Жестокий принц

Все мои движения медленны, словно я нахожусь во сне. Между нами повисло молчание, когда я достала обсидиановую звезду из кармана. В тусклом свете камень, кажется, слегка сияет, но, возможно, мне это всего лишь мерещиться. Я смотрю на него так же завороженно, как и Мерлин. Потом его выражение лица меняется на некое недоумение. – Я позволю тебе сказать первому, – отчасти я надеюсь, что он сам сейчас все расскажет. – Это… то, о чем я думаю? – только лишь отвечает он. Он подносит камень к свету и с интересом рассматривает его. – Если ты думаешь о том, не та ли это вещь, которую ищет твой отец, то да. Он взъерошивает себе волосы и быстро говорит: – Поверить не могу, что он у тебя! Я возвращаю обсидиановую звезду себе, попутно наблюдая за парнем. Он взволнован? Огорчен? Или зол? – Твой отец присылал мне письма с просьбой вернуть обсидиан. Моя мать провела эксперимент всей своей жизни, чтобы сделать из базовых возможностей этого камня оружие, способное на разного рода поступки. Ты знал об этом? – Да, – получаю я ответ. Шатен все так же хмуро смотрит на камень. – Хорошо, – я зажимаю камешек между большим и указательным пальцем, поднимая вверх. – Моя мать спрятала камень в весьма любопытном месте. Признаюсь, сама узнала об этом случайно, сопоставляя очевидные факты. Но не в этом суть. Обсидиан был в центре короны, которая была на мне во время рождественского бала. Я делаю паузы, а затем тяжело вздыхаю. – Об этом ты тоже знал? С лицом выражающее полнейшее сожаление он отвечает «да». – Но прежде чем ты сделаешь какие-либо умозаключения, знай, что я никогда бы не подверг людей опасности! – горячо восклицает он. – Ты украл корону моей матери! Ты так бессовестно лгал мне, а я тебе еще и верила! О каких людях ты вообще можешь сейчас говорить, если тебе все равно абсолютно на все! Я поднимаюсь с места. Мерлин тоже. – Ты должна выслушать меня! – Чтобы ты сказал мне очередную ложь? Уволь. Я рассекаю рукой воздух тем самым заставляя его отойти на шаг. Затем разворачиваюсь, чтобы уйти, но парень крепко держит меня за руку. Вздох возмущения слетает с моих губ, когда я пытаюсь вырваться из его хватки, но он только сильнее сжимает мою руку, тем самым причиняя мне боль. Я свожу брови к переносице. – Отпусти сейчас же, – раздраженно произношу я. Его хватка слабеет, но руки моей он не отпускает. – Послушай. Я оказался в Академии только из-за этого чертова камня. Мне не нравилась сама эта перспектива, и я всячески старался не угодить отцу… – Ты давно вел охоту на корону, – поняла я. – Но только не знал на какую. Название камня сбило тебя с толку. Правда ведь? – Снежка… – он делает попытку сказать. – А потом догадался что она у меня, – выражение его лица лишь подтверждало правдивость моих слов. Наш откровенный разговор в лесу поспособствовал этому. Я в этом не сомневалась, иначе он так просто не вернул бы корону Калисты обратно. Ее корона была украшена звездами и должно быть Мерлин воспринял название обсидиановой звезды буквально. Да только тогда еще он не знал всех подробностей. Долгие ночи и беспроглядная тьма никогда не помогали хранить секреты. Даже сейчас. – Я не собирался так опрометчиво поступать с камнем. По крайней мере, сейчас я точно знаю, что с ним делать. Конечно, я хотел ее украсть. Пойми, это был единственный выход для меня. Да и нас с тобой ничего не связывало. Завладеть короной, казалось, был полный пустяк, но при себе ты ее не держала. Она вообще принадлежала твоей матери. И тогда… Он запинается, но я продолжаю за него. – И тогда ты решил сблизиться со мной, чтобы подобраться к ней ближе, – мои слова словно пощечина для него. Я освобождаюсь от его хватки. Мной овладевает холодная уверенность. – Хорошо сработано! Так легко и подло обманул меня. Ты должно быть безмерно гордишься собой. – Так было не всегда! – он смотрит мне в глаза. – Сначала я лишь хотел избавиться от власти отца. Заполучи я для него корону, он бы тотчас даровал мне свободу. Это было именно то, чего я хотел всю свою