Дека: однострочники

      — …этот равнодушный взгляд просто убивает меня! — продолжал жаловаться Тета, горестно сложивший голову на ладони, сжимавшие подлокотник библиотечного кресла. Он находился тем уже какое-то время, притягивая к себе взгляды остальных студентов, которые пришли сегодня воспользоваться помещением по назначению, а не ради внеочередного сеанса психотерапии. Предугадать подобный исход было крайне проблематично, однако не совсем невозможно. Достаточно просто хотя бы поверхностно быть знакомым с Тетой и его чудесной способностью превращать любое пространство в Академии и за её пределами в личную сцену для драматических выступлений. — Понимаешь? Он вроде бы смотрит на меня, но в то же время как-будто сквозь… Как будто меня вообще там нет.       — Мне знакомо чувство, — ровно ответила Ушас, отчаянно старавшаяся совместить сразу два дела — игнорирование чужих косых взглядов и подготовку к тесту по относительной истории. И если первое ещё давалось ей с переменным успехом, то со вторым возникали явные проблемы — как только Тета раскрывал рот, все строчки на её терминале превращались в нечитабельную кашу.       — Ужасно задевает, да? — горячо закивал Тета. — По-моему за такое обращение с живыми существами нужно привлекать к суду.       — Не слишком ли строго для того, кто вчера угрожал сломать нос Ванселлу? — скептически фыркнула Ушас, ненадолго поднимая на него взгляд. Раз уж чтение всё равно не давалось.       — Да лучше бы он мне нос сломал, чем так смотрел, — кисло вздохнул Тета. — По крайней мере, я бы знал, что он замечает моё существование. Тем более, он действительно как-то раз сломал мне нос, и это было не так уж плохо, как звучит.       — Когда это Кощей успел сломать тебе нос? — Ушас нахмурилась, полностью отвлекаясь от своего занятия. Тета ответил ей недоумённым взглядом. — Хочешь сказать, что всё это время говорил не о нём?..       — Каким образом реплика «хочу иногда его придушить» могла относиться к Кощею? — возмущённо протянул Тета, нехотя поднимая голову, чтобы продемонстрировать силу своего недовольства. Где-то на три из десяти, судя по нахмуренности бровей.       — Ну, это далеко не самая странная вещь, которую я от тебя слышала в его адрес, — Ушас повела плечом. — О ком ты тогда говорил?       — О Вансе! Ты вообще меня слушаешь? — теперь его недовольство уверенно перевалило за пять баллов. Всё ещё не требующая её вмешательства ситуация. — Ох, и почему меня никто здесь не любит?       Ушас наградила его своим фирменным «тебе-ещё-нужно-спрашивать» взглядом, но вслух сказала нечто иное:       — Я люблю тебя, но не могу одновременно слушать твои жалобы и готовиться к относительной истории. Ты отвлекаешь, а мне действительно нужно сдать этот дурацкий тест завтра.       — Готовишься в последний момент? — скептически фыркнул Тета, с интересом вытягивая шею, словно бы в попытке заглянуть в её терминал. Что, разумеется, было невозможно с такого расстояния и под таким углом. — С каких это пор? Я думал, ты ещё вчера всё сделала.       — Вчера у меня были другие дела, — уклончиво ответила Ушас. — Я ещё готова тратить своё время на реальные проблемы, но если ты серьёзно хочешь поговорить о Ванселле, то тебе придётся найти другие уши.       — Ага! Ты всё же считаешь некоторые мои проблемы реальными! — торжествующе воскликнул Тета, успешно сбитый с неудобной темы. По правде сказать, Ушас плохо понимала, почему решила скрыть от друга причину, по которой она не подготовилась к тесту вчера. В конце концов, она всего лишь предпочла учёбе помощь Милленнии в оранжерее. Тем не менее, Ушас почему-то не торопилась об этом распространяться. Можно было бы сказать, что она хотела сохранить этот маленький секрет для себя одной, но это прозвучало бы слишком сентиментально, верно?