стало легче. Рей улыбнулась, разделяя радость Бена. Позже, слушая звон капель, а также восхищенное аханье ботори, Рей выгрузила контейнер с пайками, сложила паллеты из-под бакты и с помощью R2 погрузила их обратно на «Сокол». Обычно она, как и другие пилоты «Соланы», просила местных жителей оставить пожелания, что еще могло бы им понадобиться. Но здесь все было ясно без слов. Как и многим планетам, Ботору нужно было все. Она умылась, надела черную тунику и отправилась завтракать в столовую при космопорте в надежде услышать что-нибудь о монахах Айнг-Тии. Как всегда, напрасно, но по крайней мере другие пилоты и инженеры в космопорте наконец перестали на нее пялиться. Каша с тайферрскими фруктами была сытной, но не очень вкусной, и Рей невольно вспомнила роскошный завтрак в апартаментах на Чандриле: свежая выпечка, мягкий сыр, яичница с душистыми травами и чай. Когда она успела стать такой привередой? Эстер Кью, одна из богатейших жительниц Корусанта, и та нередко отказывала себе в такой роскоши, как полноценный прием пищи. Даже спустя несколько недель для Рей оставалось загадкой, как она умудрялась успевать все, не владея способностью управлять временем. Эстер летала по галактике, выступая на заседаниях правительств; общалась с руководителями промышленных компаний, уговаривая помочь медицинским организациям; благодарила Тайферру и поставщиков топлива для кораблей за льготы для пилотов «Соланы»; контролировала перевозки еды, протезов, бакты и других лекарств в наиболее пострадавших секторах галактики; и при этом сохраняла ясность ума и спокойствие в общении. В ГолоСети Рей видела недавние записи: Эстер показывает чиновникам маленький батон хлеба — паек целой семьи на Дресселе после освобождения планеты; включает голограммы с изображениями разрушенных домов на Деноне, истощенных тви’лечек, спасенных из рабства наместников Первого Ордена, с отрезанными ради забавы лекку и поврежденным разумом. Президенты и министры стремительно бледнели, а кое-кто однажды упал в обморок при виде запекшейся крови на синих обрубках. Но Рей никогда не слышала, чтобы Эстер бросалась обвинениями или плакала. Это было пустой тратой драгоценного времени. — Война не заканчивается со взрывом последнего корабля противника. А Первый Орден не только оставил нам склады с оружием, но и бросил многих жителей галактики на произвол судьбы. Если мы можем помочь им, мы обязаны это сделать, — твердила Эстер со стальным блеском в глазах. Рей была не единственной, кто решил помогать проекту «Солана». Десятки пилотов, в том числе и из бывшего Сопротивления, вняли призывам его руководительницы и снова сели за штурвалы. Ежедневно все они получали сводки о совершенных поставках в разные звездные системы, видели планы на ближайшие дни и выбирали маршруты. Рей предпочла оставаться рядом с Римманским торговым путем и перевозила бакту и продовольствие под бдительным взглядом ГолоСети. Несколько раз ей пришлось летать на Фондор, где на месте бывших трудовых лагерей открылись цеха по производству биопротезов. Не будь память Силы в этом месте столь страшна, Рей и Бен сумели бы оценить ситуацию вместе с ГолоСетью: машины, производившие смерть, в итоге спасали жизни своих бывших жертв. Но со временем они научились справляться с этими чувствами и думали о главной цели — восстановлении мира. R2-D2 пискнул и показал новое сообщение: сегодня у Рей был запланирован интересный маршрут. Забрать бакту на Тайферре — отвезти на Маластар и принять там партию портативных репульсорных двигателей для медицинских коек — передать в госпитали Набу и Адарлона вместе с лекарствами. — Мы на правильном пути, — по привычке сказала Рей вслух себе и Бену. Она проконтролировала погрузку плазмы и успела прочитать последние сообщения с Чандрилы. По вместе с Лаксом обсуждал проект регулярных патрулей гвардии Альянса в разных секторах галактики на фоне постоянных споров, сколько денег и ресурсов это отнимет у восстанавливающихся после войны миров. Упоминалась и Эстер, которая представляла проекты переводов мощности оборонных заводов на производство биотехнологий и стройматериалов. Рей улыбнулась себе под нос: они с Беном провели много времени над техническими архивами Первого Ордена, скопированными в память R2, и очень помогли консультантам «Соланы». Запуская двигатель, она коснулась лепестков белых цветов в парящем горшке над креслом второго пилота — чандрильских астр, которые по ее воле пустили корни. Их нежный запах напомнил о цветочной поляне, которую она нашла среди обломков имперского разрушителя на Джакку, пока пряталась от других мусорщиков. Те цветы были настолько прекрасными, что Рей завела один у себя дома. То была обычная пустынная колючка, хранительница кошмаров и секретов — семья. Тогда она даже не могла представить, что все это время была частью Диады. «Мне кажется, я помню эту колючку», — сказал Бен. — «У меня еще саднило правую руку…» «Когда я схватила ее слишком резко», — продолжила Рей. — «А я почувствовала холод посреди пустыни…» «Когда я принял имя Кайло Рена». Рей прервала поток мрачных образов, сопровождающих эти слова, и напомнила, как коснулась его руки на Ак-То. Звезды за иллюминаторами перешедшего на сверхсветовую скорость «Сокола» слились в сверкающие ленты. «Кайло был сломлен, но именно он помог мне разглядеть Бена Соло. Оставь его в прошлом, сосредоточься на том, что сейчас». Больше всего на свете Бену хотелось поцеловать