Чёрный лебедь

Утро понедельника в столице Боилинг–Айленд всегда шумное и людное. Каждый торопится успеть на работу, в том числе и молодые стажёры, что недавно набрались необходимого опыта в институте. Работа полиции на первый взгляд кажется увлекательной и интересной, наполненной приключений и загадок, но если копнуть чуть глубже и отработать хотя бы год, сразу становится понятно, что эта работа не из лёгких. Молодые стажёры всегда приходят с искренней улыбкой на лице, надеясь, что судьба принесёт им интересную жизнь. Так и одна из лучших выпускниц, Луз, которая работала днём и ночью не покладая рук — лишь бы взяли на работу мечты. А ведь она всегда хотела ловить преступников и разгадывать тайны убийств — прямо как в фильмах, которые девушка просто обожала. Особенно увлекалась детективами, поэтому, собственно, и пошла в данную профессию. И вот, после нескольких лет учёбы, она уверенно стоит перед кабинетом шефа, который уже готов предоставить ей первое задание в первый же рабочий день, всё не решаясь войти. Собственно, как и должно быть, но за последние годы в Нью–Оул вдвойне выросла преступность. В основном это грабёж, насилие, но, что более распространено — это убийства. В год в столице зафиксировано больше чем три сотни погибших, причиной которых являются убийства. Это значит, почти каждый день кто-то попадает на крючок убийцы. А ведь раньше столица была одной из самых мирных городов мира. За год убивали до одного человека, то есть если убийца и был, его сразу же ловили. С судьбоносной улыбкой Луз легонько постучала в дверь, сразу же переключив лицо на серьёзное. Никто не возьмёт стажёра, даже лучшего, пренебрегающего правилами. На работу ходят исполнять обязанности, а не в игры играть, и серьёзное отношение к обязанностям — первый показатель дисциплины и ответственности, которая жизненно необходима для новобранца. Форма также требуется соответствующая. Чёрные штаны, синяя рубашка, сверху которой аккуратно прошлись утюгом по чёрному пиджаку. Также на груди сияет золотой значок, подтверждающий права полиции. А иногда даже в форму входит бронежилет, если дело касается жизни и смерти. Набрав в лёгкие как можно больше кислорода, Луз вошла в комнату. Девушка была рада, но в тоже время взволнована, ведь это первый раз за всю жизнь, когда она идёт на работу. Перед её глазами стоял стол, занимающий почти всю комнату, поскольку это главное составляющее в кабинете шефа. Второе, что может поймать взгляд — компьютеры. Их всего три. Каждый должен исполнять свои свойства, но основные два для рабочих функций, а третий лишь для перерывов. Шеф ведь такой же человек, как и все, не так ли? Стены полностью забиты какими-то плакатами, на которых можно разглядеть бандитов и убийц, а также доказательства. Обычно всё это надёжно спрятано в столе или прочих местах, но со временем их становится всё больше и больше, и девать уже некуда. — Доброе утро! — чётко проговорила Луз, подойдя к столу. — Доброе, — ответил шеф, положив руки на какие-то бумаги. Первое предположение Луз о данных бумагах — лишь одна вещь: её первое задание, но какое именно — догадаться трудно. Обычно какие-то бумаги вроде документов или доказательств против убийцы предоставляют лишь тем, кому предстоит серьёзное расследование, но новичкам таких сложностей ещё не давали. — Это доказательства против одной из подозреваемых. — Придвинув различные бумаги, шеф сложил руки. — Ты должна ознакомиться со всем этим, после чего тебя ждёт допрос самой подозреваемой. Поначалу, как только Луз вошла в комнату, она увидела довольно спокойного и серьёзного шефа, но сейчас, услышав его тон, кажется, что этот человек не даст ей покоя. Даже его лицо говорит само за себя насколько он строгий, но Луз не приходилось выбирать. Кто есть, тот и будет. Тем не менее девушке не просто так поручили это задание, ведь сейчас все, буквально, заняты одним и тем же — то есть, расследованиями убийств. Из всех преступлений это — самое серьёзное. Многие полицейские пытаются не исполнять обязанности и сажать за решётку кого угодно, но только не в данный период. С недавних пор допросы и расследования стали тщательно проводить, поскольку невинных людей сажать неразумно, и преступность от этого точно не изменится. Луз, как лучшая выпускница, готова взять на себя любое расследование — даже если оно касается убийства. — Будет сделано, — уверенно заявила девушка, словив небольшую улыбку шефа, а также кивок. — Удачи.

