***
Стронгтор оказался своеобразной личностью, умеющей говорить в лоб и прямо, поставив перед выбором, а потом перед фактом. Способность вести разговор подкупала маленькую фемку, которая удивлялась невероятному багажу знаний меха, слушая молча и кивая, как болванчик. За приятным разговором в его рабочем отсеке Эйрахнида не сводит взгляда с его линз. У него очень доброе выражение фейсплейта, как ей показалось. Стронгтор улыбался, слегка прищурив оптику, смотря куда-то в сторону задумчивым и даже немного печальным взглядом. Закинув сервоприводы друг на друга, откинувшись на спинку сидения, Стронгтор неосознанно водил по широким пластинам губ сгибом указательного пальца. Этот жест Эйрахниде понравился — так он казался ещё взрослее, ещё умнее и ещё добрее. Но нельзя забывать, что он чужой. Нужно следить за словами, не рассказывать много о себе и желательно молчать. Нельзя давать слабину. Нельзя, чтобы он увидел в ней слабость, ведь это всех раздражает. Вряд-ли кому-то понадобится слабая личность, подобранная с улицы. Нужно быть сильной, непробиваемой и стойкой. У неё есть только она сама — эту мантру нельзя забывать никогда. Но… Разве этот задумчивый мех способен на злодеяния? — Ты знаешь, что близятся тяжёлые времена? — … — Говорят, что недовольство в низших слоях общества растёт, — опечаленно произносит Стронгтор. — Уже пошли первые попытки пошатнуть власть, но пока это лишь… Жалкие одиночные шажки. Когда-нибудь, кто-нибудь, откуда-нибудь поднимется и всё изменит. Я это… Чувствую. Было видно, что это тревожит и даже гложет красного меха, который переживал за свой мир, пытаясь придумать вариант для спасения. Слишком мало власти в его руках, чтобы голос обычного учёного был услышан. — Совет издал указ — отправить одного из каждого круга общества на военную подготовку в Академию, под началом Нексуса Прайма. Ты понимаешь, что это значит? — … — Ты будешь частью моего маленького мирка, Эйрахнида, — улыбнулся Стронгтор. — Лея не создана для насилия, она слишком добра, чтобы причинять кому-то страдания. Я готов защитить её и Армин, но… Против совета я не могу пойти. Ты готова выручить нас, моя дорогая? «Моя дорогая»? Такое странное и приятное обращение… — Я ничего не умею, — виновато произносит маленькая собеседница. — Об этом не беспокойся. Ты начнёшь обучение с самого начала. Тем более, ты прирождённый воин. — … — Говорят, что именно твой вид является самым древним в нашей кибертронской биологии, — говорит мех в красной броне. — Древние хищники и великие охотники. Эйрахнида, где твои альфы? Кто тебя создал? Фиолетовые линзы, наблюдающие за огромным мехом, слегка прищурились. — Не бойся ты так, — усмехнулся собеседник и слегка опечаленно нахмурился. — Или ты мне не веришь? Я ещё не заслужил твоё доверие? Молчание. Неловкая пауза. — Я не знаю. Не помню, — наконец-то отвечает она. — Таких, как я, было мало всегда. Возможно, что они погибли. — Скажи, моя хорошая, что ты первым увидела в своём активе? Кто дал тебе позывной? Странный вопрос. Она не помнила. Взгляд фиолетовых линз пытается найти подвох в этом вопросе, пока мех напротив смотрел на неё выжидающе, желая услышать ответ. Но ответ ведь не даст ничего, верно? Какой смысл скрывать такую мелочь? Хотел бы сделать больно, то сделал бы, не так ли? — Я шла по улицам Преисподней — это первое, что я помню, — задумчиво отвечает Эрахнида. — Было темно и холодно… Позывной мне дали каонцы, увидев мои клешни, называя меня Арахноидом, но со временем стали звать Эйрахнидой. — Да, твой вид невозможно спутать ни с каким другим. Он тебе очень идёт, — улыбнулся мех. — Скажи, Эйрахнида, они тебя боялись? Шаг за шагом, слово за словом, он словно ломал стену, пробиваясь к ней через маленькую щель, снося баррикады, затрагивая самые чувствительные «струны» воспоминаний в блоках памяти. И сопротивление бесполезно — Эйрахнида чувствует себя абсолютно безоружной, беззащитной и маленькой. Такой болезненный