Семья

      Когда омега открыл глаза, первое, что бросилось его взгляду — мощная спина. Усянь проморгался, чтобы сбросить наваждение, но тут в голове всплыли события прошедших пары дней. Стало стыдно настолько, что он закрыл руками покрасневшее лицо. От его копошения проснулся и Ванцзи — у него всегда был чуткий сон. Перевернувшись, он посмотрел на смущенного супруга и легко улыбнулся. — Доброе утро… — Доброе, — буркнул омега. Руки от лица он убрал, но ощущение неловкости никуда не делось. — Как себя чувствуешь? — Ванцзи придвинулся ближе, беря правую руку супруга в собственные и целуя. — Не хочется кидаться на всё продолговатое — уже хорошо… — Ничего не болит? — Кажется, нет, — Усянь попробовал подвигаться, чтобы понять состояние организма. Немного тянуло, но это было вполне ожидаемо. А вот есть хотелось, хотя это было неудивительно. Живот, словно в подтверждение мыслей, заурчал, — а вот есть охота. — Я посмотрю, что можно быстро приготовить, отдыхай.       Чмокнув не успевшего и слово сказать омегу, Ванцзи поднялся с постели, попутно потягиваясь. Натянув штаны прямо на голое тело, он вышел из комнаты — только удаляющиеся шаги было слышно. До Вэй Ина только сейчас дошло, что оба они были совсем без одежды. Откинув одеяло, он оглядел себя — россыпь засосов и укусов явно свидетельствовали о том, что ничего ему не почудилось.       Не без труда омега поднялся — всё-таки ощутимо тянуло, а ноги и вовсе отказывались подчиняться. Но в душ хотелось сильнее, поэтому аккуратно, по стеночке, Усянь направился в сторону ванной. Холодный кафель действовал отрезвляюще. Включив воду погорячее, омега забрался в кабинку. Горячие струи приятно успокаивали разгоряченную кожу.

***

      За завтраком вновь повисло неловкое молчание. Вэй Ин, стоило ему лишь взглянуть на супруга, тут же вспоминал минувшие ночи и отчего-то краснел, словно малолетка. — Вэй Ин? — Нет, ничего, всё в порядке. — Если хочешь поговорить, я готов. — Ну не за едой же такое обсуждать, — Усянь ковырял вилкой тарелку, откидывая в сторону нелюбимые продукты. — А потом мы поедем за А-Юанем, при ребёнке тоже о таком не поговоришь. Так что сейчас — лучший момент. — Ладно, ладно… давай, просто не за едой. Поедим и поговорим спокойно… — Мгм.       Дальше повисло молчание, нарушаемое лишь шумом посуды. Ванцзи попыток завязать даже непринуждённую беседу не предпринимал, видя состояние супруга. Но вот после завтрака он уже не собирался отпускать омегу вариться в собственном бульоне сомнений. Взяв Усяня за руку, альфа повёл того в сторону гостиной — как-то сложилось, что та была местом для важных разговоров, приятных и не очень. — Вэй Ин, в чём дело? — Ни в чём, правда… — Вэй Ин, я же вижу, что тебя что-то гложет, — альфа присел рядом на диван, приобняв. — Ну, хорошо. Скажи, что теперь между нами?       Ванцзи, пристально посмотрев на супруга, пытался понять, серьёзно ли тот сейчас спрашивает. Но омега прикусывал губу, а делал он так только, когда нервничал. Альфа выдохнул, поднимаясь с дивана под пристальным Усяневским взглядом. Он подхватил омегу с дивана, взяв на руки, и сел обратно. Лань Чжань прислонил Вэй Ина к своей груди, прямо к бьющемуся сердцу. — Вэй Ин… Выброси все глупости из головы. Я ведь обещал тебе, что буду рядом. И я рядом. Я, — альфа умолк, — плохо выражаю мысли, но послушай сердце. Оно скажет куда больше.       Омега молчал, словно и правда прислушался к стуку в груди. — Лань Чжань, а если ребёнок? Ведь после всех этих лекарств… — Не забивай себе голову этим. Если тут, — альфа положил руку на живот, — появилась новая жизнь, мы проведём кучу обследований и тестов. А там уже мы вместе решим, что делать. — Вместе? — хриплым голосом просил Усянь. — Вместе, — ответил альфа, целуя супруга в щёку.

