Дело чести

Сердце Сансы замерло, когда ей сообщили о приговоре. Она устала говорить себе, что не должна даже задумываться об этом. После всех несчастий, ею перенесенных, это могло привести ее лишь к большим страданиям. «Ну, Санса, подумай, что твой король сделает, узнав, что ты обеспокоена казнью дезертира? Повесит тебя рядом с ним? заставит тебя накинуть ему петлю на шею? прикажет выполнить его последнюю волю?» Но она не могла отделаться от мысли, что должна что-то сделать... попытаться что-то сделать. Эддарду Старку отрубили голову, пока она, беспомощная и истерически рыдающая, стояла и смотрела. Сотни и сотни жителей Королевской Гавани стояли и смотрели, выкрикивая ругательства и злорадствуя. Конечно, им только и подавай хлеба и зрелищ. Раз хлеба не хватает, они утоляют голод зрелищами, кровавыми и жестокими. Пока сами не окажутся на месте жертв. – Санса? Ты меня слышишь? – вырвал ее из раздумий осторожный голос мужа. – Да, да, милорд. – Она помолчала. – Это... этого можно было ожидать. Клиган – предатель, враг государства и просто безумец. Он бы убил меня, не будь он закован. – «Ты сама-то в это веришь?» Глаза лорда-мужа изучали ее; Санса, как бы ни старалась, не могла увидеть, что же за ними таится. Она не хотела, чтобы он выуживал из нее правду, чтобы он прочитал ее намерения и размышления, ее саму. Он не стал; или не подал виду. – Ты абсолютно права, Санса. Всем известно, на что способны сбежавшие с поля боя; они перережут глотку любому, кто может их выдать. Благословите, Семеро, мудрость и мужество короля Джоффри, так бесстрашно приговорившего монстра к смерти, – проговорил Тирион, едва заметно и как-то горько улыбаясь. – Говорят, в этот раз всё пройдет тихо и без суматохи. Зрелищ, зрелищ. Даже без хлеба. – Было бы разумно, – тихо сказала Санса. – Народу незачем видеть это. Тем более, Клиган никогда не любил внимание публики. Разноцветные глаза с искоркой интереса встретились на мгновение с ее голубыми, но через секунду Тирион встал и отошел к низкому окну их покоев. Положив одну руку на подоконник, он смотрел вдаль – но на что? Оттуда можно было видеть лишь стены Красного замка и его хозяйственные постройки. – Думаю, тебе стоит прогуляться, – помедлив, сказал Тирион, – подышать воздухом, собраться с мыслями. Казнь на закате, и, хоть Джоффри не привлек зрителей, он наверняка заставит смотреть тебя. Понимаешь? – Да, милорд. – «Он заставит, о да, Илин Пейн отрубит трупу голову, засмолит ее, и я по велению Джоффри буду смотреть, как красуется она на пике, вновь стоять на том парапете». – Я пойду в сад, пока не стемнело. Тирион повернулся к ней и одобрительно кивнул. Санса склонила голову, подобрала юбки и вышла в королевский сад. Когда она была здесь в последний раз, то ждала встречи с Сандором. Конечно, приближалась еще одна встреча, правда, при несколько других обстоятельствах. И тогда, и сейчас природа казалась ей особенно прекрасной, одурманивающей. Тогда она присоединилась к компании Маргери Тирелл, и долго-долго они впятером обсуждал какие-то глупости вроде красивейших платьев из-за Узкого моря, сеточек для волос и лимонных пирожных. Обсуждали, пока не наступил вечер и Санса не пошла в подземелья. Сейчас она была одна, абсолютно одна. Будущая королева присутствовала на какой-то официальной трапезе; остальной люд, видимо, разбежался из-за туч на горизонте. Но Санса любила этот терпкий предвечерний воздух, редкие и ласковые дуновения ветра. Наверное, если бы дождь пошел-таки, она бы не пыталась спрятаться. Позволила бы тяжелым каплям смыть с себя все мучения и раздумья, грязь сплетен и интриг, змеиный яд и просто усталость, жестокую и сидящую под кожей усталость. Но грузные тучи как были на горизонте, так и оставались на нем до скончания суток. – У кого-то сутки кончатся раньше полуночи, – прошептала Санса невольно. До трумфа эшафота оставалось час-два, не больше: это было видно