жизнь. Ничьи девичьи слезы об утраченном украшении не могли меня остановить. Ну, конечно. Я фыркаю от его признания. Парень, меж тем, продолжал. – Но потом все изменилось, – Мерлин выдерживает паузу. – Ты открыла мне глаза на происходящее. Твое бескорыстное желание помочь мне много для меня значило. Ты стала мне небезразлична, но я все еще был связан матримониальным договором. Без короны нельзя было обойтись, но я не стал бы подвергать никого опасности. Особенно тебя. – И что бы ты сделал? – игнорирую его признание. Я была благодарна одиноко висящему на стене факелу, огонь которого не потухал, несмотря на сильный порывистый ветер, только потому что был заколдован. Благодаря ему я могла разглядеть часть лица Мерлина, на которой отражалось замешательство. – Что бы ты сделал сейчас, – поправляюсь я. – Ведь ты уже украл камень. Каков твой следующий шаг? Со стороны выхода доносится какой-то шум, но мне дела до него нет. Впрочем, как и шатену. Он словно не хочет говорить. А потому несколько раз открывал и закрывал рот, неспособный что-либо произнести. – Свой ход я уже сделал, – наконец тихо говорит он. – Теперь все зависит от решения отца. Мне даже не было его жалко. В один миг можно все обрести и все потерять. Только что Мерлин мог иметь все – свободу, камень, любовь – но изначально он шел по неправильному пути. Пути лжи и разочарования. А потому от этого становится обидно и больно. Нельзя уйти безнаказанным. В этом мире за все нужно платить. Я обхватываю себя руками, защищаясь от холода. Мерлин тут же предпринимает попытки набросить на меня свой камзол, но я его останавливаю. Я больше не злилась, по крайней мере, сейчас. Перед сном я непременно снова об этом подумаю и придумаю миллионы вариантов нашего разговора, но это будет перед сном. Сейчас я должна снова решить, как поступить. Хотя был ли в этом смысл? – Я все исправлю, – отчаянные нотки в его голосе, словно нож по сердцу. Я все еще люблю его, но не смогу так быстро простить. Знаю, он хотел, как лучше, но снова все сделал без меня, к тому же украл дорогую для меня вещь. Не знай я о камне вовсе, как бы он тогда поступил? Снова держал меня в неведении, или рассказал бы все по итогу? В данном случае выбор не будет легким. Я хмыкаю собственным мыслям. Легким… делать выбор всегда непросто. Варианты могут быть хорошими и плохими, но самый опасный из них – вообще не выбирать. Утомленная разговором и раздраженная холодом, я больше не желаю здесь находиться. Мерлин растерян, он видит – я сейчас уйду, а вместе со мной уйдет его последняя надежда на свободу. Я жду его последних слов. О чем они будут? Спросит о камне – уйду, оставив его ни с чем. В таком случае его заботит лишь собственная выгода, а его слова об использовании меня в своих целях прямое тому доказательство. Но если попросит прощения… Он делает шаг ко мне. Я, кажется, не дышу в ожидании его дальнейших действий. За спиной у парня пошел снег, крупными хлопьями ложась на перила террасы устилая его пушистым ковром. Порывы ветра доносят и до нас несколько снежинок, которые тут же приземляются на голову парню. – Могу я что-нибудь сделать для тебя? – почти одними губами спрашивает он. Я сжимаю камень в руке так сильно, что ногти впиваются в кожу. Ах, как же хочется выбросить его вниз с третьего этажа на землю. Закинуть так далеко, чтобы никто и никогда не нашел его. Усилием воли заставляю себя расслабиться и медленно выдохнуть. Одним жестким движением, я вкладываю обсидиановую звезду ему в руки. – Зачем ты… Я прерываю его без единой эмоции в голосе. – Не этого ли ты добивался? Не ради этого лгал мне? Он качнул головой, явно удивленный. Его холодные руки возвращают мне камень, но я лишь отодвигаю его в сторону. – Не нужно. Ты своего добился. Теперь он твой. Я направляюсь к выходу уже предвкушая тепло дворцовых стен. – Белоснежка… – Прошу, избавь меня от своего присутствия на время. Я все же вхожу в коридор замка и тут же чувствую тепло пробегающее по моему телу. Мерлин что-то кричит мне в спину, но я не оборачиваюсь. Смахивая с юбки прилипшие снежинки, прохожу мимо оранжереи, возле которой, часом ранее, оживленно препирались Джек и Элайна. Сейчас здесь было пусто, и только рассерженные пикси колотили по стеклам, привлекая к себе внимание. В мою привычку вошло верить Мерлину, даже когда я не знаю, о чем идет речь. Камень его, как он и хотел, но только меня теперь у него не будет. Он сказал, что готов к расплате. Что ж, посмотрим, насколько правдивы его слова.

