Без страха

      Неделя протекала спокойно и без происшествий — за исключением редких новостей касательно Токио, но Кагеяма старался не смотреть их, чтобы не портить себе настроение лишний раз. Однако спокойствие здесь весьма настораживало Тобио: Такахаши со своими помощниками всё ещё не объявлялся, не было вообще ни единого намёка на их присутствие. Это было странно, ведь Керо не из тех, кто не доводит дело до конца. Да и если это был приказ Миямото, то Керо явно не стал бы ослушиваться.       Неужели Такахаши и его «друзья» что-то замышляют? Это было единственным верным (для Тобио) и логичным объяснением.       Конечно, рядом с Хинатой Кагеяма чувствовал себя спокойнее и почти забывал об этих проблемах — каждый вечер оба встречались на мосту, — но, тем не менее, до конца тревожные мысли он отпустить не мог, и Шоё заметил это. — Ты волнуешься из-за Такахаши? — спросил Хината, когда они в очередной раз, в пятницу, встретились на мосту. — Что? Как ты… — Просто, когда мы встречаемся, ты время от времени так встревоженно смотришь по сторонам, будто желая найти кого-то. — Вот его я бы точно не хотел найти, — усмехнулся Кагеяма. — Но ты прав. Просто Такахаши как-то затих, это на него не похоже, так что… Плохо, плохо. — А может, он уже просто покинул Мияги? — предположил Шоё с надеждой в голосе. Кагеяма отрицательно покачал головой. — Миямото ему кишки вокруг шеи обернёт, если Такахаши явится в Токио без моей головы или тела… Или что ему там нужно… — Воу, — Хината забавно сморщил нос, — жёстко.       Кагеяма посмотрел на Шоё и по-доброму усмехнулся. — Это ещё мягко, — ответил он, щёлкнув парня по носу.       А потом оба застыли, глядя друг другу в глаза. Такое, казалось бы, незначительное движение — щелчок по носу, — которое вышло совсем непроизвольно, но оно заставило смутиться обоих. Хината не понял, с чего вдруг Кагеяма это сделал, да и сам Тобио — тоже ничего не понял. Шоё так мило сморщил носик, захотелось прикоснуться. Кагеяма не проконтролировал себя, это вышло невольно, честно. — А, эм, — набрав в лёгкие побольше воздуха, нарушил смущающую тишину Шоё, — а что если мы выследим Такахаши и его банду? И нападём первые? Лучшая защита — это нападение! Так ведь говорят?       Кагеяма, широко распахнув глаза в удивлении, уставился на Хинату. Рыжий, видимо, вдохновлённый своей идеей, гордо улыбался, и Кагеяма поднял брови в недоумении. — Ага, особенно ты будешь хорош в этой операции. Держу пари, раскидаешь там всех, я и глазом моргнуть не успею. — А язвить было обязательно?! — надулся Шоё и покраснел от подступавшего недовольства. — Можно было бы и нормально ответить, без этого твоего сарказма! — фыркнул он и демонстративно отвернулся, сгладывая руки на груди. Кагеяма вздохнул и закатил глаза. — Послушай, уж тебя я в это ввязывать точно не хочу. Да и нападать первыми, когда ты не знаешь точное число противников, — такая себе идея. Ну и как вишенка на торте: каким образом выслеживать их собрался, ммм?       Хината, сначала возмущённый, хотел было возразить, но потом понял, что Тобио, в общем-то, прав. — Ладно, твоя взяла, — нехотя пробурчал он. — Так-то, — довольно произнёс Кагеяма. — Так что перестань дуться, — он ближе подошёл к Хинате и, наклонившись через его плечо, взял того за щёку и начал её мять. — Ауч! Пр… Прекратиии, — зашипел, как недовольный кот, Хината, чем ещё больше раззадорил Тобио. Однако тот всё же прекратил это безобразие. Он достал телефон из кармана и посмотрел на время. — Уже поздно, тебе пора домой, — сообщил вампир. Шоё повернулся к нему лицом и с улыбкой гордой матери произнёс: — Так приятно видеть, что ты пользуешься телефоном! Теперь хоть я перестал быть твоими персональными часами. — Знаешь, а мне нравились такие «персональные часы», — усмехнулся Тобио, а потом до него дошло, что он сморозил. Запаниковав, вампир попытался ещё что-нибудь сказать, но вышло только глупое «ааа, эмм, то есть… ну ты понял!»       Хината, щёки которого покрылись милым румянцем, рассмеялся. — Мне и правда пора, — согласился он. — До завтра! — Ага, — кивнул Тобио.