***

      Вэй Юань наотрез отказывался уходить от любимых дядь. Большого и сильного дядюшку Минцзюэ он вообще обожал, из него такая прекрасная лошадка выходила! Дядя Хуань, тоже, хоть и был высоким и сильным, но с его двоюродным братиком в животике, поэтому из него ездовое животное сделать было нельзя. Собственно, именно в этот момент его и хотели забрать вернувшиеся родители. — Не пойду! Хочу играть с дядями! — надулся малыш, сидя на спине Минцзюэ. Снимавший это действо Не Хуайсан откровенно ржал над старшим братом, но тихо, чтоб не спалиться. — Может, пока выпьем чаю? Не обязательно же сразу уходить, и так редко у нас бываете, — миролюбиво предложил Сичень, поглаживая едва выступающий живот. От его взгляда не утаился счастливый вид обоих супругов, что не могло не радовать. — И правда, можно задержаться. Мы ведь никуда не торопимся, правда, гэгэ? — Мгм.       Не Минцзюэ, как только мог, показал Ванцзи знак, чтобы тот остался в комнате. Тот кивнул в ответ и, проводив омег в столовую, вернулся в комнату. — Так, теперь твоей лошадкой будет твой отец, а дяде Минцзюэ пора размять шею. А потом я тебя ещё покатаю, договорились?       Малыш кивнул, спускаясь со спины дяди, и побежал к отцу с просьбой покатать. И отказать этим умоляющим глазам было невозможно, тем более, они этими отлучками и так порядочно задолжали ребёнку. Не Хуайсан начал записывать новое видео — ему нужно было как можно больше компромата на этих супер-серьёзных альф.

***

— Я смотрю, у вас… наладилось? — Можно и так сказать, наверное, — Вэй Ину до сих пор немного неловко находиться с братом своего альфы, но постепенно он привыкал. К тому же, Сичень умел расположить к себе, — как малыш? — Растёт, — улыбнулся Сичень, поглаживая живот, — говорят, будет омега. А-Цзюэ сказал, что точно купит ружьё… — Зачем? — Поклонников отстреливать, — отмахнулся Лань Хуань, посмеиваясь, — он ещё с момента совершеннолетия Хуайсана всё порывается.       Усянь развеселился, представив эту картину. Хотя он никому бы не пожелал оказаться на месте человека, обидевшего хотя бы одного из значимых для Минцзюэ омег. — Не думай, что я расспрашиваю чисто из любопытства. Я просто переживаю… — Да я понимаю, но, правда, думаю, наладилось всё. — Хорошо, — Сичень поставил перед супругом брата чашку с чаем, — хотя, думаю, А-Цзюэ сейчас промывает моему брату мозги, пока мы тут попиваем чай. — А А-Юань там как гарант, что всё пройдёт без нецензурщины? — О, он там чисто как наездник. Обкатывает диких жеребцов. Пусть повеселится…       Омеги рассмеялись.