***

Присев на небольшой стул за деревянным столиком, Луз начала оглядывать данные ей бумаги. Из них пришлось узнать немного: имя, место проживания, о родственниках, о работе, и прочее. Вся информация предоставленная и об убийце, и жертве. Девушке пришлось пересмотреть информацию несколько раз, ибо волнение подвести не только себя, но и прочих рабочих, не даёт покоя. В очередной раз пробежавшись глазами по тексту, девушка сделала глубокий вдох, после чего её впустили в комнату допроса, в которой подозреваемая уже сидела на неудобном твердом стуле. Вся атмосфера напоминает точно такую же, как в фильмах. Тёмные стены, немного света, одна застекленная стена огромных размеров. А главное, за ней сидит немало человек, следящих за допросом. В общем, атмосфера пугающая. Присев напротив подозреваемой, Луз заметила перед собой на первый взгляд довольно невинную девушку. Главным в её виде оказалось то, что её уши совершенно не такой формы, как у человека, хотя такие люди уже давно не живут в Боилинг–Айленде. Эта девушка оказалась последней из всех остальных, ведь больше никто не видел подобных людей уже много лет. Её вид привёл Луз в ужас. Ободранные колени, царапины на лице, в некоторых местах всё ещё жидкая кровь, стекающая прямо по коже, а на лице грусть и боязнь. Сложно выяснить, какая именно. От страха правды, или же волнение о ложной тревоги. — Вы, должно быть, Эмити Блайт, — спокойным голосом произнесла девушка. Луз не хотела пугать подозреваемую, поскольку окончательного результата никто не знает. Нельзя сажать её, если она никак не причастна к убийству, но оставлять на воле, если же всё же причастна, также нельзя. — Я Луз, — представилась девушка. — Луз Носеда. С этого момента девушка обязана следить и анализировать каждую мелочь — то есть, каждое слово или действие, сделаное подозреваемой. — Итак, Вам наверняка уже сказали причину вашего задержания. — Уверенным тоном начала допрос Луз. Подозреваемая Эмити лишь сидела, перебегая взглядом от одной вещи на столе к другой, иногда почесывая руки от страха, держась за дрожащие колени. Кажется, эта девушка слишком волновалась, но не из-за тюрьмы. — Зелёные волосы — это не причина подозревать меня, — тихо, но с попыткой молвить уверенно, девушка прикусила нижнюю губу. — Это не просто прядь волос, — сказала Луз, соеденив пальцы в замок. — Это волосы с вашим ДНК и они не зелёные, аквамариновые. Но волосы — не единственная зацепка. Вы наверняка знаете, что не удастся скрыть ваше присутствие, поскольку камеры с улицы отлично уловили ваше частое появление на месте убийства, пусть это было до самого момента. На ваше счастье, камеры были выключены в ту неделю, но как вы объясните ваше частое местонахождение там? Эмити притихла. Её дыхание почти незаметно участилось, а сердце ускорило темп. Это довольно неожиданная реакция, ведь обычно убийцы хоть и волнуются, всё равно отрицают свою вину и точно не… Плачут. Эмити всегда казалась себе сильной в эмоциях, но сейчас, ещё при первой встрече, она даёт слабину. Мелкие капли падают ей на колени, которые сразу же впитывают солёную воду. — Возьмите. — Всё с тем же серьёзным видом Луз заботливо протянула салфетку. Эмити быстро схватила её, а после следов слабины уже не было видно вообще. Девушка кивнула и таким образом поблагодарила полицейскую, вытерев последние влажные следы. — Мистер Нэйшн для вас что-то значил? Просчитав все варианты и данную реакцию, Луз решилась на уверенный вопрос. Если бы подозреваемая хотела убить Эбо Нэйшна, она бы сделала это давно, ведь и раньше находилась в том доме, но если это случилось так поздно, это вполне может доказать её невиновность. Луз интриговал лишь один вопрос: в комнате никого больше не могло быть, лишь Эмити, но, похоже, кому-то всё же удалось каким-то образом скрыться. От камер и остальных глаз. — Нет, он-он просто знакомый, — дрожащим голосом ответила девушка, поджав покусанные губы. Вполне обычная реакция на потерю кого-то близкого, но Эмити не сознается, это сразу понятно. Каким бы жалким и хриплым её голос