***

На следующее утро весть о том, что Мерлин больше не обременен матримониальным договором, разлетелась по всей Академии. То тут, то там слышались любопытные перешёптывания по поводу и без. Фелисити ходила мрачнее тучи и на все вопросы отвечала резко и грубо. Отчего-то одну меня только устраивало такое стечение обстоятельств. Не потому что я насмехалась над брюнеткой или в душе ликовала ее неприятностям, вовсе нет. Просто я была рада такой справедливости. Ее постоянное желание выставить меня в не лучшем свете и сделать главной темой обсуждений, вышло ей боком, сделав теперь уже ее центром ненужного внимания. Талия откровенно веселилась. Пока что она не упустила ни единой возможности подколоть волшебницу, тем самым став главной заводилой сплетен. Стало ли это прецедентом ее прошлых заслуг, я не знала. Но Талия всегда была не из тех, кто тихо сидел в стороне, когда в Академии происходили события большого масштаба. Алекса крутилась подле Фелисити с постным лицом, говоря подруге что-то совершенно невпопад. От этого Фелисити еще больше злилась. Аврора же больше интересовалась самой причиной. Пока русоволосая загружала новыми событиями Элайну, мы с Авророй тихонько сидели на философии, загородившись толстыми учебниками. Сэр Доррен снова не обращал на нас никакого внимания размышляя над проблемами мира. Я кидаю кроткий взгляд на Мерлина. Он смотрит на меня так пристально, что скоро прожжет во мне дыру. Я прикрываю глаза. Бойкот, который я ему негласно объявила, все еще продолжался. Если он хотел все сделать без меня, то, пожалуйста. Я больше ничего не скажу. Только и подходить ко мне больше не нужно. Продолжаться это будет до тех пор, пока он не извинится. Но он не извинялся и, казалось, вовсе не чувствовал в этом своей вины. Мало того, что лгал мне, так еще и утверждает, что делал это только ради нашего с ним блага. Построенные на недоверии отношения ни к чему хорошему не приведут. Но Мерлин почему-то рьяно практиковал эту методику. – Так что же все-таки произошло? – спрашивает принцесса, обнимая учебник. – Ну как же? – нехотя отвечаю я. – Произошло чудесное освобождение Мерлина от корыстных лап Фелисити. Девушка фыркает. – Я говорю о вас. Вы даже не разговариваете. Разве ты не рада? Я бы очень радовалась, не будь ситуация таковой. – Рада конечно. – Угу, а Мерлин должно быть вне себя от радости. Именно поэтому он уже битый час пялиться на тебя. – Ну и пусть, – небрежно бросаю я, хотя чувствую себя не лучше. – За что ты так с ним? Я медлю с ответом. Тем вечером, я все рассказала Талии, потому что полностью ей доверяла. Конечно я доверяла и Авроре с Элайной, но говорить об этом в месте где даже у стен бывают уши было нецелесообразно. Я склоняюсь к ней, чтобы только она могла слышать мои слова. Ее брови взлетают вверх, и она тут же бросает гневный взгляд на парня, который теперь был занят написанием целой поэмы на пергаменте. Пепельноволосая все еще негодовала, а ведь я только рассказала про кражу короны, без каких-либо подробностей. – Вот гад! Зачем он вообще это сделал? Знал же, что она дорога для тебя. – Об этом расскажу позже, – я провожу взглядом всю аудиторию замечая на себе пару любопытных глаз. – Слишком много свидетелей. Аврора утвердительно кивает, но еще долго будет приговаривать о том какой же Мерлин негодяй и о том, что Ганс с ней, вот так вот не поступил бы. Я устало потираю виски и прикрываю глаза. Я должна что-то сделать с учебной программой, чтобы в конце года не ударить в грязь лицом. А вместо этого раскрываю тайны мирового