Северус Снейп и искусство войны

      Когда все возвратились в «Дырявый Котел», Северус уже с удовольствием уплетал огромный кусок яблочного пирога и попивал дымящийся горячий шоколад.       Он снял орден, который Фадж приколол ему на грудь, чтобы все могли поближе его рассмотреть. − Он тяжеленький, − произнес Ремус, возвращая орден Северусу. − Тяжелая ноша, − пробормотал тот с полным ртом. − Северус, не будь таким циничным, − не согласился Слагхорн. – По крайней мере, теперь я могу официально освободить тебя от экзамена по Зельеварению. − А это правда возможно? – благоговейно спросил Ремус. – Возможно получить освобождение от экзаменов? − Да, при особых обстоятельствах, − ответил Слагхорн.       На это Ремус мог лишь недоверчиво покачать головой. − Но завтра мы пойдем в школу? – спросил он. − Завтра я должен отвезти вас троих обратно, − пояснил Слагхорн. − А мы не можем просто аппарировать? – спросил Северус.       Настал черед Слагхорна качать головой. − Мы с мисс Эванс приехали поездом, − сказал он. – Я никогда особо не увлекался аппарированием, а она прежде не перемещалась подобным образом, так что я хотел избавить её от хлопот.       Северус взглянул на Ремуса, давая понять, что официальное пребывание в Лондоне закончилось. − Я хотел бы кое-что обсудить с вами обоими, − сказал он. − Тебе удалось что-то узнать насчет Малфоя? – спросила Лили так, чтобы слышали только они. − Да, − ответил Северус, одним глотком допив горячий шоколад. – Пошли наверх?       Когда они собрались встать из-за стола, в «Дырявый котел» влетели несколько сов и сбросили экземпляры «Вечернего Пророка».       Вслед за ними прилетела еще одна сова и грациозно уселась напротив Северуса. Он отвязал от ее лапы маленькую записку, и сова тут же умчалась. − От Дамблдора, − пробормотал Северус, сразу узнав пестрящий завитушками почерк. – Он вернулся в Хогвартс. − Ты должен был встретиться с ним здесь? – уточнила Лили. − Да, − Северус запихнул записку в карман. – Вместо этого назначу ему новую встречу в школе.       Дамокл бросил Северусу газету. − Давай оценим ущерб, − предложил он.       Все одновременно повернулись, чтобы взглянуть на статью. Это было несложно: она была помещена на первую полосу.       На обложке красовалась огромная колдография Северуса и Дамокла, неловко стоящих перед Фонтаном Магического Братства. − Такое ощущение, будто ты пытаешься выйти из кадра, − покачала головой Лили. − Наверное, и пытаюсь, − отозвался Северус, заметив, как хотел развернуться спиной к репортерам.       «Сегодня Северус Снейп и Дамокл Бэлби были награждены орденами Мерлина второй степени за изобретение зелья (официально получившего название «Волчий аконит»), которое поможет всем страдающим от ликантропии». − По крайней мере, в этот раз она правильно написала твое имя, − хмыкнул Северус. − Вряд ли это можно считать достижением, − фыркнул Дамокл.       «По словам Верховного Чародея Визенгамота и директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора, это зелье – НЕ лекарство, но способ для страдающих ликантропией сохранять человеческий разум, предположительно становясь безопасными, если начинать принимать зелье ежедневно за две недели до полнолуния.       Это вызвало определенные вопросы у судей Визенгамота, поскольку многие по-прежнему полагают оборотней опасными членами волшебного общества, несмотря на зелье. Я лично выкроила минутку, чтобы взять интервью у знакомой, которая откровенно высказалась против представления общественности этого дорогого зелья».       Северус глубоко вздохнул, прежде, чем продолжить. Он заметил, что Лили закусила губу, и понял, что последует дальше:       «Амбридж: Оборотней наше общество избегало задолго до Статута о Секретности – и не без оснований! – утверждает она. – Просто потому, что появление группы оборотней, которые воспользуются зельем, не означает, что им будут пользоваться все. Ни для кого не секрет, что многие оборотни встали на сторону Сами-Знаете-Кого, и что произойдет, если им станет доступно это зелье? Вы можете гарантировать, что оно не будет использовано против нас? Разве мы можем быть уверены, что это зелье не станет причиной новой угрозы, вместо того, чтобы решить имеющуюся проблему?».       Из груди Ремуса вырвалось рычание. − Почему она не может просто называть нас людьми? – с горечью спросил он. − Потому, что она не считает тебя человеком, − ответил Северус. – Она весьма печально известна своим отношением к оборотням. − Я знаю, − почти выплюнул Ремус. – Просто… просто меня злит, что она права. − Почему ты так говоришь? – Северус взглянул ему в глаза. − Слушай, что, если оборотень с дурными наклонностями действительно получает это зелье? – голос Ремуса охрип от волнения. – Наступит полнолуние, и он примется сознательно обращать всех, кто встретится ему на пути. − Ремус, − твердо произнес Северус, − пожалуйста, не забывай о словах Ньюта Саламандера. − Большинство хочет, чтобы им помогли, − ответил Ремус. – Я знаю это, просто… − …Ремус, − перебил Северус. – Многие перешли на сторону Темного Лорда потому, что лишились всякой надежды. Позволь им вновь её обрести.       Катриона внимательно смотрела на троих друзей с тех пор, как Ремус потерял контроль над собой. − Завтра у меня встреча с мистером Саламандером, − сказала она. – Ремус, предлагаю оставаться на связи. Это именно то, о чем говорит Северус, мы должны дать им надежду.       