Ты веришь мне?

      К их приходу за столом собрались почти все. Кстати, стол решили разместить на улице, так как погода всё ещё была хорошей. Солнце вовсю светило на них, а сильных порывов ветра и на расстоянии ближайшей тысячи километров не найти.       Сам столик был длинный. Примерно такой же, как те, что обычно ставят на свадьбах. Что ж, символично. Весь он был уставлен едой. Чего там только не было... Пожалуй, разве что торта с марципаном.       Разместились за столом они следующим образом: мистер и миссис Холмс сидели с узкой стороны стола, а по обе стороны от них сидели дети и приближённые родственники. Хотя, кого я обманываю, ни черта они не приближённые, они о существовании Эвр не знали ничего, а это сразу ставит всё на свои места. Как это можно было понять? Всё просто. Все эти родственнички сейчас то и дело поглядывали на неё с каким-то слишком рьяным интересом. Ну, неужели она так выбивается из толпы? Ни сколько. Если не знать, кто она, то с виду обычный человек.       С Хупер они расселись по разные стороны. Не знаю уж, какие звёзды сошлись, но рядом с Холмс быстро заняли все свободные места и раздосадованной Молли пришлось сесть напротив. Задачу держаться это немного упрощало. Хотя, от неё тоже не укрылись эти взгляды. И теперь она присоединилась к их числу. Только вот смотрела с такой жалостью, что хотелось просто зарычать.       Эвр что, такая несчастная на вид, что ли? Любой видит лишь безразличие на её лице. Любой. Но не она. Как она это делает? Она словно смотрит через все слои. Она заглядывает не в лицо, а в самую душу, которая сейчас буквально кровью обливалась от противоречивых чувств.       С одной стороны, это было неправильно, бредово, совершенно глупо, но с другой... А что, если она не просто так смотрит? Не пытается утешить. Она пытается разглядеть все несовершенства. Упиться превосходством над ней. Один раз она открыла перед ней дверь, теперь её так просто не закроешь. Теперь у неё есть доступ к её мозгу, мыслям, чувствам... Ко всему в ней.       Эвр невольно передёрнула плечами, стараясь отогнать эти странные мысли. Ещё чуть-чуть и начнёт сочинять теории заговора, честное слово. Это не укрылось от отца, который тут же поспешил убедиться, что всё хорошо. — Дорогая, что-то случилось? — Нет-нет, отец, всё хорошо, — совершенно отстранённо ответила та и с ликованием стала замечать ещё больше косящихся взглядов.       Ну, точно. Она привлекла внимание к себе тем, что ни на одном общесемейном собрании ранее не была замечена, но сидит в первых рядах. Теперь она подлила масла к их разгорающемуся пламени любопытства. Они знают, что она их дочь.       Кажется, у неё появилось отличное занятие на ближайшее время. По крайней мере час точно, а там как пойдёт. — Можешь подать салфетку?       И чуть позже, получив желаемое: — Спасибо, папочка.       Ей нравилась эта изящная игра. Ей нравилось смотреть на их немного растерянные лица, видеть насквозь их головы даже через тонну косметики, наблюдать за крутящимися шестерёнками и впитывать их эмоции. Для Эвр это было так же божественно, как для кого-то бокал терпкого вина, которое он лениво потягивает из гранёного бокала.       Картину портило только одно: осуждение и вопрос в ясных глазах напротив. «Бедняжке Молли никак не понять моих мотивов... Какая жалость».       Кривая усмешка расползлась по губам Холмс. Как же было приятно осознавать свою независимость. Никто не мог понять её, думать с той же скоростью и на той же волне. Это было так непонятно и запутано для всех остальных. Даже Хупер не понимает её сейчас.       Однако, её торжество длилось недолго. Миссис Холмс окликнула Молли и завела с ней о чём-то тихую беседу. Единственное, что удалось услышать Эвр было: «Всё хорошо, милая? Ты побледнела».       Моментально подняв глаза на патологоанатома, Холмс убедилась в правоте матери. Та выглядело как-то вяло, потухше, что ли. Как будто ребёнок, который так ждал своего дня рождения, но в итоге заболел прямо за день до него. В правой руке она держала вилку и лениво шкрябала ей по полупустой тарелкой.       