dream au

Тони похитили – просто потому, что ну как без этого, ему ведь просто не положено ни одного спокойного дня. Единственный плюс – ему вкалывают наркотики. Как раз те, от которых он засыпает, те, которые переносят его в ту сказочную вселенную, где он счастлив с мужем, сыном и семьей. Он уверен, что некому придти за ним, но жизнь преподносит ему сюрприз. Ведь иногда даже грезы становятся реальностью. Тони совсем не удивляется, когда приходит в себя в сырой комнате, привязанный к стулу, а его голова раскалывается. Он просто оглядывает эту картину маслом и вздыхает. У него болят глаза, и он чувствует себя так, будто по нему Халкбастером протоптались, но вот как раз само похищение его не впечатляет абсолютно. Жизнь уже в полной заднице, так почему бы не стать еще хуже? Такая вот она – участь Тони Старка. Он не уверен, кто именно его умыкнул, только помнит свою безрассудную прогулку по ночи и острую боль в затылке, пока наконец мир вокруг не погрузился во тьму. Прямо сейчас у него нет никаких догадок, кроме мысли, что он помрет в сырости и затхлости на грязном матрасе на полу, и вот и все. Это, конечно, не самое плохое помещение как для ситуации похищения человека, но сам Тони чувствует себя изнеможенным и потрепанным. У него все горит в груди, легкие будто разрываются от каждого вдоха, а суставы ноют. Он слишком стар для этого дерьма. Наконец кто-то входит в комнату, и Тони поднимает голову, щурясь в попытке разглядеть. Его похититель ожидаемо в маске, но в руках у него солидных размеров пистолет, а на поясе нож. Тони переводит дух, уже устав от всего этого. У него не получается освободиться от веревки – связали его просто на славу, но и никаких своих устройств он на себе не чувствует. Он по-настоящему вляпался. – Железный Человек, – рычит мужик, его голос изменен модулятором. Тони старается не кривиться. – Он самый, – соглашается он, пытаясь притвориться хозяином ситуации. Ему даже почти удается. – Кажется, не лучшие у тебя времена сейчас, а? – интересуется похититель, злорадствуя. Тони закатывает глаза, но молчит. У него переломы грудины и ребер, и если им сейчас вздумается его пытать, то легкие могут не выдержать. Он не хочет рисковать, по крайней мере, не сейчас. – Чего вы хотите? – спрашивает он вместо этого. Как правило, речь будет идти о деньгах. – Мстителей, – получает он в ответ. Тони поднимает бровь, снова пытаясь не поморщиться. – Мы хотим, чтобы пришли Мстители. – Дружище, я не знаю в каком лесу ты прятался последнее время, но они будут только рады оставить меня здесь. Тони пытается сделать вид, что ему вовсе не больно, что его сердце совсем не разрывается от мысли о том, как люди, которых он считал своей семьей, просто бросят его здесь. У него не получается. – Они придут. Рано или поздно, – отвечает мужик, холодно и невозмутимо. – А пока… Тони не успевает среагировать, он чувствует колющую боль в шее, и все перед глазами плывет. Он знает, что это какой-то быстродействующий наркотик, наверняка усовершенствованный для такого эксклюзивного случая, но ему отвратительно от того, как реальность начинает от него ускользать. Он чувствует, как тот мужик развязывает его и куда-то перетаскивает, но потом все проваливается в кромешную темноту, и Тони больше ничего не чувствует. Придя в чувство, он видит, как кто-то склонился над ним, и его сердце поет, когда он осознает, кто это. – Джеймс, – бормочет он, счастливо улыбаясь. У него болит лицо – может, от наркотика, но его муж здесь, а значит все хорошо. – Привет, куколка, – шепчет Баки, нежно подхватывая его на руки. Тони держат на руках совсем как невесту, пока выносят наружу. Он слышит, как команда разбирается с остальными, но Джеймс сосредоточен только на нем, обеспокоенный, любящий и милый. – Ты напугал меня, Тони, – в конце концов, говорит Баки, когда они уже на улице и двигаются к джету. – Ты просто испарился. Мы потеряли тебя из виду. Я потерял. – Извини, – бормочет Тони, утыкаясь губами в костюм мужа. – Я не хотел. – Я знаю, – отвечает Джеймс, мягко и успокаивающе. – Все в порядке. Я рад, что ты в безопасности. – С тобой я всегда в безопасности, – успевает сказать Тони, прежде