вопрос и не менее болезненные сожаления о своём существовании — она не хотела быть такой… Пугающей. Совсем поникшая от данного вопроса Эйрахнида опустила плечи и поджала губы. Нет, она не заплачет, ведь это бесполезно — омыватель ничего не решит. Но весь боевой настрой угас, словно окунули её в воду. — Прости, если я тебя огорчил, — извинился Стронгтор, после чего похлопал себя по колену. — Иди ко мне. Я тебе кое-что покажу. — … — Ну же, не бойся. Эйрахнида замялась, но чужая улыбка подкупала. Так наивно и глупо, ведь на таком расстоянии удар окажется больнее, но она не могла сопротивляться. Хотелось… Быть «ближе», ведь таких, как она, всегда сторонились. Она ведь самое настоящее «чудовище». Взяв лёгкий фемский корпус двумя манипуляторами, Стронгтор усадил её на свое колено, слегка приобняв, придерживая за хрупкие плечевые сегменты. Так близко к кому-либо Эйрахнида не была никогда. Это смущало, но было приятно. Ощущение невинной ласки в виде такого контакта на удивление грело искру. Он не боялся её клешней на спине, бесстрашно позволяя им касаться своего честплейта, пока мех искал в датападе перед собой какой-то материал. Так альфы обращаются со своими бэтами? — Ощущая тепло взрослого меха, подумала Эйрахнида. — Вот, — говорит Стронгтор, открыв окошко с нужной информацией на датападе. — Ты знала, что твой вид является самым древним и самым живучим из всех, что когда-либо жили на поверхности нашей планеты? — Небольшая пауза, чтобы маленькая собеседница впитала информацию. — Раньше наш с тобой биологический вид трансформировался в то, что видел вокруг себя, не имея никаких технических модификаций. Так и появились звероформеры и такие, как ты. Вы — первое эволюционное звено на пути к современной трансформации. Ты — неопровержимое доказательство существования эволюции. Эйрахнида этого не знала. Она даже не задумывалась о таких вещах. На датападе появилась картинка огромных, по-настоящему гигантских звероформеров, выглядящих величественно и прекрасно. — Возьми, — отдаёт Стронгтор в её руки датапад. — Почитай, узнай о себе побольше. — Я… Не умею. Понятие грамотности было развито слабо в Каоне, что уж говорить о жителях Преисподней? Кажется, это не удивило меха в красной броне, так как тот сразу же порылся в ящике у стола, достав оттуда жёсткий диск. — Здесь базовая программа обучения грамоте, — объясняет Стронгтор. — Установи в свои блоки памяти, и на ней будет основано твоё дальнейшее познание глифов. Это было неимоверно щедро. Эйрахнида не верила всему, что вокруг неё творилось — слишком все хорошо, слишком тепло и приятно. С ней милы, к ней добры. Её не боятся… Разве такое возможно? Она должна была раньше достигнуть статуса взрослых, но отсутствие энергона и ухода за бэтой приостановили её развитие. Пусть заново начатый уход со стороны этих добрых фем и меха запустили программы адаптации, корпус Эйрахниды не достигнет тех же размером, что её сородичи — таков был итог медбота, который её осмотрел. Её это не сильно огорчило. Лея оказалась на редкость активной и общительной фемкой, почти все рассказав о себе и своих увлечениях и хобби, что удивило Эйрахниду, ведь… Даже она понимала, что близится что-то ужасное, что надвигается буря на всех жителей Кибертрона, так, как она может радоваться? Лея словно жила в своём добром мирке в окружении заботливых альф, которые своим желанием её защитить, отгородив от обучения в военной академии, лишают её возможности в будущем постоять за себя. Некая инфантильность в поведении фемки со временем стала раздражать. Слишком яркая, чего стоит одна её броня светло-розового оттенка, слишком шумная и любопытная!.. Глупая беспечность. За несколько циклов корпус Эйрахниды вытянулся в длине, но в массе не прибавил. Со стороны выглядело жутко — тонкая и угловатая фигура с острыми когтями, рогами на макушке и клешнями на спине. Весь её корпус словно кричал о её беззащитности и слабости, создавая