Дело чести

– Ну что же, дорогие, начинайте! Вечно смеющийся голос Уолдера Фрея, словно трубящий рог, обозначил начало поединка. Робб Старк считал, что противник помедлит, оценит ситуацию и найдет его слабые места, но нет! Гора мускулов в лице сира Хостина, вскинув клинок, бросилась в атаку, и Робб легко отразил первый удар. Возможно, ему не стоило быть таким уверенным, но он знал о своем превосходстве в фехтовании и подпитывал этим силы, стараясь использовать мощь Фрея против него самого и молясь, чтобы раны не окончили бой преждевременно. Рыцарь пытался колющими ударами достичь просветов между пластинами доспеха, но эти выпады более походили на атаку ленивой пчелы. Робб раз за разом отводил чужой клинок в сторону, выжидая подходящий момент для своего меча. Оружия скрестились в странном танце, проделали замысловатую петлю, и щит с лютоволком грубо поцеловал Хостина в нос. Красная дорожка окрасила его щетину и расплывшиеся в хищной улыбке зубы – похоже, нос ему ломали не один раз. С трибун донеслись недовольные возгласы Фреев и поддерживающие выкрики вассалов короля. Пролилась первая и точно не последняя кровь. Сир шумно, словно боров, вздохнул и с яростным криком разогнался, прикрываясь круглым с двумя башнями щитом. Синее столкнулось с серым, заставляя Робба отшатнуться и почувствовать разливающееся жжение в пострадавшем колене. Он будто за спиной услышал одновременный вскрик матери и сестры, находящихся в нескольких футах дальше. Чтобы выиграть время, наследник Винтерфелла атаковал противника несколькими горизонтальными взмахами, и тот, казалось, начал отходить, но внезапно запустил серию рубящих выпадов. Земля под ногами Робба словно накалилась, когда стальная буря обрушилась, сметая все на своем пути. Лязг клинка о клинок смешался с шумом зрителей, образуя что-то вроде эталона хорошего боя: есть наблюдатели, есть оружие и есть жертва. Где-то рядом и вдалеке грозно завыл Серый Ветер, снова, к несчастью, прикованный. Король Севера, собрав дух и силу, отвел меч Хостина вверх, и в сблизившихся лезвиях отразился, озаряя двор, последний луч заходящего солнца. Щит противника решил возвратить должное и ударил Робба в грудь; пользуясь моментом, Хостин Фрей достиг триумфа, разоружив короля резким махом. «Неужели, конец?» Дыры в теле и душе ныли все сильнее, но скорее помогали, чем мешали. Боль, чистая, жгучая и ясная, затуманивала разум, горячила кровь и придавала сил, которых не дарует ни один арбалет или валирийский клинок. А поддержка родных… король не может погибнуть, посрамив своих людей и семью, у них же на глазах. И когда рыцарь уже метил в живот с таким выражением лица, будто он сейчас на Железном Троне, а не на грязном дворе, Робб прикрылся щитом, обнажил спрятанное в кольчужном рукаве лезвие и проткнул плечо соперника, опьяненного ложной победой. Он взревел, пуская пену; она пузырилась и капала на землю, смешиваясь с красным ручейком. Запах крови усиливался. На трибунах зашипели, Хорек изо всех старческих сил пытался кричать что-то о недействительности боя, но Старк не обращал внимания; время текло для него замедленно. Разъяренный сир махнул мечом вертикально, но Робб увернулся, позволив еще одной раскаленной игле вонзиться в рану. Его клинок лежал недалеко, сталь мягко светилась в огнях наблюдающих и пляшущих факелов. Закрывшись или уклонившись от еще нескольких выпадов, король оглушил Хостина щитом и быстро, как стрела, подбежал к одиноко лежащему мечу и почувствовал сильный прилив к голове: раны