Ты веришь мне?

      Глаза. Такие родные глаза, которые обычно светились счастьем и радостью... Почему же сейчас от них веет замогильным холодом? Кажется, Эвр и правда заморозилась, просто приросла к месту. Она не могла ничего сказать или сделать. Только смотреть. Смотреть, как в глазах Молли становится всё больше отчаяния, непонимания и слёз.       Почему-то именно сейчас в голову пришло никому не нужное сравнение. Молли была похожа на Снежную Королеву. Было что-то завораживающее и в этом холоде глаз и в отрешённости лица. Что-то прекрасное, но в то же время трагичное.       Ещё пару секунд они играли в гляделки. Первой не выдержала Хупер. Просто одним резким движением встала с кровати и быстрым шагом направилась к ванной.       Только перед тем, как дверь в ванную комнату закрылась, Холмс вновь обрела способность к движению, но было поздно.       Хлопок двери и тишина. Абсолютная тишина. Ни всхлипов, ни истерики, ни плеска воды. Чего угодно ожидала Эвр, чего угодно, но не этого. Не этого молчания. Ей казалось, что было бы даже лучше, если бы она накричила на Холмс или хотя бы высказала что-то. Хоть одно слово. Но этого не произошло.       Это было худшим наказанием за её провинность. Да, она строила из себя не пойми кого за столом, да, села не рядом с ней, да, расстроила её. И что такого?       Этими простыми мыслями она пыталась привести в работу свой гениальный ум. Хотя, конечно, они были ложными. Холмс понимала, что облажалась по-крупному. Мало того, что изменила свою манеру поведения, к которой уже привыкла Хупер, так ещё и сделала это резко и без предупреждений. Ну, и подлила масла в огонь тем, что решила прогуляться вместо того, чтобы идти и разбираться во всём этом. Пропадала несколько часов, да ещё и вернулась в компании непонятного парня, который обнял её на пороге.       Можно было предположить, что Хупер не увидела объятий и обиделась на что-то из вышеперечисленного (или на всё сразу), но что-то ей подсказывало, что это было не так. Молли видела всё. И будет очень хорошо, если о подробностях её похождений патологоанатому ещё не известно от миссис Холмс.       Как бы Эвр не хотелось просто забыть об этом, сделать вид, что ничего не произошло или просто уйти, она не могла так поступить. Её человеческая натура, спавшая всё это время, сейчас пробудилась и решила оторваться по полной.       Глубоко вздохнув, Холмс приблизилась к двери. Пару секунд она стояла, вслушиваясь в тишину и собственное сбившееся дыхание. Она всего лишь хотела услышать движение или ответное дыхание за стеной. Но, боже, как же она этого хотела.       Подняв руку, Эвр неуверенно и как-то даже неритмично постучала. Затем прочистила горло, правда, это не помогло и голос всё равно остался осипшим. Хотя, странно, с чего бы это. — Молли, — пауза. — Молли, выйди пожалуйста. Нам нужно поговорить.       Безуспешно. Видимо, её предложение о мирном переговоре было только что отвергнуто. Что ж, план «b». У Холмсов ведь всегда есть план «b»... И «c» и «d»...       Чувствуя себя полной идиоткой, Холмс продолжила вещать, смотря будто бы сквозь дверь. — Молли, я знаю, что ты чувствуешь, — внезапно она осеклась.       Нет, это было совсем не так. Она понятия не имела, что чувствует Хупер, сидя с другой стороны двери и выслушивая всё это. Она даже не знала, на что конкретно та была обижена и чем задета больше всего.       Не придумав ничего лучше, она ещё раз глубоко вздохнула и решила признать это. — Хорошо. Я не знаю... Я... Я понятия не имею, что ты чувствуешь. Я совершенно не знаю психологию людей. Я не привыкла жить в обычном мире, где все друг друга понимают. Где все знают эти эмоции и чувства. Они общеприняты. Но я не знаю, — вздох получился рваными, больше похожим на всхлип. — Я много проводила экспериментов. Над людьми, да... Потому что я не знаю, что это. Я не понимаю эмоций и их природы. Я не понимаю человека. Я думаю, что я даже себя переодически не понимаю... Но я правда хочу понять человека. Вас всех. И тебя. В первую очередь тебя... Прости меня, если сможешь.       Вновь не услышав никакого ответа, Эвр приложилась лбом об дверь и закрыла глаза. Она пыталась думать логически, но мозг не хотел работать в полную силу настолько, что уже в пору было начинать верить в телепатию и попытаться поговорить с Молли хотя бы так.       