Северус Снейп и искусство войны

      Северус вместе с Эвансами стоял перед своим бывшим домом в Паучьем тупике.       Эрвин привез их на машине, чтобы забрать вещи Северуса. − Ты готов, Сев? – спросила Лили, стоя рядом с ним у входной двери. − У меня не слишком большой выбор.       Он достал ключ из кармана и открыл дверь. Удивительно, как легко дом может прийти в запустение всего за несколько дней. Он всегда был мрачным, но присутствие Эйлин было лучом света в этом темном царстве. − Что делать с этими книгами, Северус? – закатав рукава, спросила Петуния, указывая на книжный шкаф в гостиной.       В гостиной стоял лишь один шкаф, в отличие от той эпохи, когда дом принадлежал ему. Большинство книг были посвящены магии, и все они принадлежали его матери. − Я бы хотел их забрать. Может, пожертвую их в библиотеку Хогвартса. − Тогда я разложу их по коробкам, − решительно произнесла Петуния, снимая книги с верхней полки. − А мы с Арникой поднимемся наверх и посмотрим, что там осталось, − произнес Эрвин, и они скрылись на лестнице, прихватив мусорные пакеты.       Северус и Лили прошли на кухню. Пятна крови все еще темнели на полу и кухонных шкафах. Лили отвернулась, но Северус не мог не смотреть на них.       В углу он заметил обломки палочки. − Лилс, − мягко окликнул он, − проще смотреть правде в глаза, чем отворачиваться.       Лили открыла глаза и увидела Северуса сидящим на стуле с поломанной палочкой в руках. − Когда не видишь реальности, воображение всё только ухудшает.       Она села рядом, глядя на обломки. − Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. − У меня нет привязанности к вещам, − произнес он, − но это я хочу сохранить как напоминание о том, как легко сломать то, что тебе дорого.       Лили огляделась по сторонам, будто увидела пятна в другом свете. − Надо это убрать. А ты иди наверх, посмотри, не осталось ли там что-нибудь из вещей твоей мамы, что бы ты хотел забрать. − Хорошая мысль, − он положил обломки палочки в карман и направился наверх. − Взгляни на эту одежду, − донеслось до него бормотание Арники из родительской спальни. Он открыл дверь и увидел, что все содержимое шкафа выложено на кровать. − Ты хотел бы что-нибудь сохранить, Северус? – спросила она. – Я нашла свадебное платье твоей мамы.       Оно лежало на кровати. Оно было именно таким, какие любила Эйлин – простым, белым и элегантным. Ничего лишнего. − Честно говоря, не думаю, что когда-нибудь его надену, − произнес он. − Может, оно понравится Лили или Петунии? – рассмеялась Арника. – Оно может сойти за красивое летнее платьице. − Не думаю, что Петуния в него влезет, − приподнял бровь Северус, глядя на Арнику, − а что касается Лили, то я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз я видел её в платье. − Ты прав, Северус. Я сложу его вместе с остальной одеждой на благотворительность. Может, кому-то оно понравится.       Арника уложила платье на кучу уже разобранных вещей. − Ты уверен, что ничего не хочешь забрать?       Северус скользнул взглядом по одежде, принадлежавшей его родителям. − Нет, − сказал он, − только альбомы с фотографиями заберу, а все прочее пусть остается.       Арника понимающе кивнула. − Эрвин в ванной. Загляни туда, может, там что-то тебе дорого?       Отец Лили швырял в мусорный пакет старые бутылочки из-под шампуней и зубные щетки. − Осмотрись хорошенько, пока я все не выбросил, − предупредил он.       Северус открыл аптечку. Старые пузырьки с аспирином и пыльные ватные диски не вызвали сентиментальных чувств. Однако его внимание привлекла круглая жестяная коробка. Когда он её открыл, в нос ударил знакомый цветочный аромат. Он не смог сдержать улыбки. − Смотри, что я нашел, Эрвин, − сказал он, протягивая ему коробку. − А что это? − Просто понюхай.       Эрвин вдохнул запах. − Пахнет приятно. Что это такое? − Улучшенная версия целебной мази. Мама придумала. Цветочный аромат – это арника, она помогает от синяков. − Вот в честь чего назвали мою жену! – радостно воскликнул Эрвин и вернул коробку. – Очень кстати, иди, глаз намажь.       