масштаба. Обсидиановая звезда теперь у Мерлина, но только потому что я все еще ему доверяю. К тому же он не раз сказал о том, что у него уже есть заранее приготовленный план на ее счет. Только бы все это не обернулось крахом для всех нас. Я открываю глаза и замечаю пергамент вдоль и поперек исписанный чернилами. В некоторых местах слова были добротно зачеркнуты, а некоторые едва ли читались из-за чернильных клякс. Что за ужас?! Морща носик, я бросаю взор на Мерлина. Снова этот взгляд. Не глядя на содержимое пергамента, сворачиваю его и вкладываю в книгу, не забыв при этом как следует ее захлопнуть. Урок окончен, но сэр Доррен этого не замечает. Пока преподаватель изображал новую схему античной философии, студенты незамедлительно покинули аудиторию, не дожидаясь дальнейших указаний. Мерлин зовет меня, проталкиваясь сквозь шумный поток учащихся, но у него это плохо получается. Заинтересованные девушки тоже решили не упустить момент, расспрашивая парня о подробностях касаемо их отношений с Фелисити. Я гордо удаляюсь вслед за подругами и нечаянно сталкиваюсь с Фелисити. Она шипит от злости, готовая немедленно взорваться гневной тирадой, но обернувшись и увидев меня лишь пискляво закричала «ты!». Сонные студенты выпучивают глаза от удивления, когда девушка хватает меня за запястье, тем самым распихивая их от нас. Позади меня останавливаются Талия и Элайна. Со стороны Фелисити – Алекса. – Довольна тем что сделала? – она сжимает мою руку. – Безусловно, – в тон ей отвечаю я. У нее, конечно, виноватой буду я. Но это даже к лучшему. Таким образом у Мерлина будет больше свободного времени для воплощения своих замыслов. – Тогда будь готова к последствиям, милочка. Кулон на шее обжигает кожу, а Брюнетка все также неистово сжимает мою руку. Она хмурится, явно не понимая в чем дело. Зато я, похоже, знаю. Фелисити снова решила применить ко мне свою магию, надеясь на расправу высшего уровня. Только вот кулон из двимерита блокировал малейшие ее попытки навредить мне. И хотя украшение принимало на себя большую часть волшебства, я все же чувствовала, как оно накалилось, тем самым обжигая кожу. Я жестко вырываю руку. Брюнетка злобно скалиться, но отходит на шаг назад. Я сжимаю ладонь борясь с желанием размять запястья, но таким движением я рискую показать свою уязвимость. – Ты еще не знаешь на что способна эта семья, – дружеским предупреждением это не назовешь. – В любом случае я не могла упустить возможности проучить тебя в последний раз, но теперь передумала. Она снова улыбается, складывая руки на груди. Волшебный трюк не удался, и чтобы не показаться слабой, не способной применить магию, она решила перейти к словам. – Знайте же, – она оборачивается к толпе. – Я вовсе не огорчена. – Мы видим, – отзывается Талия. По коридору прошел шепоток. – В конце концов, я способна на великие дела и без супруга, если уж на то пошло. Проигнорировав слова Талии, волшебница прошла мимо меня. Наши глаза встретились и тогда она тихо произнесла. – Теперь у тебя появилась новая проблема. Подойдя к Алексе, она злобно зыркнула на толпу зевающих младшекурсников, которые неловко расступились перед ней, предоставляя возможность уйти. Отошедшие словно ото сна студенты, кинулись в обеденный зал. Талия и Элайна становятся по обе стороны от меня, взволнованно переглядываясь. Через толпу к нам пробирается Артур. Оценив наше состояние, он тянет нас вслед за остальными. Я давно потеряла Мерлина из виду, но искать его не собиралась. Как-никак, я его наказала, но вместе с тем наказала и себя. В такие моменты нужно быть рядом друг с другом… Если бы не его ложь! Я стараюсь не думать об этом на протяжении всего дня, и даже сейчас, сидя с девушками в общей гостиной, пытаюсь сосредоточиться на книге. Как бы я не старалась, каждый раз мой мозг отказывался запоминать только что прочитанную строчку. Так продолжалось несколько раз, пока я раздраженно не бросила книгу на стол. От резкого шума подруги подняли глаза на меня. – Я так больше не могу! – Ты снова