***
Тёмные-тёмные стены, словно в аду, где-то слышны шаги, где-то скрип, и всё это неважно, ведь её жизни угрожает куда большая опасность, нежели тьма. Холодный пот стекает по уже давно намокшей кофте от слёз. Противное ощущение не только по всему телу, но и в душе. А ведь сил больше не осталось. После нескольких часов криков, слёз, истерик, просьб о помощи, Эмити больше не хватает сил, чтобы продолжить ожидать и надеяться на помощь. И только звонок мог бы всё решить, но нет. Она одна. Маленькая ведьма в глуши с двумя амбалами, а ведь боль в горле и то неприятное ощущение, когда тебе больше всего хочется лишь жить, остаются с ней. Эмити противно — даже не хочется смотреть в глаза таким людям, но девушке не дают выбора. Она вырывается, но шея всё равно становится жертвой его крепкой руки. Его, мужика в той же мантии, который всё также скрывает лицо, словно сейчас мода такая. Он проводит рукой по лицу Эмити, нажимая на отдельные кости, дабы сделать больно, дать понять, кто главный, что сопротивляться и не стоит пытаться. А Эмити страшно. И больно. Сейчас бы она пожелала отдать что угодно, лишь бы выбраться от сюда. — Кто вы? — Она отвечает громко, со страхом, с болью в челюсти, как только её отпускают. А он лишь хихикнул. Его улыбка настолько неуместна, насколько это возможно. — Готовся, ведьма, — грубо бросает он, встаёт и прямо перед носом убирает телефон с её глаз, чтобы не надеялась на спасение. — Что вам нужно? Её голос дрожит, звуки еле-еле долетают к ушам похитителя, и сейчас он просто горит желанием взять её за волосы и объяснить, как именно должна говорить в его присутствии. — Чего вы хотите от меня? — панически спрашивает Эмити. И вновь он хватает её за лицо, ближе к подбородку, резко отталкивает, доставляя Эмити новую боль. Девушка пытается откашляться, но сухость во рту даёт знать о себе. Её руки привязаны и, Господи, как же хочется дать отпор этому человеку, хочется вырваться из цепей и убежать — чтобы подальш; спрятаться и остаться самой, в тишине, подальше от всех. — Тебя, — он грубо отвечает, громко дыша, словно хочет доставить больше боли. Кулак негласно сжимается на случай, если потерпевшая попытается сбежать или нанести удар. Сейчас она беспомощная. — Ч-чт… — Она дёргает цепи, они в тоже время впиваються в кожу, причиняя девушке уйму ран с кровью. — Отпустите! Бесполезно. Попытка за попыткой. Эмити понимает: её не отпустят. И вдруг она слышит звук. Казалось, спасение близко. Чьи-то голоса ярко звучат издалека, но Эмити кажется, что это всего лишь друзья. Их друзья, способные ударить ещё сильнее. Минута. Две. И она слышит их. Полиция. Они здесь. Человек семь, не меньше. Её золотистые глаза ловят свет и, похоже, это фонарик. Эмити кусает губу, последняя капля падает на холодную землю, под которой уже давным-давно мёрзнет девушка. Она открывает рот и заглатывает воздух, словно впервые, руки уже давно промокли из-за пота, а уголки губ в надежде наконец приподнялись. — Заткнись. Он сжимает губы, стискивает зубы, от злости рычит и в двух метрах берёт скотч и силой отрывает, приклеивая Эмити на ледяные покусаные губы. — Будь хорошей ведьмой, сиди тихо и не дёргайся, — приказывает он, и тут же уходит.***
