Жестокий принц

Накинув на себя первое, что попалось под руку, я шла по темному коридору, останавливаясь при малейшем шорохе. Единственным источником света был лунный свет, пробивающийся сквозь высокие стрельчатые окна. Я видела, как за окном сильный ветер качает кроны могучих деревьев, которые уже успели лишиться своих золотых листьев. Вместе со мной были трое разбудивших меня пикси. Эти непослушные существа все время что-то трогали и путались под ногами. Идти ночными коридорами было и так не просто, но с ними это становилось просто невозможным. Я знала, что добром все это не кончится, а потому решила их не прогонять, а напротив, держать как можно ближе к себе. Но все пошло не так, как мне хотелось. Возмущенные тем, что я ими командую, они специально стали прятаться за статуями рыцарей, залетая в их броню и клацая забралами. Скрипящий звук раздался по всему коридору, а спустя мгновение, вся броня развалилась на кусочки и с треском обрушилась на пол. К моим ногам пополз шлем с заклинившим забралом, внутри которого сидели, и теперь не могли выбраться, пикси. Внутри все похолодело. Насколько сильный шум они подняли и услышал ли его кто-нибудь? Не раздумывая, я бросилась бежать дальше по коридору. Прямо за мной, ни на шаг не отставая, летела железная голова. Я забежала за угол, а пикси, не разбирая дороги, полетели дальше. Перевожу дыхание, и потуже затягиваю пояс на своем фиолетовом халате. До ненавистной мне оранжереи оставалось всего ничего, поэтому я мысленно настроила себя на недовольный лад и решительно двинулась вперед. У самого входа привожу себя в порядок и радуюсь тому, что меня все еще не обнаружили. Придаю лицу бесстрастное выражение и открываю дверь, ведущую в оранжерею. Из-за широких экзотических листьев, я не разбирала куда иду и то и дело спотыкалась о какие-то камни и пеньки. — Мерлин? Сама не знаю, почему шепчу, ведь прекрасно понимаю, что меня так никто не услышит. Я прохожу еще несколько метров, разгребая руками ветки на своем пути, а потом краем глаза замечаю какое-то движение сбоку. Пытаюсь сфокусировать взгляд на этой черной тени, как неожиданно тень сама надвигается на меня. На свет выходит, как ни странно, Джек. Только тело его наполовину было невидимо. Я протираю глаза рукой, не веря увиденному, но парень отбрасывает плащ назад, возвращая себе видимость целиком. Игнорируя мой изумленный взгляд, он тянет меня за руку вглубь каких-то зарослей. — Ты опоздала, — укоризненно говорит он. — Девушке свойственно опаздывать, — пожимаю плечами я. Пунктуальность является редким даром для женщин. Ну опоздала немного, в этом же нет ничего страшного. Я, между прочим, вообще не собиралась сюда приходить. — Да, но мы ждем тебя уже целый час. Здорово, конечно, что ждали меня, но я вовсе этого не просила. Более того, можно было догадаться. Ведь я ясно давала понять Джеку, что меня не устраивает все это. И если бы не пикси, мешающие спать, меня вообще бы здесь не было. Блондин петлял вместе со мной через все помещение так быстро, что я едва поспевала. Мы остановились возле большого дерева, подле которого росли какие-то ночные цветы. Тут же кружило небывалое количество светлячков. Картина поистине великолепная и завораживающая. Когда видишь подобное чудо природы, поневоле приходят в голову мысли о беззащитности этой красоты. Завороженная увиденным, я даже не заметила Мерлина, который все это время стоял, облокотившись на то самое большое дерево. — Вижу ты так спешила, что даже не успела переодеться. Джек, стоящий рядом, коротко посмеялся. Из соседних кустов выходят Ганс и Артур с недовольными лицами, и оба укоризненно на меня смотрят. — Честно сказать, я даже не собиралась приходить. Мерлин отходит от дерева и делает шаг вперед. Теперь, со всех сторон стояли принцы, и я невольно почувствовала себя в ловушке. Шатен отмахивается от летящих прямо к нему в лицо светлячков и складывает на груди руки. — Но ты здесь. — Ты сам знаешь почему. И