об этом… – начинает Талия. – Просто… В голове не укладывается. Слышится недовольное ворчание окружающих. Я небрежно отмахиваюсь. – Ну так не думай об этом, – беззаботно советует Аврора, а потом берет, уже четвертый по счету, пончик со стола. Талия скептически на нее смотрит. – Что? – удивляется та. – Ничего. Пепельноволосая пожимает плечами возвращаясь к просмотру своего журнала. – Я, наверное, пойду. – Разминая шею рукой и медленно убирая волосы с лица, я встаю со своего места. – Но ведь еще рано, – Блондинка сидела на мягком диване поджав под себя ноги и вышивала какую-то картинку. – Тебе тоже не стоит долго задерживаться, – напоминает русоволосая. – Сама знаешь почему. Девушка тяжело вздыхает. Как раз в этот момент в гостиную входят Ганс и Джек. Блондин в рубашке навыпуск, но как всегда с идеальной прической, вальяжно прохаживается по комнате, пока не замечает нас. Элайна была повернута к нему спиной, а потому никоим образом не могла его увидеть и уж тем более не могла знать, что он сейчас сделает. Когда он неожиданно появился рядом с ней, бросив краткое «привет», девушка слегка дернулась от испуга и уколола палец, испачкав кровью свою работу. Расстроенная блондинка поджала губы и недовольно посмотрела на Джека. Талия тянет меня за край юбки, приказывая сесть на место. – Прости, – без сожаления говорит принц, протягивая к ней руки и попутно присаживаясь рядом с ней. – Дай посмотрю. От чего-то девушка вспыхивает гневом. – Джек, не нужно. Иди куда шел. Мы с подругами переглядываемся, и даже рыжеволосый принц посмотрел в сторону Элайны с интересом. Она отворачивается, убирая свою вышивку. Талия, прищуриваясь, наблюдает за этим. Зато Аврора, облокотившись на спинку кресла, увлеченно рассказывала что-то Гансу, попутно тыкая пальчиком в журнал. Джек буквально дышит в затылок Элайне, и я вижу, как его молчаливое наблюдение за ее действиями постепенно выводит ее из себя. Просидев так не более десяти минут, она раздраженно вскидывает вышивку со вздохом объявив: – Я спать. Я тут же поднимаюсь со своего места. – Тогда и я тоже. Парень хмурит брови в явном недоумении. Не знаю, чем закончилась их прошлая беседа, но судя по всему ничем хорошим, раз Элайна лишний раз не может проводить с ним время. Должно быть он сделал что-то или сказал что-то, чего девушка не могла принять. А иначе она не могла так просто бросить прекрасную возможность побыть рядом с Джеком. Мы поднялись наверх без лишних слов, оставляя компанию позади. Яростно размахивая вышивкой, Элайна быстро засеменила к своей комнате, не замечая девушек на своем пути. Томно размахивая своими веерами, они, так же не замечают Элайну и проходят мимо, не забывая при этом что-то обсуждать. Их глаза округляются, когда на этаже появляется Джек и стремительно пересекает коридор. – Тебе нельзя сюда, – кричит вдогонку одна из девушек. Но ее проигнорировали. Ее собеседница берет ее под руку, раскрывая веер, помахивая возле своего лица. – Это же Беллегард, – говорит другая. – Для таких, как он, это в порядке вещей. – Но как можно?.. Прямо посреди вечера! Как бы Каденс не узнала. – виконтесса приложила ладонь к щеке и осуждающе закачала головой. Я отметила целеустремленность принца. Такое смелое появление на женском этаже много стоило. За такой поступок можно будет целый месяц проходить с зеленой моськой, но в большинстве случаев цель оправдывает средства. Таких смельчаков у нас называли своего рода «героями». Я хмыкаю про себя, поворачивая дверную ручку, задумываясь о том, что на это скажет Элайна. Но войдя внутрь, я застыла на пороге, удостоившаяся чести лицезреть у себя в комнате еще одного «героя». Обернувшись на звук, Мерлин тут же поворачивает ко мне голову. Он стоит возле моей кровати, покручивая в что-то руках. Я складываю руки на груди, придавая своей позе более недовольный вид. – Зачем ты здесь? Он демонстрирует мне кольцо, что до этого было у него в руке, и горько улыбается. – Пришел вернуть. С этими словами он кладет его на прикроватную тумбочку, прямо