ее. Губы Рей потеплели, и она улыбнулась, чувствуя знакомый укол боли. Маз была права. Желание снова оказаться вместе было нестерпимо, и сны были лишь одним его проявлением. Рей видела его лицо среди мужчин на разных планетах, которые разбирали привезенный груз; вздрагивала, когда рядом окликали другого Бена. Их души полнились друг другом, но вырваться за пределы Силы не могли. R2 предпочитал проводить время, обмениваясь новостями с С-3РО, поэтому Рей была предоставлена самой себе. Это было и радостью, и наказанием. После бесконечной суматохи Эджан-Клосса и беготни чиновников на Чандриле было приятно находиться в тишине. Вкус новой еды, радость при виде новых планет и звездных систем Бен делил вместе с ней. Но Рей хотела видеть его рядом с собой, а не погружаться в воспоминания при звуке голоса. Голограммы, которые показывал ей Чубакка, вуки забрал с собой. Однажды у них появилась идея. Найдя на «Соколе» бумагу и чернила, Рей позволила Бену помочь и выводила на белом листе плавные линии, пока они наконец не сошлись в портрет. Его портрет без шрама на щеке, достаточно близкий к реальности, чтобы у Рей на глазах выступили слезы. Она оставила его на приборной панели и позже часто на него смотрела. Разговоры с пилотами мало что дали: одни говорили, что монахи Айнг-Тии захватили несколько кораблей Первого Ордена с детьми и отправили их обратно на Рилот. Другие уверяли, что они давно вымерли, а детей спасло Сопротивление. С-3РО тоже принес ей только ворох сплетен из ГолоСети. Рей летала в разлом Катол несколько раз, отвозя грузы и жертвуя ночным сном, но не могла ничего почувствовать: монахи хранили свои секреты слишком хорошо. А пока они это делали, Рей проводила время в медитациях, вместе с Беном контролируя возмущения в Силе. Их было все меньше: открытые боевые действия можно было пересчитать по пальцам, и теперь во главе угла оказалась политика Галактического Альянса. От пилотов Рей узнала, что несколько кораблей заговорщиков взорвали прямо над Утапау, где они пытались укрыться. Но больше ее беспокоила ситуация на другом конце галактики, на Лотале. Сила подсказывала, что он повлияет на будущее галактики, но видения были очень смутными. По заверил Рей, что Лотал передал все оружие в распоряжение Чандрилы и сейчас восстанавливает сельское хозяйство. Ондерон как раз ввел льготы на продовольствие, ткани и медикаменты после очередных переговоров Эстер с губернатором. Ее деньги, имя и влиятельные друзья открывали любые двери, и она пользовалась этим без стеснения. «Добро и милосердие работают сильнее любого оружия», — вспомнила Рей слова Эстер, приземлившись на Маластаре и занимаясь обычной процедурой оформления документов. Пока двигатели загружали на «Сокол», она рискнула выйти на воздух и поежилась, увидев вдалеке охранника космопорта с собакой. К сожалению, без оружия она все же обойтись не могла. На Огеме бакта едва не стала добычей гигантских белых орлов, которых смогло отогнать лишь сияние желтого клинка. А вот на Маластаре на прошлой неделе ей пришлось спасать контейнеры с едой от атаки диких собак. Обитатели приюта рядом с лесом бросились бежать, а Рей пришлось убить одного из псов, чтобы отвадить целую стаю, пугавшую местных много месяцев. Ее осыпали благодарностями и даже подарили вырезанную из дерева фигурку джедая, но Рей не могла прийти в себя несколько часов. После всего, что она увидела, даже убийство хищника казалось преступлением против живой Силы. Только шепот Бена и ощущение его тепла на плечах смогли прекратить плач. С Чандрилы в ответ на пометку в регулярном отчете R2 впервые за долгое время пришел ответ. Он был явно надиктован второпях: такова цена за восстановление мира после войны, а Рей может всегда отказаться от работы на «Солану». Она приказала дроиду отныне сообщать только одно: Рей Скайуокер, надежда галактики, делает все, чтобы помочь ей, и не теряет присутствия духа. Больше всего она ждала прилета на Набу — и из-за программы Финна и Джанны, и из-за того, что именно там началась история Энакина Скайуокера и Падме Амидалы. В голограммах последней Рей узнавала черты Леи, и ей не терпелось увидеть ее семейный дом. Космопорт Тида потряс чистотой и обилием мрамора, а вся столица будто представляла собой один огромный дворец с круглыми разноцветными куполами. За широкой синей гладью начинался Озерный край. Рей снизилась, вытягивая шею, чтобы увидеть как можно больше. Перед ее глазами раскинулись ярко-зеленые холмы, пронизанные тонкими извилистыми линиями рек, впадающих в крупные озера. Кое-где виднелись богатые усадьбы с цветущими садами и пастбища, где паслись шааки. Рей обратилась к Силе — и радостно улыбнулась, чувствуя искрящиеся потоки света, окружающие Набу. С трудом верилось, что здесь жила не только сенатор Амидала, но и Палпатин, однако теперь Тьма навсегда оставила эти земли. «Мы могли бы укрыться в долине», — Рей кивнула на расстилающиеся впереди холмы, обрамленные густыми лесами. – «Разбить сад и выращивать фрукты и цветы, которые потом развозили бы по всей галактике». «Мне пришлось бы отрастить бороду». «Только если не колючую». В мыслях возник маленький домик с круглой крышей и белыми стенами; клумба с белыми астрами, над которыми кружили голубые бабочки, и два кресла, чтобы можно было сидеть и смотреть на берег озера. Рей сжала штурвал, чтобы не дать волю слезам. Это была всего лишь прекрасная мечта, а не видение будущего, и они поспешили скрыть