***

      Хината быстро добрался до дома.       Они с Кагеямой вели себя довольно странно, думал Шоё, пока принимал душ. Становилось всё больше каких-то смущающих моментов (причём, Хината уверен, такие моменты с кем-нибудь вроде Ячи или Тадаши ничуть не смущали бы!), а ещё улыбка становилась шире, сердце билось быстрее каждый раз, когда Хината переписывался или виделся с Кагеямой, а внутри словно… Как там говорят? Словно бабочки порхали. Кагеяма был словно таивший лёд — он и улыбался чаще, и вёл себя раскованнее, чем раньше, он старался быть более искренним с Хинатой. И это так… Радовало.       А ещё Хината каждый раз засыпал с мыслями о Кагеяме и просыпался — тоже. Поначалу его не смущало, что он постоянно думает о Тобио, — всё же новый друг и всё такое, но потом… Шоё словил себя на том, что думает о вампире уж слишком часто.       Это нормально?       И вся эта буря эмоций, весь этот ураган чувств, стоит только Кагеяме посмотреть в его глаза, стоит ему только прикоснуться…       Когда Хината вернулся в свою комнату и взял в руки телефон, он обнаружил новое сообщение — от Кагеямы, конечно же. Писать друг другу на ночь стало уже чем-то вроде ритуала. Хинате иногда казалось, что он вряд ли бы уснул без «спокойной ночи» от Тобио.       Но в этот раз сообщение было другого содержания.