картину жертвы, но никак не хищника. Лея пусть и говорила много, но временами в её речи проскальзывала правда. Редко, но довольно метко. — Ты ходишь просто ужасно! Сутулишься, как какой-то инсектикон! Не суетись ты так и не спеши. Пусть другие тебя ждут, а ты будь Королевой всего и всех! — Фыркнула Лея, закатив оптику. — Смотри, как надо! Профессионал тебя научит. Небольшая фемка встаёт с насиженного места, расправив плечевые сегменты и слегка расставив сервоприводы, придав своей стойке уверенности, после чего сделала несколько шагов вперёд, слабо покачивая бёдрами, гордо вздернув острый подбородок. Эйрахнида следила за ней, отмечая, что такая походка присуща больше фемкам высокого социального класса, а не такой, как она — дикарке из города, не имеющего даже названия. Лея расхаживала взад и вперёд, демонстрируя сгиб своих кистей и красивых тонких пальцев один за другим в различной позе, раскачиваясь и пружиня на каждом шагу, игриво щуря оптику и временами окольцовывая свою талию манипуляторами, отчего невольно взгляд начинает оценивать её ладную фигуру. Словно ходила по подиуму, ощущая себя центром вселенной. Такой самоуверенности любой бы позавидовал. — Ну? Давай, теперь ты! Эйрахнида мнется некоторое время, смущаясь вести себя вульгарно, но должна была согласиться, что выглядела такая походка невероятно красиво. Некое величие и благородство проскальзывало в неспешных шагах, игривых стойках, вызывающих движениях бёдрами, а не только пошлость и вульгарность. Расслабленная походка, уверенный взгляд и приподнятый подбородок. Лёгкость, аристократия и уверенность. Удивительно, как одна лишь походка может изменить до неузнаваемости. — Вот! — Захлопала в ладоши Лея. — Теперь все отлично!.. Хотя нет, подожди-ка… Лея помчалась к платформе, после чего из-под неё достала небольшой ящик. — Примерь быстро. Эйрахнида удивлённо смотрела на каблуки. Каблуки. На которых она никогда не ходила. Да что там! Она их видела-то вблизи впервые! Красивые чёрного цвета защитные пластины для голеностоп на каблуках выглядели эффектно, а ощущались на сервоприводах так, будто она стояла над пропастью. Но надо отдать должное — красивые. Прямо очень красивые, хоть искру продавай Юникрону! Невольно взглянув на свое отражение, Эйрахнида изумилась. Из зазеркалья на нее смотрела красивая и статная фемка, цокающая на каблуках, в блестящей, отлично отполированной броне чёрного цвета. Она крутилась из стороны в сторону, никак не налюбуясь собой, впервые обратив внимание на себя как на личность, способную быть привлекательной и желанной. — Ты как будто была создана, чтобы носить их, — кивнув на её сервоприводы, улыбнулась Лея. — Ну, в таком виде не стыдно отправлять тебя от нашего имени в академию. Эйрахнида не сдержала улыбки. Иллюзия вокруг дурманит, заставляя забыть, кто она и откуда. Это плохо, но… Так хотелось ощутить себя другой — живой! Но, даже если это иллюзия, и если это кончится завтра же, Эйрахнида хотела побыть в этом дурмане ещё немного. Глупо, но мимолетное счастье влечёт. Как бы не завлекла эта глупость в ловушку, где хищник превращается в жертву…***
Военное училище доблестных защитников Кибертрона было основано Нексус Праймом, если верить словам Стронгтрона. Настоящая крепость, а не здание! Из этой академии либо выходишь лучшим из лучших, либо остаёшься в её стенах, как препарированный солдат, павший из-за «несчастного случая» на пути к становлению доблестным защитником своей Родины. Услышав, что здесь тренировки проходят с риском для жизни, Эйрахнида встрепенулась, не ожидав, что таких же новобранцев, как она, будут отправлять на верную гибель. Одно из самых тяжелых мест обучения, откуда выход только один — с заслуженной печатью о том, что ты защитник Кибертрона. Внутри этой крепости с вытянутыми прямыми спинами ходили… Живые дроны. По-другому их Эйрахнида не могла называть, так как никогда не видела, чтобы все слаженно маршировали, как единый