Неравная любовь

      Несмотря на предупреждение девочки, Мадара спокойно обошел ее фигурку на дороге, и пошел дальше. Он знал, о ком говорила Сенджу, но это его мало тревожило. Всего лишь горстка неудачников из деревни песка, у которых он «позаимствовал» один нужный ему свиток. Сами виноваты, что не хотели отдавать вещь по-хорошему. Иначе ему не пришлось бы вырезать половину их отряда тогда. Ну а теперь они решили отомстить - как же это было ожидаемо.       Краем глаза он заметил, что девчонка, снова нагнав его, собрала волосы в небрежный хвост, и вытащила кунай откуда-то из-под подола своего коротенького кимоно. Интересный способ прятать оружие...       - Черт, совсем тупой... - сказала оно тихо, обращая на себя внимание мужчины. - Это я про этот бесполезный кусок железа, - поспешила объяснить свою реплику Кацура.       - Ты в самом деле шиноби? - насмешливо спросил он ее, окинув взглядом ее нелепый, по его мнению, для куноичи вид. Она была одета как-то... по домашнему, что ли. Еще и без оружия как такового.       - Я чуунин, - не собираясь обижаться на его реплику, констатировала Кацура, принявшись орудовать на ходу кусочком точильного камня по заржавевшему острию.       Учиха приподнял одну бровь. Да, она, конечно, имела определенные способности, раз нашла его. Но...       - Какой чуунин будет расхаживать в таком распущенном виде? Еще и без снаряжения. Разве ты изначально не собиралась уйти далеко от дома? - Мадара сам не понимал, какое ему до этого может быть дело. Может она самую малость была ему интересна, а может мужчине просто было скучно...       - Когда отец понял, что я собираюсь убежать - спрятал всю мою одежду и оружие. Думал меня это остановит, - пояснила она, усмехнувшись. - Да и плевать. Даже этого несчастного куная достаточно.       Мадара, слушая ее, подошел аккурат к большому обрыву, с которого открывался неплохой вид. Если присмотреться к горизонту, можно увидеть небольшую точечку - спрятанную в море листвы гору, куда он и направлялся. Далеко еще идти...       - Твой отец сделал верно, барышня. А ты - не права. Тобирама, может, и не лучший родитель в мире - но он единственный, кому не безразлично, умрешь ты или нет, - Учиха и не думал, что это заставит ее тотчас развернуться и уйти домой. Но надо было как-то достучаться до нее словами, раз он не собирался убивать ее, дабы избавиться от навязчивого общества этой особы.       Кацура мгновение молчала, видимо обдумывая сказанные черноволосым шиноби слова, и, решив для себя все еще раз, вернулась к своему монотонному занятию, буркнув под нос то, что думает:       - Я устала от него. От его методов воспитания и постоянно недовольной мины. Хочу попробовать пожить самостоятельно.       - Вот и живи. Но меня это касаться не должно, - сказал он, присев на край обрыва, намереваясь дождаться враждебно настроенных шиноби здесь.       - Тц! Ну почему!? Не знаю, куда ты там идешь - но, уверена, тебе были бы не лишние мои способности, - принялась упрашивать Кацура, присев рядом, хватая его за плечо, которое мужчина периодически одергивал, дабы сбросить своевольную ладошку.       - Нет. Мне никто не нужен. И ты, ни твои «способности», ни что-либо еще.       Хоть он и говорил очень категорично на этот счет, в душе он задавался вопросами. Раз уж пришла - может, черт с ней? Пусть тащится рядом? Вдруг он узнает для себя что-то полезное о клане Сенджу. Для реализации его замыслов, которые еще пока и самому ему были не очень понятны, эта информация была бы не лишней. Плюс ко всему, она сказала, что специализируется на диверсиях и шпионаже - ему это может пригодиться. Но если девчонка вдруг умрет (а это было очень вероятно) - не придется ли ему отвечать за это перед Тобирамой и Хаширамой? Конечно нет... Она сама приволоклась. Да и он не связан больше ни с одним из них.       Пока он размышлял об этом, шиноби песка приблизились настолько, что теперь и Мадара явственно мог почувствовать всех, кого перечислила Кацура перед этим. Хм, она и вправду отличный сенсор...       - Уйди куда-нибудь, - скомандовал он девочке, поднимаясь на ноги.       - Зачем? - не поняла она.       - Если тебя ранят или убьют - не говори, что не предупреждал тебя. Защищать твою жизнь я не намерен, - сказал он то, что думал.       Но, несмотря на то, что он сказал это так равнодушно, он не мог не поглядывать на нее с некоторым любопытством, когда битва началась.       Шиноби песка не поняли, что это за ребенок вместе с Учихой Мадарой, и на ее самодовольный ответ, что она, якобы, его будущая супруга, могли только обескураженно переглянуться между собой. Но ждать, пока тот, за кем они пришли, и его юная сопровождающая выяснят отношения после неловко брошенной фразы беловолосой девочки, они не собирались. И напали почти одновременно.       Кацура отвлеклась от Мадары, и за одну сотую секунды оказалась за спиной одного из крайних нападающих, который, к слову, вообще ее не заметил подле себя - настолько быстро и незаметно она двигалась. А когда заметил - уже лежал на земле с перерезанными ножными сухожилиями, осыпая девчонку проклятиями. Мадара, конечно же, не собирался уступать Кацуре в уничтожении их противников, но решил не торопиться и понаблюдать за ней. То, что он видел, ему нравилось.       «Такая же быстрая, как и Тобирама. Нет, еще проворнее. С ее комплекцией это вполне возможно, - думал он, не глядя пронзив камой главного нападающего, которого Кацура отпихнула от себя к нему, передавая на его «попечение», - И это с жалким ржавым кунаем. Интересно, что еще она умеет»       Мадара понял, что девчонка в совершенстве знает о всех своих преимуществах. И еще лучше - о слабых местах. Все-таки, она была маленькой и уступала в физической силе. Но в ловкости и скорости ей трудно было противостоять. Пока она шуровала туда-сюда где-то в ногах, невозможно было даже предположить, что девчонка сделает в следующее мгновение. Таким образом, второго песочного ниндзя она убила его же взрывной печатью, неощутимо вынутой из его мешка под боком, а третьего - какой-то базовой техникой Футона.       Остановившись возле ирьенина, женщины, которая осталась одной выжившей среди своих товарищей, Кацура вопросительно повернулась к Мадаре.       - Ее тоже убить? - спокойно интересовалась она, стирая со всего лица неприятно налипшие сгустки крови.       Мадара иронично усмехнулся. Тобирама и Хаширама бредили тем, чтобы их дети были как можно дальше от войны и убийств. И что же он видит? Эта девчонка, Кацура, вообще не видела какой-либо ценности в человеческой жизни. Она не дрогнула, когда расправилась с предыдущими мужчинами, и, несомненно, не побоялась бы убить и эту дрожащую от страха женщину. Ее отец был жесток. Но даже Мадара не мог припомнить, чтобы тот так же был столь циничен, чтобы убивать без разбора. Учиха, может, и имел причины разделаться с ними. А ей какой толк был с их смертей? Возможно ей просто это нравится?       Учиха имел тягу к «самокопанию». Его постоянно одолевали вопросы, на которые трудно было найти ответы. Какое-то смутное удовольствие он испытывал, когда его тяготили глобальные темы мироздания, человеческая сущность и предназначение людей на этой земле как таковое. И теперь ему было интересно, что в голове у этой особы.       - А как бы ты хотела? - спросил он ее, уже очищая Каму от крови, - убить или отпустить?       Кацура не поняла, почему он спрашивает.       На раздумье не было много времени, так как вражеская куноичи, решив воспользоваться заминкой, занесла короткую катану над головой Кацуры, решив тем самым свою судьбу. Мадара заметил, что она слегка стушевалась - смертельный ли удар нанести оппоненту. И все же перерезала ирьенину горло.       Будто решив про себя что-то, Учиха усмехнулся:       - Хм. Занятно. Смотрю на тебя, твое милое личико, и не могу не подумать о том, что с первого взгляда, ведь, никогда и не скажешь, какая прогнившая и испорченная душа может быть у такого юного существа.       