Как видно почувствовав, что на неё смотрят, Хупер оторвала глаза от тарелки и встретилась взглядом с ней. Тоска, разочарование и озадаченность читались в этом взгляде. Теперь Эвр не понимала её. Что, так сильно обиделась, потеряв контроль над её головой?       Ещё несколько секунд они смотрели друг на друга, пока глаза напротив медленно не опустились, вновь упёршись в тарелку. На смену этому пришли странные взгляды миссис Холмс, которая посмотрела сначала на Молли, потом на Эвр и мягко улыбнувшись последней, вышла из-за стола, извинившись перед этим.       Молли последовала её примеру. Задвинув стул, она быстрым шагом направилась в дом. И если вы подумали, что Эвр сейчас побежит следом за ней, будет извиняться за что-то, а потом они закончат вечер в компании друг друга и тёплых объятиях, то чёрта с два. Ни за какие деньги этого гниющего до основания мира Холмс не пойдёт за ней. По крайней мере сейчас.       Однако, за столом ей оставаться тоже не хотелось. Поэтому она поспешила вытереть рот салфеткой, поблагодарить за угощение и задвинув стул, ретироваться куда подальше.       Собственно, этим «куда подальше» и оказались ближайшие высокие кусты. Вернее живая изгородь, отгораживающая сидящего здесь человека от посторонних глаз.       Здесь стояла резная деревянная скамья, на которую Эвр не побрезговала присесть. Прикрыв глаза, глубоко вдыхая и выдыхая, Холмс приступила к медитации. Нужно было разложить по полочкам информацию и продумать пару возможных исходов, выбрать наиболее подходящие решения...       Но стоило ей только погрузиться в мысли, как где-то рядом послышался звонкий голос матери: — Майкрофт, как можно так относится к своей жизни? Ты же совсем на человека перестал походить! Посмотри, вон Шерлок и то поживее стал! А всё почему? Потому что он пожил в компании правильного, простого человека, без всех этих заморочек. Да ещё и с ребёнком. А ты? Я от тебя вообще когда-нибудь хоть невесту увижу?       Судя по глубокому вздоху, старший был явно не рад такому разговору. Что ж, его можно понять. Но вот оправдать его бессердечность, увы, нет. — Мама, мы это уже обсуждали. Я не семейный человек. Я — политик. Да на мне вся страна держится, а ты предлагаешь мне невестами и детьми заниматься! Это абсурд. Исключено. — Да не развалится без тебя страна наша! Максимум чутка покосится. Мне кажется, что даже у Эвр больший потенциал в этом плане, — Глаза Эвр широко распахнулись на этих словах, а щёки непроизвольно вспыхнули. И что это она имеет в виду? Неужели она что-то слышала или догадалась... — Чт...       Телефонный звонок прервал их разговор. Судя по всему Майк поспешил откланяться и уйти, так как трава зашелестела уже в её направлении. — Да? Я нормально, держусь. Да, было бы неплохо. Я бы сейчас многое отдал за расслабленно текущий остаток дня. Даже так? Тогда я скоро буду. До встречи, да.       Через пару мгновений из-за поворота показался неприлично довольный Майкрофт. Заметив Эвр, он слегка прищурился. Явно ничего хорошего этот взгляд не предвещал, стоит нанести удар первой. — Несемейный, да? А это, я полагаю, тебе министр обороны звонил, на чай приглашал? Или, может, сама королева? Хммм, или один очень симпатичный поли... — Замолчи! Тебя в детстве не учили, что подслушивать нехорошо? Ах, да. Тебя не кому в детстве было учить, — Словно шипящую кислоту он выплюнул эти слова и самодовольно ухмыльнувшись, преодолел небольшое расстояние, скрываясь из поля зрения Эвр.       Даже для этого самодовольного индюка это было слишком. Попахивает началом войны. Ну, ничего, за эту дерзость он так просто не отделается. Тем более, что у Эвр, несмотря на то, что ей должно быть абсолютно всё равно, что-то противно заскреблось на душе. Как будто чем-то острым по железу водили. И она буквально слышала этот противный скрежет. Это начинало сводить с ума.       Откинувшись на спинку скамейки, Холмс вновь прикрыла глаза и попыталась успокоиться. Нечего тратить свои нервные клетки на всяких там политиков. Им ведь лишь бы поругаться с кем-нибудь. А если уж это твой старший брат, то и тем более.       