Внезапно послышалось тихое шевеление по ту сторону двери и щелчок. Открылась щеколда на двери. Поняв это, Холмс поспешила отойти, дабы ей не прилетело в лоб. Почти сразу после этого появилась Хупер. Абсолютно спокойная. Даже расслабленная. Валерьянкой она там что ли закинулась... — Хорошо. Я прощаю тебя, но я хочу кое-что знать, — почти не шевеля губами, прошептала Молли — Что? — Моментально встрепенулась Холмс. Произнесла она это очень громко. Даже скорее выкрикнула, поняв это, она понизила тон и продолжила. — Что ты хочешь знать? — Сколько? — Что «сколько»? — Не поняла Эвр. — Сколько было людей? Людей, над которыми ты проводила эксперименты.       Сероглазка притихла, задумавшись. Она никогда не задавалась этим вопросом. Раньше она не считала жизнь человека чем-то важным, поэтому в лёгкую могла отправить того на верную гибель или уговорить совершить суицид.       Их было... Много их было. Она сейчас и не всех вспомнит, наверное. Но ответить на вопрос нужно, хоть она и сомневалась, что Хупер стоит знать реальную цифру.       Был один довольно молодой работник. На вид ему было лет 25. Откуда такой взялся на сверхсекретном правительственном объекте вначале было непонятно. Он был первым, кто нарушил запрет о приближении. Эвр было тогда лет 16, может быть. Но она уже поняла, что в этом месте ей не доверяет никто и стоит хвататься за любую, пусть и неважную персону. Его было просто разболтать. Начать рассказывать якобы свою историю о том, как её забрали из приюта, где она была с рождения. Мол, не знала ни отца, ни мать. Никто её ничему не учил, все только издевались. Однажды она не вытерпела, устроила жуткий инцидент с летальным исходом для нескольких людей. Вот её и сослали сюда. Звучит бредово, но как говорят психологи: «Чем нереальнее история, тем проще людям Вам поверить. Нужно только уметь их рассказывать». И вот он разговорился с ней, рассказал, что и сам был сиротой, пока его не забрали правильные люди. После он смог как-то там подняться, кажется, даже с кем-то спал для этого. Жены или детей у него не было, а потому ей не пришло в голову ничего лучше, чем заставить его зарезать собственного любовника. Успешно...       Была женщина средних лет. Психолог. Ха, да что там. От психолога одно слово у неё. Лет 20 с копеечкой было Эвр. Как говорится, самый сок. И вот нехитрыми манипуляциями, Холмс удалось убедить её в том, что психолог ей не так уж безразлична. Был даже небольшой роман или что-то типо того. Но у неё был муж и трое детей. Поэтому в один день после их сношения, Эвр сказала, что больше не хочет терпеть, чтобы к Палме (кажется, так её звали) прикасался кто-нибудь кроме неё. И что планирует сбежать отсюда в ближайшее время. Долго не раздумывая, психолог ускакала домой, попыталась поговорить с мужем о разводе, но не тут-то было. Муж пытался её образумить, мол, дети и всё такое и тогда... Она спросила, что было бы если бы не дети. Он ответил, что спокойно бы разошлись и, недолго думая, она грохнула своих детей. Муж увидел это, попытался позвонить в полицию, но Палма и его усемерила навсегда. Полиция задержала её как раз, когда она закончила с мужем. Конечно же, по вызову незнакомки Челси, якобы соседки, но все мы понимаем, кем была эта Челси. Просто у женщины был мини-микрофон на одежде, только и всего.       После таких случаев мало кто совался к ней, но всё же находились смельчаки. В общей сумме их было свыше 40... Молли об этом знать не обязательно. — Человек 10, — со спокойным видом, произнесла Холмс. — Эвр... Я попросила сказать реальное число, — внезапно произнесла Хупер, смотря прямо в глаза обманщицы.       У Эвр в голове бился лишь один вопрос: «Как?» Это было невозможно. Она не могла проколоться. Сказала это настолько искренне, что любой бы поверил. Любой, но не Хупер. В чём её секрет? Какие чёртовы ключи она к ней подобрала. — Около 25, — недолго думая, выпалила Холмс, внимательно глядя в глаза напротив.       Немного помолчав, Хупер вздохнула и слегка скривившись, отвернулась от Эвр. Она подхватила с крючка, что висел за дверью, ветровку и потянулась к ручке двери. Открыв её, остановилась и развернувшись, произнесла: — Ты совсем завралась. Реши это уже хотя бы с самой собой. Позже поговорим, если ты, конечно, захочешь, — с этими словами, она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.       Эвр была в смятении. Не может быть. Этого просто не может быть. Но это было так. Она фатально проиграла Хупер их негласное сражение. Но как?! Это ведь невозможно!       