Глаза Кацуры округлились от услышанных слов. Испорченная-то ладно. Она сама создала себе такую репутацию. Но... «прогнившая»?       - Ты словно доказательство того, как твой отец и дядя ошибались в своих доводах. «Деревня принесет мир», тоже мне. Ты - аргумент того, как же они были не правы. Словно являешься итогом воплощенной ими идеи. Ты почти всю жизнь жила в Конохе, и более кровожадного, беспринципного и эгоистичного человека я вообще за все свое существование не помню, - Мадара заметил, что она силится вымолвить что-то в свое оправдание, но не давал ей возможности высказаться, - ни Тобирама, ни я, ни тем более Хаширама, никогда не убивали так же бездумно и самодовольно. Это было необходимостью. А для поколения, что вырастили твои родственники Сенджу - это просто забава. Способ самоутвердиться.       Хоть со стороны и казалось, что слова, повисшие в воздухе, совершенно не трогают Кацуру, на деле она сильно смутилась. Если девочка будет жалеть каждого врага - разве это не приведет ее к смерти? Но, разве ей когда-нибудь было жалко хоть кого-нибудь? Она не знала этого чувства... Ей и себя-то жалко не было, что уж говорить о каких-то других, незнакомых ей людях!       Кацура не знала, что ей думать на этот счет. Это делает ее скверным человеком? Но она, ведь, никогда не убивала ради каких-то своих корыстных умыслов. Только если такова была задача. Другой вопрос, что она никогда не ставила себе цель усомниться в правильности этих поставленных задач. Она убивала как взрослых, так и таких же детей, как она. И не думала, что поступает как-то неправильно. Не думала, что что-то должно быть по-другому.       Мадара хочет сказать, что она не ценит человеческую жизнь, так? Девочка и сама не знала... Она никогда не размышляла об этом. Когда умерла ее мать, Кацура была совсем крошкой, и не могла в полной мере почувствовать боль утраты. Ну а потом... Потом она всегда была так одинока. С отцом они не были сильно близки. Хотя кроме него у нее не было других привязанностей. А если их нет - как можно бояться потерять кого-то? А без этого как можно познать страх потери близкого и, как следствие, ценность человеческой жизни?       Учиха не думал, что она так «загрузится» от его размышлений. Он ожидал, что она примется бравировать тем, что она непробиваемая и стойкая. Но девочка этого не делала, очевидно тщательно обдумывая каждое его слово.       «Она менее поверхностная, чем я подумал изначально» - проскочило у него в голове.       Хотя вскоре он снова готов был усомниться в своих доводах в этом отношении. Кацура подошла к обрыву, наклонившись, что-то разглядывая в черной бездне. Уж не покончить ли с собой она решила?       Подойдя ближе, он попытался понять, что она там высматривает.       - Шлепанец отлетел и упал туда во время битвы, - пояснила девочка на его немой вопрос, и Мадара удостоверился, что одна нога Кацуры в самом деле была босой.       - Помочь спуститься за ним? - с напускной серьезность спросил он, скрестив руки на груди.       Он забыл, что все еще общается с ребенком... И зря ожидал услышать нечто не менее колкое и презрительное, как сделала бы любая взрослая женщина.       Кацура поднялась на ноги и вальяжно подошла к нему, пока он стоял, не меняя своего положения. То ли от обиды за его явно недвусмысленное предложение скрыться, наконец, с глаз его долой, то ли за уничижительные эпитеты, что он, не стесняясь, сыпал на нее, девочка ухватилась в его предплечье двумя руками и что есть силы укусила. Да так яростно, что Мадара даже вскрикнул от неожиданности! Вот бешеная!       - В следующий раз я откушу от тебя кусочек, - сказала она, победоносно смерив его взглядом, пока он разглядывал синеющий след от ее зубов на своем теле.       - Следующего раза не будет. Ты не идешь со мной, - вне себя от злости процедил он, потирая руку, быстрым шагом покидая место бойни.       - Еще как иду, - плелась за ним следом Кацура, снова предавшись размышлениям о том, что сказал ей Учиха несколькими минутами о ней ранее.