I can see you

      Выходные закончились. Мне нравится это. Всё расписано на месяцы вперёд. Мы движемся и наверное поэтому, я не чувствую, что жизнь проходит мимо меня. Даже эти утомительные репетиции не кажутся такими ужасными, как это было ещё до дебюта. Хотя сейчас я не отказался бы покушать. Мы вот уже третий час репетируем новый танец и Хоби всё никак не успокоится. То тут не так, то там, то кто-то руку неправильно тянет, то ногу. Бесконечный круговорот косяков увеличивает часы тренировки.       Я устал и начал подзависать. Конкретно так, знаете, иногда у каждого наверное было. Смотришь на что-то или кого-то и окружающего словно не существует. Словно есть пустая вселенная и в ней только ты и объект твоего внимания.       Он стоит в паре метров от меня. На нём серая футболка, которая местами прилипла к телу от пота и светло-синие джинсы с дырками на коленях. Волосы влажные и взъерошенные. Взгляд уставший, но яркий. Тебе надо всё и сразу. Новые движения, надо выучить здесь и сейчас. Это наверное не изменится в нём никогда. Быть первым. Я смотрю на него и внутри… знаете, словно я мыльный пузырь и сейчас лопну. Будет красиво, капельки будут блистать на свету и медленно падать на пол. Ему понравится. Но я не всегда чувствую эту лёгкость мыльного пузыря, иногда мне кажется, что я очень тяжёлый, раздутый до огромных размеров и вот-вот взорвусь, и всё пространство вокруг заполнят клочки моих чувств. Я не могу это контролировать. Я не знаю как себя разгрузить. Но с каждым вот таким моментом, моих чувств становится больше. Я как флешка, которую всё заполняют и заполняют чувствами к нему. Я люблю его с каждым днём всё сильнее.       Вы сейчас скажете — это не любовь. Как ты можешь знать, если у тебя не было никогда отношений. А я вам отвечу, если это не любовь, тогда ее вовсе не существует. Моя любовь к нему деформировалась на протяжении многих лет. Кто бы что не говорил, не писал в книгах, любить можно лишь одного человека.       Да и вообще, как это можно не понять. Любовь она же разная. Любить родителей — это одна любовь, любить море — это другая любовь, любить друзей — другая любовь, любить его — это любить его. Это как инстинкт, это так же как ходить, дышать. Ты просто знаешь.       И вот я смотрю на него и думаю, если бы я мог как-то описать свои чувства, я бы сказал — это взрыв звезды, луч света, что вырвался из моего сердца, облетел вокруг земли и вернулся к нему. Моя любовь бесконечна, безгранична и навсегда.       Пусть моя любовь безответна, я счастлив, что люблю его. Для меня не может быть кого-то идеальнее и лучше его. Он для меня, словно вилка для розетки, морковка для кролика, так просто есть и все. С ним на все. До конца.       На него я поставил всё.       Я тебя вижу. Вижу. Вижу.       — Ви, ты спишь стоя что ли? — Джин легонько толкнул меня в плечо, чем вырывает из мыслей.       — Ага, тренируюсь, не плохой навык.       — Смотри на Хоби, это тоже не плохо. Гук опять ругать будет, что ты тупишь в движениях.       — Ага, — я тут о великом размышлял, а мне о танцах говорят, придется смотреть на этого монстра-трудоголика.       Тренировки изматывают всегда, Джей-Хоуп сегодня особенно монстр, шесть часов мучал.       Я без сил. Сколько ещё должно пройти лет, что бы мышцы наконец не ныли так после тренировок.       Не смотря на боль в мышцах, мне нравится это состояние. Ты словно в лёгком коматозе, в голове пусто и тихо. Всё на автомате, душ, кровать, сон. То что надо, для морального отдыха.       Меня разбудил настойчивый стук в дверь. Кто там?       — Хён, ты спишь? — этот голос, м-м-м, это сон?       Сон как рукой сняло. Слетев с кровати, потопал открывать дверь. Картина идеального сна. Чонгуки стоит в полосатой пижаме и прижимает к себе подушку. Знает, если спать со мной, то только со своей подушкой. Милый.       — Хён, можно мне поспать с тобой, не могу уснуть, Юнги за стенкой так храпит, словно у меня под ухом, — завтра обязательно поблагодарю Юнги.       — Конечно, проходи, — это его «хён» и я готов сделать всё, что угодно. Из его уст это звучит так нежно и с уважением.       — Завтра опять репетиция, надо хорошо отдохнуть. Доброй ночи, — как всегда, аккуратно на краешек кровати кладет свою подушку и укрывается одеялом. Спит он очень спокойно. Может как лечь на один бок, так на нём и проснуться. Не то что я, триста пять поз за час. Хотя с ним, я сплю очень спокойно, словно дома. Опустим ту подробность, что я обычно почти залезаю на него, обвивая руками и ногами.       — Хороших снов, — прилично лёг и тут же уснул.       Перелёты, автобусы, машины, концерты и тысячи людей. Адреналин и адская усталость. Спать сидя и есть на ходу — это обычное дело. На последнем концерте батарейки обычно кончаются и все мечтают о мягкой постельке и нормальной еде. С годами привыкаешь, но усталости меньше не становится, она только растёт, откладывается и откладывается. Сейчас стало намного легче. Все можно записать, снять, если это не прямой эфир. Времени свободного чуть побольше.       Опять дома. Не люблю надолго оставаться один, уже настолько привык, что мы все вместе. И сейчас особенно не по себе, я один дома. Хорошо — тишина, но плохо — одиночество.       Что я в таких случаях делаю, правильно, смотрю кино. Искать долго не пришлось. "В метре друг от друга". Давно хотел посмотреть, но всё что-то мешало. А тут всё сошлось.       Люблю такие фильмы. Плакать в конце фильма нормально, долго плакать ещё лучше. А если это сопровождается мыслительной деятельностью, цель достигнута.       Эмоциональные фильмы чем хороши... Тем, что ты чувствуешь что-то. Не просто посмеялся над шуткой, не просто восхитился качеством спецэффектов. Ты погрузился в историю, почувствовал героев, окунулся с головой. Полное погружения. Наверное многие видели этот фильм. И мне так хочется верить, что у всех осталась эта зудящая мысль, что время — бесценный ресурс.       Времени всегда не хватает. В современном мире оно бежит слишком быстро. День за днём, неделя за неделей, год за годом и так вся жизнь. Ты словно в скоростном поезде. Жизнь словно пейзаж, который стремительно проносится за окном.       Остановится на такой скорости очень трудно. Вот на этот тормозном пути остаться может самое важное, ценное и безвозвратно потерянное.       Правильно ли я делаю, что бездействую? Успею ли я что-то сделать, до того как будет поздно? Этому мы учим? Отступать от мечты из-за страха.       Семь лет. Восемьдесят четыре месяца. Две тысячи пятьсот дней. Шестьдесят тысяч часов. Каким нужно быть идиотом, чтобы всё это просрать, даже не попробовав.       Одевшись, я взял ключи от машины и поехал. Дорога заняла чуть меньше часа. Ночью машин не так много. Только сейчас я понял, что уже давно за полночь и его может не быть дома, может он спит. А может и вовсе не один. Об этом не хотелось думать. Я стоял у дома, у которого был тысячи раз. Вот так же, приехав, я сидел часами в машине и не решался позвонить. Иногда он куда-то уезжал один, иногда с Чимой или Джином.       Сегодня отличалось от всех остальных лишь одним, я готов действовать. Готов сделать хоть что-то и будь что будет.       Я набрал его номер.       Гудок, второй, третий, четвёртый…       — Алло, — абсолютно бодрый голос, как будто сейчас не ночь, а как минимум позднее утро.       — Ты не спишь? — как глупо.       — Нет.       — Выйдешь? — Зачем? Украсть его совсем не плохая идея.       — Хорошо, — вызов завершён.       Импровизируем. Я король импровизации. Надо было сначала подумать, что делать, а потом уже звонить. Но когда у меня всё было правильно.       Я вышел из машины и облокотился о капот. Это же очень круто, так же делают в фильмах? Я бы закурил для эффектности, но не курю. Думаю и так сойдёт.       Он спустился быстро, но эти 3 минуты 27 секунд длились словно вечность.       Он был в пижамных серых штанах и чёрной футболке. Взъерошенный, как еж.       — Привет.       — Привет, — мы смотрели друг на друга, надо что-то сказать наверное, объяснить, почему я тут так поздно или что? Нельзя же просто молчать. Хотя я совсем не против смотреть в эти огромные глаза, что, как чёрная дыра, затягивают меня.       Действия опередили мозг, никто уже не удивлён, в критических ситуациях у меня всё живёт отдельно.       Сняв бандану с головы, я подошёл ближе. Я всё придумал. Гений.       — Что делаешь? — Гук не сдвинулся с места, лишь приподнял правую бровь.       — Хочу завязать тебе глаза, — я повторил его движение с бровью.       — Зачем? — такой спокойный.       — Чтобы ты не видел, — очевидно же.       — Почему я должен не видеть?       — Потому что я так хочу, — аргумент.       — А я не хочу, — а взгляд такой заинтересованный.       Сейчас будет милая моська.       — Пожалуйста.       — Хорошо, — иначе и быть не могло.       — Ха, — я подошёл ещё ближе, чувствуя исходящее от него тепло и своё бешено стучащее сердце.       