по медленно садящемуся и краснеющему солнцу. Ему вторило небо, превращаясь в подобие разбавленной крови; кроме, конечно, грозовой линии на горизонте, она была непреклонно черной. Санса немного погуляла по путаным дорожкам, увидела незнакомую птицу, но только на секундочку – она, увидев девушку, сразу же улетела. Скука особенно ярко представила себя Сансе; в одиночестве она присела на скамью в белоснежной беседке и как будто стала чего-то ждать. Не то чтобы в одиночестве. Это ведь Красный замок! – Невероятная погода, правда? – прозвучал голос. Санса вздрогнула и обернулась: в проходе стоял Петир Бейлиш. «А кого ты боялась увидеть? Клигана? Отца?», – обругала себя она. – Прекрасная, милорд. Люблю эту атмосферу ожидания в природе. – В природе? – удивился Мизинец, заходя внутрь. – Я вижу лишь искусственную красоту. – Для меня она настоящая, – ответила Санса, – в отличие от всего остального. Бейлиш сел не совсем рядом, но достаточно близко, чтобы Санса почувствовала себя некомфортно. Что-то в Петире Бейлише пугало... скорее, настораживало девушку. Она понимала, что этот человек обладает властью, возможно, такой, о которой не подозревает даже Серсея Ланнистер. Но, несмотря на беспокойство, что-то в выражении лица мужчины наполнило ее чувством безопасности. Она не забыла то, как он обещал вывезти ее из города, как придет время. Конечно, это было до того, как ее заставили выйти за Тириона Ланнистера (а его, соответственно, жениться на ней), но шанс оставался, так ведь? Санса не решилась спросить. – Полагаю, вам уже известно о приказе короля Джоффри? – поинтересовался Петир. – Считаете его справедливым? – Да, конечно. Это счастье, что Клигана остановили. – «Наверное, мне до конца жизни придется так говорить». – Кто знает, куда бы он забрал вас, – нахмурился Бейлиш, вставая. – Могу поспорить, что он обещал отвезти вас к брату, прямо в лапы Уолдера Фрея или разбойников Речных земель. Насколько мне известно, лагерь Робба Старка их уже покинул. Вы правильно сделали, что отказали. – Санса как-то виновато отвела взгляд, но Петир, видимо, не обратил внимания. Он медленно прошел в противоположный угол беседки. – Я позаботился о том, чтобы Паук не запустил сюда свои лапы. Ваш побег из города почти приготовлен, я не забыл о нем. К сожалению, Донтос Холлард потерял мое доверие и был отослан отсюда прочь. Видимо, придется заняться этим лично. Скоро королевская свадьба. Под всеобщую суету можно проделать множество различных вещей, даже грандиозных; одной из них будет ваше отплытие. Не могу сказать куда, но будьте уверены, что место это полностью безопасно. Вы слушаете меня? Да, она слушала, но будто находясь в каком-то облаке. «Я, верно, сошла с ума, раз не додумалась, что сир Донтос, Флориан, был подвластен кому-то еще. Так бывает только в сказках, в которые я когда-то давно верила и представляла себя их героиней, чтобы появлялся благородный муж и вызволял деву из беды. Всегда позади стоит кто-то еще, манипулятор, кукловод». – Я вам так благодарна, – прошептала Санса, пока не вернувшись из того облака мыслей. – Не сомневаюсь, – улыбнулся Мизинец. – Это меньшее, что я могу сделать для дочери Кейтилин Талли. Лишь один вопрос: зачем вы спускались в тюремные камеры прошлой ночью? Она вновь вздрогнула. Обязательно кто-нибудь узнает, если ты делаешь «неправильное»! – Я хотела увидеть Клигана своими глазами... убедиться, что он там, что он не сбежал, – сказала она первое, что пришло в голову. Серо-зеленые глаза мужчины принялись изучать ее, как совсем недавно – глаза Тириона. Сансе еще долго будет казаться, что каждый встречный пытается залезть к ней в голову. – Что же, это можно понять. Дезертир изворотлив. Но не в этот раз. Всё скоро закончится, – уверил девушку Петир и вышел, через секунду завернув за угол. Будто его здесь и не было. Санса осталась сидеть в беседке и вскоре услышала, как запела поздняя птица.