Луз: Что у вас? Полицейский: Здесь подвал. Ничего нет. Луз: Ищите дальше. Не прекращайте поиски. *Пять минут спустя* Полицейский: Кажется, мы ошиблись. Здесь больше всего, чем в подвале. Местность огромна. Луз: Что-то видно? Полицейский: Луз, кажется, мы нашли её волос. Луз: Она где-то рядом. *Конец связи* *Конец звонка* Заметив недовольство парней, один из полиции вступил первым. — Что вам нужно? Это частный дом, — отвечают они. И пусть можно поверить, что каждый был бы в бешенстве от неожиданных гостей в собственном доме, но дома-то почти нет. Одни развалины и ничего больше. А если ещё учесть исчезновение девушки и то, что её локация где-то рядом, не остаётся сомнений, что именно здесь похитители. — Полиция. Пропала девушка шестнадцати лет. Бледная кожа, двухцветные аквамариновые волосы, у корней в каштановом цвете. Ведьма. Объясняет работник, глядя на уже усталых от них парней. — А мы зде… — Её местонахождение было зафиксировано в этой местности. И, поскольку местность довольно пустынная, вы — единственные подозреваемые. — Вы ничего не… — Как вы объясните её волосы, найденные здесь? Почему вы бережёте их на полках? — интересуется один из сотрудников, ибо несколько минут назад нашёл целый склад волос потерпевшей. Что странно, да ещё и в пакетиках. И что интересно, не только волосы были найдены полицейским — много чего. Даже ногти, к примеру. Нет сомнений, разбираться с ними можно долго, преступники никогда сразу не сдаются и ни за что не признают свою вину. Несколько полицейских взяли их за руки 8в попытках удержать, но те ловко уворачивались, пытаясь сбежать. Один бьёт локтем в живот, убегает со всех ног, но к выходу попадает в сети нескольких крепких рук. — Отпустите! Вы не имеете права… — Отнесите их в машину. Осталось найти потерпевшую, — сообщает полицейский. Пройдя дальше во тьме, работник услышал звуки, словно кто-то вырывается из узлов. Эмити вся в царапинах, ранах, крови… В очередной раз. Её лицо наполнено солью от слёз и ужасом, непониманием — закончилось ли всё? И вот её освобождают, взламывая цепи, теперь она свободна, но хочется как можно скорей добраться до дома и больше не видеть никого. Одним движением капли стираются с лица потерпевшей, но соль попадает в рот, и теперь она хочет покоя. — Не волнуйся, помощь уже рядом. Полицейский берёт Эмити за спину, приобнимая и направляя к машине, дабы отвезти её в участок, сделать допрос, узнать, что с ней сделали. Полицейский: На связи. Мы её нашли. Луз: Как она? Полицейский: В порядке. Луз: Хорошо, спасибо. *Луз облегчённо выдыхает* *Конец звонка****
Эмити привезли на Фэйзер Стрит — именно здесь Луз так трепетно молилась за её жизнь. Девушка входит, чувствует тепло чужих рук на плечах и, кажется, сейчас её спина ещё больше намокнет. — Эмити! Слава богу, ты в порядке. — Она всё крепче сжимает руки — и всё равно, что это рабочее место. А ведь сейчас на неё с презрением могут глазеть всё в зале. — Д-да, всё хорошо, — с боязню отвечает Эмити, видимо, всё ещё не придя в себя. Кажется, она даже не желает этих объятий. Эмити берёт руки Луз, которые прямо сейчас сползают из её плеч. — Но что будет дальше? Луз не желает доставлять ей дкомфорт, оставляет в покое и отвечает. — Они обвиняются в похищении и, если было насилие, ты должна сообщить. Луз отвечает, готовясь к положительному ответу, но совершенно не желает слышать собственные догадки. — Н-немного. Эмити растеряна, не знает, что ответить, куда посмотреть. Вокруг лишь официальность, и если что-то не так скажет — конец. — В таком случае, ты должна объяснить это суду. Как именно это проявлялось. Теперь всё решает именно он, если заседание большого жюри подтвердит необходимость суда. Также у них нашли твои волосы в отдельных пакетиках. Мы пока не знаем зачем им это нужно, но скоро выясним, — говорит полицейский рядом. Эмити опускает голову, не желая что-либо слушать о суде или преступнике. Словно всем только это и нужно от неё. Информация, не больше. А ведь именно это их работа — не жалеть, а копать информацию и сажать виновных. — Я хочу вернуться в номер, — сухо отвечает та. — Хорошо, мы позже обсудим как именно это произошло. Сейчас у меня есть дела. Я отвезу тебя в больницу, чтобы тебя осмотрели, — решает Луз. При похищении могло случится что угодно. Тем более если присутствовало насилие. —Не… — «Нет» не принимается. Поехали. Сейчас Луз не намерена спорить. Её голос звучит чётко и довольно громко, словно она не хочет даже обсуждать тему. Они должны убедиться, что всё в порядке. — Луз, мы должны проверить отпечатки пальцев в той же квартире и расспросить соседей о их присутствии там. Может быть, что наши догадки о их присутствии в комнате Эвелин оправдаются. Полицейский достаёт ключи от машины из кармана, сообщяя при этом теорию. — Я приеду как только отвезу Эмити. — Нет, мы справимся. Подготовь Эмити, она должна рассказать всё, что знает. — Сделаю.***
Высокие стены полицейского участка такие же серые и скучные, возле которых находятся жалюзи, затмевающие окна. И, конечно, это не придаёт радостного настроения, а скорее такое, какое оно действительно есть. А ведь в участке радостью почти никогда не пахнет. Как выяснилось, под капюшоном скрывалась личность мистера Бэлоса. А выяснили это довольно просто: каждый человек может сказать всё, что тебе угодно, если надавить и при нужде дожать. Бэлос Клоуд был посажен здесь ещё полтора часа назад. Всё нужно лишь для процесса, чтобы убедиться в его виновности вдвойне. В какой-то момент, когда мужчина уже начал представлять свои мучения от скуки, подошёл человек в рабочей форме: обычный костюм с чёрным заправленым галстуком. — Мистер Бэлос, Вы обвиняетесь в похищении и возможном подставлении подозреваемой Эмити в убийстве, поскольку Ваши отпечатки были найдены в квартире. Но это ещё не всё. Поскольку Вы пытались подставить потерпевшую, очевидно, что именно Вы могли совершить убийство. — Бэлос затих, в ожидании того, что же будет дальше, а слушать его, как можно догадаться, никто не собирается. — А сейчас Вы имеете право хранить молчание. Всё, что Вы скажете, может быть использовано и будет использовано против Вас во время судебного процесса. Вы имеете право быть со своим адвокатом во время допроса. Если вы не можете нанять адвоката, для Вас будет назначен государственный адвокат. Понимаете ли Вы свои права? Бэлос приподнял голову, сжал губы и глубоко вздохнул. Его желание выйти на свободу автоматически написалось во взгляде. — Да, но у вас нет достаточно доказательств, чтобы посадить меня, — с хрипом злости ответил тот, расставив ноги и положив локти на колени. Его состояние явно не в лучшем виде. Словно немного пьяный, хотя на самом деле раздражен всей ситуацией, а ведь сейчас мог бы развлекаться с друзьями. И неважно, что Эмити была бы уже далеко. — А это уже будет решать суд. И состоится он завтра утром, поэтому до этого времени вам поможет адвокат, который попытается помочь вам избежать тюрьмы, — произносит тот, пояснив всю необходимую информацию. А Бэлосу остаётся лишь ждать. Пять. Десять минут. И вот он. —Ден Бойер. А вы — Бэлос Клоуд, верно? — Мне необходима вся информация о похищении и о том, что вы делали у Эмити в квартире, — представляется мужчина лет тридцати пяти. — Я ничего с ней не делал. — Он садиться ровно, кладёт руки на край скамейки, отвечает с акцентом на «ничего». — Тогда говорите, как есть. — Я был в машине в двенадцать часов ночи, решил прогуляться с друзьями. Из подъезда возле машини вышла девушка. Она еле шла и я предложил ей помощь. Бэлос посмотрел на адвоката, потом отвёл взгляд. Задумался, когда тот