кстати, пикси подняли небольшой шум в коридоре, — я с нажимом выделяю слово небольшой. — Думаю, нас скоро хватятся. Парни переглядываются. Артур прикрывает рукой лицо. — Значит, — протягивает шатен. — Перейдем сразу к делу. Нам уже известно, что тебя отстранили от занятий, и это плохо. Очень плохо. Я рассчитывал на твою помощь, но ты снова все испортила. — Я? Извини меня, но если бы твоя Фелисити... Парень меня перебивает. — Она не моя и, можешь поверить, бесит всех нас не меньше, чем тебя. — Ну и что же ты предлагаешь, со всем этим делать? — спрашиваю я. В это момент послышался металлический звук, и из кустов выкатилась железная голова, в которой яростно кричали пикси. Мерлин подходит к шлему и поднимает его с земли, он несколько раз встряхивает предмет, и существа падают на землю. Дезориентировавшись, пикси неумело передвигали своими маленькими ножками, сталкиваясь друг с другом и снова падая на землю. — От Фелисити не так-то просто избавиться, но в этим есть некая польза. Она легко отгоняет от меня нежеланных мне девиц. А тебе просто нужно найти ее слабую сторону. — Я слышал сплетни о том, что она очень дорожит своей магией. Если ее не будет, то она не сможет причинить тебе вред, — задумчиво говорит Ганс. Мерлин внимательно на него посмотрел, как бы раздумывая над этими словами. Возможно, он вспоминал, не говорила ли она сама ему что-то подобное. — Здорово, когда есть свой парень среди дамского коллектива, да? — замечает Джек. — Иногда можно узнать не только о платьях и прическах, но и полезные вещи. Артур останавливает слегка заговорившегося парня и что-то тихо ему шепнул. Они оба посмотрели на рыжего принца, и блондин широко заулыбался. — Лишить ее магии полностью не получится, — возвращает к себе внимание Мерлин. — Но можно сделать Фею неуязвимой. Я подумаю над этим позже, а сейчас нам нужно снова вернуть тебя в строй. — Как? Я поправляю выбившуюся прядь за ухо и неловко переминаюсь с ноги на ногу. Пикси, которые уже пришли в себя, кувыркались в воздухе возле волшебника и ловили светлячков. Парень достал из кармана несколько монет и бросил их в воздух. Любители золотых блестяшек тут же кинулись их ловить. — Скажу Аспену что мне, как старосте, нужна помощь в организации зимнего бала. Он поговорит с Каденс, и она тебя помилует. Более того ты, Фея, будешь под моим присмотром, чтобы никакие Реи не пытались тебя совратить. Поджимаю губы, и свожу брови на переносице. Вот значит какие цели он преследует. Фелисити отгоняет он него "нежеланных девиц" пока он сам выбирает себе будущую жертву. Изменить такого человека может только чудо. — Стой, ты староста? — меня невольно пробивает на смех. — А ведь и правда смешно звучит, — соглашается со мной блондин. — Каденс не уступит, как не проси, — устало говорю я. — А еще я совсем не понимаю, зачем нам нужно заниматься организацией бала. Это займет не только много времени, но и сил. А если мы что-то упустим, то получим выговор. Я не хочу снова попадать в неприятности. У нас же три факультета, и в каждом есть староста. Вот и объединяйтесь. — Боже, она сама не знает от чего отказывается. Мерлин, если хочешь, я могу быть твоим помощником, — Джек кладет руку на сердце, с готовностью принять на себя все мои возможные обязанности. — Ну нет. Лучше я, чем он. Я хотя бы молчу во время работы, в отличие от некоторых. Принц обиженно охает. — Ты оскорбил мою честь! Я вызываю тебя в кусты! Артур вскидывает брови вверх. Кусты его явно удивили. Ганс поворачивает к нам голову и крутит у виска. — Тебе на фехтовании не хватило? — грубо отвечает принц. Джек отходит назад и растворяется в листве кустарников. Возмущенный Артур следует за ним. Ганс обращается к шатену. — Прослежу, чтобы не было, как в прошлый раз. Мерлин кивает, и принц исчезает вслед за своими приятелями. Мы остались одни, не считая мелькающих в воздухе светлячков и пикси, зарывающих в землю монеты. Парень качает головой в сторону удалившихся принцев. — Что