Тёмные аллеи

      Грегори Лестрейд грустно смотрел на короткое заключение нового патологоанатома госпиталя Святого Варфоломея. Ни тебе развернутого результата анализа крови, ни тебе подробного описания найденных на теле следов. Молли Хупер всегда делала им развернутое заключение, да ещё и с дополнительными пояснениями, если позвонить. Была на связи в любой праздник, выходной, в любое время дня и ночи. А главное, когда она была рядом, знаменитый детектив вёл себя достаточно сдержанно и спокойно.       Последняя неделя выдалась особенно тяжелой из-за череды загадочных убийств молодых девушек, в расследовании которых было не обойтись без помощи Холмса. Однако тот явно был не в духе. Ругал работу Андерсона с удвоенной силой, довёл-таки Салли Донован до слёз своими едкими замечаниями. Даже Ватсон никак не мог унять сыплющего сарказмом и оскорблениями Шерлока. Никто не знал, что стало причиной столь агрессивного расположения духа детектива. Лестрейд заметил только, что Холмс частенько отлучался набрать чей-то номер, но абонент не удостаивал Холмса ответом и в гнетущем молчании, он возвращался к расследованию. Расследование закончили кое-как и слава Богу, преступник был найден, но ещё оставалось собрать и оформить доказательства для обвинительного заключения и суда.       Ватсон и понятия не имел о причинах такого поведения, сам он был расстроен внезапным отпуском Молли Хупер, которая часто сидела с его дочерью, что позволяло хоть немного экономить на услугах няни. Помимо этого Молли часто ходила за продуктами и готовила доктору, наводила уборку, когда Рози и Джон жили на Бейкер-стрит. Лестрейд и сам хотел связаться с Хупер по рабочим вопросам, но телефон был не доступен. Он узнал у её коллег из госпиталя, что Молли улетела в штаты к какому-то давнему другу. И впервые за много лет была не на связи.       Холмс, взглянув на заключение, глубоко вздохнул и вернулся в лабораторию Бартса для дополнительного изучения улик. Ватсон не смог поехать с ним, ему надо было к Рози, поэтому Лестрейд вызвался сопроводить детектива. Инспектор и сам хотел проверить некоторые свои гипотезы.       Ехали в такси в напряженной тишине. Лестрейд искоса поглядывал на Холмса. Вид у детектива был не очень. Под глазами залегли тёмные круги, лицо побледнело, осунулось и выражало крайнюю степень раздражения. Видимо он плохо ест, не спит по ночам, наверняка выводит свои душераздирающие мелодии, под которые ему лучше думается. Грег от души пожалел миссис Хадсон.       - Не знаешь, что случилось с Хупер, с ней стало невозможно связаться ни по телефону, ни по e-mail, - нарушил затянувшуюся тишину Лестрейд.       Холмс быстро повернул голову и буквально впился глазами в лицо инспектора. В голове Лестрейда промелькнула пугающая мысль, что он только что надавил на больную мозоль детектива.       - Уехала налаживать личную жизнь в штаты, плевать хотела на граждан собственной страны, - тихо ответил Холмс, и уголки его рта яростно дернулись.       - Ну, я думаю, она имеет право отдыхать время от времени, - пробормотал Лестрейд. – И её личная жизнь нас не должна касаться, наверное…       - Просто тяжело работать с убожеством, ты же видел заключение нового патологоанатом. Эта бумажка ни о чём не говорит, не позволяет сделать никаких выводов и больше сгодиться для растопки камина, чем для того, чтобы подтверждать вину убийцы в суде, - детектив закатил глаза, и он расстроено вздохнул. – Что мы будем делать, если она вообще не вернётся?       - Так всё серьёзно? – удивился инспектор.       Холмс что-то буркнул себе под нос и уткнулся в телефон, а через минуту инспектор увидел на экране своего телефона пересланное Шерлоком сообщение. Это была ссылка на статью какого-то глянцевого онлайн журнала. Статья гласила, что один из самых завидных женихов Нью-Йорка Джеймс Смит был замечен с девушкой, которая по информации из анонимных источников, скоро станет женой бизнесмена.       Инспектор не поверил своим глазам. Рядом с молодым симпатичным мужчиной на фото находилась элегантно одетая ухоженная девушка, в которой Лестрейд никак не мог узнать… Да, это была Молли Хупер, но такая, какой он раньше её никогда не видел. Не уставшая, замученная, с конским хвостом, в брюках и белом халате с несуразными яркими кофтами под ним.       На фото была молодая девушка с аккуратно уложенными волосами, спадающими лёгкими локонами на плечи, в светлом пальто и очаровательном сером платье по фигуре, светлых сапогах на каблуке. На том конце света она улыбалась. А в Лондоне за столько лет он так редко видел её улыбку… Похоже, она наконец обрела своё счастье.       Инспектор оторвался от фотографии и взгляд его упал на детектива. Словно бы Молли Хупер увезла в Нью-Йорк всю радость, что была у этого человека в жизни. Какая-то глубокая душевная боль и тоска отразились на долю секунды на его бледном уставшем лице. Он сидел с поникшими плечами, опустив потухший взгляд.       Ведь Молли Хупер столько лет была так очевидно для всех влюблена в Шерлока Холмса. Безнадежно влюблена. А Шерлок Холмс был женат на работе. Никто никогда не видел их вместе. Никто никогда не мог бы предположить, что, оказывается, чувства миниатюрного патологоанатом Бартса были не так уж и безответны.       - Если кто-то и может вернуть её в Лондон, так это ты, Шерлок, - прямо сказал Лестрейд.       - Я не намерен мешать её счастью. Эти трупы, морги, работа без выходных: всё это не для неё. Она заслуживает лучшей жизни. Мне пора бы привыкнуть с ней прощаться, - с горечью произнес детектив.       Такси остановилось у Бартса, снаружи начал накрапывать легкий дождь. Детектив и инспектор вошли в госпиталь, включили свет в коридорах и кабинетах лаборатории. Новый патологоанатом совсем не горел желанием засиживаться допоздна, на рабочем месте они его не обнаружили.       Холмс прошёлся по пустым коридорам. Столько воспоминаний… Столько вечеров вдвоем с Молли Хупер в этих стенах. И никто им был не нужен. Чёрный кофе без сахара, образцы с места преступления на стекле микроскопа и миниатюрная женская фигура рядом, работающая вместе с ним. Вот и всё, что нужно было детективу для счастья.       Шерлок открыл один из боковых шкафчиков в раздевалке. Тот самый, который он тысячу раз открывал по вечерам, доставая оттуда куртку Молли, чтобы помочь ей одеться и проводить домой. Тот самый, который она открыла, когда он вернулся из двухлетнего отпуска после инсценировки собственной смерти.       А те слова, которые он сказал ей здесь, в Бартсе, думая, что может умереть.       - Ты была не права. В том, что ты не в счёт. Я всегда с тобой считался и всегда доверял тебе. Но в другом ты не ошиблась. У меня не всё хорошо.       - Говори, что случилось.       - Молли, возможно, я скоро умру.       - Что мне сделать?       - Если бы я не был тем, кем ты меня считаешь, кем я себя считаю, скажи, ты бы помогла мне?       - Чего ты хочешь?       - Тебя.       Разве он тогда не открыл ей своё сердце, не предстал перед ней настоящим, уязвимым, напуганным? Разве не её единственную, кроме, разве что Майкрофта, он посвящал практически во все свои планы? Разве уже тогда он не расписался в собственном бессилии перед чувствами к ней? Почему же она оставила его теперь?       - Твой бывший бойфренд совсем распоясался. Нам нужно его найти.       - Джим не был моим бойфрендом. Мы встретились с ним три раза.       - А потом он взломал Тауэр, английский банк и Пентэнвиль. Во имя закона и порядка советую тебе в дальнейшем избегать попыток с кем-то встречаться, Молли!       Её постоянно уводили прямо у него из-под носа её назойливые ухажеры. Вызывая у него внутри бурю эмоций: раздражение, гнев, желание делать ехидные замечания, срывая гнев на окружающих. Почему она не могла ни с кем не встречаться?       - Вижу у тебя новый дружок, Молли, поздравляю!       - Прости, что?       - Ты идёшь к нему на свидание? И с подарком?       А он ревновал. Открыто ревновал. Но Джон и Лестрейд были слишком глупы, чтобы заметить.       - Надеюсь, ты будешь очень счастлива, Молли Хупер. Ты этого заслуживаешь. Не все же мужчины, которые тебе нравятся, социопаты.       - Нет?       -Нет.       Он сотрёт с лица выражения боли и через силу улыбнется. Нагнётся к ней, такой миниатюрной, испуганной, прижавшейся к стене спиной. Притворится, сглотнув комок, что не видит слёз, стоящих в её глазах. Сдерживая себя, поцелует её в щёку. И уйдёт, не оборачиваясь, в закат. Одинокий, страдающий, никому не нужный.       Молли Хупер должна быть счастлива. Даже если его сердце разрывается, когда он покидает её. Сколько ещё раз он должен пожать руку сопернику? Тому счастливчику, с кем она засыпает и просыпается, которого она познакомила с родителями, друзьями, с кем у неё в будущем будут дети…       - Мне хотелось помочь.       - Мориарти допустил большую ошибку. По его мнению, ты ничего не значила для меня. Но именно тебе я доверял больше всех. Всё удалось благодаря тебе.       Два трудоголика. Два человека, которые понимали друг друга без слов. До появления Молли Хупер Шерлок сидел в лаборатории один вечерами и ночами. Никто не приносил ему кофе. Никто искренне не интересовался его жизнью. Никто не видел его насквозь, а она видела. И вот он снова остался один.       Поношенный белый халат ещё сохранил запах её духов. Он и не думал, что будет так скучать. Эта тоска напоминала наркотическую ломку. Он так безрассудно и глупо надеялся, что его счастье с ней будет длиться вечно. Холмс глубоко вздохнул. Её опять увёл очередной поклонник. Сколько же их уже было… Но видимо этот последний. Из его объятий детектив не сможет вырвать своего патологоанатом. Так несправедливо. Ведь Лондону она нужна гораздо больше, чем всем этим озабоченным нелицеприятным типам. Не детективу, а Лондону. В Лондоне ведь так мало истинных профессионалов своего дела. Скотланд-Ярд тому подтверждение.       Тишину нарушил звонок Майкрофта Холмса.       - Шерлок, я выслал на электронную почту билет на самолёт до Нью-Йорка. Я не хочу ничего слышать! Просто верни её в Лондон! И прекрати уже срываться на сотрудниках Скотланд-Ярда. Они не виноваты, что ты упустил единственную женщину, которая тебя любила, - его братец сегодня был излишне эмоционален.       И действительно купил ему билет до Нью-Йорка в один конец. Что можно сказать девушке, которая столько лет была глубоко несчастна, чтобы мотивировать её вернуться в беспросветный ад? С учётом того, что детектив много раз уже пытался до неё дозвониться, и написал уже три безответных письма, о том, как он и весь Скотланд-Ярд в ней нуждается.

