Северус Снейп и искусство войны

      Едва объявили о прибытии экипажей, как из дверей вылетела целая толпа студентов. Сириус принялся громко распевать «School’s Out» Элиса Купера, заражая учеников своим энтузиазмом. − Похоже, лето будет солнечным, − радостно произнесла Лили, взяв Северуса за руки, когда они уходили.       Погода действительно с каждым днем становилась все теплее. И Лили, и Эмма вновь и вновь повторяли Северусу, как они ему благодарны за изобретение достаточно сильного солнцезащитного крема, чтобы они могли выходить на улицу, не опасаясь получить солнечный ожог. Хорошо, что Северус успел сделать для них достаточно, прежде, чем лабораторию разрушили.       Незадолго до того, как Лили вытащила Северуса из замка, он позволил себе поговорить наедине с Дамблдором и задать несколько вопросов.       Первый вопрос был связан с местонахождением профессора Слагхорна, поскольку Северус полагал, что это не похоже на старика – пропустить банкет и уехать домой пораньше. Дамблдор признался: дело в том, что Эйвери и Мальсибера нужно было проводить из замка. Мальсибера – потому, что он больше не был студентом Хогвартса и не имел нужды оставаться здесь дольше необходимого, а Эйвери захотел пораньше уехать. Поэтому Слагхорн, как глава факультета, взял на себя обязанность убедиться в том, что мальчики благополучно доберутся до дома. Тем не менее, и Дамблдор, и Слагхорн знали, что лаборатория уничтожена. Однако знает ли Слагхорн, стоят ли за этим Мальсибер и Эйвери, Дамблдор ответить не мог.       Другой вопрос, который задал Северус: когда можно ждать летнего письма от Дамблдора. Директор не был уверен, поскольку хотел провести еще некоторые исследования, прежде, чем взять Северуса на поиски кольца Гонтов. В итоге Дамблдор пообещал связаться с ним в конце июля, даже если они еще не смогут отправиться на розыски кольца, и Северус вышел из замка вслед за очень взволнованной Лили. Он еще слышал, как Сириус поет: «No more pencils no more books. No more teacher's dirty looks yeah! », как вдруг услышал позади громкое лошадиное ржание, и увидел, что фестрал, который следовал за ним целый год, зовет его. − Эта карета все еще свободна, − произнес Северус, подойдя к нему и начав чесать за ушами. − Должно быть, ты ей и впрямь нравишься, Сев, − сказала Лили, глядя на фестрала так, словно смотрела сквозь него (как, собственно, и обстояло дело). – Когда-нибудь ты расскажешь мне, почему ты её видишь? − Когда придет время, − ответил Северус. Взглянув на Лили, он обратил внимание, что она не слишком довольна его словами. – Прости, Лилс, но кое-чем я пока не могу с тобой поделиться.       Лили пожала плечами и села в экипаж, но Северус знал, что она еще будет дуться еще довольно долго.       Группа была вынуждена разделиться, поскольку экипажи были слишком малы, чтобы вместить двенадцать человек. Лили больше не расспрашивала о фестрале, но выражение её лица было подозрительным. Северус не мог её за это винить, и задавался вопросом, сколько бы он стерпел на её месте. Может, это наиболее подходящее слово. Терпимость, но не принятие, и она терпела лишь потому, что он делился секретами с Дамблдором, и получал его советы в процессе.       Сириус был чрезвычайно взволнован по поводу сегодняшнего официального переезда к Поттерам. Он без конца твердил о том, что будет играть в квиддич, ходить на концерты и сможет установить ударную установку, не опасаясь, что родители вышвырнут её в окно. − А что ты будешь делать, если увидишь родителей на платформе? – как можно небрежнее спросил Северус, вспомнив разговор с Регулусом прошлой ночью. − Наверное, просто притворюсь, что их не существует, − пожал плечами Сириус. – Мне без разницы, увидят они меня или нет. Главное, чтобы Регги смог пережить это лето без особых затруднений. Он по-прежнему встречается с гриффиндоркой, о которой наши родители ничего не знают. − Ты боишься, что Регулус… теперь, когда ты ушел… столкнется с проблемами пожестче? – спросила Лили, и выглядела она при этом так, словно пожалела, что спросила.       