думаешь? — Думаю, что не должна думать о том, о чем сейчас думаю. — Забудь о них, — Мерлин делает шаг вперед. — Тебе только кажется, что работа трудная. На самом деле нужно просто контролировать то, чем занимаются другие. Походим немного, посмотрим, может, немного поможем и все. Остальное время полностью наше. — И чем же мы будем заниматься? Он оказывается рядом. — А чем ты хочешь? — поступает встречный вопрос. Конечно, это такая игра. Нужно просто смущать друг друга, пока один из нас не сдастся. Если хочешь понять человека, то нужно поставить себя на его место. Поэтому мне тоже следует немного поиграть в Мерлина. Я делаю шаг к нему, сокращая расстояние до минимума, и как бы невзначай касаюсь его руки. — Знаешь, — тихо начинаю я. — Есть вещи в которых я не очень опытна, но уверена, ты можешь меня кое-чему научить. О Боже, о чем я говорю? Чувствую, как горят уши, но упорно продолжаю делать, что? Дразнить? Соблазнять? Я вообще это умею? — И что же это? — улыбается он. — Ты знаешь, — неужели так сложно понять то, о чем я говорю! На лице застывает глуповатый вид. Я смиренно выжидаю его реакции. Главное, конечно, вовремя остановиться, а то мало ли что может произойти. Я кладу свою руку ему на грудь и медленно веду пальцем вниз. — Осторожнее, Фея, я ведь могу сделать это. Он грубо берет меня за талию и разворачивает назад. Всего за мгновение я оказалась прижатой спиной к дереву, а напротив меня стоял ухмыляющийся парень. — Не нужно меня дразнить, — из-за его хриплого голоса по телу бегут мурашки. — К тому же ты совершенно не умеешь заигрывать. Но если хочешь, могу тебя научить, у нас с тобой для этого будет предостаточно времени. Он отстраняется с ехидной усмешкой и наблюдает, как я восстанавливаю дыхание после такой неожиданности. — Ненавижу тебя! — рычу я. — Расслабься, мне всего лишь нужна твоя помощь в архиве. Шуршащий звук, доносящийся из кустов, привлекает наше внимание. К нам выбегают взволнованные принцы. — Дворфы! Они проснулись! — кричит Артур. — А еще они кусаются! — Джек продемонстрировал изорванные брюки на ноге. — Я же просил! — недовольство в голосе волшебника я не наблюдала, скорее всего, он предполагал что-то этакое. Мерлин свистнул, но не так как в прошлый раз, гораздо тише. И на это раз пикси было не трое, а по меньшей мере с десяток. Он как-то странно стал жестикулировать перед их мордочками, что со стороны это выглядело будто у него припадок. Чтобы парень им там не объяснил, они тут же разлетелись в разные стороны, сметая листья на своем пути. — Уходим. Скоро здесь будет дежурный преподаватель. Повезет, конечно, если это будет Аспен, но не будем расслабляться. Ганс, Артур и Джек, — резко обращается он. — Ждите меня у главных ворот. — А ты, — шатен поворачивается ко мне. — Пойдешь со мной. Всей компанией мы покидаем чудесную поляну с мерцающими светлячками и поспешно пробираемся к выходу. Покинув оранжерею, мы расходимся. Я думала, что Мерлин хочет довести меня до общежития, но мы сворачиваем в учебную часть. Не привыкшие к темноте глаза сильно подводили. Лунный свет, до этого пробивавшийся через окна, совсем пропал. Должно быть из-за непогоды все небо покрылось тучами и теперь было темно, хоть глаз выколи. Не задавая лишних вопросов, следую за ним. Пройдя еще несколько этажей, мы оказываемся возле учительской. Парень достает из кармана брюк ключ и вставляет в замочную скважину. Дверь открывается с глухим щелчком. — У меня начинают возникать вопросы. Мерлин продемонстрировал мне необычный серебряный ключ. — Это досталось мне совершенно случайно. Идем, у нас мало времени. Он заходит в кабинет и выжидающе смотрит на меня придерживая входную дверь. — Вот так просто? Без магии? Я думала, что учительскую будут хорошо охранять. — Конечно будут, но если дверь открыли ключом, то не значит ли это, что в помещение вошел свой? Все равно не верилось. Видя мои сомнения, он затаскивает меня за руку внутрь и закрывает кабинет изнутри. — Где-то