ее. Вдали показалось поместье Варыкино — роскошный особняк на берегу озера, с куполами и плоскими крышами, за которым возвышались горные хребты. Рей успела увидеть сквозь деревья, как по внутреннему двору бегают дети, а затем свернула на опушку неподалеку, достаточно большую для «Сокола». Перед тем как покинуть корабль, она стряхнула невидимые пылинки с одежды и, слегка волнуясь, опустила пандус. В лицо бросились свежие запахи травы и цветов — приятное разнообразие после всего, где она бывала. Спокойная вода сверкала золотом при свете солнца, а далекие детские крики смешивались с пением птиц. Это было бы прекрасным местом для спокойной жизни вдали от политики. Ее уже ожидали. — Магистр Скайуокер! Вы как раз вовремя, — приветствовала ее Шанти Фран, директриса приюта. — Спасибо, что заботитесь о нас. Передайте мою благодарность леди Кью. — Непременно, — улыбнулась Рей, спуская на землю драгоценные контейнеры. Помимо двигателей, она привезла на Набу и новое лекарство, которое должно было помочь детям справиться с нервными потрясениями. Его делали на основе рыжих колокольчиков, которые некогда росли на Алдераане, а теперь разводили и на других планетах. — Некоторым здесь до сих пор снятся кошмары — и я говорю не только о взрослых. Надеюсь, у вас найдется минута? — спросила Шанти. — Дети очень хотели поблагодарить вас лично. — Да, конечно. Осторожно ступая по мягкой траве, Рей оглядывалась по сторонам. Финн и Джанна не могли найти лучшего места, чтобы помочь бывшим пленникам прийти в себя после пережитого. Из ГолоСети она знала, что аналогичные приюты они смогли устроить на Лоронаре, Фрезии и Ланнике, а сейчас работали где-то в секторе Арканис. Рей вошла во двор усадьбы через каменную арку и замерла, наблюдая за малышами. Некоторые были совсем маленькими, другим она дала бы не больше десяти. На всех была новая одежда, которая не могла скрыть выпирающие ключицы и бледность кожи. Кое-кто рисовал, другие собирали конструкторы, а третьи сидели в стороне, обняв колени и слегка покачиваясь из стороны в сторону. Рей поняла, что именно им в первую очередь будет необходима новая настойка. Затем один мальчик увидел ее и с криком «Магистр Скайуокер!» бросился навстречу. Через мгновение ее окружили другие дети, и Рей аккуратно присела на колени, улыбаясь, кивая и пожимая маленькие руки. — Спасибо вам, магистр-джедай! — Вы прилетели на «Соколе Тысячелетия»? — А Чубакка тоже здесь? — У вас есть с собой световой меч? — Вы правда можете двигать предметы без рук? — А как выглядит храм джедаев? Рей постаралась не пропустить ни одного вопроса и почти потерялась в бесконечном гомоне голосов. Теплые пальчики цеплялись за ее тунику и колени, лица с жадным любопытством и восхищением внимали каждому слову. Тесной толпой они прошли внутрь огромного особняка с широкими окнами и мраморными полами, застеленными пушистым ковром. С верхних этажей спускались остальные подопечные директрисы Шанти, кричали от восторга и бежали занимать место. Бывший бальный зал, который теперь служил общей комнатой, заполнился до отказа. Дети сидели на полу и на креслах, на подоконниках и даже на парящей в воздухе кровати, которую кто-то догадался спустить из спальни. Когда Рей встала, чтобы показать им световой меч, дети в восхищении захлопали в ладоши. Маленькая девочка с темными кудрями, которую звали Дэйзи, подползла ближе и схватилась за ее ногу. Рей увидела ее воспоминания, которые были схожими со всеми, что она уже здесь видела: покой семьи, сменяющийся страхом и хаосом; грубая хватка незнакомых людей; темнота корабля и ужасное чувство голода. Что-то шевельнулось в ее сердце — сильное желание защитить и подарить Дэйзи и всем остальным детям тепло и чувство покоя. Впервые у Рей мелькнула мысль, что в будущем она сама может стать матерью. Но, едва подумав об отце ребенка, сразу прогнала все прочь, вслед за образом маленького дома в долине. — Все будет хорошо, — твердо сказала она детям. — Я обещаю, что отныне вы будете в безопасности. — Скажите, магистр Скайуокер, — важно начал светловолосый мальчик, — а Кайло Рен правда помог вам убить Палпатина? — Да, — кивнула Рей, чувствуя волнение Бена и успокаивая взглядом сотрудников приюта. Детям было нужно выговориться о том, что занимало их мысли. — Он же был злым. Я слышал, что это он приказал взорвать Хосниан-Прайм и Киджими! — Охранники сказали, что это был Хакс, — последовало возражение. — А Кайло Рена они называли…э-э-э… «бестолковым нерфопасом», вот. «Ого». — И говорили, что он носится по галактике, как угорелый крифф с ведром… — Посылая все планы Ордена под хвост бантам! — подхватили с подоконника. Казалось, директрису Шанти сейчас хватит удар. Рей подумала, что этот роскошный дом еще не слышал подобных выражений. — Мы все рождаемся хорошими, но что случится дальше, неизвестно, — осторожно начала она, вспомнив один из разговоров с Эстер. — Кайло Рен и правда сделал много плохого. Император Палпатин околдовал его и внушил, что он должен помочь Первому Ордену завоевать галактику. К счастью, он смог вырваться из-под его влияния и помочь мне на Эксеголе. И дал нам доступы к базам данных, чтобы мы смогли разыскать вас и других похищенных детей. Этот факт Сопротивление также упоминало, и набуанцы встретили его сдержанными кивками. — А я знаю, что случилось, — вступил в разговор еще один подопечный Варыкино. — Он в вас влюбился, и заклятие разрушилось! — Да, да! — последовало