возле шкатулки. – Значит, в краже украшений ты знатно преуспел. Ладно корона, мне понятно зачем она тебе, но кольцо? В нем нет ничего волшебного. Я делаю несколько шагов в центр комнаты, мимолетно поймав свое отражение в зеркале. – Без него мне бы не удалось даже взглянуть на нее. Он смотрит на меня, медленно следя за каждым моим движением. – Надо же, – я щелкнула языком. – Очередная тайна. Поделишься? Он делает вид, что занят планировкой комнаты, хотя неоднократно здесь появлялся и уже достаточно тут видел. Нервным движением ладони проходится по волосам, взъерошивая их до неузнаваемости. Слишком много он уже натворил и пополнять копилку своих нехороших поступков рассказами ему явно не хотелось. – Ну скажи уже хоть что-нибудь, – нарушаю тишину я. – Вряд ли от этого станет хуже. Обычно, именно после таких вот слов все и вправду становиться хуже. Я заметила, что Мерлин был по-парадному одет. Так, словно он не собирался в скором времени посетить свою кровать и проспать там до следующего утра. А так, если бы сегодня ночью он посетил светское мероприятия масштабного уровня. Его камзол, вышитый золотыми нитями, плотно сидел на нем, благодаря чему можно было наблюдать рельеф его мышц. Высокие гвардейские сапоги и белые перчатки только дополняли его образ. Только одно было не в порядке. Выражение его лица никак не сочеталось с его видом. Он смыкает руки сзади в замок и смотрит на наши силуэты в зеркале, в котором отражалась половина комнаты. Помедлив еще немного, будто до последнего оттягивая момент, он заговорил: – Как я уже говорил, короны при тебе не было и быть не должно было. Собираясь на бал, я был уверен, что ты выберешь что-то из предложенных украшений своих подруг, чего нельзя было допустить. Но если ты не располагаешь ею, тогда дело стояло за твоим отцом. Я внимательно слушала его, тоже поглядывая в зеркало. – Я написал письмо твоему отцу от твоего имени, прилагая к нему твоё кольцо для подтверждения. Не думаю, что он бы так просто согласился выслать корону без каких-либо подтверждений. Должно быть, это случилось в ту ночь, когда он приходил ко мне перед балом. Но и я подумать не могла, что за тот короткий промежуток времени он мог что-то украсть. – Он бы не мог, – соглашаюсь я. Мерлин кивает. – Я долго переписывался с ним, убеждая его в ее потребности. Но тебя он любит больше чем я мог подумать. – он желает паузу. – Тогда-то, корона была у меня. Шатен поворачивает голову ко мне. – Я мог бы сбежать с ней уже тогда, ты даже не узнала бы об этом, – он делает шаг в мою сторону. – Но это было бы несправедливо по отношению к тебе. Да и выглядеть все должно было так, будто это ты ее потеряла. Еще шаг. – Признаюсь, я не знал, что она так для тебя дорога. – Потом ты написал мне письмо от имени моего отца, – теперь я понимаю почему манера речи в письме так сильно отличалась. – И подсунул мне корону. Он берет мои ладони в свои легонько встряхивая их. – Я не прошу меня простить. Только хочу, чтобы ты поняла, насколько это важно для меня. Насколько ты важна для меня. Я сглатываю ком в горле. – Ты пришел сказать это? Мерлин рвано выдыхает, словно его слова или мой ответ будут стоить ему жизни. – Знаешь… Я уезжаю, – мои руки так и замирают в его ладонях. – Все сильно изменилось, и мне нужно все исправить. Даже не знаю сколько времени это может занять, но обещаю, что сделаю все чтобы не допустить войны. – Но как ты… Я хотела сказать, что он мог? Да, я отдала ему камень, но разве король Карлос не сильнее? Принц-волшебник, который в идеале не владеет своей магией, вооруженный волшебным камнем, намерен противостоять своему отцу – сильнейшему магу волшебного острова. Это похоже на самоубийство. – Магия всегда ускользает от меня. Я так и не свыкся с этой мыслью. Однако люди в опасности и тот, кто мне дорог тоже в опасности, а жестокость и кровопролитие – мои старые товарищи. – Это смешно. Ты идешь против собственного отца. Тебе не справиться в одиночку. Он слегка приободрился, услышав в моем голосе тревогу