механизм. Словно сама Вселенная захотела её участия, создав для насилия… По-другому эти обстоятельства Эйрахнида объяснить не могла. На приёме в учебное заведение все взгляды были на ней. Такое явное внимание пугало, но присутствие Стронгтора рядом придавало уверенности. Вспоминая всё, что ей сказала Лея, Эйрахнида стала… Притворяться. Скрыв страх внутри уверенной походки и лёгкой улыбки, искра перестала тревожно метаться, найдя способ защититься от других. Притворяться другим оказалось проще, чем быть собой. Да и зачем показывать окружающим то, какая ты слабая и пугливая? Хм… И кошмар начался, неимоверно набирая обороты. Надев специальную броню, Эйрахнида начала всё с нуля. Каждый цикл одно и тоже! Выживание внутри стен академии. Из десяток сотен новобранцев каждые несколько кликов одна слабая искра сходила с ума, не выдержав криков старшин и мучительных тренировок. Никогда бы раньше Эйрахнида не думала, что одним только бегом можно отбить желание жить. Мир застрял где-то на обочине дорог, готовый свернуть в любой момент с пути. Мчаться против течения, лезть к водопаду и сопротивляться своим страхам и заставлять себя подниматься, когда сервоприводы больше не в состоянии нести, держаться на краю обрыва, даже если не в состоянии больше идти, то уж хотя бы не упасть в бездну — то самое испытание, через которое ей приходилось пробиваться с самого первого клика активации. Пусть и было неимоверно тяжело, Эйрахнида знала — надо быть сильнее. Слабых мир давит, как букашек. При всей своей таковой сущности нельзя ни на клик задерживать мысли о жалости к себе, ведь рука может соскользнуть с обрыва… И больше нет спасения, кроме как взмыть выше любого сикера, в противном случае придётся провалиться в бездну страхов. Эйрахнида выбрала первое. Возвращаясь в кварту к окончанию цикла, Эйрахнида проваливалась в оффлайн, не помня ничего. С каждым циклом становилось легче принять свою участь, а корпус стал адаптироваться под требования академии. Но бывали и выходные, когда можно отдохнуть от мрачных стен академии и побыть в кругу своих друзей. У Эйрахниды с этим были проблемы, однако Стронгтор всегда был рад её обществу у себя в кварте, как и Лея, и Армин. Её расспрашивали о трудностях в академии, интересуясь её самочувствием и просто… Говоря с ней, как с равной. И Эйрахнида чувствовала себя полноценной личностью, нужной кому-то. Но иллюзия развеялась. Разбилась на сотни тысяч осколков, напомнив о последствиях глупости. В той группе, где обучалась Эйрахнида, завелся клептоман. Вещи пропадали с каждым циклом, а недоверие внутри группы росло. Среди двадцати новобранцев Эйрахнида стала первой подозреваемой. Извещение о ложном обвинении пришли Армин, когда Стронгтора не было. Если бы был, то… Может, он бы поверил ей? Ей не было известно, что такое недоразумение. Не было известно, что живым существам свойственно ошибаться. — Я не делала этого, — зная, что это оправдание её не спасёт, сказала Эйрахнида, больше для галочки, чем для факта. — Больше некому. Эйрахнида, я не люблю ложь, — теряя свое самообладание, чеканила Армин. — Прошу тебя, милая, я пойму тебя, если скажешь правду. — Но это правда. Больше некому, потому что я из Преисподней? — Прямо спрашивает юная фемка. — Вы предвзято относитесь ко мне. — Я не буду тебя отчитывать, если признаешься и скажешь, зачем ты это сделала. Можно всё упростить. Признаться в том, чего не делала, чтобы оставили в покое? Если бы Эйрахниду действительно обвинили в том, что она совершила, то без проблем и пререканий призналась бы, но… Чужую вину на себе нести она не собиралась. — Я этого не делала, — повторила Эйрахнида, не сводя взгляда со светлых линз взрослой фемки. — Эйрахнида, — строго и требовательно. Чаша терпения наполнилась до краёв. Последняя капля, и волна агрессии накрыла искру, туманя здравый разум, возвращая из сладких грёз в жестокую реальность. И где-то внутри сорвалась последняя цепь, сдерживающая