Lights go out

Прошло три недели, как Рита и Степа живут отдельно. Речь о разводе больше не заходила. Рите было не до этого, а Данилов лишний раз не говорил. Он понимал, что надо раскрыть карты. Ведь он действительно был с той девушкой. Свидания, прогулка… Да будь они прокляты. Были и поцелуи, но с той женщиной он не спал. Хотя пытался, но всегда случалось, что-то срочное или он решался сам. Будто это были знаки свыше, но он их не замечал и продолжал встречи. И не думал ни о чем. Но увидев тот снимок за ужином, на годовщину совместной жизни, все как-то рухнуло. Он сам не понял почему отделялся от Риты, и не говорил с ней, когда ей это было нужно, а потом начал «молча» обижаться, что она отдалилась, но эта последняя ночь, он вздрогнул, — Крайняя, — сказал сам себе, — Ночь. Он пошел в туалет перед входом в кабинку и пересекся с Ритой, которая мыла руки. — Привет, — спокойно сказала она, разворачиваясь спиной к раковине, махая кистями руки, и капли воды разлетались на ее юбочный костюм, оставляя еле заметные мокрые следы. Он подошел ближе, по пути срывая бумажную салфетку, подавая ей в руки. — Рит, я часы оставил, могу сегодня забрать? Или на днях. — Можешь, тем более ключи у тебя, ты кстати оставил еще один костюм и джинсы с толстовкой. — Я сегодня до 16-00, тогда сегодня. — Хорошо, как дела? — В целом не плохо, но температура поднимается на днях два отходит, вчера лег 36, сегодня утром уже 38 и 5. — На прием ходил? — заботливо спросила она, кладя ладонь на предплечье и бросила свой заботливый взгляд на его невыспавшиеся глаза. — Нет, не до этого. Часы, лежат там же где и были? — сменил тему он. — Да, только я переложила их с верхней полки на нижнюю. Ладно я пойду. Кстати, в холодильнике есть суп и салат, поешь. А в морозилке есть замороженные рыбные котлеты и ленивые голубцы, отложи себе, нам с Никитой вдвоем много, как ни как на троих заготовки делала. — Спасибо…. После работы Данилов поехал за часами. Он выдвинул полку комода достал часы и обратил внимание на конверт, в котором были написана больница и результаты. Взяв папку, он подошел к кровати, сел и его накрыл страх. От трясущимися руками открыл папку, прочитал все от начала дот конца от диагноза, нашел еще документы, где речь шла об операции, много чего не понятного ему, он ужасался с каждым листком, но на последнем листке он вздохнул, у нее ремиссия. Данилов засиделся, и не заметил, как Рита пришла с сыном. — Ты еще здесь? — не очень радостно спросила она, войдя в комнату. — Рит, — он повысил тон, — а почему, я как муж не знал, что у тебя был рак и сейчас ремиссия. Он бросила ошарашенный взгляд на документы, подбежала к результатам и открыла последнею страницу. — Охренеть, не может быть, я иду на поправку, да нет, это какая-то ошибка. — Почему? — Да потому что….Мне полторы недели как не очень, и вообще, Степ уходи. — Рит, почему ты мне не говорила? — Я пыталась, всё уходи. — Извини, но я рад, что все хорошо. Не накручивай ты здорова, но если нужна помощь обращайся в любое время суток. А если сомневаешься в анализах, давай пересдадим. Она кивнула, все еще находясь в шоке. — И ты обратись в больницу, — серьезно сказала она. — Пока. — Пока. — Степ, — не громко начал Никита у дверей, — я понимаю, что у вас с мамой сейчас все не очень гладко, но мы же съездим хотя бы на день на рыбалку? — Если мама отпустит, то конечно. — он бросил суровый взгляд. — Не смотри на меня так, я сам случайно узнал, у мамы не спрашивал, не хочу что бы она знала, что я рылся в ее вещах и у тебя не мог спросить. Но ведь сейчас все хорошо? — Я надеюсь, скорее даже уверен. Главное почаще радуй ее и не зли. И Данилов ушел, так и оставив свои часы…