Сириус покачал головой. − Регги – идеальный сын, − решительно заявил он. – Это он поступил на Слизерин, присоединился к команде по квиддичу и поддерживал идею, что он предан делу Сами-Знаете-Кого и очень хочет примкнуть. Последнее ему удалось так хорошо, что даже я купился.       Северус, конечно, знал, что Регулус из прошлого будущего действительно присоединился к Пожирателям Смерти, пока его не убили из-за того, что он отвернулся от них. Тогда Северус считал это проявлением трусости, но теперь, когда он об этом задумался, выступить против Темного Лорда в одиночку, рискуя всем, включая жизнь, было настоящим актом храбрости для Регулуса. − Мне кажется, если бы Регги попал в беду дома, − продолжал Сириус, − то он рассказал бы мне об этом, чтобы я мог повести себя как гриффиндорец, коим, собственно, и являюсь. − Просто мне это не нравится, − призналась Лили. – Ты бросил родителей из-за того, что они с тобой сотворили, а Регулус остался там. − Понимаю, тебе трудно, но постарайся не слишком волноваться, Лили, − усмехнулся Сириус. – У тебя привычка беспокоиться обо всех и обо всем, как это делала Молли Прюэтт. − Ну, кто-то же должен вести себя по-матерински среди безрассудных гриффиндорцев, − ответила Лили, метнув на Сириуса острый взгляд. – Я всего лишь хочу, чтобы все были в безопасности и счастливы. Я ничего не могу с собой поделать. − Она всегда так вокруг тебя суетится, Северус? – спросил Сириус. – Хочет убедиться, что ты в безопасности, счастлив и все такое. − Ты даже не представляешь, − фыркнул Северус. – Вечно суетится и следит, чтобы я не волновался по пустякам, правильно питался…       Лили скрестила руки на груди и сощурилась. − Ладно, − произнесла она, − в следующий раз просто дам тебе помереть с голоду. − Как будто Арника это допустит, − отозвался Северус, очень довольный её кислым видом. − Вы двое, серьезно, − вдруг сказал до сих пор молчавший Эван, когда экипаж тронулся в сторону Хогсмида. – Вечно ссоритесь, как пожилая супружеская пара. − У тебя не испортилось настроение? – спросила Лили, обернувшись к нему. – Что-то случилось? − Не совсем, − ответил Эван. – Просто нервничаю. Волнуюсь и нервничаю. Я с нетерпением жду начала жизни с Лонгботтомами, но понятия не имею, чего ждать. Я никогда прежде с ними не встречался. − Они вырастили Фрэнка, − сказала Лили. – Полагаю, они такие же любящие и заботливые, как он. − Мне, наверное, немного легче, поскольку я уже знаком с Поттерами, − произнес Сириус. – Но постарайся смотреть на это как на новое приключение. Жить ты будешь в Лондоне, это большой плюс. − Разве Лонгботтомы не живут прямо над магазином в Косом переулке? – спросил Северус. − Да, − ответил Эван. – Фрэнк сказал, они расчистили чердак и превратили в спальню для меня. Жить в Косом переулке было бы здорово. − И тебе можно заниматься магией вне школы, пока ты находишься в волшебном доме, − немного неохотно произнесла Лили. – Жаль, мы с Севом не сможем, когда вернемся в Коукворт. − А Коукворт – он какой? – поинтересовался Сириус. – Я о нем слышал, но понятия не имею, как он выглядит.       Северус и Лили закатили глаза при упоминании Коукворта. − Формально это город, − объяснила Лили. – Фабричный город. Там много похожих домов, берег реки загажен мусором. − Очень по-маггловски, − добавил Северус. – Я бы не удивился, если бы мы с Лили были единственным волшебниками в округе. − Ну, это угнетает, − прокомментировал Сириус. − Когда-нибудь мы с Лили съедем оттуда и найдем хорошую квартирку в Косом переулке, Хогсмиде или еще где-нибудь, − сказал Северус. Мысль, что они будут жить вместе, вызвала у него улыбку. − Ты намекаешь, что мы будем жить под одной крышей, как только закончим Хогвартс? – приподняла бровь Лили. − Мы уже живем вместе, − ответил Северус. – Может, так и будет, когда мы уедем из Коукворта. − И когда вы это сделаете, то поженитесь, заведете несколько детей и будете жить долго и счастливо, − ухмыльнулся Эван. − Я не любитель домашней жизни, спасибо, − отозвался Северус. – Похоже, мы приехали.       Экипаж действительно остановился. С помощью заклинания левитации они вынесли тяжелые чемоданы и ящики с инструментами. Северус попрощался с фестралом, и они направились к железнодорожной станции, где их уже ждал поезд. Багаж плыл позади.       