Северус Снейп и искусство войны

      Больше недели Северус и Лили провели в краю розовых пони и радужных единорогов. С тех пор, как родилась Джулия, они каждый миг старались проводить с ней. Она оказалась легким ребенком. Может, Эрвин был прав, и дети на самом деле не так сложны, как говорят.       В роли отца было комфортно. Северус решил, что появление Джулии принесло покой в дом. Когда ей ничего не было нужно, он просто подолгу баюкал её на диване.       Мысль, что можно любить другого человека столь же сильно, как он любит собственную дочь, казалась странной, почти кощунственной. Дни, предшествующие её рождению, были страшными. И вот она здесь. И это чудесно.       Война была почти забыта, хотя частенько к ним в гости приезжал кто-нибудь из Молодого Ордена. Они вспоминали погибших друзей, но такие разговоры сводились к минимуму. Казалось, Джулия родилась именно тогда, когда в ней нуждались больше всего. Её рождение стало доказательством того, что после смерти есть жизнь. Она зажгла искорку надежды в каждом, кто понес ужасные потери на поле битвы у Вала Адриана.       В середине ноября пришло долгожданное письмо от Гилдероя.       «Дорогие Северус и Лили.       В первую очередь, примите поздравления в связи с рождением дочери. Сестра мне об этом написала. Рад, что девочка родилась здоровой.       Битва у Вала Адриана не прошла незамеченной в Хогвартсе. Я искренне соболезную вашим потерям. Мне удалось побывать на могиле Дамблдора. Рядом находится безымянная могила. По Хогвартсу ходят слухи, кто бы это мог быть. Но учителя не подтвердили ни одну догадку.       Ты спросил, что мне известно об истории Ровены Рейвенкло. Я искал что-нибудь важное. Самыми заметными её качествами были воображение и мудрость. Мудрость ведет нас к истории её дочери, Елены Рейвенкло». – Разве Елена не призрак Рейвенкло? – спросила Лили. − Да, но я никогда особо не общался с призраками, − ответил Северус. – Особенно с Кровавым Бароном. Он был тем еще ворчливым ублюдком... И сейчас не лучше.       «Елена бежала в Албанию, похитив диадему у матери. По легенде она завидовала её мудрости. Эту-то черту и усиливала диадема. Дальнейшие подробности мне не известны, но Елена умерла первой. Вскоре от горя умерла и Ровена, скорее всего не перенеся смерти дочери.       Я пытался разговорить Елену, но она отказывается отвечать на вопросы. Боюсь, больше я ничем не могу вам помочь.       Однако хочу вас предупредить: в Хогвартсе возникает немало проблем, никак не связанных с директрисой Амбридж. Дементоры отбиваются от рук. Некоторых видели патрулирующими Хогсмид, хотя им не давали такого приказа. Боюсь, что затишье между битвой у Вала Адриана и чем-то грядущим подходит к концу.       Искренне ваш, Гилдерой Локхарт». − Такое официальное письмо от такого молодого парня, − сказала Лили, дочитав. − Гвендолин такая же официальная, − пожал плечами Северус. – Но эта диадема наводит на мысли… − Думаешь, Ремусу известно что-то еще? – заинтересовалась Лили. − Возможно, − сказал Северус. – Можешь передать Делюминатор. Джулия спит, не хочу шевелиться. − Однажды тебе придется осознать, что она и моя дочь, − Лили встала, чтобы взять Делюминатор. – Такими темпами она будет сильнее любить тебя, чем меня.       Северус ухмыльнулся и забрал Делюминатор. − Кто сказал, что я этого не планирую?       Лили обняла Северуса за плечи и коснулась крошечных ручек их дочери, крепко спящей у него на руках. − Ты прекрасный отец, Сев, − шепнула она ему на ухо. – Ей повезло, что у неё есть ты. А теперь иди и поговори с Ремусом. − Молодой Орден, − произнес Северус в Делюминатор. – Ремус, ты здесь?       Сквозь помехи послышался его голос. − Здесь. Как вы? Как Джулия? − Отлично справляемся, − сказал Северус. – Я только что получил письмо от младшего брата Гвендолин, и у меня к тебе возникла пара вопросов. − Валяй, − сказал Ремус. − Что ты знаешь о диадемах из артуровских легенд? – спросил Северус. − Черт побери, что такое диадемы? – вопросом на вопрос ответил Ремус. – Полукруглые короны, их носят женщины, − как ни в чем не бывало пояснила Лили. – Еще их называют тиарами. − Я ничего не знаю о тиарах – или диадемах, если уж на то пошло, – из артуровских легенд, − сказал Ремус. – Хотя, может, тогда их называли иначе. А что такое? – В письме он сообщает, что Ровена Рейвенкло носила диадему, − объяснил Северус. – Якобы она делала свою владелицу умнее и мудрее. Согласно легенде, Елена, её дочь, украла диадему. С тех пор её никто не видел.       