***
— Я с тобой поеду. — Нет, Паша, это ни к чему. Ты ведь знаешь, Николай будет тебя выводить, а ты не стерпишь оскорблений в мой адрес. Натан прижался губами к щеке Павла и крепко обнял его, успокаивая и надеясь, что тот не натворит дел. Перед судом было страшно и хотелось, чтобы рядом находился близкий человек, но подвергать Пашу опасности Натан не собирался. — Да что вы все меня сосунком считаете, удержусь я, рожу ему не разобью, как бы ни хотелось. — Паш, не нужно, пожалуйста. Приготовь мне ужин, ты давно грозился лучшие стейки в моей жизни зажарить. Приеду голодный и уставший, буду рад. Добавлять, что Натан надеется на возвращение, но не уверен в нём, не хотелось. И без того нервы на пределе. — Ладно, но я с Саней на связи. Чуть что — примчусь. — Хорошо. Больше слов и не надо. Натан поцеловал Пашу снова, на этот раз в губы, очень нежно и со всей любовью. Но красиво признаться вслух пока не решился, мало ли как оно повернётся. Когда за Натаном закрылась дверь, Паша пару раз долбанулся в неё лбом, ощущая свою абсолютную беспомощность, и пошёл за початой бутылкой водки: выносить всю эту хренотень на трезвую голову, не было никаких сил.***
— А знаешь, — Натан вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос Краснова. — Смотрю на тебя и думаю: что я вообще в тебе нашёл и на что потратил столько времени. Да, симпатичный, да, не глупый, да, умеешь говорить красиво. Но в итоге-то дурак похуже многих. Обернувшись, Натан устало посмотрел на Николая, пытаясь понять для себя, за что он когда-то любил этого человека. Он и правда дурак, если не разглядел гнильцу с самого начала, но теперь говорить о прошлом не имело смысла, они пришли к завершению отношений в худшем сценарии, оставалась развязка. — Не буду спорить с тем, что дурак, но что меняет наш разговор? К тебе я не вернусь, да и не нужен я тебе, Ник, ты и сам всё понял. Ты лишил меня дела, в которое я вложил не меньше твоего, собираешься лишить свободы и разрушить репутацию, испортить всё, что ещё осталось от моей жизни. Возможно, тебе от этого станет легче, но я сомневаюсь, Ник. Думаю, ты понимаешь это не хуже моего. Заметив в конце коридора дёрнувшегося к ним Саню, Натан покачал головой, а Краснов, обернувшись, фыркнул. — С охраной ходишь? Скоро тебя в магазин за водой не будут одного отпускать. Знаешь, я тут подумал, Натан… есть предложение, и очень неплохое, как по мне. Можешь ко мне не возвращаться, я пересмотрел своё отношение к расставанию. Если бросишь своего защитника и сделаешь вид, что это твоё добровольное решение, я попрошу суд о снисхождении и назначении небольшого штрафа. По-моему, прекрасный выход: ты не в долгах, никому ничем не обязан и свободен. Ты ведь, когда уходил от меня, хотел свободы? Ну так я помогу. Натан свёл брови и задумался. Он мог пообещать что угодно и смело не выполнить, в излюбленной манере Краснова. Но ведь Николай не дурак, и наверняка будет требовать доказательств здесь и сейчас. До суда, пока ничего не решилось. Только вот каких Натан никак не мог осознать. — И что будет, если я соглашусь? Мне позвонить Павлу и сказать, что мы расстаёмся? — Что тебе помешает соврать? Нет уж, Натан, мне не нужно от тебя трагических жестов и демонстрации, мне нужно твоё честное слово. Знаешь, то самое, которым ты всегда так гордился. Если сдержишь его — я получу то, чего хотел, если нет — ты перестанешь себя уважать. Так ведь ты всегда говорил, да? Я в любом случае в выигрыше. — Человек ценен, когда его слова совпадают с его действиями. До сих пор вспоминаешь мою любимую цитату из Оскара Уайльда? — До сих пор помню, как ты при каждом удобном случае тыкал мне ею в лицо. Ну так что, Натан, твои слова совпадут с твоими действиями? Ты хочешь от меня поблажки, готов ради этого бросить своего бандита? Натан не размышлял дольше минуты, но всё же потянул время, чтобы Николай поволновался. Хотя, судя по всему, его уже было не пронять ничем, связанным с Натаном. Удивительно, любовь и даже одержимость ушли, а желание отомстить осталось. Натану никогда не понять этого человека до конца, и если раньше он видел в этом загадку и шарм, то теперь лишь болезненное эго и уязвимость. — Я даю тебе честное слово, что брошу Павла и сделаю вид, что это моё добровольное решение. За это ты попросишь суд о снисхождении и назначении небольшого штрафа. Натан не колебался, не волновался и даже не чувствовал себя обманщиком. Он и правда никогда прежде не давал слово с твёрдым намерением его нарушить, но в данной ситуации на кону стояло слишком многое, и ради Паши и будущего с ним, Натан готов был поступиться много большим, чем раньше мог представить.***
— Я считаю, что подсудимый нанёс фирме существенный материальный урон, а также испортил мою деловую репутацию. Он не раскаялся, не принёс извинений и намерен, по его словам, и дальше работать над тем, чтобы лишить меня заработка и клиентов. В связи с этим я прошу суд назначить наказание, связанное с реальным лишением свободы, что позволит мне восстановить фирму и компенсировать часть убытков, а также сохранить уверенность в отсутствии вредоносных действий со стороны подсудимого. Натан схватился за край стола и не упал лишь потому, что сидел. Он знал, Николаю нельзя верить, а любые его слова могут быть издевательством. Но чтобы тот поступил настолько низко. Для чего? Судя по взгляду, которым Николай его окинул, просто ради мимолётной реакции, шока на лице Натана. Выступление своего адвоката Натан слышал, как сквозь беруши, и не понимал ничего. Возможно, на это и был расчёт Николая, но к моменту своего последнего слова, Натан кое-как смог взять себя в руки и перестал задыхаться от страха и возмущения. Ничего уже не переиграть, и оставалось только надеяться на снисхождение судьи. — Уважаемый суд, я публично прошу прощения у Николая Краснова, если какими-то своими словами или действиями причинил ему вред. Я не разглашал коммерческих тайн, у меня нет желания и намерения работать в той сфере, где работает фирма Краснова, у меня нет желания и намерения нанести вред его деловой репутации и лишить финансового благополучия. Прошу учесть это при вынесении приговора, спасибо. Натан не знал, сказал ли он всё правильно, но взгляд судьи был спокойным, неприязни в нём не было, и хотелось надеяться, что шанс остаться на свободе у него всё же есть. Тактика адвоката, посоветовавшего извиниться несмотря на отказ признать вину, била по нервам, но Натан был готов практически на всё, лишь бы дело разрешилось благополучно. В его случае, видимо, судимостью со штрафом, а не с отбыванием наказания в колонии. Так он сможет быть рядом с Пашей, сможет отработать и отдать долг, сможет просто жить и не оглядываться на прошлое, которое преподало ему неприятный, но действенный урок.