здесь есть списки, распределяющие студентов на обязанности. Нужно найти их и приписать тебя ко мне. Мерлин зажег свечи и взял подсвечник в руку. Второй он передал мне, чтобы нам было легче искать бумаги. Моему взору предстал просторный кабинет со множеством шкафов, разными свитками и книгами. Посередине стоял большой стол с высокими стульями для каждого преподавателя. Все было выполнено строго и без лишних деталей. Тут не устраивали дружеские посиделки, а решали важные вопросы. Он подходит к столу и начинает рыться в свитках. Я, тем временем, подхожу к шкафу и лениво перебираю пергаменты. Вся эта затея странная. Как мы перепишем уже давно составленный список? Я мельком слежу за Мерлином и вижу, как он в поте лица пытается найти нужные бумаги. Что такого важного можно найти в архиве и почему нужна была я? Не для того ли, чтобы сократить наше общение с Реем до нуля? Глупо с его стороны надеяться, что я поведусь на его заигрывания. На полке одиноко лежит свернутый пергамент, чем и привлекает мое внимание. Я ставлю подсвечник на полку и разворачиваю бумагу. Внутри, аккуратным каллиграфическим почерком, были написаны имена студентов учащихся на седьмом уровне. Я пробегаю по ним глазами и замечаю свою фамилию в строке помощников старосты факультета благородного единорога. Как раз напротив фамилии Рея. Выходит, что Рей староста моего факультета, а я его помощница. — Ну и как это понимать? — я машу листком перед носом у волшебника. — О, ты нашла списки! — оживляется шатен. Он пытается взять его в руки, но я отдергиваю пергамент в сторону, и его пальцы ловят лишь воздух. — Помощь в архиве лишь удобная отговорка, не так ли? Скажи мне, какие цели ты преследуешь? Он выхватывает лист из моих рук и резко кладет его на стол, от чего все лежащие на нем предметы подскакивают на месте. Взяв со стола перо феникса, он молча окунает его конец в чернильницу и одним жестким движением вычеркивает мое имя в графе помощников Рея. Спустя секунду вычеркнутое имя исчезает с пергамента. Кажется, я знала в чем дело. Зачарованные чернила исправляли все ошибки, сделанные на пергаменте. Поскольку мою фамилию зачеркнули, это вполне могло сойти за ошибку, поэтому чернила просто растворились на листке. Вписав мое имя напротив своего, он тут же поворачивается ко мне. Я внимательно слежу за каждым его движением. — Ты снова все делаешь по-своему. Мне это надоело. Я требую, чтобы ты сейчас же мне все объяснил! Он направляется ко мне и останавливается так близко, что я чувствую, как от его дыхания шевелятся мои волосы. — Ты мною командуешь? Я отвожу глаза. Его пальцы касаются моего подбородка и поднимают голову, так что я смотрю прямо в его карие глаза. — Ты просила меня помочь тебе, но зачем? Хочешь соблазнить смазливое личико Локвуда? Думаешь выучить пару дежурных приемов, чтобы очаровать его, чтобы он дальше сделал все сам? Он прижимает меня к шкафу, а его руки ложатся на мои бедра. — Ну, давай же, — говорит он, а в его голосе слышится едва сдерживаемая ярость. — Скажи мне, этого ли ты хочешь от него? Все мое тело трепещет, оно охвачено каким-то болезненным желанием, и я смущена его глубиной. Он это знает. Я знаю, что он знает. Он проводит пальцами по моему лицу, очерчивает губы и скользит вниз по горлу. Я удивлена, у меня голова идет кругом. — Хочешь, чтобы он трогал тебя так? — спрашивает он, опуская ресницы. На его лицо ложатся тени. — Н-нет, – отвечаю я, но голос меня выдает. Он звучит неправильно, высоко и прерывисто. Потом он касается губами кожи возле моего уха и целует. Руки его скользят по моим плечам, вызывая дрожь. Странно, но я даже не пытаюсь сопротивляться. — А потом вот так? Вот так он должен соблазнять тебя? — я чувствую, как его губы произносят эти слова, не отрываясь от моей кожи. Чтобы удержаться и не прильнуть к нему, я вонзаю ногти себе в ладони. Все мое тело дрожит от напряжения. — Да. Его рот прижимается к моему, и мои губы раскрываются. В ужасе от того, что