Любовник

      Малыш Слава привык следовать правилам. Он привык ставить себе ограничения, чтобы быть послушным мальчиком для родителей в первую очередь, а потом и для себя самого. Ни пить спиртное, ни курить никакие табачные изделья, да и не только, ни принимать наркотики, ни материться. Не таскаться по грязным впискам и не проводить там юношеские годы за выше перечисленным, ведь родители ждали, чтобы их сын учился в это время, а не «хернёй страдал». Запреты Слава не нарушал, лишь бывало прогуливал школу из-за своей страсти к музыке, ничего такого страшного в этом не было, как считал уже сам Марлоу.       Блогеру все эти запреты давались с лёгкостью и он следовал своему списку хорошего поведения, пока в его голову не пришла идея буквально заключить контракт с самим Дьяволом, тобишь спродюсировать трек с одной скандальной и медийной личностью — Моргенштерном. И тут весь план "быть невинным парнишкой" провалился вдребезги. После записей нескольких песен и альбома «Легендарная пыль» всё пошло по наклонной.       Алишер не мог не зацепить своей аурой, своей харизматичностью, своей уникальностью и Марлоу, будучи стеснительным, тихим и милым мальчиком пошёл на поводке за ним.       Когда певец предложил попробовать алкоголь на одной из вечеринок на окраине Москвы, Слава неумело попытался отказаться, но сам он позже даже не помнил, почему его идеальный план и воля не сработали. Рэпер предлагал и травку, и табачные изделия, и кальян — он соглашался, но быстро поняв, с какой дрянью столкнулся, позже вновь повис в своих ограничениях, хоть и для Славы они таковыми и не были.

***

      Шли месяца. Слава всё ещё оставался примерным парнем, вот только было одно «но».       Марлоу переменился в своём отношении к Моргенштерну. Он стал чувствовать что-то иное, что раньше едва прослеживалось, когда тот смотрел на красивых и грудастых девочек из аниме. Словно бабочки начинали летать у него в животе, когда он смотрел на Алишера, взаимодействовал с ним, как-либо контактировал. — Чёрт. — пробубнил он себе под нос, откидывая голову назад, отталкиваясь ногами от пола, чтобы стул отъехал чуть подальше от выключенных мониторов его компьютера.       Благо, заперся он заранее. Славик расслабился на стуле, опуская спинку и располагаясь как можно удобнее.       Он вспоминал все самые трогательные моменты с Алишером за последнее время, медленно расстёгивая ремень. Стянув мешковатые джинсы, он одной рукой полез в трусы, перед этим смазав её слюной.       Марлоу одним пальцем провёл по своему члену, уже трепеща от предстоящего удовольствия, представляя на месте своей руки Алишера, что склонился над его непорочным тельцем и шепчет примерно такие слова: — «Ты меня любишь, Слава?» — Да. — выдохнул он, в воображении, с восторженным обожанием представляя перед собой любимого.       Слава обхватил член правой рукой, медленно привстав, раздвигая ноги и становясь раком. Марлоу затяжно водил одной рукой по пенису, задрав задницу вверх и развёл ноги пошире, снова воображая, будто сзади вот-вот в него войдёт, наверное, немаленький орган его друга. Плечами упираясь в кожаную гладь кресла, которое, кстати, было одним из подарков Алишера, парень облизывал пальцы другой руки, смазывая их для входа.       Он постепенно набрал темп и, преподнеся пальцы левой руки к аналу, он вошёл с громким вздохом. Задержав пальцы на головке своего члена, он привыкал к пальцам внутри, вздрагивая от любого малейшего движения. Блаженное наслаждения отдавалось по всему телу лёгким холодком, а потом, когда Слава начал двигаться, оно переливалось с особым усилием.       Было достаточно нескольких минут подобного занятия, чтобы юношу отпустило и он излился под себя с громкими и прерывистыми стонами.       Придя в себя через несколько секунд, Марлоу поспешно убрал последствия мастурбации, слизав всё и опять в его голове появилась картина, где Алишерка буквально тычет его головой в сперму, а потом и смотрит, как тот всё это убирает язычком и проглатывает. В предчувствии, что вот кто-то может заявиться в его комнату, Слава протёр всё салфетками для безупречной чистоты и нацепил одежду.       Так оно и случилось. Через несколько минут зашёл Алишер обсудить один из новых треков, параллельно что-то ещё рассказывая, пока Марлоу глупо улыбался и кивал, слушая лишь отрывки из речи собеседника, наблюдая за мужественным торсом, что был у всех на виду.       Тогда-то, среди нескольких правил появилось ещё одно — не рассказывать объекту своей симпатии об этой же симпатии, а пытаться только отмазываться в надежде, что он не поймёт.