Северус Снейп и искусство войны

      Когда июль закончился и наконец наступил август, царившая в стране с начала лета жара слегка спала, сменившись затянутым тучами небом и проливным дождем. Северус послал Дамблдору письмо, в котором сообщал, что благополучно добрался до Коукворта. Однако он утаил личную встречу с Темным Лордом, поскольку посчитал опасным писать о таком в письме, которое не мог магически зашифровать. Эта весть могла подождать его возвращения в Хогвартс. И то… Северус сомневался, хочет ли поделиться этим с Дамблдором.       Однако все мысли о Темном Лорде отодвигались на задний план: приближалась дата свидания с отцом. Отвлечься он мог лишь одним способом – запереться в сарае на заднем дворе и снова заняться новым зельем, за которое он принялся в начале лета. Возможно, создание этого Жирномасла не такая уж плохая мысль.       Когда, наконец, наступило пятое августа, Северус уже ни в чем не был уверен. Ему кусок не шел в горло за завтраком, а когда они собрались ехать, Эрвин предположил, что лучше взять машину, поскольку не стоит вести мотоцикл в таком состоянии. (К тому же шел дождь).       Северус сидел с Лили на заднем сиденье и крепко сжимал её руку, глядя в окно. Он мог думать лишь о том, что хочет сказать отцу. − В какую тюрьму мы едем? – спросила Лили, когда они подъехали к Лондону. − Уандсворт, − ответил Эрвин. – Это на юго-западе Большого Лондона. Северус, ты в порядке? − Не знаю, − рассеянно ответил он, отслеживая взглядом полоски дорожной разметки. – Может, вернемся? − Уверен? – Эрвин озабоченно нахмурился. − Нет, − слабым голосом ответил Северус. – Я ни в чем не уверен. − Давай сделаем вот как, − предложил Эрвин. – Сейчас приедем в тюрьму, а там решишь, хочешь ты этой встречи или нет. Если нет, пойдем в Косой переулок, развеемся.       Северус прислонился головой к прохладному стеклу машины. − Спасибо, − пробормотал он.       Оставшуюся часть пути до Лондона они не разговаривали. Лишь когда они въехали в район Уандсворт, Северус заставил себя оторвать взгляд от дороги и оглядеться. Они въезжали со стороны Хитфилд-Роуд, и стены здания тюрьмы закрывали обзор на улицу. Табличка с надписью: «Вход для посетителей» привела их к западному углу здания. Они припарковались на свободном месте. − Готов, Сев? – спросила Лили, сжав его руку. − Нет, − ответил Северус. – Но я должен. Должен это сделать ради мамы.       Северус глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и вылез из машины. Они тут же вошли в здание, чтобы укрыться от дождя, и оказались в коридоре, ведущем в приемную. Белые стены и флуоресцентное освещение делали это место похожим на больницу. Только угнетало оно куда сильнее. − Добрый день, − обратился Эрвин к даме за стойкой. – Мы хотели бы навестить заключенного.       Неприветливая реакция женщины не сделала это место веселее. − Назовите имя, пожалуйста, − сказала она, не поднимая глаз. − Мы пришли к Тобиасу Снейпу, − ответил Эрвин. − Вы его родственник? − Его сын мой приемный. Северус, подойди, пожалуйста.       Северус приблизился к стойке администратора. На сей раз женщина подняла глаза – то ли из-за странного имени, то ли ища признаки сходства с Тобиасом, он так и не понял. − Мы договорились о встрече заранее, − сказал он. − Вижу, записано, − ответила женщина. – Удостоверение личности у вас с собой, юноша? Вам есть шестнадцать? − Есть, − ответил Северус, доставая бумажник и предъявляя удостоверение. − Значит, вы можете войти без сопровождения, − сказала женщина. – Эти двое пойдут с вами?       Северус обернулся. − Я бы хотел пойти один, если вы не против, − сказал он, глядя на Эрвина и Лили. − Тогда вам придется оставить у них вещи, пока они будут вас ждать, − женщина указала на дверь. – Потом я проведу вас сквозь этот коридор. Прежде, чем вы попадете внутрь, вас обыщут, а потом отведут в комнату для встреч, где у вас будет максимум час для встречи с отцом. Понятно? − Понятно, − кивнул Северус. Убедившись, что женщина его не видит, он передал Лили свою волшебную палочку, ключи и бумажник, подаренный Эрвином. − Удачи, Сев, − Лили поцеловала его. – Мы будем ждать.       Эрвин положил обе руки ему на плечи. − Пока ты с нами, у тебя всегда будет семья, − сказал он так, чтобы услышал только Северус. – Не забывай об этом. − Спасибо, − шепнул он.       Северус последовал за женщиной. В конце коридора она передала его охраннику, который обыскал его с ног до головы, проверяя, не пытается ли он пронести что-нибудь с собой. − Следуйте за мной, − сказал охранник, и они вместе направились в комнату для встреч, где, как видно, другие заключенные общались с родственниками. – Ждите здесь, − охранник указал на стол. – Мы его сейчас приведем.       