не казался в данном случае, Луз всё равно обязана допросить подозреваемую. Эмити же никогда раньше не чувствовала себя такой слабой. Девушка всю жизнь грубила всем подряд, и никогда не слышала такого слова как «слушать кого-то». Лишь сейчас, впервые за многие годы, даёт слабину. Взяв в руку ручку, Луз приготовилась записывать самую главную и важную информацию. — Итак, во время убийства, я полагаю, вы были неподалёку от Эбо — может, тогда сможете рассказать хоть что-то, что вам известно о произошедшем? Возможно, вы заметили кого-то и сможете описать? Минута тишины, готовность Луз записывать информацию, в то время как подозреваемая вспоминала происходящее. В голове всё перемешалось так, словно мозги превратились в кашу. — Да, я немного помню. Кто-то в чёрной длинной мантии проскочил мимо глаз, но я плохо помню и не знаю, кто это может быть. Это было где-то часов в девять вечера, но после я не видела никого. «Девять вечера» — а убийство произошло чуть позже десяти. Значит, убийца всё хорошо спланировал и всё время был там. Он мог просто подставить Эмити, поскольку волосы могли валятся где угодно, а скрыться в темноте с чёрным плащом на плечах не даёт затруднений. Записав необходимую информацию, Луз может доказать невиновность подозреваемой, но этой информации слишком мало, чтобы отпустить её. — Но почему вы не вызвали скорую? Кто-то другой её вызвал, а вы бездействовали. — С недопониманием Луз сложила руки, предположив, если Эмити всё же погибший человек был важен, она бы сразу вызвала скорую — даже если бы понимала, что его не спасти. — Вы понимаете, что это бездействие будет направлено против Вас? Каждый человек именно так бы и поступил — даже если пострадавший не родной ему. — Я испугалась, но увидела убийство не сразу. Кто-то успел раньше позвонить, вот и всё. — Настроив свой обычный тон, Эмити пришла в норму, не подавая вид, словно что-то не так. Отложив блокнот с записанной информацией, Луз скептически посмотрела на Эмити, которую от данного взгляда скоро может покрыть дрожью от ног до головы. Подозрения на Эмити есть, но если она говорит правду, она точно не причастна к этому случаю. Луз сразу заметила неуверенность в словах и мыслях подозреваемой, ибо девушка говорила не очень внятно. Как и за, так и против Луз может предъявить, поскольку такая реакция свойственна взволнованому человеку от утраты, или же от волнения, что откроется правда. В любом случае, Эмити точно о чём-то сильно тревожится, ибо в большинстве случаев убийцы, а также остальные преступники просто отрицают убийство. — У вас есть какие-нибудь знакомые, или же, возможно, вы знаете с кем Эбо мог поссориться? — Луз решила продолжить допрос более простыми вопросами, ибо из их ответа можно узнать что-то полезное, пусть на первый взгляд незначительное. Эта информация вполне может быть полезна в поиске подозреваемых, или же, в другом случае — станет понятно, если Эмити попытается придумать всё на ходу. — Я не знаю, с кем он мог поссориться. Я знаю лишь о миссис Эвелин. Она его соседка, но они вряд ли могли так поссориться, чтобы дело дошло до уровня убийства, — заявила Эмити, серьёзно задумываясь и вспоминая первую информацию о Эбо, которую знала. Луз в очередной раз вздохнула — она не могла подозревать совершенно левого человека с улицы просто из-за слов Эмити. Надо больше доказательств и зацепок, подтверждающих её виновность. — Спасибо. С этими словами Луз безмолвно завершила допрос и через миг, взяв блокнот с ручкой и прочими бумагами, спрятаными в папке, направилась к выходу с комнаты, не обронив больше ни слова. Этой информации на данный момент было вполне достаточно. Решение было пока что не сажать Эмити за решётку, поскольку достаточно доказательств не имеется против неё, но на двое суток её будут держать в полицейском участке в камере и, если же Луз сможет доказать её невиновность, в таком случае Эмити будет свободна — в ином случае девушке запретят выезжать из города до момента полного раскрытия преступления, ибо она всё ещё остаётся главной подозреваемой.