Но сколько бы ни пыталась она сосредотачиваться, всё равно ничего не получалось. Мысли текли от всего того, что произошло между ней и Хупер, до противных фраз Майкрофта и его презрительно изогнутой брови. От всего этого хотелось рычать, что, собственно, Эвр и сделала, тут же услышав где-то вблизи тихое "ой".       Медленно открыв глаза, она тут же бросила взгляд на то место, откуда послышались посторонние звуки. Там и правда стоял человек. Молоденький паренёк с рыжими, вьющимися волосами, большими карими глазами и россыпью веснушек на скулах. Ко всему прочему на нём были надеты круглые очки, летние цветастые шорты до колен и развивающаяся большая красная футболка. — Извините, я не хотел вам мешать. Я просто проходил мимо, если хотите, я могу уйти... Да, я лучше пойду, — пробормотав это всё быстро и скорее для себя, чем для Эвр, он развернулся, чтобы уйти. — Тебе вовсе не обязательно уходить, — достаточно тихо произнесла Холмс, но в повисшей тишине это прозвучало, как разрыв бомбы, отчего она рефлекторно поморщилась. Не переносила она слишком громкие звуки.       Парнишка тут же развернулся назад, недоверчиво всматриваясь в лицо Эвр, ища подвох. Что-то было странное и до чёртиков милое в этом жесте. Что-то, из-за чего губы Холмс тронула непринуждённая улыбка. Она положила руку рядом с собой на скамью и добавила: — Садись, мне всё равно скучно.       Ещё пару секунд он мялся на месте, но после, решив что-то для себя, зачем-то кивнул и направился к ней. Присев на самый край скамейки, он ощутимо напрягся. Это было видно по его шее и спине. Ему явно было некомфортно. Что ж, нужно это исправить. — Я Эвр. А ты? — Разорвала тишину Холмс, всё ещё глядя на парня в профиль. — Бэн, — тихо пробормотал он. — Интересное имя... А почему ты здесь один?       Желваки забегали по его лицу. Кажется, вопрос был неуместен. Великолепно, теперь он уйдёт. Молодец. — Я не один, — внезапно заговорил тот, да ещё и так непривычно громко, что Эвр чуть не подпрыгнула. — Я здесь с тётушкой. Она веселится, а мне сказала поискать себе компанию. Но мне... — Он запнулся, вздохнул, но продолжил. — Но мне не нравится та компания, которую я нахожу. Они все шумные, некоторые пьяные в стельку, пристают ко мне. А один парень чуть не врезал мне только потому, что его девушка полезла ко мне целоваться, а после спихнула вину на меня. — Оу. Не задался у тебя день, значит... Что ж, у меня не лучше.       Бэн повернул голову в её сторону, окинул её взглядом и полюбопытствовал: — А с тобой-то что? Выглядишь целой. И красивой... Странно, что ты тут одна.       При слове "красивой" Эвр смутилась и опустила глаза, стараясь подавить улыбку. Кажется, это был самый прямолинейный, честный, искренний и совершенно несчастный человек за весь день. С ним тоже хотелось быть открытой, доверять секреты, сидеть вот так, говорить ни о чём. Возможно, в обнимку... Так, стоп, тихо, тормози. — Ну, если я скажу, что я самая опасная девочка-псих, которую прятали много лет в строго охраняемой тюрьме, и, которая увиделась со своими родителями впервые за лет 20-30 ты всё равно не поверишь, так что... Я просто чувствую себя не в своей тарелке среди такого большого количества родственников.       Брови Бэна сошлись у переносицы и он погрузился в себя на секунду. Но через мгновение он уже улыбался широкой улыбкой, которая точно могла побить все мировые рекорды, если бы таковые были поставлены. От неё мир точно становился ярче и хотелось улыбаться так же в ответ. Собственно, из-за заразительности этой чёртовой улыбки, Эвр тоже лыбилась сейчас вовсю, смотря на своего новоявленного друга. — Тогда мы чем-то похожи. — А что, ты тоже из секретной тюрьмы в океане? — Успехнувшись спросила Холмс. — Если анализировать мою жизнь, то, пожалуй, да.       Он абсолютно точно говорил это без грусти. Должен был перестать улыбаться, вздохнуть, взгрустнуть, всплакнуть, как это обычно делают другие, но нет. Это казалось чем-то непривычным и поэтому завораживало ещё сильнее.       