её дикое начало. Говори. Говори же! — Я не собираюсь признаваться в том, чего не делала! — Рявкнула Эйрахнида, вскочив на тонкие длинные клешни, сравнявшись ростом с Армин. Голос внезапно застрял в голосовом модуле, стоило залепить крепкую пощечину. Эрахнида замерла, ощущая, как прожгло правую сторону фейсплейта, а в голове вдруг стало слишком тихо… Настолько, что услышала чей-то тихий смех. Взгляд ячеистых фиолетовых линз медленно переводится на Армин, которая смотрела на неё… Как все раньше — со страхом и презрением. — Иди к себе. Стронгтор поговорит с тобой потом. Я не делала этого. Разочаровываться крайне неприятно. Разочаровываться в себе ещё хуже. Она ведь знала, что это ненадолго. Знала, что иллюзия развеется и оставит терзающее все нутро сожаление. Но все равно поверила, позволила себе почувствовать тепло хороших отношений и заботы. Ведь знала, но все равно это сделала. Так сильно в себе Эйрахнида никогда не разочаровывалась. В какой-то момент к ней заходит Лея, неся куб энергона в манипуляторах. Эйрахнида не отреагировала, продолжая сидеть на своей платформе, гипнотизируя стену напротив, сожалея, что сегодня был выходной в академии, где можно было бы выплеснуть свою злость. — Ты в порядке? — Присев рядом, спрашивает Лея. — Хэй? — Я не делала этого, — прорычала Эйрахнида, резко переведя на неё взгляд. — Я тебе верю, — улыбнулась фемка, чем сильно удивила. — Просто дани… Как бы тебе сказать это? Стремится к идеалу и хочет сделать тебя такой же, как и меня. Ты ведь для нас не чужая. —… — Армин переживает за тебя, — протянув ей куб, с улыбкой говорит фемка в ярко-розовой броне. — Просто недоразумение. — Она меня ударила. — И меня тоже била, но это ведь не значит, что она меня не любит, — усмехнулась Лея, смотря в задумчивые линзы собеседницы. — Я уверена, что завтра она даже извинится. Это было неожиданно. Эйрахнида смотрела на свое отражение в энергоне, почувствовав, что стало действительно легче. Может, она права? — Надо уметь прощать, — посоветовали Эйрахниде. — Мы все не без греха. Кстати, как тебе академия? Расскажи мне что-нибудь. Очень интересно знать! Лея умела быть живой, настоящей. В ней столько энергии и чувств, что, смотря на неё, невольно хочешь улыбнуться. Эйрахнида никогда не имела друга, подругу или соратника. Но Лея… Лея была особенной. Прежняя инфантильность больше не раздражала. Её наивность казалась чем-то… Милым? Кажется, я её люблю. Когда она рассмеялась, Эйрахнида невольно улыбнулась. Стоило ей обнять, неосознанно прижаться, как искра внутри куда-то ухнула. Лея вкусно пахла. Неизвестно, чем, но хотелось приблизиться и… Собственные желания пугают. Лея даже не подозревала, что сейчас внутри Эйрахниды велась война, в которой не было ни победившего, ни проигравшего. Рядом с ней всё забывалось. Хотелось бы продлить этот момент ещё немного… — Уже так поздно, — сверив время со своим хронометром, охнула Лея. — Мне надо к себе. Поговорим ещё обязательно. Пока-пока! — До завтра. Может, мир не так плох, как ей кажется? Может, действительно надо уметь прощать и быть терпимее к другим? Пока есть Лея, этот мир не казался таким ужасным, как прежде. Граница между реальностью и иллюзией постепенно стиралась. Распознать врага становилось сложнее.***
Эйрахнида пребывала в оффлайне, когда ей пришло сообщение по внутренней связи от Стронгтора. Обычно он предпочитал приходить сам и говорить вживую, чем пользоваться электронной почтой и комлинком. Внутренний хронометр показывал, что до подъёма рано, так зачем Стронгтор решил разбудить её? Город ещё был под мраком ночи, и нужно было набираться сил, ведь завтра опять в академию. «Жду тебя в своём кабинете». Эйрахнида поднялась с платформы, потянувшись всем корпусом, разминая уставшие конечности. Дождавшись, пока процессор адаптируется к внезапному пробуждению и перезапустится, Эйрахнида направилась к Стронгтору. В Каоне было очень много баров, из которых мехи и