Ремус понимающе кивнул, хотя и не выглядел убежденным. − Там есть еще что-то стоящее? – спросил он Лили. − Нет, − ответила она, складывая газету. – К тому же меня больше интересует, что Сев узнал сегодня.       Лили сунула газету в карман пиджака и направилась наверх.       Северус похлопал по плечу все еще сердитого Ремуса, и кивнул наверх, приглашая его последовать за собой. − В статье было что-то, что вы бы хотели обсудить наедине? – спросил Северус, когда за ними закрылась дверь. − Остальное – только разговоры и церемонии, − покачала головой Лили. – А это не так интересно, учитывая, что мы там были. Просто мне любопытно, что ты узнал о Малфое. − Я заглянул в его сознание в тот день, когда он якобы на нас напал, − ответил Северус. – Помнишь наш разговор с Бартемиусом Краучем? − Помню, − кивнула Лили. – Он сказал, что пару минут назад говорил с Малфоем в Министерстве. − И он был прав, − уточнил Северус. − Что? – растерянно произнес Ремус. – Как это возможно? − Наиболее вероятная теория заключается в том, что кто-то воспользовался Оборотным зельем и превратился в Малфоя, − объяснил Северус, − поскольку это самый точный способ воспроизвести чью-то внешность, если только ты не метаморф, в чем я сильно сомневаюсь: все же это довольно редкая способность. − Кто, черт возьми, захочет превратиться в Малфоя? – с долей отвращения произнесла Лили. − Кто-то, кто тоже страдает от его ошибки, − предположил Северус. – Либо кто-то, кто пожелал скрыть свою личность, и наплевать, что вина падет на Малфоя. − Но это же бессмысленно, − сказала Лили. – Ведь там была эта женщина, Лестрендж. Разве она не знакома с Малфоем? − Все чистокровные семьи так или иначе связаны, − ответил Северус. – Дело в том, что теперь уже не важно, Малфой это был или нет.       Лили и Ремус воззрились на него с любопытством. − Не хочешь объяснить? – спросил Ремус. − Он искал дневник, который был у Эвана, − сказал Северус. – Я абсолютно в этом уверен. Но теперь, когда его больше нет…       Взгляд Ремуса становился все более и более озадаченным. − Подробности мы тебе расскажем завтра в поезде до Хогвартса, − сказала Лили. – Еще кое-что произошло, когда мы спустились в Тайную Комнату. − Ладно, − пробормотал Ремус. – Это очень запутанно, но ладно. − Сев, − задумчиво произнесла Лили, − а когда именно ты применил легилименцию к Малфою? − Когда увидел его среди репортеров, − ответил Северус. – А что? − Просто я не видела, чтобы ты пользовался волшебной палочкой, − вздохнула Лили. – И мне любопытно, как тебе это удалось. − Невербально и без палочки, − признался Северус. – Я хорошо это умею. − Ого, − произнес Ремус. – Я знал, что ты крут, но это же гениально.       Северус не знал, куда деваться от комплимента. − Спасибо, − пробормотал он. − Теперь, когда все прояснилось, − сказал Ремус, − я, пожалуй, ненадолго оставлю вас вдвоем. Мне бы хотелось кое-что обсудить с Катрионой.       Слегка успокоившись, он прикрыл за собой дверь, оставив Северуса и Лили наедине. − Невербально и без палочки, − повторила Лили, усаживаясь на кровать. – Я впечатлена.       Северус присел рядом. − Я уже делал это прежде, − сказал он. – Еще зимой с одной из картин Петунии. − Я помню, − улыбнулась Лили. – Но все равно не могу не восхищаться.       Северус поцеловал её в губы. − Ты даже не представляешь, как я благодарен тебе за то, что ты здесь, − сказал он. − А я тебе, − ответила Лили, нежно целуя его в ответ. − В той газетенке ведь было что-то еще, да? – спросил Северус, ощутив, что у нее в кармане все еще лежит газета. − Давай отложим неприятности до завтра, − выдохнула Лили, лаская его небо языком.       Северус ощутил знакомую пульсацию внизу живота, и мягко отвел руки Лили. − Насчет прошлого вечера, − осторожно сказал он. – Думаю, сперва мы должны об этом поговорить. − Папа, случайно, уже не поговорил? – прищурилась Лили. − Было дело, − кивнул Северус. – Сказал, что переломает мне коленные чашечки, если ты от меня забеременеешь. − Похоже на папу, − произнесла Лили, покраснев. − Дело не в том, что я боюсь, − заговорил Северус, взяв её за руки. – Просто я не совсем уверен, что готов к этому. − Совершенно ничего страшного, − сказала Лили. – Честно. − Просто ощущение, будто я тебя разочаровываю, − слегка смутился Северус. − Вовсе нет, − ответила Лили, − я действительно так думаю. И я рада, что ты со мной честен. Но кое-что я хотела бы знать. − Что же? – спросил Северус. − Чего ты сильнее всего боишься? Я имею в виду, касаемо секса. − Что все будет не так, как ты представляла, − ответил Северус. – А еще боюсь причинить тебе боль. − Алиса предупредила меня, что будет немного больно, − сказала Лили, − но думаю, что я справлюсь. − В том-то и дело, − серьезно произнес Северус, − что насчет себя у меня такой уверенности нет.       Он положил руку ей на живот и пристроил голову на плече. − Я бы хотела, чтобы ты кое-что знал, − мягко сказала Лили, обнимая его. − Что? – сонно спросил Северус.       Лили рукой провела по его спине. − Если когда-нибудь мы дойдем до секса, просто знай, что я не жду, что он будет идеальным. Я знаю, что это невозможно, и это совершенно нормально.