перебил его. — И куда вы её повезли? И вновь задумался. Бэлос не желает докладывать всё, только чтобы оправдать своё чистое имя, а ведь многие даже преступники сами себя могут убедить в собственной чистоте дел и мыслей. — В больницу, но по дороге мой друг дал ей таблетку, когда она была почти в отключке, и когда мы уже приехали, она была в порядке. Тогда я сказал, что хочу прогуляться с ней, и она согласилась, поэтому мы поехали ко мне в старый дом для съёмок кино. Честно говоря, ему совершенно не нравится разговаривать с этим человеком. Чистая поглаженая рубашка, пиджак в тон с брюками. И весь такой добрый, хотя, по сути, только из-за работы. — Хотите сказать, что всё происходящее было лишь представлением? Ден скептически смотрит, видит каждый шаг, совершенный задержанным, пытается уловить подвох или ложь. — Да, ну, а потом нам надо было снять разговор полицейского и её, и поэтому… — И поэтому вы сейчас несёте полную чушь? Очевидно. Даже слишком. Ден решал и не такие вопросы, что уж там детская ложь. — Что за., — грубо отрицает он. — Это никакая не чушь! — Конечно. — Он поднимает бровь, давит своим взглядом прямо в душу, чтобы даже не хотелось лгать. — А теперь представьте, что будет, если во время суда она начнёт говорить правду, которая кардинально отличается от вашей сказки. А ведь вам никто не поверит, потому что потерпевшая — она. — Хотите правду? Будет вам правда, — настроился Бэлос. — Как я уже говорил, я стоял возле подъезда и через некоторое время вышла она. Состояние было не очень, поэтому я предложил подвести. В машине ей было очень плохо, поэтому мой друг попытался ей помочь. Он начал легонько её бить по лицу, чтобы она очнулась, но всё произошло совсем наоборот. Когда мы почти доехали, она очнулась. Точнее, её глаза были закрыты, но её волосы сами по себе начали сиять, а Эмити угрожала нам. У неё ведь магия. Ведьмы же непредсказуемые. — На какой улице это было? Ден не мог не спросить. Этот вопрос волновал бы судью, хотя именно от него может многое зависеть. — Хэнес. Хэнес Стрит. Это было где-то там. Бэлос положил руки на колени, сжав часть ткани от волнения. Кажется, только сейчас ему начинает казаться вся серьёзность ситуации. Либо виновен, либо нет. И сейчас ему совершенно не до шуток. — Отлично. Продолжайте. — Она пыталась задушить нас, но потом сказала, что хочет договориться. Чтобы её не подозревали, она оторвала свои волосы и сделала так, словно это мы их храним. Он глотнул воздух, неприятно посмотрев на собственного адвоката. — То есть, Эмити вас подставила? Это точно? — Да, — уверенно утверждает он. — Понятно. Что ж, спасибо. Вашего приятеля ждёт допрос, поскольку он тоже в этом замешан. Узнав всё необходимое, Бэлос желает лишь отдохнуть. Что ещё нужно после тяжёлого дня? — Я могу идти? — Нет, сегодня вы останетесь в полицейском участке, — сообщает тот. — Всего хорошего.***
Наконец***
Новый день, новое утро. Сегодня, как ни странно, как и Эмити, так и погода — в одно настроение. Мрачная, холодная и мокрая. Эмити почти не спала, уставшая и без настроения. Звонит звонок, от которого, собственно, Эмити и проснулась, хотя поспать удалось только с утра. Часа два, не больше. — С добрым утром, — с улыбкой входит Луз, надеется, что, может, хотя бы её радостное настроение заставит Эмити улыбнуться. — Привет, — наиграно радостно отвечает Эмити. — Как прошла ночь? Ничего не болело? Может, Луз необходимо исполнять только её собственные обязанности детектива, но девушка уже столько времени потратила на Эмити, что просто сил не хватает оставить её в трудную минуту. Хотя бы как человек она хочет помочь, не только потому что это её долг. — Всё хорошо, — на удивление на Эмити небольшая улыбка, несмотря на то, что еле заметная. — Отлично, тогда собирайся. Нужно ехать. Луз отходит в сторону, давая личное пространство Эмити. А та в свою очередь быстро одевается. — Иду.***