за него. Но я все еще не готова была его простить. Я знаю – это только вопрос времени, но слишком свежа рана, что он нанес мне своей ложью. – На моей стороне парочка надежных людей, – говорит он. Я качаю головой из стороны в сторону намекая на то, что даже так ему не справиться. – Видишь, у меня все-таки есть друзья, – его губ касается легкая улыбка. Я все еще помню, как однажды сказала ему это. Тогда я была зла на него и отчасти не хотела говорить всяких глупостей. Но это, похоже, надолго ему запомнилось. Подавляя желание уткнуться ему в грудь, я отхожу в сторону. – Тебе нужно идти, – тихо говорю я. Джек так бесцеремонно явился на этаж, что я даже не удивлюсь, если в скором времени здесь объявится Каденс. У Мерлина и так было проблем по горло, так что мне вовсе не хотелось, чтобы ко всему прочему он был еще и зеленым. Но парень стоял на месте как вкопанный, продолжая смотреть в мою сторону. – Ты что не слышал? – уже громче говорю я. – Тебе нужно уйти. Принц криво улыбается. Я подхожу ближе и упираюсь рукой ему в грудь толкая к выходу, только это оказалось куда сложнее, чем я предполагала. Он издает смешок, наблюдая за моими тщетными попытками. Мерлин кладет свою руку поверх моей, и я прекращаю давить на него. – Ты такая красивая, – шепчет он. Моё лицо вспыхивает. Я снисходительно качаю головой. – Если ты думаешь, что после этого я изменю свое мнение, то ты глубоко ошибаешься. – Я говорю только то что вижу. Ты не должна думать, что я говорю тебе лестные слова, чтобы улучшить свое положение. Для меня ты всегда будешь лучше остальных. – Мерлин… Он не дает мне сказать. – И, прежде чем уйти, я хотел тебе сказать. Я люблю тебя. Больше, чем ты можешь себе представить. Я онемела от его слов. Под своей рукой я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и невольно подумала о том, что моё, должно быть, так же рвется из груди. Нужно было отдать ему должное. В этот момент он не стал требовать с меня ответного признания, не заставлял вообще что-либо сделать. Видя моё состояние, замешательство и тревогу, он деликатно наклонился ко мне, легко касаясь своими губами тыльной стороны моей ладони. А потом так же молча покинул мою комнату, при этом вызвав несколько неодобрительных девичьих выкриков. Я приземляюсь на кровать, и бросаю взгляд на тумбочку, где одиноко лежит кольцо. Задержав на нем свое внимание на несколько минут, я стала строить в своей голове логическую цепочку всех происходящих событий. Кажется, теперь я начинала понимать, что к чему. Но все равно большая тревога овладевала мной, когда я думала о тайных замыслах Мерлина. Насколько долго все это продлится? Как ему удастся переиграть короля? Надежны ли его союзники? Бессильно ложусь на кровать, свесив с нее ноги и раскинув руки по обе стороны от себя. Уставившись немигающим взглядом в полог кровати, я сама того не заметила, как уснула. Мне всю ночь снились кошмары, объяснение которым я не могла дать. Несколько раз Талия просыпалась от моего крика, и долго разговаривала со мной убеждая меня что все в порядке. По итогам она просто уснула в моей кровати, сжимая мою руку до самого утра. Поддержка подруг много значила для меня. Они не давали мне времени для хандры, все время отвлекая проблемами настоящего мира. Я почти свыклась с жизнью обычной студентки, готовящейся к выпуску из Академии. Если бы не одна, вечно мелькающая, мысль в голове. Она всякий раз напоминала, что каждый день и каждую минуту Мерлин может быть в опасности, а я ничем не могу ему помочь. Кажется, я уснула на уроке леди Алины. Всю ночь я не могла уснуть, ворочаясь на кровати, прокручивая в голове недавние события. Но требующий сна организм, решил застать меня врасплох. Продержавшись весь учебный день, я все же уснула на последнем занятии. Но проснувшись, я обнаружила что класс пуст, вернее не совсем… За своим столом сидела Алина, подписывая павлиньим пером какие-то бумаги. Волосы собраны сзади в простой пучок, позволяя передним прядям обрамлять лицо. Весь ее вид говорил о крайней