Запустив пальцы в волосы, она больно оттянула их, пытаясь осознать произошедшее. Она извинилась перед Молли.. Хотя, скорее, перед дверью. Рассказала ей свои небылицы, но та не поверила. Она прочла ложь в её глазах, услышала блеф в словах. Она была первой. Первой, кто смог это сделать.       Это не человек. Это персональная загадка, которая подобно приятному призу за лучшую поделку свалилась на неё с неба. Вернее со стула, но не суть.       Стоп. Эта персональная загадка только что ушла, даже не хлопнув дверью. Как она может быть такой спокойной... Не важно, она ушла! А это значит, что Эвр опять всё просрала. Впрочем, не опять, а снова, что это я.       Ударив себя по лицу и бросив самой себе тихое "дура", Холмс в несколько больших шагов оказалась около двери. Выйдя в коридор, она осмотрелась. Пусто. Чёрт, уже ушла.       Толкнув дверь, чтобы та закрылась, Эвр помчалась вперёд по коридору. Ей нужно срочно найти этого прекрасного человека с коротким хвостиком и извиниться. Чего бы ей это не стоило извиниться и помириться уже, наконец.       По пути к лестнице "объект" обнаружен не был, поэтому пришлось спуститься на первый этаж. Там, по счастью, Эвр столкнулась с мамой. Она держала в руках какие-то тряпки. — Мама! Как я рада тебя видеть! Ты Молли не видела? — Быстро затараторила дочь. — Как же не видела? Видела. Она так спешила куда-то, что даже меня не послушала... — А куда? Куда спешила? — В нетерпении перебила сероглазая. — Кажется, в сад. Но мне нужно вам кое-что отдать... Эвр! Эвр Холмс!       Но Эвр уже на всех порах летела в сторону двери на задний двор, оставляя миссис Холмс и её возмущённые возражения далеко позади.

***

      В саду было тихо. Настолько тихо, что Эвр почувствовала буквально физическую потребность привести в обычный ритм своё сбившееся после бега дыхание, которое нарушало эту идиллию. К тому же, на первый взгляд здесь не было никого. Если около праздничного стола ещё оставалось немного празднующих гостей, то здесь было абсолютно пусто для любого другого, кто забрёл бы сюда ненароком. Но не для Холмс. Она прекрасно видела, что за одной из стен живой изгороди мелькает что-то карамельного цвета.       Постаравшись ступать как можно тише, Эвр стала приближаться к цели. Словно бы дикий зверь, который долго выслеживал маленького грызуна, а теперь застал его врасплох. Появилась дурацкая мысль выпрыгнуть из-за кустов с громким «бууу». Почему-то эта идея очень понравилась больному мозгу Холмс.       И вот она доходит до изгороди, немного медлит, а потом резко выскакивает и уже собирается выкрикнуть своё «бууу», но, заметив сидящую в позе эмбриона, тихо всхлипывающую Хупер, давится воздухом. Слова застревают в горле, а поднятые руки немеют. Что делать в такой ситуации она понятия не имеет. А Молли, кажется, слишком вовлечена в процесс и не замечает несостоявшегося пугателя.       Через пару секунд кровь приливает обратно, кислород тоже начинает поступать с удвоенной силой. Эвр опускает руки и максимально тихо садится на колени. Затем подползает к патологоанатому почти впритык и плавным движением обхватывает её руками, сжимая в несильных объятиях.       Молли вздрагивает всем телом, после чуть расслабляется, всё так же продолжая всхлипывать. Тогда Холмс осторожно начала поглаживать и массировать голову кареглазой. Пару минут они сохраняли молчание. Но прервать его было нужно. Вот Эвр и взвалила на себя это тяжёлое бремя. — Свыше 40. — Что? — Подняла на неё заплаканные глаза Хупер. — Ты спрашивала про людей, над которыми я проводила эксперименты. Спрашивала сколько их было. Я ответила. Свыше 40.       Повисло молчание. Эвр чувствовала, как под её рукой то напрягается, то просто замирает тело. Блеск, я её напугала. — Будешь меня теперь ненавидеть или бояться? Я поэтому и не хотела тебе говорить. Это тяжело принять. Вот буквально месяц назад я мучила людей, убивала их почти собственными руками, а теперь сижу здесь. С тобой. Обнимаю. Кажется, даже люблю. Но ничего не меняется, я всё ещё не понимаю, что должна делать и что говорить. Я правда очень жалею, что всё так вышло. Я пойму, если ты захочешь уехать или съехать в другую комнату...       Поток выливающихся наружу мыслей прервала Хупер. Она отрицательно мотала головой. Эвр это заметила сразу, ведь до этого она не двигалась совсем. Она немного развернулась в сторону возлюбленной и вгляделась в её лицо. — Ты не хочешь уезжать? — Едва дыша уточняет Холмс. — Нет, не хочу, — звучит сиплый голос Хупер. — Кто-то же должен заняться твоим воспитанием.       