Бакагеяма ಡ ͜ ʖ ಡ

Хочешь прийти завтра ко мне с ночёвкой? 22:30

***

      Акааши, зевая, обходил окрестности назначенного ему района. Он впервые работал с таким графиком, как сейчас, впервые выходил в ночной патруль вот уже несколько раз подряд. Поэтому его организм ещё не особо привык к таким резким изменениям, и спать хотелось невероятно.       И всё из-за того, что некоторым вампирам не сидится на жопе ровно. Революцию им подавай. Извините, но лично Акааши может подать только пива.       Кейджи вдруг остановился и, посмотрев вверх, крикнул, казалось бы, в пустоту: — Покажись уже. Я знаю, что ты летишь за мной.       И его слова были услышаны. Из-за дома вылетела сова — всё та же, что несколько ночей назад помогла охотнику разобраться с вампирами. — Ты несколько дней не показывался, — уголки губ Акааши приподнялись. — Что-то случилось на этот раз?       Сова села на плечо. Чёрт, Акааши уже успел позабыть о весе этой птицы… «Ничего, просто хотелось увидеть вас, Акааши Кейджи», — зазвучал чужой голос в голове. — А чего раньше не прилетал? «Вы постоянно были с тем вампиром… Коноха, кажется. А я хотел бы побыть с вами наедине!»       Акааши удивился такому ответу. «Вот это прямота… С чего бы это?» — Я даже не знаю твоего… — Акааши кашлянул и быстро поправил себя: — Вашего имени. Хотя, если оборотням запретили раскрывать свою личность, я не настаиваю… «Ничего оборотням не запрещали! — голос прозвучал довольно обиженно, но потом он вновь стал весёлым. — Простите. Я Бокуто Котаро. И, может, перейдём на ты?» — Хорошо. И почему же ты хочешь побыть со мной наедине, Бокуто? — поинтересовался Кейджи, вновь трогаясь с места. «Ты такой крутой, Акааши! Хочу узнать тебя получше. Только тебя.» — Как-то это подозрительно. У нас в организации множество умелых охотников, которые в разы лучше меня… «Но для меня ты самый крутой! Я знаю, что у вас много талантов. Видел. Сотрудничал. Но когда увидел тебя — понял, что лучше никого не встречал.»       Акааши давно так не смущался. По его лицу нельзя было сказать, но эти слова были ему… приятны. Он почувствовал себя тем самым мальчиком, которого в школе хвалят за хорошо проделанную работу перед всем классом. Кейджи действительно много и упорно тренировался, но всё равно считал, что отстаёт от остальных. И, тем не менее, появился тот, кто вдруг посчитал его лучшим среди остальных… И не просто «кто-то», а — оборотень. Это было так внезапно, необычно и… Ух, у Акааши не было слов. — Знаешь, между прочим, ты чертовски тяжёлый, — снова остановившись, сказал Акааши. Благодаря словам Бокуто охотник на время забыл о том, что его плечо медленно, но верно отваливается, но сейчас, когда оборотень перебрал лапами для того, чтобы сесть удобнее, вновь почувствовал эту тяжесть.       Голос в голове звонко рассмеялся. «Прости, прости! Может, мне лучше принять человеческий облик? Давай тогда свернём куда-нибудь в неприметное место.»       Акааши кивнул и завернул в первый же попавшийся переулок. Здесь, кажется, находился какой-то клуб, но он уже пару недель как был закрыт, потому что наркотики, ребята, это плохо. «Смотря какие», — скажет кто-нибудь, но комиссар Дайчи Савамура вряд ли послушает…       Бокуто взмахнул крыльями. Взлетел он, будучи совой, а приземлился — уже человеком. Превращение прошло без ярких вспышек, вообще незаметно, просто раз — и всё.       Перед Акааши предстал высокий, крепкий и, чего уж, красивый мужчина с очаровательной улыбкой и просто умопомрачительными бровями.       А ещё голый.       Абсолютно. — Хей-хей-хей, а вот и я! — подняв руки вверх, торжественно заявил Бокуто и хотел ещё что-то сказать, но он заметил, как густо краснеет Акааши и старается не смотреть на него.       Акааши действительно пытался отвести взгляд куда-нибудь в сторону, но на красивого мужчину с шикарным телом не смотреть было практически невозможно. Лицо Кейджи, несмотря на ярко покрасневшие щёки, выглядело по-прежнему относительно спокойно, но внутри у парня проносился целый ураган. «Ахринеть! Ахринеть! Ахринеть! — думал Кейджи, прижав тыльную сторону ладони к губам. — Он слишком красив. Слишком! Разве законно быть таким горячим?! Где комиссар Дайчи, мне срочно нужно знать, выписывает ли полиция штрафы оборотням за умопомрачительную внешность…» — Аааа! Прости, — краснея, рассмеялся Котаро. — Сколько себя помню — у меня плохо получается трансформироваться обратно сразу в одежде, — он, кажется, ничуть не смущался: даже прикрыть энные места не пытался. Просто смеялся и говорил, говорил… — Зачастую я оказываюсь голым. Прости, пожалуйста, Акааши, если вдруг смутил тебя! — Да всё в порядке, — «только, мне кажется, я больше не натурал», — мысленно закончил свою реплику Кейджи.       Бокуто трансформировался обратно в сову, забавно проковылял на лапках до охотника и коснулся кончика ботинка Акааши. «Если тебе так удобнее, я побуду тогда в этом облике.» — Это, думаю, тебе так будет удобнее. Не будешь же ты голым расхаживать по улицам Токио, верно? — усмехнулся Акааши. «Хм… и то верно! — согласился Бокуто. — Ну, идём дальше, работа не ждёт!»       Акааши кивнул, и Бокуто взмыл в воздух. Он неспеша полетел вперёд, забираясь на небольшую высоту, а Кейджи следовал за ним, пытаясь понять, как тут работать, когда всё, о чём ты сейчас можешь думать, — это о том, какой же Бокуто невероятно прекрасный. Кейджи удивительным образом продолжал выглядеть невозмутимо — в этом был его талант: умело скрывать бушующие в нём чувства и эмоции.       Он вдруг вновь ощутил тяжесть на своём плече. «Эй, Акааши, как насчёт сходить куда-нибудь днём, если ты не занят? Я уже буду в одежде, честно!» — Приглашаешь меня на свидание? — спросил Кейджи и сам удивился тому, что сказал. Он не привык флиртовать, но вопрос как-то сам вырвался. И было даже не стыдно. «А почему бы и нет? — ещё больше удивило то, что Бокуто охотно подхватил этот лёгкий флирт: даже голос его стал звучать игриво. — Ну так что, согласен?»       Акааши усмехнулся. — Разве у меня есть причины отказывать? Согласен.