фем выходили в далеко не трезвом состоянии. Пусть никогда со сверхзаряженным энергоном Эйрахнида и не была знакома лично, все равно отлично знала симптомы опьянения. И, зайдя в отсек, где её ожидал Стронгтор, Эйрахнида поморщилась. Сидящий за своим рабочим столом учёный выглядел чересчур расслабленным, слишком улыбчивым и… Подозрительным. — Вы хотели меня видеть, — произнесла фемка, когда её собеседник затянул с молчанием. — Да, — вертя в руках пустой куб, улыбнулся Стронгтор. — Между тобой и Армин произошел инцидент? Понятно. Он хотел поговорить об этом? — Да, я вспылила, — разговор с Леей пошёл на пользу. — Но я правда не делала этого. Стронгтор поднял на неё взгляд, чуть ли не отсканировав её полностью, на что Эйрахнида невольно сжала кулаки. Пристальное внимание всегда пугало, заставляя нервничать, но… Это же Стронгтор, верно? Что он может сделать плохого? — Подойди, дорогая. Раньше, когда Эйрахнида ещё была бэтой, сидеть на коленях взрослого меха не казалось ничем особенным, но… Сейчас, почти достигнув статуса взрослых, наконец-то вытянувшись и став «фемкой», сбросив угловатость и неуклюжесть, Эйрахниде казалось, что прежнего поведения позволить себе не может. — Ну же! Не бойся. Эйрахнида осторожно подходит, встав рядом со Стронгтором, который оценивающе осмотрел её и похлопал по своему коленному суставу, приглашая сесть. Фемка из рода Арахноидов смутилась такому жесту, не понимая, зачем это ему надо, ведь… У него есть Армин. — Да что с тобой? — Тихий смех. — Я не буду тебя ругать. С лёгкой улыбкой Стронгтор берет Эйрахниду за тонкую кисть, настойчиво усадив на свое колено и пристально уставившись в её испуганно расширенные линзы. Тёплая улыбка сбивала с толку, отчего она не понимала, что делать и как поступить. Его ладони касаются тонкой талии, словно ощупывал самый дорогой на свете предмет, в существование которого не мог поверить без касания, на что Эйрахнида вздрогнула. Слишком близко. Катастрофически близко! — Зачем вы… — Я никогда за весь свой актив не видел кого-либо прекраснее, чем ты, — признался Стронгтор, опустив руку на её изящные и длинные сервоприводы, погладив тёплый металл. Эйрахнида не знала, как реагировать. Всё вокруг было таким неправильным и пугающим. Запах сверхзаряженного. Её положение на чужих коленях. Эти касания… Слова. Эта аура интима между ними… Сомнений не остаётся, когда мех осторожно тянется к чувственным губам юной фемки, сжав в своей широкой ладони её тонкую кисть руки. И Эйрахниду словно пробило током — он хочет сделать ей больно! Отстранив голову, фемка в панике начала выпутываться, но сразу же была перехвачена сильными манипуляторами Стронгтора, который силком усадил её обратно на колени, настойчиво пытаясь её поцеловать. — Нет, сэр, я не хочу! — Замотала головой фемка, сопротивляясь чужой грубой силе. — Прекратите! — Ну-ну, тихо. Всё хорошо, — говорит Таджима, держа фемку в объятьях, зажав тонкие манипуляторы, чтобы она не брыкалась. Эйрахнида со всей силы кусает за кисть взрослого меха, разорвав клыками металл до капель энергона, на что Стронгтор ощутимо сильно встряхнул её, заставив на клик застыть. Страх и отчаяние читалось в её ячеистых фиолетовых линзах, неотрывно и с мольбой смотрящих на него. — Прекрати сопротивляться, — предупреждает Стронгтор, на этот раз строго. — Когда-нибудь это бы случилось с тобой… Порадуйся, что это кто-то не чужой. «Не чужой». Так ли это? Эйрахнида дергалась из стороны в сторону, на что обычный стул для одного трансформера не выдержал их двоих. Свалившись на пол, фемка тут же стала отползать, но снова была перехвачена за сервоприводы. Несколько кликов, и все стало ещё хуже. Стронгтор навалился сверху огромным грузом, прижав её корпус к полу. Чужое трепыхание раздражало. Сверхзаряженный туманил рассудок, оголяя самые безумные желания. Дабы усмирить её, Стронгтор сжал тонкую шею в тиски, вынудив её застыть. От боли и страха Эйрахнида не двигается, боясь, что