Бэн и сам понимал, что так не должно быть. Хоть чуть-чуть его улыбка должна была поникнуть, но ведь нет. Он смотрел на это удивительное создание перед собой, на её волосы, отливающие медью в свете закатного солнца, на её весёлую улыбку и понимал, что совсем не хочет грустить от своих откровений. Было легко так, словно он только что рассказал анекдот или смешную историю, совсем не его. — Может, сходим возьмём мороженое? — Предложила Эвр и, получив утвердительный кивок, встала с насиженного места.       Взмахом руки, она попросила его следовать за ней. Они вышли из-за изгороди и, пройдя буквально пару метров, обнаружили её маму. Она посмотрела на них немного удивлённо, словно они белки, которые пришли на двух ногах, жонглируя и напевая песенку. Однако через секунду её взгляд изменился и она лишь приветливо улыбаясь, спросила: — Вам что-то понадобилось? — Да. Мам, где мы можем взять мороженое? Я помню, его катили куда-то на тележке. — Ах, мороженое... Оно должно стоять у южного входа в дом. — Спасибо, — почти хором произнесли они, переглянулись с вновь появившимися дурацкими улыбками на губах и направились к указанному месту.       Миссис Холмс проводила их "понимающим взглядом", покачала головой и продолжила попивать свой коктейль, нежась в последних лучах заходящего солнца.       Мороженое действительно было там. И что ещё хорошо, так это то, что никто рядом не крутился. Выбор был довольно большой. Фисташковое, ванильное, шоколадное, банановое, черничное. Даже фруктовый лёд. — Какое будешь? — Осведомился Бэн, открывая крышку морозильника. — Хмммм, — задумчиво протянула Эвр. — Пожалуй, я буду фисташковое мороженое. Ой, какой ты джентльмен, — смеясь, добавила она, когда ей протянули уже собранное угощение. — А то! — Весело воскликнул Бэн, собирая собственное мороженое. Себе он выбрал шоколадное. — Ммм, обожаю, — блаженно протянул он, слизывая верхушку.       Ещё какое-то время они гуляли по двору, от души смеялись, ели мороженое и просто уютно молчали. То, что раньше казалось совершенно неловким, сейчас было абсолютно нормальным. В этой компании слова "неловко, неудобно и нельзя" отпадали сами собой.       Когда солнце уже зашло за горизонт, Бэн поинтересовался: — Могу я проводить тебя до комнаты? — Конечно.       А что она могла ещё ответить? Она провела с ним весь вечер. Отказать в такой малости уже просто грешно. Да, она атеистка, но и чёрт с ним.       От стенок коридора отскакивал их весёлый смех. Несколько раз кто-то даже высовывался из своих комнат, чтобы узнать причину такого бурного веселья. Но, не говоря ничего, вновь скрывались за дверьми своих номеров, когда замечали тех, кто производит этот шум.       Непонятно было, не желали они с ними связываться, потому что были слишком уставшими для этого, или, потому что знали, кто они такие. Кстати, как оказалось, Бэн был племянником очень влиятельной в плане бизнеса семьи. Да и сам находился не на последнем месте в обществе. Собственно, для неё это не имело никакого значения, но как факт можно было взять на вооружение.       Возле двери они остановились, повисла почти минутная тишина. Прерывать её никто не считал нужным, но и расходиться не торопились. В конце концов Эвр взяла себя в руки. — Ну... До встречи, — тихо произнесла она, замечая, как её собеседник слегка поник. — Да, конечно. Тебе уже пора. Примерным девочкам давно пора ложиться спать, — подмигнув сказал он, чем вызвал новый приступ смеха. — Ну, ладно. До завтра, Белоснежка, — усмехнувшись произнёс Бэн, и аккуратно перехватив тонкую ладонь Холмс, оставил едва ощутимый поцелуй на пястье.       Лёгкий румянец окрасил скулы Эвр. Усмехнувшись, пытаясь скрыть свои явные следы смущения, она нащарила ручку двери, надавила на неё, пытаясь показать тем самым, что собирается уходить.       Дверь уже наполовину приоткрылась, когда Бэн внезапно обнял её. Несильно, так словно боялся разбить стеклянную статуэтку. Затем отстранился, одарил её, казалось, самой прекрасной его улыбкой и медленно спиной стал уходить.       Чтобы не искушать судьбу, Холмс махнула ему на прощание рукой и вошла, наконец, в комнату. Где тут же застыла, потому что на неё был направлен внимательный взгляд карих глаз Молли Хупер. И этот взгляд явно не сулил ничего хорошего.