Неся тяжелый мешок, набитый галлеонами, Северус обменял большую их часть на фунты и запихнул в карман толстую пачку банкнот. − Наша компания великовата для одного купе, − произнес Фрэнк. – Думаю, нам вновь придется разделиться. − Может, имеет смысл воспользоваться невидимыми чарами расширения? – предложил Северус. – Будет тесновато, но, по крайней мере, мы уместимся в одном купе. − Для этого нужно очень сильное заклинание, − ответил Фрэнк. – Думаешь, тебе оно по плечу?       Уверенный в своих силах, Северус взял инициативу на себя и направился в ближайшее купе, чтобы убедиться, сработают ли чары. − Залезай, − произнес он, после того, как купе изменило внешний вид. − Блестяще, − заметил Регулус. – Похоже, теперь места вдвое больше.       Все двенадцать членов Юного Ордена умудрились сесть в одном купе. Было тесновато, но, по крайней мере, все смогли нормально устроиться.       Как только чемоданы и ящики с инструментами были сложены на верхних полках, раздался свисток, и поезд тронулся. − Кто-нибудь голоден? – спросил Поттер. – Пойду, поищу тележку и принесу немного еды. − И кофе, − добавил Ремус. – Я с тобой. Кто-нибудь хочет скинуться?       Северус вместе с остальными дал ему галлеон, и Поттер с Ремусом отправились на поиски второго завтрака. − Может, нам прямо сейчас назначить дату, чтобы мы могли встретиться в Лондоне этим летом? – спросила Мэри. − Как насчет двадцать четвертого числа этого месяца? – предложила Лили. – Сегодня суббота, примерно в это же время мы должны получить результаты наших С.О.В. Как раз сможем одновременно пожаловаться на оценки. − Двадцать четвертое, − подтвердил Сириус.       Когда они заговорили о предстоящих результатах С.О.В., Северус с тоской уставился в окно двери купе. Для выживания в компании болтливых людей на протяжении более, чем десяти часов, требовался довольно большой запас кофе.       К счастью, Ремусу и Поттер вскоре вернулись. В одной руке Ремус держал полную банку кофе, в другой – несколько бумажных стаканчиков. Поттер нес коричневый мешок, наполненный, по всей видимости, выпечкой и сладостями. − Хочешь шоколадную лягушку, Эванс? – предложил он, открывая пакет на маленьком столике у окна. − Возьму одну! – Лили поймала коробку. – Давно не собирала карточки.       Северус поймал в воздухе лягушку, прежде чем она успела спрыгнуть на пыльный пол. − Надо домой привезти, угостить домашних, − сказал он. − Хотела бы я увидеть реакцию Туни, когда она увидит, как лягушка подпрыгивает, − в глазах Лили мелькнул огонек. Она откусила лягушачью голову, когда Северус передал ей фигурку. – О, смотри, мне Дамблдор достался. − Альбус Дамблдор, − вслух прочитала Лили, − в настоящее время – директор Хогвартса. Дамблдора многие называют величайшим волшебником современности. В особенности он знаменит победой над темным волшебником Гриндевальдом в тысяча девятьсот сорок пятом году, открытием двенадцати способов применения драконьей крови и алхимическими трудами с другом Николасом Фламелем. Профессор Дамблдор любит камерную музыку и боулинг на десять кеглей.       При упоминании имени Николаса Фламеля Северус задался вопросом, действительно ли Дамблдор сказал ему, что было бы разумно сохранить философский камень, чтобы Темный Лорд не смог им воспользоваться. Это была еще одна тема для разговора с Дамблдором этим летом. − Кто-нибудь знает, о каких способах применения драконьей крови идет речь? – поинтересовалась Лили. – Я знаю ее только как укрепляющее зелье. − Я знаю несколько, − сказал Северус, лишь сейчас осознав, что всех двенадцати не знает даже он. – Его используют для лечения некоторых заболеваний, таких, как веррука, или для изготовления красных чернил, а также для удаления пятен и чистки духовок.       Похоже, это вызвало оживленный спор. Ремус протянул Северусу свежесваренный кофе, который тот с удовольствием выпил, чтобы избавиться от сонливости, вызванной теплой погодой.       По пути из сумки достали еще больше закусок, подали очередную порцию кофе и сыграли во «Взрывающиеся Карты». К прибытию поезда на Кингс-Кросс все уже переоделись. Их ждали новые и старые семьи.