одним движением он сорвет ей голову, но все равно вцепившись в его руки острыми когтями. — Отпусти меня! — Прокричала от безвыходности Эйрахнида. — Я не хочу! Ты что, не понимаешь?! — Зато я хочу. Хватило и доли клика, чтобы в искру прокрался не просто страх, а дикая тревога, которая заставила содрогнуться всем корпусом. Эйрахнида и до этого знала, что иаконцы позволяют себе баловаться юными фемботами, несмотря на то, что те состояли в союзе или даже имели свое чадо. Но неужели тот, кто заботился о ней… Тот, кто спас её… Её напоили и отмыли. Научили вести себя, как представительница высшего общества, дав чистую и красивую броню. За ней ухаживали… Дали крышу над головой, которой никогда не было… И все это кончается ТАК? Когда Стронгтор наклонился к её фейсплейту, Эйрахнида агрессивно зашипела, обнажив ряд острых дентопластин, но тонкая шея все ещё была в захвате чужих манипуляторов. Ощутив настойчивые поцелуи на чувствительной проводке плечевых сегментов, фемка стиснула клыки до скрипа — омерзительно! Эйрахнида хотела замахнуться манипулятором, но снова тщетно. Перехваченные тонкие кисти кажутся тростиночкой в широкой ладони учёного, который сжимает их чуть сильнее, чем раньше, тем самым предупреждая — «не прекратишь сопротивляться — кончится тяжёлой травмой». — Стронгтор… Пожалуйста! Не надо! Кто-нибудь, да кто угодно! Отчаяние охватывает разум, искра сжимается в тисках мучительной тревоги. Процессор не находил никакие варианты спасения, в панике выдавая бесконечные предупреждения о перегреве корпуса, что грозилось вынужденным стазисом. Чужие манипуляторы везде, успевают всюду. Чужой корпус слишком близок. Чужие губы целуют. Так значит, все же «чужой»? Что делать? Как быть?! Может… Сдаться? Фиолетовые линзы прикрываются от понимания, что все её попытки тщетны. Манипуляторы перестают сопротивляться. Корпус тяжёлым грузом обездвижено лежал на полу. Стронгтор был осторожен, но властен, не выпуская фемку из-под себя, продолжая нависать тенью над ней. А может, бороться до последнего? Некий голос в голове заставил распахнуть оптограни и в непонимании уставиться на потолок фиолетовыми линзами. Наконец-то ты меня услышала! Изящные когтистые манипуляторы сжимаются в кулак. Я могу спасти нас, только вот… — Спаси! — Не выдержала Эйрахнида, на что Стронгтор хмыкнул, не обратив внимания. — Я согласна! Закрой глаза… Доверься мне. Эйрахнида прикрывает линзы, расслабившись, поддавшись приказу, звучащий в голове. И клешни на спине дрогнули… Всё хорошо… Не бойся. Я защитила нас. Открыв оптограни, Эйрахнида позволила себе слабость, что не поддаётся её логике и пониманию — заплакав от увиденной картины. Острые наросты на спине, часть её паучьей сущности, дополнительные конечности — называйте, как хотите, — сейчас насквозь протыкали голову Стронгтор с виска и шеи. Мертвый корпус норовил свалиться на нее тяжёлым грузом, отчего Эйрахнида выставила перед собой манипуляторы, опираясь о чужой честплейт. Пустые потухшие линзы меха смотрели на неё не мигая, а из продырявленного насквозь виска на фейсплейт фемки капал ещё тёплый чужой энергон. Всё просто, видишь? Сколько она просидела рядом с мёртвым корпусом, говоря с голосом в голове? Эйрахнида не знает. Процессор находил оправдание её действиям, ведь она хотела жить — это инстинкт самосохранения, но… Она убила меха, потому что не желала быть «его». Она… Убила. Но саму себя Эйрахнида не могла никак оправдать. Под корпусом Стронгтора уже образовалась лужа. В отражении чужого энергона Эйрахнида смотрела на свой фейсплейт — испуганный и жалкий, но… Не узнавала «себя». Сидя на полу, обняв себя за колени, пытаясь найти ответ в своей голове на один только вопрос — правильно ли она сделала, фемка вдруг замечает, что её отражение сменило эмоции. Стронгтор не хотел её убивать, но хотел подчинить. Жизнь в рабстве — это жизнь или выживание? Чем её прошлое теперь отличалось от настоящего? Переживания