бушевали, словно подталкивая к действиям. Робб, не оборачиваясь, почувствовал бездумное разгоряченное нападение рыцаря. Жаль, что такие сильные руки не смогли защитить честь отца. Король Севера Робб круто развернулся под пронизывающим взглядом Старков, Фреев, факелов и, пробив латный воротник, вонзил, как нож в масло, меч до самой рукояти в глотку сира Хостина. – За Талису, ублюдок, – прошептал он чуть слышно, но достаточно для того, чтобы жертва издала хрип, затерявшийся в недовольном шуме на трибуне Фреев. Кровь била фонтаном из дыры в его горле, пузырилась и дорожкой вытекала изо рта. Побежденный накренился назад, но не достиг земли из-за торчащего клинка; голова медленно опускалась, шея скользила по украшенному красным бархатом лезвию. Щит и меч выпали из ослабевших рук сразу, тело билось в предсмертных судорогах. Робба замутило: то ли от зрелища, то ли от боли; на миг, лишь на миг ему привиделось бездыханное тело жены на земле, совсем недавно так же кровоточащей. Лютоволк взбесился от багрового аромата, где-то далеко родственнику улыбались мать и Арья. Поединок он выиграл, но боль осталась; теперь она холодила и раздирала тело острыми когтями. – Тихо! – прогремел лорд Уолдер. Он бросил взгляд на труп сына и если был опечален его смертью, то тщательно это скрыл. «Не волнуйся, отпрысков у тебя достаточно». – Ваше величество, вы доказали свою правоту под взором… как их… Семерых, и по всем законам должны быть освобождены. Хе-хе, право, я думал, что вы повалитесь вслед за Хостином: ужасно выглядите. Русе Болтон не оценил остроту соратника и внимательно разглядывал бывшего сюзерена. Белесые, как пасмурное небо, глаза изучали Робба, словно старались прожечь взором, раз не вышло сталью. Лорд Дредфорта поправил свернувшийся грязно-розовый плащ и что-то шепнул на ухо Покойному лорду, будто обычно говорит громко. Робб взглянул на тело: голова рыцаря держалась лишь на жалких ошметках плоти. – Тогда я и мои люди свободны. Мое преступление простили боги, вы же виновны в их глазах. Как и обещала моя мать, я не стану идти на вас с мечом. Семеро сами рассудят по справедливости. – «Надеюсь». – Угрозы, угрозы, – хохотнул Фрей. – Но я не могу отпустить вас просто так: вдруг, вашему величеству вздумается нарушить и эту клятву, как все остальные? – Уголки губ Болтона приподнялись. – Я обязан взять заложника, чтобы обеспечить безопасность. Северяне зароптали, септон принялся что-то нашептывать лорду Переправы, но тот лишь отмахнулся. – Что ж, – молвил Робб. – Я предлагаю вам любого из моих лордов, хоть и забрали вы вчера достаточно. – Мне нужен ваш близкий родственник, – упрямо ответил Фрей. – Я слышал, к вам вернулась сестра: чудно, либо она, либо леди Кейтилин. – Да поберут тебя Иные, – заорал Большой Джон Амбер. – Скорее драконы вернутся, чем ты получишь Старка. Фреи в ответ заметали проклятья, и воцарился гул, похожий на спор пятилетних детей. – Тишина!!! – снова вскричал лорд Переправы, и Робб подивился такой силе голоса в его-то возрасте. – Предоставьте слово вашему честнейшему королю, хе-хе. – Вы не получите члена моей семьи, – твердо сказал он, сжав кулаки и готовясь к долгому спору. – Но… – Я согласна, – прозвучало сзади. Старк обернулся, снова дав волю боли, и увидел вставшую с лавки мать. «Нет». Леди Кейтилин уверенно направилась к резному трону и предстала перед его владельцем, гордо глядя в глаза. – Берите меня, милорд, – спокойно произнесла она. – Раз не доверяете моему сыну – моему королю, – то примите мое слово и