***

– Скажем так, я передумал, – ухмыляясь, кричал Джоффри возбужденной толпе. – Нельзя допустить, чтобы народ не видел этого! Нельзя допустить, чтобы весь город не праздновал победу в войне! Люди орали в ответ: «Слава королю!», «Тащите сюда эту тварь!», «Роббу Старку нужно пришить башку лютоволка вместо его собственной!», «Мы победили!». Закатное солнце освещало всех их: толпу, его величество, Сансу, уже смирившуюся с происходящим, Серсею Ланнистер, стоящую неподалеку от сына и явно недовольную происходящим. Даже она не могла справиться с потоком безумия и жестокости, льющимся из Джоффри и уничтожающим все на своем пути. Лишь петлю и угрюмого палача лучи не трогали: солнце будто бы боялось их и обходило стороной. Процессию разместили недалеко от Септы Бейелора, что ужаснуло Сансу; ее заставляли переживать то же самое во второй раз. Она даже стояла почти там же, где стояла ТОГДА, год назад. Вчера Сансе показалось, что с казни отца прошли десятилетия, теперь же для нее это словно случилось неделю назад. Сейчас рядом был, казалось, кто-то, ей сочувствующий, – Тирион, но это не слишком помогало. Ей было страшно, ужасно страшно, ей, окруженной голодной до зрелищ и забывшей о хлебе толпой. И во главе толпы стоял Король Семи Королевств. Джоффри не забыл надеть корону, облачиться в, наверное, лучшую свою мантию. Произнося речь, глупо жестокую, он рьяно размахивал руками, и мантия пачкалась о грязные камни под его ногами. «Он бы обнажил меч, если б Арья не выбросила его в реку», – подумала Санса и подавила желание хихикнуть. – Гвардейцы, ведите преступника, – торжественно приказал король, и толпа ответила одобрительным визгом, шумом. Привели. Нет, приволокли: Сандор Клиган выглядел еще хуже, чем тогда внизу. Грязные, спутанные волосы, изорванная туника и прикрытые глаза. Тяжелое дыхание. Санса хотела отвернуться, чтобы потом не видеть кошмаров, но не могла. Илин Пейн накинул на Пса петлю и затянул ее. Сир Меррин Трант грубо держал его за ворот туники, не позволяя упасть. – Тебе есть что сказать? – все более входя в раж, спросил Джоффри. – Последнее слово? Сандор открыл воспалившиеся глаза и огляделся. Он увидел испуганную и бледную Сансу, горящего от нетерпения короля («В пекло короля. Так ведь он говорил?»), беснующуюся толпу... и, вдохнув, смачно харкнул в сторону Джоффри. Если бы он стоял чуть ближе, то плевок непременно замарал бы мантию. А так – пострадали только сапоги. – Все вы сдохнете, – прохрипел Пёс. – Что ж, – сказал Джоффри. Илин Пейн не сказал ничего и собрался надеть на голову Клигана мешок («Мешок, в каком была Леди, она визжала в нем, я помню, я вспомнила сон!»), но король запротестовал, пихнув немого гиганта в сторону: – Нет! Пускай все видят, как он корчится! – и лично дернул рычаг. Серсею затрясло, и она поспешила уйти. Санса убежала бы с криками, но Тирион крепко сжал ее вспотевшую ладонь. От солнца остался только самый краешек; черное небо начали заполнять маленькие огоньки. Санса никак не могла видеть лица задыхающегося Сандора Клигана – она стояла сбоку от эшафота, – но она все равно ВИДЕЛА багровое лицо, настолько багровое, что уже нельзя было понять, где оно обгорело; СЛЫШАЛА полумертвые хрипы и снова ВИДЕЛА в потухающих глазах сплошную тьму и... безразличие? – По заслугам. – Тупая тварь, изменник! – Слава Джоффри Первому! – Я спас тебя, Санса, – крикнул с помоста Джоффри, когда хрипы утихли – но не вопли бедняков в толпе. – Он бы похитил тебя и делал бы ужасные вещи! Бил бы меня. Изнасиловал. Потом бы отвез к брату, о да. Измученную, использованную. Так и не спела. И не спою. Санса Ланнистер не верила Петиру Бейлишу и была готова провести остаток дней в постели с мужем-карликом. Санса Старк слышала песню поздней птицы и ощущала на своей коже первые капли дождя. Дождя, что начался, когда оборвались его сутки.