вот-вот случится, я закрываю глаза. Мои пальцы погружаются в его шелковые волосы, и я застонала ему в губы. Он целует не так, словно злится. Поцелуй его нежен и страстен. Я этого хотела и боялась, и теперь это происходит. Не знаю, как я могла хотеть чего-то иного. Порой наши мысли противоречат друг другу. Меня пугала одна лишь мысль о том, что такое может произойти. О том, что я могу потерять контроль над собой. Но теперь, когда мы так тесно прижимаемся друг к другу, я не могла думать ни о чем, кроме него. Внушительных размеров шкаф покачнулся от нашего напора. — Скажи снова, что говорила мне в оранжерее, — просит он, прижимаясь к моему телу и плавно двигаясь. — Что? — я почти ничего не понимаю. — Что ненавидишь меня, — говорит он хриплым голосом. — Скажи, что ненавидишь меня. — Я тебя ненавижу, — легко говорю я. Повторяю опять, снова и снова. Как молитву. Как заклинание. Как заговор против того, что на самом деле чувствую. — Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу. Он целует меня крепче. — Я тебя ненавижу, — выдыхаю ему в рот. — Ненавижу так сильно, что больше ни о чем и думать не могу. Резкий, глухой стон вырывается из его горла. Его рука скользит по моему животу, отслеживая изгибы тела. Он снова целует меня. Это как волна, накрывающая меня с головой. Никогда еще я не чувствовала ничего подобного. Наконец, его руки тянут пояс моего халата, а я скольжу ладонями по его напряженному телу, которое чувствую сквозь рубашку. Я чувствую, что тону в собственных ощущениях. Не позволяю себе колебаться, но моя неопытность очевидна. Ненавижу его за то, что он знает, что делает, а я – нет. Ненавижу свою беспомощность. Ненавижу. Нас отвлекает торопливые шаги, раздающиеся за стенами кабинета. Мерлин с недовольным рычание отстраняется от меня и тушит свечи. Я затаила дыхание, когда он вновь вернулся ко мне. Мне не хотелось уходить, но это было необходимо. Кто знает, кому уже известно о нашем ночном похождении? Я, может быть, и не волновалась бы об этом, не будь мы на самом видном месте. Я вновь и вновь повторяю себе, что главное — вовремя остановиться. Слушая на этот раз голос своего разума, я говорю ему: — Мы сделали то, что хотели. Нужно уходить. Он все еще так близко, что я могу снова его поцеловать. Поднимаю голову и встречаюсь с его взглядом. Этот взгляд даже интимнее, чем прикосновения рук. — Я не хочу видеть тебя рядом с ним, никогда. — Ты мною командуешь? — эхом повторяю я ранее сказанные им слова. Он издает тихий смешок. — Ты же понимаешь, как несправедливо звучат твои слова по отношению ко мне. Я, находясь в полной свободе, должна ограничивать себя в общении с парнями, когда ты, скованный матримониальным договором, ведешь разгульный образ жизни. — Я не просил, чтобы все так было. — Но все так. — Ты не понимаешь. Матримониальный договор сейчас невозможно расторгнуть. Дай мне время, и я все решу. — Я же обещала, что помогу тебе. Вовсе не обязательно решать все самому. Он бережно обнимает меня за плечи. — Твой альтруизм поражает, Фея. Но я должен сам с этим справиться. Это невыносимо! Как можно помочь человеку, если он сам отвергает эту помощь? — Прекрасно, — озвучиваю я. — Делай что хочешь. Но пока ты не избавишься от договора, я буду делать, что хочу. Его руки сжимают мои плечи. — Ты не станешь, — произносит он. — Хочешь проверить? — В моем голосе звучит вызов. — Либо я помогаю тебе как можно быстрее расторгнуть договор и соглашаюсь не обращать внимания на клеящихся ко мне парней. Либо ты делаешь все сам, а я тем временем принимаю ухаживания противоположного пола. — В конце концов, — добавляю я. — ты парень занятой. А приличной девушке негоже засматриваться на чужое. Я нажимаю кончиком своего указательного пальца ему на нос. — Нет, — выдыхает он. Мерлин убирает мою руку со своего лица и серьезно на меня смотрит. — Ты сделаешь то, что я тебе сказал, — властно говорит парень. — Извини, Мерлин, но ничего не получится, — я отхожу от него в