***

— Твой брат так светится от счастья, ему очень идёт эта радостная улыбка. — Мгм. — Спина сильно болит? — Усянь сочувствующе посмотрел на альфу, который после игр с сыном в доме его брата не мог толком разогнуться. Да и сейчас Ванцзи нёс их малыша на шее, — может, я заберу А-Юаня? А-Юань, — обратился он к сыну, — пойдёшь с папой за ручку? — Да! К папе! К папе хочу!       Пара остановилась. Вэй Ин помог ребёнку спуститься с шеи отца и взял того за руку. Все втроём они двинулись дальше. — Папа… — Да, мой хороший, что такое? — А у дяди Хуаня скоро будет малыш, как у тёти Яньли? — Да, это будут твои двоюродные братишки, — Вэй Ин уже нутром чуял, что ни к чему хорошему этот разговор не приведёт. Дойдёт либо до темы «младший брат», либо до «откуда берутся дети». И ни к одному из них омега пока готов не был. — А с ними можно будет поиграть? — Не сразу, дорогой… Они сначала будут совсем крохами. — Жалко…       Малыш заметно погрустнел, он явно планировал в скором времени обзавестись друзьями среди новых родственников. Оставшуюся часть дороги он промолчал. Родители переглянулись между собой, раздумывая, как бы поднять сыну настроение.       Когда они вернулись домой, Вэй Юань утопал к себе, едва разувшись и сняв курточку. — Надо бы его развеселить…       Омега задумался, накручивая свои длинные волосы на палец. Это действие всегда помогало ему сосредоточиться. — Хм, Лань Чжань, дай-ка мне фотоальбом с верхней полки. — Зачем? — Я, кажется, придумал.       Альфа достал требуемое сверху и передал Усяню. Тот, чмокнув своего помощника в щёку, унёсся наверх. Ванцзи, ещё непривыкший к милостям от своего омеги, замер, немного шокированный.       Вэй Ин зашёл в комнату сына, отметив, что настроение у того не поднялось. Малыш играл с мягкими игрушками, даже не обратив на родителя внимания. Омега кашлянул, привлекая к себе внимание. — А-Юань? Папа пришёл показать тебе кое-что интересное, — Усянь прятал фотоальбом за спиной. — А? Что там, папа? — О, там великая драгоценность. Вот думаю, показывать ли её тебе… — Покажи, покажи! — любопытство сыграло свою роль. Отвлёкшись от своих игр, Юань буквально подскочил к родителю. — Хорошо-хорошо, но для этого нам понадобится большое-большое кресло. Знаешь, где мы такое найдём? — У А-Юаня есть! Вот это ведь, — малыш указал на кресло в углу его комнаты, — подойдёт? — Самое то!       Омега прошёл вглубь комнаты, садясь в кресло. Фотоальбом он пока ещё прятал от сына. Тот в нетерпении забрался к родителю на колени. Усянь достал то, что прятал. — Это же просто фотографии, — погрустнел ребёнок. — Поверь папе, это не просто фото, это целые истории. И сейчас папа это докажет, — Вэй Ин открыл альбом. Этот весь был посвящён ребёнку, он специально его достал, — вот смотри, тут, — он ткнул в первый снимок, — ты ещё у папы в животике. — Как у дяди Хуаня и тёти Яньли? — Угу. А вот тут, — омега перевернул страницу, — ты уже родился. Смотри, вот таким маленьким ты был. И папа был с тобой постоянно. — А почему я это не помню? — Ты был ещё совсем крохой тогда, мне даже было страшно брать тебя на руки. — Почему? Я был некрасивым? — ребёнок нахмурился. — Нет-нет. Ты всегда был прелестным ребёнком. Просто папа очень боялся случайно тебе навредить. Вот смотри, как ты рос.       Пока Вэй Юань листал альбом, омега даже немного растрогался. Эти фотографии он пересматривал редко, поэтому сейчас, когда он вновь смотрел на своего сына с первых его дней, эмоции зашкаливали. — А почему папы Чжаня нет почти нигде?       Усянь растерялся, явно не ожидав подобного вопроса. Он морально подготовился ко всем трудностям, кроме этой. Но рассказывать всю правду он не собирался даже, когда сын вырастет. — Он просто не любил фотографироваться. Вот за ужином погрозишь ему пальчиком, чтобы больше не отмазывался, договорились? — Угу. — Так вот, твои братики, когда появятся на свет, будут совсем крохами. Но попозже они подрастут, и ты сможешь с ними поиграть. — Обещаешь? — Конечно, малыш.       Ребёнок принялся снова пересматривать фотографии, отвлекаясь почти полностью от внешнего мира. Усянь всё это время наблюдал за сыном с умилительной улыбкой. Лань Ванцзи, заглянувший в комнату, прошёл внутрь. Юань, подняв на секунду глазки, тут же уткнулся обратно, разглядывая внимательно каждый снимок. — Ну, как у вас тут дела? — Смотрим фотографии и просвещаемся. — Папа! — малыш отвлёкся, наконец, полностью и теперь сурово смотрел на альфу. Лань Чжань даже опешил от этого сердитого взгляда, — ты теперь всегда будешь фотографироваться со мной и папой! — Мгм. — Обещаешь? — с толикой недоверия посмотрел малыш. — Обещаю.       Ребёнок вновь уткнулся в фотоальбом. Супруги переглянулись между собой, во взгляде альфы явно читался вопрос. Спустя какое-то время снимки малышу всё-таки надоели. Хотя тут скорее сыграл свою роль голод. Но какой-то вопрос в голове у Юаня явно засел, и отчего-то Усянь забеспокоился.       Ужин проходил спокойно, Ванцзи тихо переговаривался со своим омегой, пока ребёнок был целиком и полностью занят своей едой. Но один единственный вопрос, заданный сыном, поставил обоих родителей в тупик: — А когда у папы будет животик, откуда родится братик?