tea for two

      Они обставляли квартиру с любовью — Чарльз выбирал кресла, а Камилла — обивку, они вместе покупали разные безделицы на блошиных рынках и в антикварных магазинах. Они оба разбрасывали свои заметки и книги по всем комнатам, поручали друг другу опустошить пепельницы, но никто из них этого не делал. Камилла везде оставляла кружки из под чая и пустые коробки из-под конфет, а Чарльз — бутылки из-под виски. Иногда на кого-то из них находила весенняя лихорадка и начиналась генеральная уборка — собирались огромные мешки для мусора, книги и бумаги сортировались, вещи складывались в шкафы и во всех углах квартиры был виден пол. Такое случалось нечасто, так что большую часть времени в их квартире царил художественный беспорядок и самый обыкновенный хаос — и им это нравилось. Они могли пить остывший кофе из чашки, оставленной на подлокотнике кресла с утра, доедать последнюю пару конфет из забытой коробки, танцевать вместе, пока занавески колыхались из-за летнего ветра, а за открытыми окнами пели птицы, открывать книгу на любой странице и погружаться в чтение — их квартира была полна антикварной магии, она была несуразной, абсолютно хаотично обставленной, но уютной и любимой.       Всё это было так давно, что Камилла уже и не может вспомнить вкус виски или конфет, запах кофе или отбивных, что витал на их кухне, натужный хрип холодильника и смех брата. Чарльз где-то далеко, а она будто и не живет после смерти Генри. И лишь иногда ей снится Банни, произносящий свои скабрезные шутки, и его хохот, разносящийся по их квартире в Северном Хэмпдене.