Северус взглянул на себя в перепачканное зубной пастой зеркало. Его кожа отсвечивала привычной желтизной. Синяк вокруг глаза из фиолетового превратился в желтый. Он уже не так сильно болел, как во время госпитализации, но возможность убрать боль материнской мазью была маленьким благословением. − Еще что-нибудь ты хотел бы оставить? – спросил Эрвин.       Северус положил коробочку в карман и покачал головой. − Пойду за вещами к себе.       Войдя в свою комнату, он открыл чемодан и запихнул туда все, что лежало на столе. В два приема он отнес на первый этаж бас-гитару, усилитель и набитый чемодан. − Северус, − окликнула Петуния. – Можно тебя на минутку? − Она протянула фотоальбом. – На полках я нашла несколько штук. Подумала, ты захочешь их увидеть.       Внутри были маггловские фотографии, на которых в основном были запечатлены Северус и его мать. Где-то в середине альбома он нашел ту же фотографию, что и в комнате Лили. Ту самую, которую он когда-то разорвал на куски. − Спасибо, что нашла их, Петуния. − Хочешь, я уложу их вместе с книгами? Съезжу домой, а то машина уже загружена. − Ты умеешь водить машину? – удивленно спросил он. − Ммм… Да, я получила права в прошлом году. Папа дал мне ключи. − Спасибо, − вновь поблагодарил он. – Пойду поищу Лили.       На кухне Лили умудрилась оттереть почти все пятна крови с пола и шкафов. − Жалко, что мне нельзя колдовать, − раздраженно произнесла она. − Может, не так уж плохо убирать вручную, − ответил Северус. – Постоянное размахивание палочкой превращает нас, волшебников, в лентяев.       Взгляду, которым наградила его Лили, позавидовала бы сама профессор МакГонагалл. − Вот губка, − произнесла она, окуная другую губку в ведро с мыльной водой. – И целый угол, который надо отмыть, − она указала на пятно крови на полу. − Этого следовало ожидать, − сокрушенно произнес Северус.       Он сел на пол, скрестив ноги, и принялся скрести пол. Сколь ужасными ни были пятна, их исчезновение доставляло ему извращенное удовольствие. Видеть, как место преступления вновь превращается в кухню, было сродни очищению.       Вскоре в пустой машине вернулась Петуния. − Еще что-нибудь надо забрать? – спросила она, стоя в дверях кухни. − Арника собрала несколько сумок с одеждой на благотворительность, а еще мои чемодан, бас и усилитель. Остальное выкинем.       На верхнем этаже навели порядок. Мешки с мусором выбросили, а сумки с одеждой и другими вещами Северуса сложили в машину.       Мебель было решено оставить здесь. Дом сдавался в аренду, так что хозяева могли либо выставить его на продажу, либо найти других жильцов.       В любом случае, это больше была не проблема Северуса.       В машине больше не было места для пяти человек, потому они с Лили вызвались вернуться домой пешком.       Северус придержал дверь для Лили. Огляделся в последний раз и закрыл дверь навсегда. − Будешь скучать? – спросила она. − Немного, − признался он. – Воспоминания преимущественно плохие, но все же это был мой дом. − Я горжусь тобой, Сев, − улыбнулась Лили. − С чего это? − Впервые с тех пор, как мы познакомились, ты наконец-то стал потихоньку раскрываться.       Едва они вернулись домой, Северус принялся распаковывать вещи. Поразительно, сколько всего может принадлежать одному человеку, когда начинаешь складывать все в коробки.       Немало времени ушло на разбор книг и фотоальбомов. Кое-что он оставил себе. Большинство книг решил передать в дар школьной библиотеке.       Арника пообещала позаботиться о собранной одежде. Лили помогла ему разложить вещи по сумкам. Теперь одежда висела в шкафу, бас стоял рядом с гитарой Лили, комната на чердаке стала больше походить на его собственное жилище.       После ужина все расселись на диване, ожидая приезда Дамблдора. − А как именно он прибудет? – спросила Петуния.       Хороший вопрос, подумал Северус. − Надеюсь, он аппарирует из Хогвартса к входной двери и позвонит, как и положено порядочному волшебнику. − Я думала, аппарировать и деаппарировать из Хогвартса нельзя, − подала голос Лили. − Это Дамблдор, − пожал плечами Северус. – Я абсолютно уверен: старику можно все, что он захочет.       Вдруг Петуния вскрикнула. Пламя в камине вспыхнуло и взметнулось, и в нем возникло украшенное очками лицо Дамблдора. − Добрый вечер, − произнес он знакомым добрым голосом. – А вы не возражаете, если я выйду из камина?