занятости, и в момент, когда я подняла голову, она заговорила, даже не отрываясь от своего занятия. – У вас проблемы со сном, леди Вайт? От этого я чуть не подскочила со своего места. Ее голос не был строг, но она говорила громко и четко. Для только что очнувшейся меня это было несколько резко. – Простите, – я поднялась со своего места, склонив голову. Но чуть не упала, ощутив на себе последствия неудобного и длительного сна. Преподавательница продолжала смотреть на разбросанные по столу свитки. – Что же мешало Вам спать сегодня ночью? – я пытаюсь стереть усталость с лица. – Шумные соседи? – Что?.. Нет, конечно нет, – замешкавшись отвечаю я. Нас разделяла половина аудитории, и мне сейчас было непривычно повышать голос. Так что я даже не уверена, что она услышала все. – Подойдите, – говорит женщина. Я быстро подхожу к первому столу от кафедры. Алина была куда приятнее Каденс, и я не думала, что наказание данное ею будет куда хуже заместительницы директора. Она заправляет за ухо одну из прядей, мешающей ей писать и обращается ко мне: – Присядьте. Я тут же усаживаюсь за стол. Алина окунает перо в чернильницу и переводит взгляд на меня. – Вы ведь знаете – проблемы учеников — это так же проблемы их преподавателей. Здесь многие на многое закрывают глаза, но не я, – она складывает руки на бумагах. – Сегодня Вы проспали все моё занятие. И даже больше. Она переводит взгляд на высокие окна. Я делаю то же самое. За окном алел закат, последние лучи солнца пробивались за густыми тучами, покрывавшими небо. Я смущенно отвожу глаза, признавая свою оплошность. – Если у Вас есть какие-то проблемы, предлагаю обговорить их сейчас. Без участия леди Каденс, – даже некоторые коллеги ее не переносят. – Понимаю, есть личные причины не говорить мне об этом, но это дает отражение на вашей успеваемости. Нужно решить этот вопрос. – Я сожалею что все так вышло. Прошлой ночью я выполняла работу по алхимии и совершенно потерялась во времени. Такого больше не повториться. А что я могла еще сказать? Моя больная нервная система больше не выдерживала всего этого. Конечно я выдумала первое удобное оправдание. Но на леди Алину оно не произвело должного впечатления. Она неопределенно вздыхает. – Я понимаю тебе сейчас нелегко. Рядом нет человека, который тебе небезразличен, но так ведь будет не всегда. Нужно преодолеть этот момент, чтобы смело идти в будущее, – она так уверенно говорила, что я даже не заметила, как она перешла на более неформальную речь. – Любящие люди всегда могли преодолеть проблемы времени и действий. А вот сейчас, я бы подумала, что она больше говорит о своих отношениях с Аспеном. Но больше меня удивляло, то что она вообще заговорила об этом. В Академии даже преподаватели осведомлены в сплетнях? Удивительно как еще о них никто ничего не знает. Все–таки Рей сдержал свое обещание. – Тебе не следует так сильно переживать за него, – улыбается она. – Но ведь… Что я хотела сказать? Что я вообще могла сказать? – Если ты доверяешь ему, то не будешь беспокоиться. Алина возвращается к своим свиткам, перебирая их один за другим. Я снова обращаю свое внимание на пейзаж за окном. Вдалеке чернели верхушки голых деревьев и пышных елей. Солнце неумолимо клонилось за горы, а птицы беспокойно кружили над замком. В аудитории – куда сквозь большие окна проникал весь солнечный свет – все стены и мебель окрасились мягкими теплыми цветами. Я молча наблюдала за уходящим днем, пока женщина не обратилась ко мне: – Можете идти, леди Вайт. – А как же наказание? – смутилась я. Она криво улыбается, вновь опуская перо в чернильницу и выводя на листке какую-то подпись. – Я не наказываю учеников за недосып. Можете возвращаться к себе. Я искренне ей благодарна и, не желая более злоупотреблять ее снисходительностью, быстро откланиваюсь. Уже у самой двери меня догоняет ее голос. – Настоятельно рекомендую подумать над моими словами. Дверь за мною закрывается, оставляя меня в совершенно пустом коридоре. Подумать? Это все что я сейчас могу сделать.