Северус слышал, как Ремус листает стопку книг. − В артуровских легендах упоминается множество корон, − сказал он. – Поскольку она женская, я бы поставил на корону жены короля Артура, Гвиневеры. Как выглядела корона, не известно. Но мы знаем, что она появилась у Гвиневеры с тех пор, как та стала королевой Камелота. − Корону Гвиневеры так и не нашли, да? – уточнил Северус. − Сильно сомневаюсь, что когда-нибудь мы увидим её в музее, − ответил Ремус. – Думаешь, Сам-Знаешь-Кому удалось до неё добраться? − Скорее всего, − сказал Северус. – Я подозреваю, что корона вовсе не утеряна. Темный Лорд движется на север. Ему любой ценой надо защитить оставшиеся крестражи. И я подозреваю, что за этим-то он и ломится в Хогвартс. Диадема должна быть там. − Кто-нибудь уже читал маггловские газеты? – раздался голос Фрэнка сквозь помехи. – «Вечерний Пророк» выйдет только через пару часов, но кое-что произошло.       В этот момент в парадную дверь ворвался Эрвин. − Это ведь не несчастный случай? – спросил он, протягивая Лили газету. – Северус, можно я подержу внучку? − Забирай, − он вручил ему Джулию. – А что пишут в газетах? − Гленфиннан обрушился, − пояснил Фрэнк. − Магглы пишут, что дело в плохом техобслуживании, − Лили пробежала глазами газету. – Но виадук довольно долго поддерживали с помощью магии. − Видимо, Пожиратели Смерти хотят перекрыть дорогу в Хогвартс, − предположил Фрэнк. – Студенты не могут ни приехать, ни уехать. − А что по этому поводу говорит директриса Амбридж? – спросил Лили. − Скорее всего, надо подождать «Вечерний Пророк» с её комментариями, − отозвался Фрэнк. – Многие семьи уже обеспокоены, что не могут связаться с детьми. Теперь дети не могут вернуться домой. Там полный бардак. − И дементоры отбиваются от рук, − добавил Северус. – Придется ждать «Вечерний Пророк». − Вас понял, − сказал Фрэнк. – Позже поговорим. − Понял, − сказал Ремус. − Значит, крестраж в Хогвартсе, − подытожила Лили. − По ходу, да, − произнес Северус. – Боюсь, к этому все и возвращается. − К чему? – спросил Эрвин, покачивая Джулию. − Ни к чему, − быстро ответил Северус. – Просто я подумал, что Темный Лорд стремится к захвату Хогвартса. Пиздец начнется, когда ему это удастся. − Ты уверен, что Долорес Амбридж не Пожирательница? – спросил Эрвин. − Абсолютно, − сказал Северус. – Сейчас она рулит Хогвартсом самостоятельно, причем не справляется от слова «совсем». Но и Корбану Яксли она тоже не подчиняется. По крайней мере, я на это надеюсь. А точнее узнаем из газет. − Сев, я тут подумала, − вмешалась Лили. – Возможно ли, что Амбридж находится под Империусом? − Откуда такая идея? − Не хочу высказывать предубеждений против слизеринцев, − как можно осторожнее сказала Лили, − но многие из них поддерживают Пожирателей и чистокровных фанатиков. Можешь вспомнить кого-то, кто не участвовал в битве у Вала Адриана? Северус прикрыл глаза и ущипнул себя за переносицу. − Там было много народу, − ответил он, − очень много, но я уловил ход твоих мыслей. − Больше всего мне нравится кандидатура Эйвери, − выдвинула гипотезу Лили. – Гилдерой создал группу, которая борется против восстания Сам-Знаешь-Кого. Однако это не значит, что в Хогвартсе нет групп, поддерживающих его. − Напишу Гилдерою еще одно письмо, − Северус огляделся в поисках пера. – К сожалению, оно нескоро к нему попадет, не говоря уже об ответе. Но возможно, ты права, Лилс. Нам нужно лишь выяснить, не вела ли себя Амбридж страннее обычного. − И что, если она и впрямь под влиянием проклятия? – спросил Эрвин. − Тогда мы облажались на все деньги, как говорит Сириус, − ответил Северус. – А если серьезно – наложить на кого-то Империус сложно, это очень серьезный уровень. Даже если Эйвери это под силу, не факт, что он достигнет ожидаемых результатов. Мотивы Амбридж в высшей степени политические, а Эйвери все же мелкая сошка. − Знаешь, Сев, не надо его недооценивать, − серьезно сказала Лили. – И его дружков, если уж на то пошло. Дементоры подчиняются Амбридж. И если кто-то подчинит её, она может натравить дементоров на любого студента, и они его расцелуют.       Эрвин недоуменно приподнял бровь. − Расцелуют? – переспросил он. – При чем тут поцелуи? − Это называют поцелуями, − объяснил Северус. – На самом деле они высасывают душу, пока не остается ничего, кроме телесной оболочки. − Иногда неведение и впрямь блаженство, − прокомментировал Эрвин, слегка шокированный словами Северуса. – Не стоило мне спрашивать. − Считай, тебе повезло, что ты их не видишь, − добавил Северус. – Дай-ка мне Джулию. Лили сердито взглянула на него. − Ну уж нет, Джулию в кои-то веки дайте мне. Её надо покормить. К счастью, этого вы не можете. − Лили выиграла этот раунд, − фыркнул Эрвин, передавая Джулию Лили.       Та отнесла дочь в спальню, оставив мужчин в гостиной. − Я же говорил, из тебя получится замечательный отец, − подмигнул Эрвин. − Не знаю, замечательный ли я отец, − сказал Северус, − но быть отцом, безусловно, замечательно. Прим. автора: Гленфиннан – знаменитый мост, который Хогвартс-экспресс пересекает в большинстве фильмов.