С каждой перевернутой страницей на руках Северуса появлялось все больше мелких порезов, оставленных острыми, как бритва, краями.
− Нашел, что искал? – поинтересовался Ньют.
Северус, который выглядел в этот момент особенно кисло, уронил книгу и продемонстрировал Ньюту руки.
−
Гребаные книги по Темным искусствам и их гребаные фокусы, − процедил он сквозь зубы.
− Может, погладишь растопырника? − предложил Ньют.
− Потом. Сейчас я не остановлюсь, пока не узнаю, что же именно нашел Гриндевальд, − сказал Северус, поднимая книгу.
− Уже что-нибудь выяснил?
− Пытаюсь воспользоваться методом Гриндевальда и отбросить ненужную информацию, − ответил Северус. – За многие годы мне доводилось немало читать о Темных искусствах. Но ничего подобного я не видел. Есть даже кое-что о…
− Прости, что перебиваю, − улыбнулся Ньют, − но я предпочел бы не знать. Это не совсем по-хаффлпаффски.
− Ты был в Хаффлпаффе?
− Самом скромном факультете, если можно так выразиться, − с оттенком гордости отозвался Ньют. – Темные искусства меня не пугают, просто не привлекают.
− Иногда я жалею, что однажды они привлекли меня, − признался Северус.
− И посмотри, куда это тебя привело, − подмигнул Ньют. – Не забудь про растопырника.
− Не забуду, − ответил Северус, перелистывая книгу, и выругался про себя, когда страница оставила царапину прямо под ногтем. Он продолжал бегло читать о ядовитых зельях, скрытых внутренних повреждениях, воскрешениях инферналов…Он наткнулся даже на описание Непростительных Заклинаний, включая движения палочки. Только когда руки начали оставлять кровавые отпечатки на страницах, он наткнулся на интригующее название главы:
«Как спасти и сохранить душу».
Глава рассказывала о необходимости мощных объектов. О том, как расщепить душу посредством ритуалов убийств и жертвоприношений. Дальше следовали советы, куда спрятать и как хранить предметы, в которые вложена частичка души. И как вернуть душу, используя тело свежего мертвеца. Крестражи.
Северус нашел, что искал.
−
Крестражи, − пробормотал он. – Он расщепил свою душу, чтобы сделать Крестражи. Вот как он собирается жить вечно. Ньют!
− Да? – тот высунулся из-за шторы.
− Чем славится Хаффлпафф?
− Факультет или его основательница?
− Думаю, основательница, − сказал Северус. – Хельга Хаффлпафф была известна чем-нибудь особенным?
− Кроме любви к еде и выпивке?
− Я имел в виду какие-нибудь волшебные артефакты.
Ньют ущипнул себя за переносицу, собираясь с мыслями.
− Есть легенда, что она постоянно пила из одной и той же чаши, которая благодаря магии наполнялась лучшим вином, − наконец, сказал он. – Никто никогда не видел её без неё. Даже магглы знали о существовании чаши, хотя они и называют её иначе. Но это все, что мне известно об артефактах, связанных с ней.
− Чаша… − повторил Северус. – Чаша… Спасибо, Ньют. Кажется, я понял, в чем дело.
Он бросился прочь, вскарабкался по лестнице и рылся в своих вещах, пока не нашел Омут, который они с Ремусом украли из Британского музея. Кончиком палочки он извлек воспоминание и бросил в Омут. Нырнув в воспоминание, он очутился в поместье Малфоя, лицом к лицу со своим старшим «я» и Темным Лордом.
−
Я хочу, чтобы ты спрятала это в своем хранилище в Гринготтсе, − сказал Темный Лорд, обращаясь к Беллатрикс. – Защити его всеми известными чарами.
Беллатрикс сияла от гордости оттого, что ей поручено столь ответственное задание.
− Конечно, милорд, − сказала она, принимая у него из рук маленькую золотую чашу и пряча во внутренний карман мантии.
Северус поднял глаза на взрослого себя, которого, кажется, ничуть не впечатлило произошедшее. А ведь мимо него только что проплыло нечто большее, чем ценный исторический артефакт.
−
Милорд, у вас есть еще какие-нибудь артефакты? – осторожно спросил Люциус.
Темный Лорд погладил Нагини, обвившуюся поверх цепочки медальона у него на шее.
