Дело чести

«Она мертва, – прозвучало снова в его голове. – Мертва, как отец, Рикон, Бран, Арья. И опять из-за предательства: сначала Теон, теперь Русе Болтон. Обоих я считал верными советчиками, Грейджой был мне другом… Никому нельзя доверять. Никому». В королевской палатке было одновременно и тепло, и холодно. Холод веял с замка, словно призраки погибших лордов шептали своему сюзерену о мести. Кровь стыла в жилах короля и от мыслей, которые постоянно его терзали: «Ты не защитил ни ее, ни семью, ни северян, ты ничтожество». Ехидный, сочащийся ядом смех старой крысы Уолдера Фрея стучал внутри, что тот барабан на свадьбе. «Бум-бум-бум, хе-хе-хе-хе». Мейстер Гервин, вытаскивая стрелы из его тела и поливая раны кипящим вином, будто освобождал Робба от слабостей и запечатывал дыры в его душе. Когда крик боли, жуткой боли пытался вырваться из его груди, король принимал это как наказание за свои огрехи и только крепче сжимал зубами ткань. Он бы и язык откусил, не жалея, если бы это помогло ему избавиться от голосов в голове. – Плохая это идея, Ваше величество, – сказал старик, обработав последнюю рану. – Вы слишком слабы для боя, погибнете – и ваша семья, ваши воины вслед за вами уйдут к Семерым… – Делайте свою работу. – Робб не знал, откуда взялся этот гнев. Различные эмоции буквально переполняли его разум, горе смешивалось с яростью, желание мстить – с чувством долга. Эти комбинации тоже сталкивались с собой, и в голове короля творилось что-то невообразимое, от чего хотелось просто прыгнуть на свой меч и покончить с этим. Самоубийство… неужели он думает и об этом? – Я обязан постоять за себя, мать и оставшееся войско. – У вас есть много славных бойцов, готовых отдать жизнь за вас… – Довольно! Я достаточно наделал чужими руками, в особенности лорда Болтона, и вот что из этого вышло! – Робб перешел на крик, и старый мейстер, съежившись, отошел. Нет… он не должен терять последних союзников. – Мои извинения. Оставьте меня, я не в состоянии обсуждать что-либо. Старик поклонился и, захватив врачебные инструменты, вышел из палатки. Робб Старк тяжело встал, надел рубаху и подошел к сверкающему в свете факелов доспеху, проведя по нему рукой. Вот оно – то, что должно защитить его от ударов чемпиона Фреев. «И то, чем я должен поразить его…» – подумал Робб, доставая тяжелый меч из ножен. Король подержал его в левой, затем и в правой руке, словно видя в первый раз. Легкий, но прочный, он напомнил Роббу об отцовском огромном Льде – знаменитом клинке из валирийской стали. Им же Эддарда Старка и обезглавили… и меч до сих пор у Ланнистеров. «Слишком много они у нас отобрали, – зло думал король. – За этим предательством однозначно стоит лорд Тайвин. Проклятье!» Робб взмахнул мечом – раз, два, три, четыре, – и полетели головы юного короля, старого хорька, лорда-пиявки, а также того, кто даже срет золотом… Злобы было много, но толка никакого. Робб Старк в приступе ярости швырнул клинок в сторону стола, и пузырек с чернилами упал, разбившись, на землю. Черная жидкость растекалась по земле, словно кровь Талисы по ледяному каменному полу… «Живи», – сказал он ей тогда, но королева ослушалась приказа мужа и издала последний вздох. Король Севера даже не знал, кто столь жестоко зарезал его супругу и нерожденного ребенка, чтобы когда-нибудь перерезать горло убийце. Только что это изменит? Вернет Талису Старк живой и здоровой в Вестерос? Только лишняя кровь на руках, только новые кричащие голоса в голове… К нему приходили выжившие лорды, просили аудиенции, но Робб отсылал всех прочь. Этой ночью он должен был быть одинок, должен был понять свои ошибки, составить план действий. Последнее словно ударило короля по голове – что он будет делать, если выйдет победителем из поединка? Две трети лордов мертвы, значительная часть войска уничтожена. «Дальше идти на Юг я не смогу… Что же, позорно вернуться в Винтерфелл и позволить Тайвину Ланнистеру плясать от радости? Тем более, Санса тогда навсегда останется пленницей в Красном Замке…» Слишком много свалилось на юного короля, ему было не по силам справиться со стратегией, личным боем, смертью жены… Может, ему вообще не стоило надевать корону? Самые страшные мысли приходили под покровом ночи. – Леди Кейтилин просит встречи с вами, – сонно проговорил страж, заглянув в палатку. – С ней какой-то темноволосый мальчик. Мальчик? Темноволосый… – Немедленно впустить, – уверенно сказал Робб с малейшей надеждой на то, что это будет… – Арья… – прошептал брат, увидев зашедшего “парня ”. – Робб! – звонко закричала девочка и бросилась королю на шею. Тот, не помня себя от счастья, закрутил ее в воздухе и прижал к себе. Она жива, его сестра! Словно луч света пробился сквозь затянутое черными тучами небо, словно кто-то подал руку ему, падающему в бездну ненависти. Робб Старк, гладя Арью по голове, посмотрел на мать: та стояла у входа и рыдала, но сквозь слезы проглядывала улыбка. Слезы радости… Робб и представить не мог, как она себя чувствовала, что испытывала, видя двоих детей в целости и сохранности после всего случившегося… Наверно, счастье. Хотя бы ненадолго. – Где же ты была, сестра? – нехотя отпустив Арью, спросил брат. – Давно ли сбежала? – Давно, – широко улыбаясь, ответила девочка, но сразу помрачнела. – Но сейчас дело не в этом. Кто нас предал? Матушка сказала, что ты будешь биться, но ты же изранен! Робб не смог найти ответа, но взглянув сестре в глаза, он понял, что той он и не требовался. Все было понятно без слов.

***

Следующим вечером король Севера Робб Старк предстал перед сотнями зрителей во дворе замка Фреев. Лорд Уолдер восседал на троне с вырезанными башнями, о чем-то беседуя с Русе Болтоном. На мгновение серые глаза Старка встретились с блеклыми лорда Дредфорта, и легкая ухмылка проскользнула по лицу последнего. «Скоро я сотру ее и верну обратно, нарисованную твоей же кровью», – подумал Робб, обнажая меч и оглянувшись на семью. Кейтилин и Арья сидели в первом ряду, сжимая кулаки и не отрываясь смотря на брата, сына, короля. Вернувшаяся сестренка придавала ему сил, наделяла легкостью и стойкостью. С их помощью он обязательно победит. Низкий и угрюмый септон произнес: – Да рассудят Семеро по справедливости! Да воззрит Отец на бой, да дарует Воин силу правому, да будет Матерь милостива к неправому и простит его грехи! Под оглушительные крики Фреев на поле вышел массивный мужчина с короткой, аккуратно постриженной бородкой и выпирающей челюстью. Синие, блестящие доспехи светились несмотря на отсутствие солнца, на руках буграми змеились мышцы. Фреи решили играть буквально по-крупному. Перед Роббом вытащил клинок, криво улыбнувшись, сир Хостин Фрей.