***

      Молли Хупер проснулась от солнечного света, пробиравшегося сквозь щель в желтых шторах. Уже около двух недель она была в Нью-Йорке и жизнь её кардинально изменилась. Её лучший друг признался ей в любви и сделал предложение. На которое она до сих пор ничего не ответила.       Она уже познакомилась с его родителями, друзьями. Все они смотрели на неё так, словно она обязательно согласится выйти за Джеймса замуж, это лишь вопрос времени. Жизнь Молли в Нью-Йорке была наполнена домашними вечеринками-встречами с близкими Джеймса, его теплотой и поддержкой, беззаботным отдыхом впервые за много лет.       Сестра Джеймса Джессика взяла Молли с собой к своему стилисту, в результате чего Хупер кардинально сменила имидж и полностью сменила свой гардероб. Джеймс не шутил, когда говорил, что для прессы он завидный жених-бизнесмен, поэтому папарацци быстро обратили пристальное внимание камер на Молли. И девушке ничего не оставалось, кроме как поработать над своей внешностью и манерой одеваться. Под руководством Джессики Хупер перешла на классический стиль, качественную и дорогую одежду, начала укладывать волосы, делать нюдовый макияж. И заметно похорошела. Молли и сама не ожидала, что она настолько красива. Хотя настойчивое внимание прессы тяготило Хупер.       Девушка нашла общий язык со всеми родными и приятелями Джеймса, оставалось только принять его предложение. И убрать подальше мысли о Лондоне, её прошлой жизни. Молли понимала, что если она примет предложение Смита, ей придётся переехать жить в Нью-Йорк и начать всё с ноля. Хупер чувствовала, что она этого хочет, только…       Всё проходит, но не всё забывается. И изредка девушку мучали флэш-беки из прошлого, так не к месту возникающие в её голове.       - Ты накрасила губы? Ты не пользовалась помадой раньше.       - Я… Я немного её обновила.       Интересно, что подумал бы Шерлок Холмс, увидев её в новом образе. Какие эмоции возникли бы на долю секунд у него на лице, до того, как он бы сделал его непроницаемым?       - Ты всегда говоришь ужасные вещи. Каждый раз. Всегда. Всегда.       - Мне очень жаль. Извини. С Рождеством, Молли Хупер.       Да, точно. Именно так он бы и поступил. Наговорил бы ей гадостей, считав детали её личной жизни из образа. Потом бы извинился. А она бы его простила, как обычно. Опять. По своей доброте. Или дурости… Он бы поцеловал её в щеку и исчез.       - Как ты смеешь губить невероятный талант, дарованный тебе природой? И как ты смеешь предавать любовь друзей? Ты хоть сожалеешь?       - Сожалею, что твоя помолвка расторгнута, хотя рад отсутствию кольца.       - Довольно. Слышишь, довольно.       Если Шерлок Холмс появится в её жизни снова, он опять всё испортит. Разрушит её счастье, свадьбу и Джеймс уйдёт. И не будет у неё больше друга. И жениха не будет. Снова дождливый угрюмый Лондон? Вечера и ночи в Бартсе? Заботы о Рози? А как же её дети? А как же её семейное счастье? Неужели она не заслуживает уважения? Любви? Заботы? К чему эти воспоминания, ведь в той, прошлой жизни она была глубоко несчастна. С ним. Из-за него. Она ничего не потеряет, если согласится выйти замуж за Джеймса Смита.       Вот бы стереть из памяти все эти ненужные воспоминания о нём. Нужно заставить сердце замолчать. Довольно страданий.       - Я люблю тебя.       - Оставь меня в покое.       - Молли, нет, пожалуйста. Нет! Не бросай трубку! Не бросай трубку!       - Зачем ты так со мной поступаешь? Почему смеешься надо мной?       - Пожалуйста, я клянусь. Ты просто должна меня выслушать. Молли, это для дела. Это своего рода эксперимент.       - Я не эксперимент, Шерлок.       Нет, это невозможно. Слишком больно. Этот разговор всё ещё снится ей в кошмарах. Ведь он же предал её. И она уже давно приняла это решение.