−
Есть еще шесть, − ответил он. –
Моя главная драгоценность – Нагини, но я бы предпочел не вдаваться в подробности. Роул, ты…
Северус вернулся в спальню. Он сел на кровать, закрыв лицо руками, и глубоко задумался.
Семь крестражей. Сейчас их не могло быть семь, поскольку у Темного Лорда еще не было Нагини. Чаша определенно один из крестражей. У Беллатрикс её нет, поэтому местонахождение чаши сейчас неизвестно. Темный Лорд использует значимые для него предметы. На памяти Северуса, единственный раз, когда он столкнулся с чем-то похожим на часть души Волдеморта, это при уничтожении дневника в Тайной комнате. Должно быть, дневник был крестражем… и кольцо. Проклятое кольцо принадлежало предкам Темного Лорда. Очевидно, оно было третьим. А ведь есть еще медальон. В последний раз Северус вспоминал о медальоне, когда рассказал о нем Регулусу. Темный Лорд всегда его носил. Когда-то он принадлежал Слизерину. Должно быть, это еще один крестраж.
Дневник. Кольцо. Чаша. Медальон. Должно быть что-то от Рейвенкло и, наверное, от Гриффиндора. Он вскочил с кровати и обыскивал крепость, пока не нашел Гриндевальда в комнате, предназначенной для занятий магией. Он отклонил брошенное в его сторону проклятие.
− Мне нужно выбраться отсюда, − заявил Северус. – Мне нужно поговорить с Дамблдором.
− Я же говорил: будь осторожен с этой книгой, − Гриндевальд указал палочкой на Северуса. – У тебя все лицо в крови.
Северус опустил взгляд на окровавленные руки, и сообразил, что тер ими лицо.
− Потом смою, − отмахнулся он. – Мне нужно найти выход из крепости.
Гриндевальд сделал шаг вперед.
− В таком случае жаль, что ты только что приехал, − произнес он. – Хочешь дуэль?
− Вы не понимаете, − Северус начал терять терпение. – Мне нужно поговорить с Дамблдором, и немедленно.
− Какое именно из слов… Ты застрял тут до следующего полнолуния, разве ты не понял, Северус? – спросил Гриндевальд, приближаясь. – Еще раз спрашиваю: хочешь дуэль?
− При одном условии, − ответил Северус, проклиная себя за то, что все, что ему остается, – быть терпеливым. – Если выиграю я, вам придется вместе со мной покинуть крепость и встретиться с Дамблдором.
− А если проиграешь, − добавил Гриндевальд, − останешься здесь до конца июля и будешь меня развлекать.
− Договорились, − Северус выхватил палочку. – Используем все, кроме Убивающего Проклятия.
Гриндевальд кивнул и выпустил в Северуса стену дьявольского огня с такой же легкостью, с какой зажигают свечу.
Северус сложил руки и сформировал вокруг себя защитный шар, заставив дьявольское пламя плясать по сторонам.
− Всегда начинаете с чар посильнее? – спросил он, когда Гриндевальд остановил огонь.
− Твой щит впечатляет, − признал волшебник, обходя Северуса.
Тот хлопнул в ладоши, отчего шар исчез.
− Экспеллиармус, − один-единственный взмах, и палочка Гриндевальда взлетела в воздух и очутилась в руке Северуса.
Гриндевальд расхохотался.
− Ты умудрился закончить дуэль прежде, чем она началась. Ты меня впечатлил, Северус.
− Я учился у лучших, − ответил Северус, вспоминая, как сын Лили, можно сказать, объявил заклинание своей «фишкой». – Любая война основана на обмане. Когда можешь атаковать, надо казаться неумелым. Когда ты беззащитен, надо казаться сильным.
− Старые слова из уст молодого человека, − произнес Гриндевальд, принимая палочку из рук Северуса. – Ты победил, причем честно, поэтому обещаю, что встречусь с Альбусом, когда наступит время. А пока у нас осталось еще несколько недель, я был бы тебе премного благодарен, если бы за это время мы сразились еще несколько раз.
− С удовольствием, − согласился Северус.
***
На следующий день он проснулся с россыпью маленьких растопырников на руках, отчего стало куда лучше. Он решил уделять зверькам побольше внимания.
Помощь Ньюту и практика на дуэлях с Гриндевальдом помогали ему сохранить рассудок. В середине месяца он, наконец, нашел домового эльфа, бродящего по крепости. Тот очень сильно напоминал эльфа в доме на площади Гриммо. Потребовалась помощь обоих – и Ньюта, и Гриндевальда – чтобы убедить старого упрямца помочь разыскать машину «Энигма». И то лишь внутри крепости, поскольку тот не хотел выходить на поверхность.