радостное хихиканье. Рей почувствовала, что краснеет. — Вы очень красивая. Если бы я вас увидел, сразу бы согласился помочь Сопротивлению! — добавил ребенок, которому едва ли было пять. «Да он крут, — сообщил Бен, который вместе с Рей смущался, веселился и в то же время чувствовал грусть. — Так держать, малыш». — Он говорил, что любит вас? — Дэйзи! — одернула директриса. — Все в порядке, — успокоила ее Рей. — Такого он не говорил, но отдал жизнь, чтобы спасти меня. Дети притихли. — Получается, он правда мог вас любить. — Мои родители тоже умерли, чтобы спасти меня. — Наверное, так он хотел искупить свою вину… — Но почему ради любви обязательно нужно умирать? — спросила Дэйзи. — Раз он стал хорошим, он же мог помогать вам. Как же у них все было просто, с грустной улыбкой подумала Рей. — Вы все не должны умирать ради любви, — обратилась она ко всем. — Вы должны жить. Жить и помнить, что вы не одиноки. Всегда найдется тот, кто думает о вас. Кто поддержит, и поймет, и поможет исправить ошибку, даже если вы решили, что уже поздно. Никогда не теряйте надежду. Обещаете мне? Нестройный, но серьезный хор голосов ответил «да». — Сопротивление найдет ваших родителей. А пока слушайте директрису Шанти и воспитателей. Ее уколол образ собственных родителей, продавших ее, «чтобы защитить». Возможно, и это было лишь обманчивое видение? По крайней мере, она надеялась, что ни с кем из этих детей так не поступали. На прощание они подарили ей шаль, на которой каждый ребенок оставил рисунок. Это были маленькие цветы, хорошие пожелания или замысловатые узоры. Рей накинула ее на плечи и улыбнулась, согретая улыбками детей. А что насчет того, что говорил Финн? Рей чувствовала Силу в каждом из них, как в любом живом существе. Но среди подопечных Варыкино, хорошо это или плохо, не было будущих джедаев. Почему-то от этой мысли ей стало легче. Они заслужили спокойную жизнь. Уже на «Соколе» R2 передал ей сообщение с Чандрилы, которое одновременно обрадовало ее и тут же заставило устыдиться очередного приступа зависти. Кажется, придется отправиться на поиски свадебного подарка.***
Для праздника Роуз и Бомонт выбрали тихое место у берега Серебряного моря. Неподалеку располагался вход в подземные хрустальные каньоны — а точнее в главный зал над пещерами, в которые путь был закрыт после давнего обвала. Рей чувствовала исходящие оттуда слабые потоки Силы, пока помогала с подготовкой. Скромные кусты белых роз, украшавшие беседку на набережной, по ее воле выросли и сплелись в благоухающий купол над головами гостей, заодно покрыв стены вокруг зеленым ковром. Выбрав самые красивые бутоны, Рей срезала стебли и сплела из них венок на голову Роуз, а один оставила для петлицы Бомонта. — Ты просто волшебница! — воскликнула Кайдел, когда венок идеально лег на корону из кос, которую она сплела на голове невесты. — В какой-то мере да, — усмехнулась Рей. Роуз с благодарностью сжала ее ладонь; на пальце левой руки блеснуло тонкое кольцо. — Это не шутка! Я планировала скромную вечеринку, а чувствую себя, как в сказке. На ней было простое белое платье с глубоким вырезом, у которого была приколота изящная брошь с набуанской жемчужиной, подарок Рей. Вторая такая же сверкала на лакцане сюртука ее мужа — набуанцы верили, что такой подарок сулил молодоженам жизнь в мире и согласии. Кроме того, в Озерном Краю Рей удалось разыскать расшитое цветами покрывало и объемный сборник мифов галактических систем («Стыдно путать Гримтааша с тантрой в его возрасте!»). Бомонт пришел в восторг от редкого издания, и Роуз пришлось напомнить, на ком он женился сегодня утром. Рей была рада замедлить темп после двух полетов подряд на сверхскорости — сначала на Адарлон, чтобы доставить груз в срок, а потом на Чандрилу, откуда раньше ее отпустили совсем неохотно. Финн был расстроен, что Рей не захотела присоединиться к нему с Джанной, но потом понял, что так сможет укрепить собственную репутацию в будущем Альянсе. По опасался ослабления своих позиций в новом проекте по обороне Альянса, ведь Эстер Кью активно выступала за частичный перевод военной промышленности в мирное русло. А Роуз просила ее быть осторожнее и не позволить сделать из себя марионетку в политических играх. К счастью, их опасения не оправдались. Ни Рей, ни Эстер не стали официально объявлять о ее помощи проекту «Солана» — ГолоСеть сделала всю работу сама. Основные обязанности Рей сводились к перевозке грузов, а ее помощь в подготовке предложений по использованию военных заводов в гуманитарных целях оставалась тайной. У Эстер Кью было много противников, но и сторонников тоже хватало. Краски вокруг звенящей смехом беседки из светлых дневных перетекли в рыжие, а затем и лиловые закатные. Собравшиеся члены бывшего Сопротивления обменивались новостями и гадали, кто первым увидел «ту самую искру» между Роуз и Бомонтом. Пустеющие бутылки заменялись новыми, запахи еды, пива, игристого вина и бренди смешивались в воздухе. По пытался шутить над Рей, которая пила лимонад, но быстро отвлекся на появившуюся из ниоткуда светловолосую девушку в узком серебристом платье. Она небрежно кивнула Рей, и та сразу узнала Зори Блисс. Пожалуй, шутки про королеву Набу могут плохо кончиться для генерала Дэмерона… — По пропал, — Кайдел махнула бутылкой пива, едва не облив свой розовый сарафан. Они с Роуз сидели, слушая рассказы Рей и Джанны о далеких планетах. — Мы получали сводки от Акбара и других генералов — все было просто ужасно, — сказала Роуз. — Хорошо, что проект «Солана» обрел такие масштабы. — И спасибо Эстер, что поддерживает наши приюты, — добавила Джанна, обращаясь к Рей. Помогая остальным, в архивах Первого Ордена она все же не смогла найти информацию о собственной семье. — Лея всегда говорила, что, если в мире есть несовершенства, а ты можешь их исправить, то не имеешь права оставаться в стороне, — заявила Кайдел. — Вот это мы и делаем. — Тем более если речь о таком несовершенстве, как Палпатин, — поддержала ее Роуз. Рей вспомнила, как совсем недавно имела подобный разговор с Эстер. — Я ненавижу тех, кто стремится разрушать. Ненавижу Палпатина, который всегда думал лишь о собственной власти. Он был чудовищем. — Верно. Она думала о Бене и его семье. Об Алдераане. О других разрушенных планетах. — У вас достаточно и личных причин его ненавидеть. Я слышала историю сына Леи Органы и Хана Соло. Я никогда не прощу того, что Орден творил под его началом, но он спас галактику от полной катастрофы. И позволил уничтожить все, что осталось от Палпатина. По спине Рей снова пробежал холодок. Как и тогда, она оттолкнула мысль, что последнее создание Императора сидит сейчас совсем рядом, и сжала подол голубого платья. Бен вспомнил, что в Тиде она успела заплатить за него и убежать прежде, чем продавец успел опомниться. «А могла бы получить скидку». — Так, не будем о грустном! — воскликнула Кайдел, снова чудом не обливаясь пивом. — Бомонт Кин, почему я еще не вижу, как ты танцуешь со своей женой? Эти слова были встречены общим взрывом хохота и аплодисментами. Бомонт оторвался от беседы с Финном и встал, поднимая бокал. — Сначала я хочу повторить то, что уже сказал утром, когда наш брак занесли в городские архивы. Я потерял дом, когда была уничтожена система Леркт, и не мог представить, что когда-нибудь смогу обрести его не на другой планете — пусть и с прекрасным историческим институтом, — а в другом человеке. Раздался смех, кто-то застонал от умиления. Роуз смотрела на мужа с бесконечной любовью, и Рей задумалась, не выглядела ли она сама так же — глядя в пустоту. — Ты мой дом, Роуз. Ты моя семья, моя надежда и моя радость. Где будешь ты, там всегда буду и я. Я люблю тебя. — И я тебя, — ответила девушка, не сдерживая слез. Едва сделав положенный глоток, она подбежала к мужу и страстно поцеловала, сминая корону из цветов. Финн со смехом забрал его бокал, чтобы тот мог обнять ее двумя руками. — Би-би, давай! — скомандовал По, обнимая за талию Зори. Астродроид выехал вперед и объявил, что в нем хранится диск с музыкой из разных концов галактики. В конце концов, именно она была домом Сопротивления. Под бодрые ритмы с Эндора Роуз, Бомонт, Финн, Джанна, Кайдел, Рей, По, Зори и другие соединили руки и двигались, подобно длинной извивающейся змейке, на площадке перед столами с едой, размахивая руками и кружась. Точных движений никто не знал, но это было и неважно. Рей хлопала в ладоши, подпрыгивала вместе с остальными и смеялась, когда сталкивалась с такими же неуклюжими танцорами. За веселой мелодией с Кашиика, описывающей путь по лесу Кковир, последовал торжественный отрывок из балета с Мон-Каламари, под который решились выйти только Финн и Джанна. Они плавно водили руками друг к другу и двигались, как в замедленной съемке голофильма. — Би, не издевайся! — крикнула Рей, смеясь над выражением лица Финна, который, встав рядом с ней, забрал кусок пирога и съел за пару секунд. Дроид ответил, что зря она не ценит классические произведения, и включил «Там-хонилское трио». — Да, вот это я понимаю! — свистнула Кайдел, а Рей, пнув друга, взяла себе еще и вспомнила о перехваченной на Набу лепешке с сыром и креветками. — Подпеваем! — Знаете, — продолжила она, наблюдая за изображающим игру на барабанах По, — Роуз Тико-Кин звучит, как имя новой звезды сцены. Роуз, я считаю, ты должна собрать группу! — Непременно, — откликнулась та, пригубив вино. — Я серьезно! Ну или можешь выступать дуэтом с Бомонтом… «Бомба»… Кином. А я… я тоже буду выступать и танцевать с вами! — Кайдел завиляла бедрами, отдавив Рей туфлю. — Кайдел Конникс-и-Ко, дамы и господа! А с ней по выходным Джанна «Кавалер» — солнышко, твой конь огонь, а лук… Финн «Шторм» — так и быть, тебя тоже примем… По не чувствует ритм, нам нужна Рей. «Скайуокер» звучит слишком важно. Придумай себе псевдоним — и станешь частью нашего секс… крифф… сикоста… — О, нет! Кайдел отказалась от попытки выговорить слово «секстет», надула губы и погрозила ей пальцем. — Хочешь составить нам конкуренцию? Соло будешь, да? — Да, отлично, — со смехом откликнулась Рей. Кайдел пора было отправить спать. Брови Роуз взлетели вверх, а Финн быстро опустил взгляд в свой бокал. Рей ощутила их напряжение и только потом поняла, как могли прозвучать ее слова. В груди зашевелилось странное чувство, похожее на желание снова сделать наперекор. Но что и кому? — Успокойся, Конникс. Буду выступать у вас на разогреве, — добавила она, откусила большой кусок сырного пирога и закашлялась. — Да ну тебя… Придется быть впятером, — расстроенно сообщила Кайдел своей тарелке с жареными овощами. Рей отошла к стене беседки, делая вид, что пытается отдышаться. Их с Беном мысли пребывали в полном беспорядке. Он уже был ее семьей, и, сложись все иначе, она сказала бы о себе «Соло» уже без шуток на чужой свадьбе. Первые впечатления, полные любви и радости осознания, уступили место беспокойству: его возвращение все еще было под большим вопросом. Они не смогли найти ответ даже на древних землях Джеды, куда однажды летали с грузом. Древний храм джедаев был уничтожен, но Сила на той планете все еще была сильна. И молчала, как ни взывала к ней Диада. «Скажу это один раз и не повторю, пока не придет время. Рей Соло звучит отлично». Буря волнения поднялась в связи между ними и улеглась, когда Бен смог облечь его в емкую форму. «Скажу и не повторю, пока не придет время. Я согласен». На мгновение Рей закрыла глаза, но поняла, что пауза слишком затянулась, и повернулась к друзьям, которые подбирали репертуар для их новой группы под звуки корусантского водного органа. Он стих, и BB-8 включил нечто другое. — Микель-Мас-алдераанский-композитор. «Полет-бабочки». С первых звуков стало понятно, что это должен быть танец только Роуз и Бомонта. Расплываясь в счастливой улыбке, она положила руку ему на плечо. Он взял ее за талию, и, не отрывая взглядов друг от друга, они закружились по беседке. По обнял Зори со спины, и они покачивались на месте в такт нежным звукам холиксеста и клавишных. Общее веселье уступило место восхищению, которое и заслуживает искренняя любовь. Шелест платья Роуз, тихий голос Бомонта, шептавший ей что-то на ухо, вплетались в мелодию, не искажая ее, а придавая новый смысл, обещая интересную и прекрасную тайну, которая будет разгадана только в конце, когда бабочка совершит новый вираж в такт взлетающим и опадающим нотам и наконец закончит свой полет в каком-нибудь чудесном месте, похожем на Озерный Край. Рей не сводила глаз с друзей и сама не заметила, когда начала видеть себя. Сквозь стены беседки проступили голубые стены комнаты в посольстве Алдераана, хранившие музыку из маленькой старинной шкатулки. Ее руки лежали на твердых плечах Бена, и она тонула в карих глазах, позволяя вести себя в танце вслед за полетом бабочки. Его улыбка превратилась в единственное, что было в галактике настоящего, ее глаза сияли, и они не хотели, чтобы музыка заканчивалась. Последние дни подарили им сколько прекрасных мечтаний, но это, сопровождаемое музыкой, дарящей обещание счастья, было отринуть сложнее всего… — Рей? — сквозь барьер между мирами прорвался испуганный голос Финна. Бен исчез, а Рей снова ощутила тяжесть собственного тела и рассеянно смотрела, как руки снова наливаются цветом. Ее накрыла холодная волна разочарования. — Ты будто растворилась! — шептал он ей на ухо. — Несколько секунд я не мог разглядеть тебя на фоне роз! — Все нормально, — солгала Рей, приходя в себя. Впервые в жизни она слилась с Силой до такой степени, что стала невидимой. Голова немного кружилась. — Альтус Сопор. Эта музыка располагает к медитации. Кажется, больше никто ничего не заметил. По растерянно тер глаза, но, кажется, решил, что слишком много выпил. «Полет бабочки» закончился поцелуем Роуз и Бомонта и общими аплодисментами. Рей хлопала в ладоши, чувствуя, что с каждым движением ее видение растворяется в небытии. — Может, хочешь выйти на воздух? — спросил Финн. — Да, пожалуй, — Рей накинула на плечи шаль, подаренную детьми с Набу, и шагнула в прохладный вечер. Они с Финном прошли вперед, поднялись по небольшой лестнице и сели на скамью у кристальных каньонов. Отсюда увитая розами светящаяся беседка казалась волшебным маяком из сказки. Рей дышала полной грудью и смотрела на звезды, пробивающиеся сквозь густые облака. — Куда вы с Джанной отправитесь в следующий раз? — Вернемся на Набу и заберем детей, чьих родителей удалось отыскать. Дроиды разобрались в архивах Ордена и нашли данные по последним рейсам. — Это замечательно, — Рей посмотрела на рисунки на шали, едва заметные в темноте. — Они все должны вернуться домой. Финн промолчал, но Рей чувствовала, что на душе у него неспокойно. — Тебя тревожит, смогут ли они вернуться к нормальной жизни? — Да, и… не только, — Финн вздохнул и посмотрел ей в глаза. — Меня тревожишь ты. — Я? — Скажи честно, это он заставил тебя отказаться от работы со мной? И летать по галактике одной? — Кто заставил? — недоуменно переспросила Рей. Ответ пришел на ум в следующую секунду, и она нахмурилась. — Бен? Что ты говоришь, он ничего такого не делал! Наоборот, он всегда поддерживает меня. «В отличие от вас», — подумала она, но сдержалась. — Ты действительно считаешь, что я стану жить по чужой указке? — Ты очень изменилась с тех пор, как вернулась с Эксегола, — горячо сказал Финн, и стало ясно, что он долго держал это в себе. — Взгляды в пустоту, странный шепот, рассеянность даже на важных встречах. Потом решение отделиться от Сопротивления… — Начну с конца, — оборвала его Рей. — Сопротивление стало частью Альянса, и мы все работаем ради него, так что ни от чего я не отделялась. Я не пропустила ни одной важной встречи на Эджан-Клоссе и не подводила вас здесь. И напомню, что, если бы не моя связь с Беном, мы бы потеряли кучу времени, разведывая позиции Ордена и взламывая их базы данных. — Это не стоит твоей жизни! — взорвался Финн. Рей вздрогнула. Он никогда так не злился. — Тебе пиво в голову ударило? — Это ужасно, — он с ненавистью смотрел на море, словно желал иссушить его силой мысли. — То, что он с тобой делает. Ты… ты заперлась на «Соколе» и выходишь оттуда, только чтобы принять и отдать груз. Ты плачешь и разговариваешь сама с собой, когда ешь. Ты часами летаешь вдоль Римманского пути просто так и молчишь. Он сводит тебя с ума! Ох уж этот R2… Рей