Аккуратно завязав ему глаза своим платком и взяв за руку, повел его в машину. Усадив и пристегнув, я убедился, что повязка на месте, и спокойно сел за руль.       — Куда мы едем? — что с твоим голосом, бесстрашный макнэ? Ты волнуешься?       — Я не буду тебя убивать.       — Чего ты опять насмотрелся? — ты хорошо меня знаешь.       — Мы можем помолчать?       — Да.       У меня не было маршрута. Я просто хотел выехал за город. Мне хотелось ехать с ним в тишине. Мы слишком часто бываем там, где слишком громко. Тишина с ним, не просто тишина — единение и спокойствие, бальзам на мою душу. Завязав ему глаза, я хочу, чтобы он почувствовал, что я рядом, только я и он. Дорога. Тишина.       Небо за городом ярче и красивее, там нет дымки и ярких огней. Лишь дорога и небо.       Он как-то сказал, что однажды хочет ехать куда-нибудь, слушать музыку и разговаривать.       Может, он уже исполнил своё желание с кем-то, но это не особо важно, потому что сейчас он со мной.       Пока мы ехали по городу, в голове было много разных мыслей, но стоило мне остановиться на обочине, чтобы снять платок с глаз Гука, как все потеряло свой смысл, все мысли разом куда-то разбежались.       — Где мы?       — Недалеко от города, — Чонгук вышел из машины и огляделся вокруг. Его взгляд задержался на городе оставшемся позади.       — Красиво, — я тоже вышел из машины, чтобы посмотреть.       — И правда, завораживает, — видеть тебя таким уязвимым и открытым. Мы постояли так еще немного и поехали дальше.       — Так хорошо и спокойно, — Чонгук смотрел в открытое окно, ветер трепал его волосы и я был абсолютно счастлив. Ехать бы так всю жизнь, лишь бы только с ним.       — Музыка? — Чонгук смотрел на меня своими огромными глазами, в темноте они были абсолютно чёрными. Я бы согласился на что угодно, даже на смерть. В голове сейчас крутится одна цитата. «В один прекрасный день я понялa, чтo не хочу никому ничего доказывать. Я сняла очки и посмотрела на людей через призму цинизма: есть те, кто рядом и тe, кому нe по пути. Любят меня или ненавидят — дело каждого. Главноe, чтo я знаю, ради кого я куплю билет дажe в ад, а к кому дажe в рай нe поднимусь.»       Я пришёл к этому не сразу, но сейчас, я знаю, ради него я спустился бы в ад, сразился бы со всеми демонами мира и победил ради него.       — Да, — потыкав по кнопкам, он что-то включил, но это была не музыка, а юмористическая волна. Шутки были очень нелепыми, но мы смеялись как никогда в жизни, у меня болел живот и щеки.       — Больше не могу, давай все-таки музыку, более лиричную, я не смогу больше смеяться.       — У тебя ведь есть флешка, она где-то тут в бардачке, — Гук открыл бардачок и начал искать флешку в куче мусора и всякой ненужной фигни, — как же много у тебя тут хлама всякого, о, нашёл. Не обновлял песни?       — Закинул новый альбом, — и не успел я ещё что-то сказать или спросить, что я там хотел, заиграла музыка и это был конец. Мы больше не разговариваем, Мы больше не разговариваем, Мы больше не разговариваем, Как раньше. Мы больше не любим друг друга. Ради чего было всё это? О, мы больше не разговариваем, Как раньше… Ты красива, И разве вместе мы не выглядим отлично? Я всегда себе это так представляю, Что ты будешь со мной, со мной Ты прекрасна. Как бы было, будь мы вместе? Я всегда себе это так представляю, Что ты будешь со мной, со мной. Я так долго думал, о том, как тебя люблю Было трудно — поверь, но ведь всё решено, е Сколько пила ты, чтобы боль заглушить свою? Так хочу дать тебе то, чего бы никто не дал. Тебя не заменишь, вот в чём забота Я дышу, когда я с тобой, е Не полюблю я, больше кого-то Если этот кто-то не ты…       Как я остановился и съехал на обочину, известно лишь высшим силам. Я боялся посмотреть сейчас на него, увидеть то, к чему я сейчас не готов. А он всё продолжал листать свои песни, каверы и просто вырезки со своим голосом.       Можно ведь прикинуться дурачком и сказать, что это не моё, фанаты кинули или заяц принёс.       Почему он молчит, он уже два раза пролистал и пошёл на третий круг. О чём он думает? Хотя может это совсем неподозрительно? Я никогда не скрывал то, что у него самый красивый голос, который я слышал. Я его фанат. У меня есть флешка с его песнями, это нормально, нормально ведь? Нет конечно. Я не просто его фанат, я дышу им. Я живу им.       Ну скажи же что-нибудь. Убей меня. Убей навсегда, чтобы я больше не мог воскреснуть, чтобы не смог больше мечтать о тебе. Убей меня, прошу.