сторону. Я поправляю спутавшиеся волосы и заново укутываюсь в шелковый халат. Когда пергамент был снова возвращен на прежнее место, я подошла к двери. Все это время он молча наблюдал за моими движениями. — Пожалуйста, не заставляй меня пожалеть о сделанном выборе. Я вовсе не собираюсь тебя дразнить, но кажется, ты и сам не знаешь чего хочешь, иначе бы давно принял мою помощь. Дело было уже вовсе не в прошлом, а в настоящем. Если с призраками прошлого еще можно было расквитаться, то настоящее давило на горло. Фелисити. Вот о чем хотелось забыть. И я, очарованная его ласками, снова терзаюсь противоречивыми мыслями. С одной стороны, какая мне была разница до всего этого? Я вернулась сюда избавиться от собственного прошлого и начать новое, перспективное будущее. Ничего не мешает мне просто бросить всю эту затею и заняться собственными делами. Но, с другой стороны, я не могла не думать о нем. Как бы не прошел мой день, я все время задавалась вопросом: чем он сейчас занят или думает ли он обо мне? Чувство, которое я до этого никогда не испытывала, заставляло меня подаваться ему навстречу. И с этим уже ничего нельзя было сделать. Мне было неприятно лишь от одной мысли, что Мерлин, находясь в таком брачном положении, целовал меня, и мне до безумия это не нравилось. Он принадлежал не мне, а значит все это неправда. Вместо каких-либо объяснений, обещаний и ответов, он подводит меня к двери. — Я отведу тебя.

***

Всю дорогу назад мы шли молча. Каждый при своих мыслях. Я злилась, по-другому и не сказать. Даже смотреть в его сторону не могла. Несколько раз он поворачивался ко мне, чтобы что-то сказать, но каждый раз лишь молча смотрел на меня. Это бесило еще больше. На нашем пути так никто и не встретился, чему я была несказанно рада. Еще одной встречи с Каденс я бы точно не перенесла. Когда мы вошли в общий холл общежития, Мерлин придержал меня за руку. — С завтрашнего дня, ты снова сможешь посещать занятия, но после них ты должна будешь приходить в библиотеку, чтобы помочь мне. Со следующей недели начнется усиленная подготовка к балу, а это значит, что мы должны найти нужную мне информацию до этого времени. Я недовольно сверлю его взглядом. — Ты хотела помочь, так помогай, — отзывается он. — Ничего получше придумать не мог? — Я не требую от тебя невозможных вещей. Просто будь рядом и помоги по мелочи. — Будь рядом, не ходи туда, не делай то, я не хочу видеть тебя с Реем. Скажи уже это наконец! Я была на пределе, поэтому и сорвалась. Если бы он сейчас сказал, что чувствует ко мне, я бы забыла о всех его грешных поступках. Я бы сама нашла способ избавиться от Фелисити и навсегда бы забыла о Рее. Но он молчит. Молчит болезненно долго и мучительно. На его лице невозможно прочитать ни одной эмоции. Он просто стоял, сжав мою руку, и смотрел, будто бы сквозь меня. Я с силой вырываю руку. — Ты ужасен. Я ухожу, не дожидаясь его ответа, но это уже не важно. Пора уже понять, что он просто эгоист. У него на уме свои принципы, от которых он упорно не хочет отказываться. Мы оба играем друг с другом, и в то же время остаемся при своем мнении. Да и с чего я вообще решила, что нравлюсь ему? У него таких, как я, пол Академии. Может он обещает наплевать на все законы и быть вместе каждой попавшейся ему девушке. Так как я могу верить его словам? В комнате темно, но это не мешает мне благополучно добраться до своей кровати и поудобнее утроиться на ней. Талия все еще спала, мирно посапывая на краю своей кровати. Завтра будет новый день, и тогда я подумаю, что можно с этим сделать. А сейчас я не в состоянии о чем-либо думать. Я закрываю глаза, и в голове всплывают ночные события. Со мной не часто такое происходит, и поэтому вполне логично, что сейчас я снова вспоминаю недавно прошедшее. Но одно дело вспоминать, а другое хотеть. Мне становилось жутко и ужасно от одной лишь мысли об этом. Но больше всего меня приводило в ужас то, что он мне нравится. Больше, чем кто-либо еще.