проклинала себя за то, что недооценила его любовь к сплетням. От С-3РО нахватался. — R2 преувеличивает. Я работаю на проект «Солана» вместе с тысячами других пилотов и тоже много времени провожу за штурвалом. Бываю в страшных местах, поэтому, — Рей начала злиться, — иногда плачу. А Бен помогает мне прийти в себя, а не советует просто все бросить. Вы сами хотели, чтобы я была надеждой галактики! — Давай, ищи ему оправдания, — проворчал Финн. — Оправдания? По-моему, это ты изменился после Эксегола, раз неспособен увидеть, что я счастлива! — он с изумлением посмотрел на нее, но Рей было не остановить. — Всю жизнь я ждала, когда родные вернутся за мной. Они не вернулись — зато появился Бен. И я наконец узнала, что значит быть дома… каково это, когда любят просто так. Наши души одно целое. Он понимает меня, делится знаниями… а я делаю то же самое для него. С ним я чувствую себя более живой, чем когда-либо! — голос Рей надломился от собравшихся в горле слез. — Как ты можешь так говорить? — настаивал Финн. — Палпатин мертв, ты стала героем, у тебя впереди целая жизнь. И ты хочешь потратить ее на мертвеца? — Он не мертвец — благодаря нашей связи! Я верну его. Слова вырвались прежде, чем Рей успела удержать их. После того разговора с Маз она никому не говорила о своем намерении. Это было слишком личное, даже для людей, которых она называла друзьями. И, кажется, была права: сейчас Финн был по-настоящему ошарашен. — Ты… что? Опомнись, это невозможно. Я слышал, что говорила Маз. К тому же, это… это разрушит все, что мы построили. Бывшие сторонники Ордена возьмутся за старое и начнут на него охоту. Или решат, что все это была уловка, чтобы запудрить нам мозги, заставить сократить производство оружия, а потом развязать новую войну, еще более страшную! Кайло Рена никогда не смогут забыть, Рей. В галактике царит мир, потому что он мертв! Рей отшатнулась, будто он ее ударил. — Мир помнит Кайло Рена, но я рассказала и о Бене Соло. И смогу сделать так, чтобы благополучие галактики не пострадало. Финн вскочил, походил туда-сюда, а потом неожиданно опустился перед ней на колено. Рей дернулась и крепче закуталась в шаль, словно ища в ней спасения. Сейчас ей очень хотелось снова приказать Финну уйти, как тогда на Пасаана, но это казалось низостью. — Рей, прошу, — его голос смягчился. — Подумай, чего ты лишаешь себя. Раз уж Бен любит тебя, то не станет мешать жить полной жизнью. Тебе необязательно быть одной. Попроси Чубакку вернуться или набери новых людей в команду «Сокола». Если кто-то тебе понравится… отлично! Хочешь, я поговорю с Эстер сам? Объясню, что ты займешься другим делом, орденом джедаев, или поможешь нам с Джанной, или вообще подашься в политики! — Джедаи не должны заниматься политикой, — ответила Рей, как будто это отменит все, что он сказал раньше. — Отлично, забыли! — на лице Финна прорезалась улыбка. — Ты не пленница, Рей. Ты можешь делать, что хочешь. — Я уже это делаю. — Нет… — он сел рядом и взял ее за локоть, подыскивая слова. — Ты решила, что до тебя никому нет дела, кроме Бена. Это не так. Я… я готов быть рядом. Он наклонился к ее лицу, и теперь уже Рей вскочила на ноги, глядя с ужасом и жалостью. Не верилось, что всего несколько минут назад они беззаботно танцевали на свадьбе. — Нет, Финн. — Я сделаю все, что ты захочешь! Я смогу координировать программу адаптации штурмовиков из любой точки галактики — Джанне поможет Лэндо Калриссиан, она ему как дочь. Я буду всегда летать вместе с тобой. Ты будешь учить меня использовать Силу! — его было не остановить. — Ты не хотел этого, — покачала головой Рей. — А теперь хочу, — отчаянно возразил Финн. — Ты поверила в меня на Джакку. Почему не веришь теперь? Ты… ты значишь для меня куда больше, чем можешь представить! — Я верю в тебя и сейчас. Но я уже не та девочка с Джакку, — Несмотря на жалость, Рей придала голосу твердости. — И ты с тех пор проделал огромный путь и стал надеждой для миллионов детей. Ты нужен им, нужен По и Джанне, как и они тебе. Не отказывайся от своего призвания. — Забавно, что ты советуешь мне не меняться, хотя именно это ради тебя сделал Кайло Рен, — Финн швырнул это ей в лицо, как обвинение. — Здесь нечего сравнивать! — воскликнула Рей, вспомнив прикосновение к измученной душе на Ак-То. — Кайло вспомнил, кто он есть на самом деле. А ты это и так знаешь. Ты возненавидишь меня и разрушишь нашу дружбу, переступив через себя. — Дружбу… — горько повторил Финн. — Да. Финн, можешь считать, что я спятила, но в своих чувствах я уверена. Я не могу дать тебе то, что ты ищешь, как и ты мне. Это была правда, и они оба знали это. Финн медленно поднялся и подошел к ней вплотную. Даже звуки музыки из беседки будто стали тише. — А он сможет дать тебе все, что нужно? — Он уже дает, — проговорила Рей, глядя ему прямо в глаза. — Мы с ним — одно целое. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты найдешь человека, о котором сможешь сказать то же самое. — Не хочу смотреть, как ты разрушаешь себя, — холодно сказал Финн. — Будет лучше, если мы и правда останемся порознь. Но если твое мнение изменится, то я постараюсь помочь. Как друг. — Я ценю это, — серьезно ответила Рей. Финн смерил ее разочарованным взглядом и пошел обратно в беседку. Рей рухнула на скамейку, опустив голову на руки. Ветер трепал ее волосы, покрывая кожу мурашками. «Возможно, Финн прав. Вдруг в галактике найдется кто-то, кто… сможет помочь тебе». — Что?.. — Рей произнесла это мысленно и вслух. «Я хочу, чтобы ты была по-настоящему свободна. Счастлива, даже если не я буду этому причиной». Она подумала обо всех прекрасных мечтах, которые возникали в ее разуме и сразу отвергались, потому что Бен все еще не мог оказаться по-настоящему рядом. — Как же я узнаю, что счастлива, если не буду иногда грустить? Ты единственный, кому позволено заставить меня чувствовать и то, и другое. Они ходили по кругу. Бену были известны ее мысли, даже если ради ее блага он пытался спорить. А она знала, что он это понимал. По щекам побежали долго сдерживаемые слезы. С этого дня ее отношения с Финном — и с Беном после видения на свадьбе — уже не будут прежними. Чтобы ее не было видно из беседки, она отошла ближе к темному входу в каньоны и прислонилась спиной к камням. — Мне не нужен другой человек. Он никогда не сможет стать для меня тем, кем стал ты. Я хочу… хочу делать с тобой все. Гонять наперегонки, есть мороженое, сидеть обнявшись и смотреть, как загораются звезды, просыпаться и встречать твой взгляд… Слова сбивались и толкали друг друга, но для Рей были необычайно важны даже пустяки. Она грубо вытерла мокрые щеки, не в силах унять дрожь. — Я хочу поцеловать тебя еще раз, Бен Соло, взять за руку и увидеть улыбку. Хочу заняться с тобой любовью. Хочу все это! Из оцарапанного слезами горла вырвался хрип. Рей опустила голову на грудь, обнимая себя руками. Она надеялась, что почувствует облегчение, если выговорится, но ошиблась. Внутренности сплелись в тугой клубок. Бен, беспомощный и печальный, молчал, и она напомнила, что не он был причиной ее злости. Этого не может быть. Рей любила его. Через мгновение она почувствовала тепло вокруг плеч и представила, как он обнимает ее. Только это ей и осталось — представлять. Она злилась на Палпатина, из-за которого все началось; злилась на Силу, которая подарила их душам поразительную связь, а потом забрала Бена навсегда, едва он успел почувствовать вкус свободной жизни. Драгоценные нити, связывающие их даже через барьер между мирами, никуда не исчезли, но нервы у Рей сдавали. Она была не просто джедаем. Еще она была человеком и знала, что Бен хотел все то же, что и она. Соединившись с Силой, он лишился обычных человеческих потребностей, но сохранил свою личность. И сейчас их воспоминания, общие и личные, смешивались в видения, которым пока не было суждено сбыться. Они не спешат. Их губы горячие и соленые от крови, но мягкие. Руки Рей обнимают его за шею, зарываясь в волосы на затылке; Бен проводит рукой по каштановым прядям, рассыпавшимся по плечам. Пальцы помнили прикосновения к черной ткани и набуанскому шелку, и тем легче представить, как от них избавиться. Их сцепленные руки — последнее живое воспоминание Бена — сжимаются сильнее, когда Рей наклоняется к его лицу. Распущенные волосы щекочут голые плечи над бандажом и падают ему на грудь. Никто из них не знал, что пришлось бы пережить после. Пальцы замершей в пещере Рей впились в плечи, и она застонала, когда ее тело поднялось в воздух и снова стало невидимым. Она целиком растворилась в связи с Беном. Этот момент принадлежал только им двоим. Они вспомнили, как почти год назад через соприкоснувшиеся в Силе пальцы будто прошел разряд тока; и как совсем недавно, на Эксеголе, они впервые почувствовали себя настоящей Диадой. Появившиеся тепло в груди, и легкость, и свободное дыхание. Что-то подсказывало, что эти ощущения уместны и здесь. Через тело Рей пробегали волны энергии, а перед их глазами разгорался свет, который ослепил бы самые яркие звезды. Их любовь была невероятно прекрасной. Вырвавшись, Сила Диады пронеслась по беседке в розах, разогнала собравшиеся над Ханна-Сити облака, и Серебряное море засияло, как днем. Ненамеренно она затрагивала все миры, скрытые в глубине их воспоминаний — Джакку, Такодану, Пасаана и Кеф-Бир и те далекие уголки космоса, где они успели побывать — с «Соланой», Леей, Люком или рыцарями Рен. Пронеслась искрами по пронизывающим их потокам Силы жизни, примиряя страсти и проясняя мысли, и слишком скоро вернулась обратно на Чандрилу. Рей привалилась к стене, дыша медленно и глубоко, и смотрела на сверкающее звездное небо. Стук сердца отдавался в ушах, собравшееся под грудью тепло медленно опускалось ниже вместе с легким покалыванием. Ее тело никогда не чувствовало ничего подобного. — Как ты мог подумать, что когда-нибудь я переживу то же самое с другим человеком? — шепот Рей был едва слышен. — В галактике для меня всегда будешь существовать только ты. Она выдавила беспомощную улыбку, хотя внутри все разрывалось от боли. Бен разрывался между счастьем и отчаянием, снова переживая их единение. Он не верил, что мог полюбить Рей еще сильнее, и знал, что она была достойна жить долго и счастливо больше, чем кто-либо. Ее любовь всегда была рядом — но в то же время недосягаема. Раз в несколько лет в системе Джапраэль возникает гравитационный колодец. Орбиты планеты Ондерон и ее спутника Дксуна сближаются, пока их атмосферы не соприкоснутся, став единым целым. На Чандриле впервые возник колодец Силы. Хранители Диады, всегда рядом и в то же время нет, впервые смогли оказаться так близко, что почти прорвали границы двух миров. Последовавшее возмущение улеглось, когда живая Сила вернула свои позиции. Свет и Тьма по-прежнему находились в равновесии. Но по Единой Силе бежала рябь памяти о моменте, когда баланс внутри Диады снова достиг абсолюта.