Суд. Только одно слово навевает страх и ответственность за каждое слово, сказанное во время него. А обстановка лучше не делает. Словно они попали в фильм. Такой же зал, много мест, хотя людей почти нет. Длинная дорожка, которую придётся преодолеть перед тем, как попасть в конец зала, где, собственно, и будет происходить решение за дальнейшую жизнь человека. И стол, за которым будет сидеть судья. — Луз, мне страшно, — призналась Эмити, сжимая часть ткани. — Не бойся, всё будет в порядке. Луз поставила руки на плечи, боясь, что она не одобрит это, но Эмити смогла выдавить из себя в каком-то смысле улыбку, ухватив локти Луз. Её сердце отбивало ритм, словно после длительной пробежки, хотя девушка понимает, что ей ничего говорить не придётся. И это только к счастью, ведь она не смогла бы выговорить и слова. — Д-да, ты права, — мягко отвечает Эмити и сразу скидывает её руки. — Спасибо, Луз. Войдя в зал, можно увидеть судью. Как и в собственных представлениях, мужчина довольно большой, хотя вполне обычный, как и все, но форма — только тёмная мантия, как и во всех судебных заведениях. Вся обстановка зала довольно будничная, поэтому настроение такое же. Все садятся. Судья начинает: — В зале все молчат, кроме прокурора или адвоката. На обвинения должны предоставляться чёткие ответы. Запись на диктофон разрешена, фото или видео — нет. В качестве защиты и обвинения можно преподносить фото и видео, если снято с уличных камер. Понятны ли обоим сторонам их права? Как и написано в правилах, судья быстро прочёл все необходимые правила. Эмити была ознакомлена с ними ещё вчера, чтобы не сделать какую-то глупость. — Да. — Да. Обе стороны ответили. А ведь именно такова неизменная часть начала дела. — Доверяете ли вы суду? — Да. С поднятыми головами отвечают обе стороны. — Сторона один, предъявите обвинения. Сторона один, а именно — сторона предъявления обвинений — встаёт, начинает заседание: — Ваша честь, Мистер Бэлос обвиняется в похищении шестнадцатилетней девушки, насилии над ней, а также подставе в собственном убийстве. Эмити начинает волноваться. Ей кажется, всё происходит настолько быстро, что она не успеет ничего понять. И хотя в данный момент судят не её, Эмити кажется, что здесь может случится всё, что угодно. Даже для неё. — Сторона номер два, предъявите защиту. Адвокат Бэлоса встаёт, показывая уважение к судье. — Ваша честь, я возражаю! Эмити сама попросила подвести её. Насилие было лишь из-за угрозы для Бэлоса. Девушка сама начала угрожать им, а ведь она ведьма, даже её волосы начали сиять из-за боязни оказаться в тюрьме. — Ваша честь, Эмити вышла на улицу из-за плохого самочувствия, чтобы добраться на такси в больницу. Когда она села в машину к Бэлосу, её ударили так, что она потеряла сознание. — Возражаю. Её били лишь для того, чтобы она очнулась, потому что в машине ей стало хуже. А били её легонько, по щекам. — Когда Эмити очнулась, она была связана непонятно где. — Всё произошло из-за угрозы Бэлосу по пути к больнице. — Ваша честь, я могу предоставить Вам фотографии и все необходимые бумаги как доказательство. Мужчина со стороны обвинений встаёт, уверенно кладёт папку, с которой судья тут же достаёт фото и бумаги. — Всё ясно. На какой улице Эмити угрожала Мистеру Бэлосу? И тут адвокат замечает подвох, неуверенно называет улицу: — Хэнес Стрит. Все присутствующие в зале задумались, в особенности Эмити, которая совершенно не понимала в чём дело. — Продолжайте. Просмотрев вновь все фото, судья продолжил слушать и, как ему показалось, всё будет куда проще, чем он мог подумать в начале. — Волосы Эмити были найдены в подвале Бэлоса, чтобы подставить её. — Ваша честь, всё это подстава Эмити. Не успев больше что-либо сказать, судья приподнялся. — Суд принял решение. Бэлос Клоуд виновен, — подтвердил он. — Виновен? За что? Я ничего не сделал! — И под конец Бэлос не сдержался. А ведь теперь нет сомнений, его посадят. — Выйдите из зала, пожалуйста. На просьбу судьи Эмити вышла, радостно глядя на Луз. — То есть, я теперь свободна? — Да, Эмити, теперь ты можешь свободно дышать, — улыбнулась она, хотя в каком-то смысле знала, что всё закончится хорошо. — Луз, спасибо тебе за всё. Кажется, впервые благодаря Эмити Луз смогла улыбнуться. За последние месяца и даже годы ей не было так приятно. Видеть, как человек наконец радуется, особенно после всего, что произошло. Как бальзам на душу. — Это-это всего лишь моя работа, — с улыбкой отвечает Луз и направляет к машине, условно говоря, что отвезёт Эмити.***
В очередной раз Луз отвезла Эмити в номер. — Я думаю, после всего ты хочешь побыть одна. Ты многое пережила. Хотя, честно говоря, мне не хочется оставлять тебя одну, мало ли, может, тебе снова станет плохо. Ещё на входе Луз признается, что волнуется, но ответа не ожидает: — А, да, я-я… честно говоря, я хочу, чтобы ты осталась, — скромно отвечает Эмити, скрыв что-то похожее на улыбку. — На ночь? — Если ты конечно не против, — неуверенно отвечает она. — Конечно, нет. Лишь бы ты спокойно спала. На самом деле Луз бы и сама предложила это, но всё же боялась за чувства Эмити. Она просто не хочет, чтобы что-то банально случилось. Луз думает: для неё главное — не обязанности. Теперь она точно это осознает. А ведь ей самой приятно помогать. Тем более Эмити, ведь прошло довольно много времени со времени их знакомства. Луз вошла в комнату, Эмити уже готова ко сну. Девушка садиться на высокую кровать Эмити, осматривая её милую, как она считает, пижаму и как только она хотела признаться, а этом, Эмити перебила: — А что показали судье, чтобы он не поверил Бэлосу? Честно говоря, Эмити начал интересовать этот вопрос ещё с момента суда. Уж слишком неожиданно судья признал Бэлоса виновным. — Эти фото. — Протянула Луз, взяв из суда. — И вот эти бумаги. Адвокат Бэлоса сказал, что ты угрожала обоим и твои волосы начали светиться, но той ночью в принципе не было никаких происшествий. Тем более, прокурор взял фото из камер наблюдения, когда они проезжали мимо магазина на той же улице, которую они указали, в котором камеры не зафиксировали никакого сияния, а на видео всё было в порядке. Машина ехала ровно, поэтому ты не могла угрожать им, ведь в таком случае водитель сразу остановил машину или не смог бы ровно вести её из-за страха. — Даже не верится, что я теперь свободна. Но что теперь делать? Эмити задумалась. А ведь теперь ей нечем заняться. Хотя трудно воспринимать это, как плохую информацию. — Я думаю, над этим стоит подумать завтра, а сейчас тебе лучше лечь спать, — невинно отвечает Луз. От её вида нельзя не улыбаться, что и передаётся Эмити. — Д-да. Эмити быстро обнимает её, не давая возможности на взаимность, но Луз только рада, что Эмити сама проявляет тёплые чувства. — Я буду спать в соседней комнате, если что, зови. Она уходит, почти закрывая дверь. — Да, конечно. Спокойной ночи, Луз! — Спокойной, Эмити. Теперь Эмити будет спать спокойно, как и Луз.