чем снова заснуть. В этот раз ему совсем ничего не угрожает, он в тепле и его крепко держат руки мужа. Когда он просыпается в следующий раз, все в абсолютном порядке. Тони чувствует запах мыла и своего одеколона на мягких простынях, а еще лаванды, которая им обоим нравится и они привыкли использовать ее в качестве освежителя воздуха. Пахнет домом. Откуда-то слышится тихая музыка, и когда он потягивается, то не так уж сильно все и болит. Немного раздражена кожа на запястьях, но это ерунда, пройдет. Он поворачивается на бок и обнимает Джеймса, улыбаясь, когда муж притягивает его ближе. – Привет, Солдат. – Доброе утро, солнышко, – тихо отвечает Джеймс. – Со мной все хорошо, ты же знаешь, – уверяет Тони. Он догадывается, какие кошки скребутся на душе Баки. Джеймс только прижимает его к себе крепче, целуя в лоб. – Знаю. Они лежат так секунду, слышно только их дыхание. Потом дверь распахивается и кто-то запрыгивает на кровать – Тони смеется и обнимает Питера, когда их сын волной налетает на него. – Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Питер. Тони кивает в ответ. – Да, малыш-паучок, я в норме, клянусь. – Хорошо. Папа сильно волновался. Я и сам здорово перетрухнул. У Тони болит сердце от этой ранимой ноты в голосе Питера, и Джеймс сгребает их обоих в объятия. – Знаю, Пити, – заверяет Тони. – Иногда быть супергероем – это просто отстой. – Верно. Они снова лежат в полной тишине, но в этом нет ни капли напряжения. И Питер, и Баки горячие, как две печки, и Тони в тепле и безопасности со своей семьей. Он знает, что стоит ему только спросить Джарвиса, и ИИ расскажет ему все возможное о команде, которые, наверное, или еще отсыпаются после миссии, или уже завтракают. – Эй, Джарвис? Скажешь всем, что со мной все в хорошо, просто сегодня день исключительно для самых близких из семьи, – просит Тони, быстро получая ответ. – Агент Бартон передавал, что ему больно такое слышать. Он полагал, что вся команда для вас близкая семья. Тони закрывает глаза, игнорируя. У Клинта есть Наташа, и с ним ничего не случится за один день. Вместо этого Тони отдает все свое внимание мужу и сынишке-пауку, которые уже сладко посапывают, тесно переплетясь с ним. Это настолько мило, что Тони не будет отрицать, что ему наворачиваются слезы на глаза. Уже три часа дня, когда они наконец полностью просыпаются, и Питер с Баки хотят поесть. Тони тоже не против бы перекусить, но он в этом ни за что не признается, потому что он еще тот упрямец, а еще обожает озабочено раздраженное выражение лица Джеймса. – Хочу что-нибудь из тайской кухни, – вдруг говорит он, глядя в потолок. Они как раз спорили о суши, хоть и знали, что Тони те нравятся только через раз. Да, он в общем-то знает, что это лишь такая уловка, чтобы разговорить его. – А еще шейк. Клубничный. Джеймс смеется и просит Джарвиса оформить заказ. В конце дня Тони обнаруживает себя на диване, во все глаза глядящим на Джеймса и Питера, распевающих диснеевские песни на потеху всей команде. Все расседаются вокруг, и вскоре комната уже полна запахом шоколадного торта, приготовленного Брюсом, и коллективным пением дурным голосом. Команда прячет за смехом несколько обеспокоенных взглядов на него, но это нормально. Стив садится рядом с ним, так что Тони разрешает себе улечься на него, зная, как сильно тот нуждается в физически ощутимом подтверждении безопасности. Это неплохой конец дня, начавшегося с похищения. Когда его чудесный вечер вдруг попахивает сыростью, Тони понимает, что что-то не так. Очень сильно не так. Действие наркотика проходит. Он открывает глаза и задыхается, обводя взглядом пустую комнату. Его сердце бьется панически быстро, а зрение туманится от слез. Ему ничего больше не надо, только вернуться назад. Ему нужно быть рядом со своими мужем и сыном. С тайской едой, и шоколадным тортом, и диснеевскими песнями. Тони хочет к своей семье. – Эй! – кричит он. Голос сел, но ему все равно. – Эй, ваш наркотик уже не действует! В конце концов, к нему приходят, и Тони вообще без разницы, кто это. Ему от души плевать на возможность сбежать. Он хочет только в ту жизнь, ему так нужно назад. – Дай мне еще! – требует