не прошли. Тревоги остались. В Преисподне, в Каоне, а теперь и Иаконе? Неужели нет в мире места, где было бы хорошо? Неужели все, что было с ней здесь иллюзия и красивая ширма? А как же… Друзья? Я — твой друг, ведь это Я тебя спасла. А как же Лея? Она научила быть красивой! Назвала её своей подругой, не боялась, обнимала и… Была рядом. Стронгтор хотел сделать тебе больно, хотел подчинить. Ты ведь не хочешь жить в рабстве?.. Давай убьём Лею! — Зачем? Я не хочу её убивать, — шепчет Эйрахнида, держась за голову, борясь с голосом в голове. — Она мой друг! Тогда тебя посадят за решётку. Знаешь, что там? Такие же извращенцы, как Стронгтор! Ты хочешь туда? Хочешь? — Не хочу… Я тебе не наврежу. Поверь мне. Никакие чувства, никакие мысли не опередят и не обманут твои инстинкты. — Она мне нравится. Мне кажется, что Лея поймёт меня! Я была с тобой с самого начала! Я не предам тебя! Нет гарантии, что Лея будет с тобой, когда узнает, что ты наделала. — Я защищалась. И они будут защищаться от такой, как ты. Может, даже захотят тебя убить. Армин ведь ударила тебя… Первый шаг сделан, будешь ждать следующего? Даже Стронгтор, который казался идеальным, хотел сделать тебе больно. —… Ты ведь хочешь жить, верно?.. Просто доверься мне. — Я не знаю, что делать. Зато я знаю… Идём? В темноте легко потеряться. В тумане же ещё хуже — чужие фигуры кажутся близкими, обманывая разум. Лея пребывала в оффлайне, даже не подозревая, что над ней нависает паучья фигура. Длинные конечности окружили ярко-розовый корпус, готовые разорвать его на части. Манипуляторы с острыми когтями плавно приближаются к тонкой беззащитной шее — там воколайзер. Нужно его вырвать, чтобы она не разбудила Армин. У тебя нет выбора. Нам придётся это сделать. Тебе решать, жить в рабстве или на свободе. В осознавании безвыходности внутри все сжимается. Стоило голубым линзам вспыхнуть в темноте, как тут же острые когти вонзились в шею, ухватившись за голосовой модуль и вырвав. Чужие магистрали и нейросети безжалостно оборвались, брызнув энергоном на фейсплейт. Лея в агонии хватается за шею, с диким страхом смотря на безэмоциональную Эйрахниду, которая держала в своей руке голосовой модуль, истекающий энергоном. Не позволяя ей встать, Эйрахнида восседала верхом на фемке, наблюдая за тем, как та медленно умирала. — Я хочу тебя поцеловать, — признается Эйрахнида, не понимая, откуда взялось это желание. Отбросив чужой голосовой модуль, Эйрахнида хватается за кисти Леи, наклоняясь к испуганному фейсплейту. Дикое и непонятное желание целовать свою жертву. Зачем? Чтобы унизить? Чтобы доказать себе что-то? Чтобы ощутить какого было Стронгтору? Зачем? Эйрахнида сминала чужие губы в неумелом поцелуе, сжимая без того изувеченную шею. Лея плакала, пытаясь выбраться из-под неё, но длинные паучьи конечности насквозь пробили её ладони и сервоприводы, приковав к платформе. Вскоре корпус перестал сопротивляться — нет сил, ведь вырванный голосовой модуль разорвал главные магистрали, тем самым лишив процессор энергона, что вело к неминуемой смерти. Целовать кого-то приятно, — первый опыт в таком необычном контакте крепко засел в блоках памяти Эйрахниды. — Мне… Нравится. Давай узнаем, так ли приятно целовать её дани, а? Армин выходит из оффлайна, когда начинает ощущать чужое присутствие рядом. Привстав с платформы, фемка потерла оптограни. В полумраке что-то разглядеть было трудно, но… Из щели под дверью в комнату бросалась чья-то тень. Армин испугалась и тут же стала протирать оптограни, чтобы убрать наваждение, после чего снова посмотрела… Никого не было. Взрослая фем встревоженно выдохнула, стравив переработанный воздух. Она снова легла на платформу, неотрывно смотря на светлую полосу под дверью, откуда ей показалась чья-то тень. Привидится же такое, да? Но стоило следить не за дверью, а за окном, откуда на неё не мигая смотрела пара фиолетовых линз, ожидающие момента, когда она… Уложится в оффлайн.