Северус уселся на шаткий стул и положил на стол обе руки. Несмотря на пустоту в голове, руки сильно дрожали от напряжения. Он не знал, хочет ли сбежать или его просто мутит.       Казалось, прошла целая вечность, когда тот же охранник вернулся с Тобиасом, похожим на собственную тень. Его черные волосы выглядели еще более сальными, он был изможден.       Охранник снял с Тобиаса наручники и встал у входа.       Тобиас уселся напротив Северуса и взглянул ему прямо в глаза. − Наверное, это не то, что ты ожидал увидеть, а? – тихо спросил он. − Нет, − слабо ответил Северус. – Нет, ты так… изменился. − Такое случается, когда жратва дерьмо, а бухать не дают, − нахмурился Тобиас. – Зачем ты хотел меня видеть? − Хочу спросить кое о чем, − сказал Северус, не уверенный, хочет ли продолжать смотреть отцу в глаза.       Тобиас выглядел так, словно беседа ему заранее наскучила. − Если ты хочешь знать, что случилось с твоей матерью, я не знаю. Не знаю, понятно?       Северус почувствовал, как нервная дрожь сменилась гневом. − Значит, ты не помнишь, как избил её до смерти? − Нет, − криво усмехнулся Тобиас. – Я ни хрена не помню с той ночи.       Это был тот самый ориентир, который требовался Северусу. Сосредоточившись на глазах Тобиаса, он прибег к легилименции без палочки, быстро и тихо пробираясь сквозь многочисленные слои разума отца. Наконец, он отыскал нужный момент.       Вот Тобиас возвращается домой пьяный. Вот он вдруг спешит в Паучий Тупик. Хватает Эйлин и Северуса, отнимает их волшебные палочки и ломает на бесполезные куски. Однако знакомых лиц не было. Никого, в ком Северус мог бы признать потенциального преступника, наложившего на отца либо Конфундус, либо Империус. Он быстро разорвал контакт, отведя взгляд, и уставился в пол, не зная, куда деться от отчаяния и стыда. − Где ты теперь живешь? – спросил Тобиас. − Почему тебя это волнует? – усмехнулся Северус. – Не похоже, чтобы мое местонахождение когда-либо имело для тебя значение. − Вполне справедливо, − признал Тобиас, вскинув руки. – Просто подумал, ты пришел поговорить и задать несколько вопросов, вот и все. − Что я и впрямь хотел бы знать, − сказал Северус, испытывая разочарование от того, что легилименция ничего не дала, − так это как ты стал таким. − Таким? – фыркнул Тобиас и расхохотался. – По одной-единственной причине: я постоянно выбирал не то. − Я тоже был неправильным выбором? – спросил Северус. − Ты вообще не был выбором, − с горечью произнес Тобиас. – Ты просто случился. − Я точно уверен, что дети не просто случаются, − огрызнулся Северус. – Если тебе никогда не были нужны ни я, ни мама, почему ты просто не ушел?       Тобиас снова расхохотался. − Северус, если ты когда-нибудь ты обрюхатишь свою рыжулю, может быть, поймешь.       Северус испытал жгучее желание ударить его по лицу за одно лишь упоминание о Лили. − Женщины – не вещи, которыми можно пользоваться по собственному желанию на досуге, − дрожащим от гнева голосом произнес он.       Тобиас закатил глаза, всем своим видом показывая, что разговор ему наскучил. − Просто скажи, зачем пришел, Северус, и покончим с этим.       Северус наклонился ближе, готовый сказать все, что мучило его на протяжении нескольких месяцев. − Я хранил мамину и свою сломанные палочки у себя в комнате. Они… − Просто сломай любую ебаную ветку с какого-нибудь дерева, − сказал Тобиас. – Вообще, в чем ценность этих долбаных волшебных палочек? − Не в этом дело, черт тебя возьми, − Северус изо всех сил старался не закричать. – Дело в том, что ты забрал мамину суть. Ведьминскую. Ты же презирал её. − Я не люблю, когда женщины рулят, − прямо сказал Тобиас. − Я в курсе, − процедил сквозь зубы Северус. – Я прекрасно помню твое отвратительное желание все контролировать. Я помню, как ты унижал меня при каждом удобном случае и пользовался ею, когда хотел.       На это Тобиасу было нечего ответить, и он пожал плечами. − Еще что-нибудь хочешь сказать, или мы закончили? − Я еще не закончил, − сердито ответил Северус и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. – Знаю, тебе наплевать, но я все равно скажу, потому, что это нужно мне. Я панически боюсь близости с собственной девушкой. Знаешь почему? Потому, что при каждой удобной возможности у меня в голове раздается крик матери. Я слышу, как она умоляет тебя остановиться. И я не могу избавиться от страха, что однажды причиню своей девушке такую же боль, какую ты причинил моей матери.       