жизнь. Робб на секунду встретился взглядами с сестрой: они поняли друг друга без слов. – Нет, матушка. – Он взял ее за рукав. – Мы не должны и не станем… – Робб, – ответила Кейтилин, погладив щеку сына. – Я потеряла уже троих детей, есть только ты и маленькая Арья. – Глаза ее увлажнились и она сказала тише: – Нельзя позволить двум предателям отнять вас у меня, отнять у тебя Север. Доверься мне, прошу, и не мешай. Старый Фрей, казалось, задумался, а король и сын, как бы трудно ему ни было, отпустил мать. – С ней останется полторы сотни моих воинов. – Как пожелаете, – беззаботно развел руками лорд Уолдер; улыбка все не спадала с лица Русе. – А теперь прочь из моего двора, замка и жизни. Робб поцеловал матушку на прощание, Арья подбежала и обняла их обоих. Он думал, что они будут вместе, но, похоже, этому не было суждено случиться. Кейтилин увел Риман Фрей, и боль, раньше бившая ударами, теперь томно висела в теле, медленно выжигая внутренности и душу. Ковыляя, Робб Старк подошел к своему норовившему выломать цепи лютоволку, запустил пальцы в мягкую серую шерсть… но нет, она ярко-желтая, словно солнце. Животное подняло голову и издало душераздирающий звук. «Услышь мой рев». Король мотнул головой: видение исчезло, теплый влажный язык Серого Ветра изучал его руку. Подозвав слугу, Робб приказал увести волка и побрел дальше. Лагерь был окутан тонкой пеленой: дым от пожаров не до конца рассеялся. Наступил вечер, тихий, спокойный, который он мог бы проводить с любимой женщиной. Воздух заполонили разные ароматы: горелое дерево, лошадиное дерьмо, жарящийся где-то кабан, но господствовали, конечно, тонкие запахи крови, пота и едких, соленых слез. Лишь воды Трезубца не затронула резня: их размеренное течение, казалось, не прекратится никогда. – Ваше величество, позвольте… – Ваши раны… – Вам нужна помощь… Он всех посылал прочь, затянутый в пучину размышлений. Боги играют с его жизнью, забирают одного дорогого человека взамен на другого. Боль добралась до разума: все вокруг Роббу виделось в красно-желтых тонах. – Ты в порядке? – спросила подошедшая Арья. – Да, сестренка, я так рад видеть тебя, я уже говорил? – устало ответил Робб. – Насчет матери не волнуйся, мои люди будут надежно охранять ее… Ты так выросла… И изменилась… – Закрой рот! – закричала она. – Ничтожество, это все из-за тебя! Я кричала, молила, рыдала, просила тебя подняться, но ты предпочел каменный пол. Ты вспомнил обо мне только тогда, когда я лежала с дырой в животе… Эддард, наш сын, ты и его погубил, будь проклят! – Печально, – добавил другой Эддард, который, кажется, был отцом Робба. – Когда меня поставили на колени у септы Бейелора, я молил богов даровать тебе сил на зашиту семьи и Севера. На Юге старые боги не услышали меня. – Голова мужчины отделилась от тела и упала на землю – Роббу вспомнился день, когда отец казнил дезертира из Дозора, а Теон пнул укатившуюся голову… Теон… Дозор… Джон. – Постой, – позвал он и пошел вслед за уходящим силуэтом. «Ничтожество, недостоин, твой сын, Север, семья». Сердце-деревья выросли из ниоткуда, шепча что-то королю на ухо. Наверно, тоже проклинали. Достоин ли он зваться королем Севера, его Хранителем, братом или сыном своего отца? Корень белого, плачущего красными слезами древа схватил его за ногу, заставив упасть на землю… или на пол Близнецов? Он почувствовал железный привкус во рту и увидел тьму, сгущающуюся вокруг. «Давайте, заберите меня, прекратите это безумие». Завыл лютоволк. Робб Старк успел подумать о ней.