он. Его не волнует, насколько ошалелым он звучит, ведь его ждут муж и сын. Они посмотрят «Мулан», там ведь самые лучшие песни. – Вколи мне больше, та доза уже прошла. Похититель мгновение молча смотрит на него – вероятно, немного шокированный. – Они до сих пор не пришли, – наконец рычит он с издевкой в голосе. Тони только закатывает глаза. – Да, блин, как я и говорил, – огрызается он. – А теперь коли давай! Ну же! На этот раз он рад боли и темноте, потому что та медленно уступает место теплому рассвету над Нью-Йорком. Тони смотрит на свою команду, берущую в клещи какого-то новоиспеченного злодея, и улыбается. Жизнь прекрасна, даже если пришлось встать в четыре утра, чтобы надрать зад какому-то придурку в пижаме. Вид Джеймса выбивает дух с груди Тони – его муж абсолютно смертоносен, брутален и изящен. Так что Тони рад, что никто не видит его выражение лица за броней, потому что прессе было бы, что обсудить. Наконец они побеждают того парня, оставляют его ЩИТу, и Тони чувствует себя распрекрасно. Они сделали все, что надо было, и сегодня очередь Наташи готовить, потому что это она выстрелила последней. Впрочем, она уже пререкается с Джеймсом, так что, наверное, эту обязанность в этот раз разделят на двоих. Но ему все-таки везет, и они принимают с Джеймсом душ вдвоем и недолго обнимаются, пока все не собираются в кухне и Тони садится наблюдать за тем, как Джеймс занимается ужином. Они с Наташей безупречны до холодка по спине, но все-таки интересно смотреть, как они двигаются в идеальном тандеме, готовя что-то похожее на мясо по-мексикански с перцем чили. Даже Клинт включается в работу, берясь за свой странный, но очень хороший рецепт «крутых печенюшек», которые похожи на обычные сладости запеченные с зефиром. У Тони от такого уровень холестирина подскакивает до небес, но, Боже, как же вкусно. Тони садится рядом с Питером, помогая ему с домашним заданием и время от времени подзывая Брюса на помощь. Тони никогда и не думал, что у него будет все это – вот такой семейный ужин, когда он с чистой душой почувствует себя расслабленным, довольным и счастливым. Его жизнь чудесна. Какая-то часть его разума прекрасно осознает, что он валяется на грязном, пахнущем мышами матрасе в не менее вонючем подвале, но он вспоминает об этом лишь изредка, в основном сосредоточившись только на своем сказочном видении. Они с Джеймсом заглядывают к Питеру в школу на праздник науки. Он спорит со Стивом, занимается исследованиями с Брюсом, а иногда даже зависает с его зеленым альтер-эго. Он не уверен, сколько проходит времени к тому моменту, когда кто-то начинает попытки его разбудить. Тони стонет и поворачивается на бок. Они с Джеймсом поздно легли из-за небольшой заварушки в городе, и он еще уставший. Ему больно и так хочется спать. – Старк, – слышится настойчивый шепот. – Ну же, приди в себя. Он снова стонет, но все-таки пытается посмотреть, что происходит. Над ним знакомое и сильно обеспокоенное лицо. Тони улыбается, когда видит эти перепуганные голубые глаза. Пусть его мозг и в полном тумане, но этот взгляд он всегда узнает. – Джеймс? – тихо спрашивает он, чувствуя дежавю. Человек над ним замирает на мгновение, прежде чем кивнуть. – Ну да, Джеймс. Иди ко мне. Тони прижимается к груди Джеймса и разрешает себе отдохнуть, пока тот укачивает его в своих руках. Что-то здесь не так, что-то идет совсем неправильно, но он так устал, и ему так больно, и все равно каким образом, но Джеймс рядом с ним – надежный, и теплый, и такой родной. Тот Джеймс, который любит его. Тони оглядывается и хмурится, видя мертвые тела на полу и брызги крови на стенах, но он никого не слышит. – Где остальные? – бормочет он, ничего не понимая. В комнате до странного тихо, он слышит только тихое ругательство из уст Джеймса, прежде чем тот прижимается поцелуем к его волосам. Тони снова улыбается, опьянелый от любви, а, может, и еще от чего-то. – Все в порядке, Тони, просто отдыхай. Я позабочусь о тебе. – Хорошо, – шепотом отвечает он, снова проваливаясь в сон – кажется, это все, на что он способен в последнее время. – Я доверяю тебе. Нет никого, кому он доверял бы больше. Это же его муж.