Тобиас тупо смотрел в глаза Северусу. Казалось, его ничуть не затрагивали воспоминания, связанные с тем, что он делал с Эйлин. − Ты убиваешь все, − продолжал Северус. – Ты убил мамину душу прежде, чем убить тело. Ты убил мою невинность, сломал меня. Ты убил даже мою гребаную золотую рыбку. В твоем присутствии умирает все хорошее.       Тобиас вздохнул. − Честное слово, только гребаный педик станет держать золотую рыбку.       Северус еле удержался, чтобы не наброситься на него с кулаками. − Пип был подарком, − мрачно произнес он. – От дорогого мне человека. Это была просто ни в чем не повинная маленькая рыбка. − Слушай, мальчик, почему… − Не. Смей. Называть. Меня. Мальчиком! – прорычал Северус. – Трудно им быть, когда у меня никогда не было шанса им стать. − Но ты и не мужчина, − внезапно посерьезнел Тобиас. – Мужчины не плачут.       Северус не заметил этого прежде, но по его щекам струились слезы и капали на стол. − Знаешь, чего я сильнее всего боюсь? – спросил он хриплым от волнения голосом. – Сильнее всего я боюсь стать таким, как ты.       Тобиас принялся выковыривать грязь из-под ногтей. − Ты совсем не похож на меня, − сказал он. – Ничуть. − Это ты так говоришь, − Северус повысил голос. – Я такой же, как ты. Я стал ревнивым, эгоистичным и озлобленным. Я вырос, чтобы стать в точности таким, как ты. Злым на весь мир за то, что живу там, где на меня всем плевать, за то, что живу жизнью, которую никогда не просил.       Тобиас покачал головой, было очевидно, что он теряет терпение. − Ты еще даже не совершеннолетний, Северус, − сказал он. – Впереди у тебя целая жизнь, полная трудностей и страданий. − О, это-то я прекрасно понимаю, − Северус подался вперед. – Хочешь я открою тебе маленький секрет? − А мне-то что с твоего секрета? – Тобиас перевел взгляд с Северуса на настенные часы. − Ничего, − согласился тот, понизив голос. – Но я умер второго мая во время войны в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Всю свою жизнь – тридцать восемь лет – я был уверен, что не имею права жить как хочу. Я готов начать все сначала и начну с того, что попрощаюсь с тобой. − Ты рехнулся? – спросил Тобиас, глядя на Северуса так, словно не мог поверить своим ушам. − Я всю жизнь воевал, − покачал он головой. – С самим собой. Со своим разумом. Со своими близкими, со всем волшебным миром. Но ни одна из этих войн не была столь тяжела, как та, которую я вел – и продолжаю вести – с тобой. − Ты настолько поглощен идеей войны, что возводишь её в ранг искусства, − саркастически заметил Тобиас. – Не желаешь сказать последние слова? − Желаю, − Северус откинулся на спинку стула. – Мне осталось сказать только одно. − Тогда говори, − махнул рукой Тобиас. – Думаю, лучше тебе уйти.       Северус встал и отшвырнул стул. − Ты не мой отец, − достаточно громко, чтобы все услышали, произнес он. – Ты лишь тот, кто меня сделал. − Заводить детей – эгоистичный поступок, тебе так не кажется? – спросил Тобиас, глядя Северусу в глаза и фальшиво улыбаясь. – Никто и никогда не просил, чтобы его родили. Я это точно знаю. Тебя просто швыряют в холодный и жестокий мир, лишь потому, что твоим родителям приспичило завести ребенка. Человек по своей природе эгоист. Тебе лучше это запомнить. − Пошел ты на хуй, − рявкнул Северус. – Вместе со своими идеями. − Я больше никогда не хочу тебя здесь видеть, − сказал Тобиас ему вслед. – Я позабочусь об этом.       Северус бросил последний взгляд на мужчину, который был так на него похож, затем обернулся и последовал за охранником.       Коридор, который вел к входу для посетителей, казалось, растянулся на сотни миль. Время будто застыло, он мог думать лишь о разговоре с Тобиасом.       Наконец, он смог сказать все, что всегда хотел, но это не принесло столь желанного облегчения, не избавило от боли и сожаления. Он быстро смахнул последние слезы, прежде чем пройти в вестибюль. − Держись, парень, − сказал охранник, и по сочувственному выражению его лица было понятно: он слышал почти весь разговор. − Сев, − Лили тут же передала вещи Эрвину, чтобы обнять его.       Северус уткнулся лицом ей в шею. − Пожалуйста, поехали домой, − приглушенно произнес он. – Я тебе потом все расскажу. Обещаю.       Они шли до машины, затем выехали через Хитфилд-Роуд, потом покинули Лондон, и, следуя вдоль реки, наконец, вернулись в Коукворт. Но в голове Северуса дорога размылась и смазалась, словно масляная краска на холсте. Больше ничто не имело значения. Даже Темный Лорд и его растущая сила. Все, чего хотел Северус, – закрыть глаза и хотя бы ненадолго перестать существовать.