До полнолуния оставалась всего неделя, когда домовой эльф вернулся и вывалил на кровать Северуса огромный запас маггловских военных реликвий. Здесь были штыки, осколки гранат, шпионская рация, куча желтых еврейских звезд, табличка с надписью «Концентрационный лагерь Эбензе» и даже красный флаг со свастикой.
Под флагом Северус нашел шифровальную машину. Она выглядела точно так же, как та, с которой Арника работала в сарае в «Норе». Хранилась «Энигма» в квадратном деревянном ящике.
При помощи волшебной палочки он избавился от многолетней пыли и ржавчины. Затем вытащил листок с кодом, оставленным для него Арникой, и принялся крутить роторы, пока цифры не выровнялись.
Еще один взмах палочки – он подключил к машине электричество и наложил дублирующие чары в надежде, что этого окажется достаточно.
«П-Р-И-В-Е-Т», − напечатал он на машинке.
Буквы наверху загорелись в следующей последовательности: «P-H-G-N-Q-Y». Сперва ничего не происходило, но потом одна за другой начали появляться буквы: «B-H-Q-M-W… R-T».
Северус поспешно схватил перо и чернильницу и нацарапал буквы на куске пергамента. Он набрал код на своей машине и понял, что это его имя.
Это был долгий процесс, но ему легко удалось освоиться с системой. «E-H-R-C-N… B-T-S-J»
«C-I-M-M-A X-P-P-P-E Q-I-U-G-A W-R-H-T-E Y-O-C-J-O S-M-H-X-J A-E-I-N-G M»
«CONTA CTHAG RIDSE NDLIL ITHTO EBENS EEAUS TRIA», – ответил Северус.
«C-L-W-N-X».
Больше никаких сообщений от, предположительно, Арники не приходило. Трясущимися руками Северус закрыл ящик и отодвинул машину. Лили нуждается в нем, сказала Арника. А все, что он мог, – ждать, пока опустится мост.
***
Когда наступил день полнолуния, Северус молниеносно собрал вещи, готовый покинуть крепость раз и навсегда.
Все трое сидели в кабинете, ожидая первых лунных лучей.
− Сперва я отгоню корабль в Дурмстранг, − сказал Ньют. – В конце лета он им понадобится. После этого свяжусь с Дамблдором и сообщу о своем местонахождении.
− На этот раз я к вам не присоединюсь, − неожиданно заявил Гриндевальд.
− Мы же договорились, − обернулся Северус.
− Ты не упомянул дату моей встречи с Альбусом, − усмехнулся Гриндевальд. – Но не бойся. Я покину крепость и увижусь с ним, но не раньше конца следующего месяца.
− Что вас держит сейчас? – спросил Северус. – На карту поставлено очень многое.
Гриндевальд вынул из кармана инструмент, похожий на серебряную зажигалку. Северус прежде видел его и узнал Делюминатор Дамблдора.
− Передай это Альбусу, пожалуйста, − попросил Гриндевальд. – Он поймет.
− Хорошо, − Северус убрал делюминатор в карман. – Но если вы не придете в следующее полнолуние, я лично за вами вернусь.
Услышав ржавый звон опускающегося подъемного моста, Северус и Ньют бросились к нему. Северус наложил на лицо заклятие Головного Пузыря и взглянул туда, где лунный свет касался поверхности воды.
По воде скользнула тень существа с крыльями летучей мыши. Северус понял, что это, должно быть, Лилит.
−
Вы не простой в общении человек, − произнес он, переводя взгляд на Гриндевальда, прислонившегося к краю арки. –
Но, по крайней мере, человек. Еще увидимся.
− Обязательно, − кивнул Гриндевальд. – А теперь иди.
−
И с тобой увидимся, Ньют, − сказал Северус.
−
Запомни, Северус, − произнес Ньют, подходя к краю моста. –
В любой войне самое мощное оружие – это любовь. Иди домой и встреться со своей семьей. Я сделаю то же самое.
Лилит, как по команде, сложила крылья, нырнула глубоко в озеро и плыла, пока не достигла края подъемного моста. Северус вскочил ей на спину, готовый к долгому полету сквозь глухую ночь.
Прим. автора: в высказываниях Гриндевальда использованы измененные цитаты из «Моя борьба» А. Гитлера