Секунды две у Эвр было нечитаемое лицо, а на третьей секунде она прыснула. На лице напротив тоже расползлась заветная улыбка.       Когда закончился их общий приступ смеха, они ещё какое-то время сидели за стеной из растительности в объятиях друг друга. Но всё-таки вечерело и нужно было возвращаться в дом. —Пойдём домой.       И так это «домой» прогрело изнутри обеих, что даже несмотря на низкую температуру на улице, им было тепло как при 30.       До комнаты они добрались в уютном молчании. Вы спросите: «Как же отличить молчание уютное от неуютного?». Всё просто. Если вы идёте с важным для вас человеком и при этом молчите, но нет того навязчивого ощущения, что нужно срочно что-то сказать, лишь бы не повисла тишина — это она — уютная тишина.       Стоило только двери в их комнату захлопнуться, как они вновь сплелись в объятиях. Не разрывая их, направились к кровати Холмс. Передвигать ноги было довольно сложно, они никак не могли поймать один ритм. А когда им это удалось сделать и они почти дошли, им на пути попался кроссовок. Благодаря нему Молли споткнулась и упала на пол, уронив на себя Холмс. — Ты в порядке? — тревожно вглядываясь в лицо патологоанатома, уточнила Эвр.       Секунду губы Хупер кривились, словно от сильной боли. Сероглазка уже подумала было, что та ударилась у бок кровати, но внезапно послышался просто взрыв смеха. — Прости. Прости, что напугала, — сквозь смех пыталась сформулировать предложение Молли. — Просто, ну, не можем мы спокойно что-то делать. Обязательно то споткнёмся, то ещё что-нибудь.       Ещё пару секунд Холмс молча наблюдала за хохочущей Молли, но всё же не смогла сдержать ответной реакции. Смеялись обе. Смеялись так, что если бы в этом крыле у них были соседи, то точно бы вызвали психушку. А вместе со смехом уходило всё накопившееся напряжение и перегрузка мозга.       Когда, наконец, им удалось остановить истерику, у обеих сводило живот. Слишком долго смеяться просто противопоказано, если не хотите, чтобы потом болел пресс. Но для них весь дискомфорт был не важен. Было важно только то, что они смотрели друг другу в глаза, сидя на полу и видели там бесконечное обожание и любовь. — Я люблю тебя, — Молли провела по запястью вздрогнувшей от внезапных слов Эвр, пытаясь унять её дрожь. — Мне неважно кого и сколько ты доводила до суицида, заставляла убивать и, может, ещё что-то. Сейчас я вижу тебя. Тебя настоящую. И я люблю тебя такой. — Я тоже люблю тебя, Молли.       Их губы соединились. Поцелуй потёк медленно и сладко, словно мёд, который перетекает с одной баночки в другую, смешиваясь и даруя незабываемые ощущения. Счёт времени потерялся, а дыхания кого-то по-отдельности не существовало больше. Только общее. Только их.       Момент общего счастья прервал стук в дверь. С досадой оторвались они друг от друга. Молли жалобно взглянула на Эвр, предлагая послать куда подальше незванного гостя, но Холмс только качнула головой и встала с пола. Нехотя она поплелась к двери. Открыв её, очень удивилась.       За дверью оказалась миссис Холмс, которая всё ещё держала в руках какую-то ткань. Или одежду... — Девочки, ну, вы даёте. Сначала меня не хотите слушать и куда-то убегаете, потом пропадаете, а теперь ещё и дверь не открываете! — Да мы тут вещи разбирали, — виновато опустив голову, соврала Холмс младшая. — Ага. Я вижу. Мисс Хупер особенно старалась, как я вижу. Вон аж раскраснелась вся.       Молли сперва обеими руками коснулась щёк, убеждаясь в правоте женщины, а затем начала махать одной из них, добавляя воздуха. — Да тут просто жарко очень. — Да-да. Я чувствую, — скептически произнесла мама Эвр. — Я чего зашла-то... Эвр, там твоя футболка из окна выпала. Мне один из гостей принёс. Скзал, что нашёл примерно в районе вашего окна.       С каждым её словом лицо Эвр всё больше наливалось краской. А Молли вообще решила ретироваться и открыть то самое окно. — В общем, вот. Убери это куда-нибудь. И больше не клади вещи на окна. Или как она у вас туда вылетела, — многозначительно глянув сперва на дочь, а после на подошедшую сзади Молли, добавила. — Доброй ночи, девочки.       Как только дверь комнаты закрылась, "девочки" посмотрели друг на друга и снова расхохотались. Такого фиаско не терпел ещё никто. Никто кроме них. А ещё они подумали, что сегодня они продлили свою жизнь лет на 40 так точно. В общем-то их это устраивало, ведь эту жизнь они собирались провести в компании друг друга.