Рыжий-рыжий оруженосец

      Увидев бывшего однокорытника, Константин охотно отложил книгу. Трактат, который дал ему Лионель, был на редкость скучным. - Привет! – радостно поздоровался Арно, - ну что, привыкай к моему братцу. - Ты требуешь от меня невозможного. Меня за три года уморят дисциплиной и книгами. И боюсь, в один далеко не прекрасный день, в библиотеке на голову свалится какой-нибудь особо зловредный том и прямо мне на макушку. - Ну, все не так плохо. Хотя служить в личной гвардии Его Величества – это не подкладывать мэтру Шабли нарианский лист в шадди или Окделлу паука в сумку с книгами. - Ты и это знаешь? - Разумеется. Потому что твои друзья так громко прославляли твою удаль и ловкость вчера вечером на прощальной попойке в Лаик, что остальные всё слышали. Константин рассмеялся. С Арно можно было поболтать и отвлечься от эра Зануды. Будто угадав его мысли, Олененок сказал: - Иногда Ли бывает чересчур строгим и даже суровым. Но зато он многое знает и умеет. Ты просто старайся за эти три года узнать от него побольше. Кто знает – может, когда-нибудь эти знания тебе очень пригодятся. - Поживем – увидим, выживем – учтем, - хохотнул рыжий. А затем спросил: - А с какого перепугу он решил назвать меня? Помню, отец договаривался совсем с другим человеком. - Меня, между прочим, вообще должен был взять Энтони Давенпорт, и он вообще не появился – ни в столице, ни на площади. Если б не Милле, оставаться бы мне, как Окделлу. - Тому тоже повезло. А по поводу Ли – значит, у него были свои на то причины. Так же, как у герцога Алвы. - Ну ладно, - Константин поднялся, - засиделся я тут. Не желаешь размяться со шпагой? - А давай. Заодно покажу тебе внутренний дворик. Там будете фехтовать, если погода хорошая. А зал для фехтования на первом этаже. Рядом – оружейная. - У меня свое оружие. - Но защитные колпачки-то надо взять, - рассудительно ответил Арно.       Оба спустились вниз, и через одну из внутренних дверей вышли во дворик. Он был вымощен плоскими камнями, и тщательно вычищен. Так что для фехтования лучшего места и представить было нельзя. - Итак, приступим! Арно отсалютовал и тут же бросился в атаку. Некоторое время был слышен лишь лязг шпаг и веселые возгласы мальчишек, которые фехтовали без всяких правил. Больше дурачились и гонялись с оружием друг за другом. Ли беседовал с братом когда раздался вскрик Арно. И звон выпавшей шпаги. Старшие Савиньяк бросились во дворик. Арно зажимал плечо, из-под пальцев текла кровь. Константин побледнел так, что веснушка казались темно-коричневыми, словно брызги шадди. Он поднял зачем-то шпагу Олененка. И так и стоял с двумя шпагами в руках. - Арно? Что с тобой? - Слетел колпачок. Да ерунда, царапина. Арно улыбался, хотя плечо болело. Эмиль позвонил в колокольчик, явился слуга и принес чистые бинты, корпию и заживляющую мазь. И тут Ли подошел близко к оруженосцу и так схватил его за руку, словно собирался сломать ее. - Ты ранил моего брата? Ты хоть понимаешь, что с тобой будет? Константин молчал. - Ли! – воскликнул Эмиль, разрезавший рубашку на братишке и теперь бинтовавшем рану, которая оказалась неглубокой. - Ты же сломаешь ему руку! Ли с отвращением оттолкнул мальчишку, который едва не упал на спину. - Мерзавец! Гоганское отродье! Было странно видеть Лионеля таким. Он не кричал, не ругал оруженосца, но черные глаза метали молнии. - Это произошло случайно, - крикнул Арно, - и мне совсем не больно. Константин не виноват! - Не стоит заступаться за меня, - холодно ответил Манрик, - граф Савиньяк считает, что у нас была дуэль. - Ли, послушай, со всеми бывают досадные неприятности, - пытался вразумить брата Эмиль, - и колпачки слетают иногда. Задержимся в столице еще на неделю, только и всего. - Даже дней на пять, - сказал Арно, - эта пустяковая царапина заживет быстро. - Я могу принести свои извинения вам, граф Савиньяк, вам, виконт Сэ. Это действительно была случайность. Мне очень жаль. Зеленые глаза смотрели на Савиньяков холодно. Особенно – на Лионеля. - Идите к себе, - прошипел тот. - Хорошо, эр. Константин уходил с очень прямой спиной. Шпагу Арно он оставил на скамье. А свое камзол забрал и так и нес в руке. - Зря ты так, - вступился Эмиль, - не надо обижать виконта. - Он – Манрик, - последнее слово Савиньяк-старший будто выплюнул, - И этим все сказано. Оказавшись в своей комнате, рыжий снял рубашку. На плече виднелись синие следы пальцев.