Дека: однострочники

      — ...стихи и не должны быть хорошими, они должны заставлять тебя чувствовать… всякое.       Мортимус с сомнением поглядел на сидящего напротив Тету.       — Единственное, что я почувствовал — стыд, — фыркнул Морт, придвигая ближе свой поднос с едой. — В основном за неё. И за то, что мы с ней знакомы.       — Неужели она настолько плохой поэт? — вежливо переспросила Милленния, стараясь особо не вникать в разговор с самого его начала. По крайней мере, она пыталась в него не вникать — зареклась с недавних пор помогать в любовных делах Мортимуса. В основном потому, что недовольные девушки стали предъявлять претензии и ей заодно.       — Отвратительный, — с чувством кивнул Мортимус, торопливо пошарив в правом кармане. Вскоре он извлёк оттуда измятый сложенный пополам листок и брезгливо отбросил его на стол. — Можете сами посмотреть.       — Это невежливо, — педантично заметила Ушас, закончив пережёвывать. — Я думаю, она не предполагала, что её личные переживания станут достоянием общественности.       — А стоило бы, зная Морта, — насмешливо фыркнул в ответ Тета, тут же потянувшись за запиской.       Кощей опередил его, и теперь они с интересом разворачивали листок. Оба бегло прочли написанное, пока остальная частично собравшаяся за столом Дека следила за их реакцией. Судя по всему, поэзия нашла в них диаметрально противоположный отклик. Кощей тут же скривился и поспешил уткнуться в свою тарелку с салатом, оставляя листок Тете. Тета же наоборот выглядел крайне проникшимся.       — Да что там такое? Не томи! — нетерпеливо протянул Дракс, тоже отрываясь от приёма пищи.       — Ты не заслуживаешь такого отношения, — с чувством заключил Тета и бережно свернул листок, пряча его от Дракса, уже потянувшего к нему свои руки. Милленния с интересом приподняла брови, наблюдая за этим.       — Могу вас познакомить, если хочешь, — фыркнул равнодушно Мортимус. — Вот уж не думал, что ты такой ценитель поэзии.       — Стихи — дрянь, — отмахнулся Тета. Тем не менее, свёрнутый листок он убрал к себе в карман. — Но сам жест по достоинству можно было бы и оценить. Смелости ей явно не занимать.       Мортимус ничего не ответил. Лишь пожал плечами и принялся за свой обед — до следующего занятия времени оставалось не так уж много. Остальные поначалу последовали его молчаливому примеру, но вскоре Милленния не выдержала первой.       — По-моему, Тета всё же прав, — проговорила она, отодвигая опустевшую тарелку и беря в руки оставшееся на подносе яблоко. — Какая разница, какого качества эти стихи, если их посвятили тебе?       — Когда Тете посвятили надпись в уборной на шестом этаже, он что-то не был особо рад, — фыркнул Дракс, насмешливо качая головой. — А ведь там тоже была определённая рифма!       — Это другое! — возмущённо воскликнул Тета.       — По-моему, это то же самое, — возразил ему спокойно Мортимус. — Только у этой девчонки хватило ума не писать свои стихи на стенах.       — Она не пыталась тебя таким образом оскорбить, — покачала головой Милленния. — Она просто выражала свои чувства.       — Как и тот туалетный поэт, — развёл руками Дракс. — То, что Тета выбрал оскорбиться — исключительно его собственное решение. Мортимус тоже имеет право выражать свои чувства так, как посчитает нужным, разве нет?       — Можно я выражу наши с Тетой общие чувства и врежу тебе? — фыркнула Милленния, угрожающе приподнимаясь из-за стола.       Кощей достаточно громко хлопнул раскрытой ладонью по столешнице, чтобы привлечь всеобщее внимание. Когда все посмотрели на него, он спокойно и уверенно изрёк:       — Никаких драк в столовой. Вы же помните, чем это закончилось в прошлый раз?       — Ты нам не указ, Кощей, — фыркнул Дракс. — Если девушка хочет со мной подраться, то кто я такой, чтобы её останавливать?       — Ты мешаешь мне есть, — негромко проронила Ушас, поднимая на него тяжёлый взгляд. — Хочешь, чтобы с тобой подрались сразу две девушки?       — Три, если мы всё ещё считаем Тету за самостоятельную личность, — рассмеялся Мортимус.       — Захлопнись!       — Сам захлопнись!       — Заткнитесь оба! — прикрикнула Ушас. — Если вы закончили обедать, не мешайте другим.       На какое-то время за столом воцарилась тишина. Кощей недовольно хмурился, но продолжал жевать — он был разочарован, что его посчитали недостаточным авторитетом, в отличие от Ушас. Несмотря на то, что он брал те же управленческие курсы, что и Магнус, его всё ещё не воспринимали всерьёз в большинстве ситуаций. Ушас на такие курсы не ходила, но все знали, что со своими обидчиками она расправляется с особой жестокостью, пускай и не сразу.       — Ты, кстати, не помнишь, кто это всё-таки был? — отставив поднос в сторону, негромко проговорил Дракс, наклонившись ближе к Мортимусу. — С туалетными стихами?       — Мне казалось, мы это так и не выяснили, — неуверенно ответил Мортимус, пожимая плечами. Дракс перевёл взгляд на Тету, понадеявшись, что он-то точно знает своего обидчика, но тот тоже покачал головой.       — Я, конечно, не крыса, — глядя на зажатое в ладони яблоко, проронила Милленния, — но это был Ванселл.       — Что? — тут же встрепенулся возмутившийся Тета.       — Остынь, он своё уже получил, — Кощей аккуратно водрузил ладонь на его плечо. — Я тебе не говорил, чтобы не напоминать лишний раз.       — Я, пожалуй, с Ванселлом её познакомлю, — задумчиво протянул Мортимус.       Милленния недоверчиво фыркнула. Дракс усмехнулся, согласно закивав.       Ушас же, сохраняя внешнее спокойствие, уже мысленно прикидывала одновременно с десяток элегантных способов расправиться с каждым из нарушителей её спокойствия. Кроме Милленнии, конечно. С ней она пока не готова была сводить счёты. По большей части потому, что когда дело касалось её безрассудной во многих вещах одноклассницы, Ушас на эти самые многие вещи с лёгкостью закрывала глаза. Хорошо, что она не начала этим пользоваться.