eternal love

— Вонджун, ты где там? — Да иду я, иду. В какие дебри тебя понесло? — ворчит младший, недовольно дёргая носиком. — Не, ну знаешь, ты мог бы остаться сидеть с Сынёпом на его Зачарованной поляне ещё целую вечность, но это скучно! Я живу тут всю жизнь и не знаю даже половины леса. Я хочу это исправить. Вот ты, например, был здесь когда-нибудь? — Хёк, все это время важно шагающий впереди, остановился и пристально посмотрел на друга. — Нет, но слышал много чего нехорошего о юге леса. — Пфф, старикашку наслушался и веришь теперь всему, что он говорит. — Хёк фыркает и снова уходит немного вперёд, раздвигая ветки и пытаясь не потерять среди высокой желтой травы ещё видневшиеся следы от тропинки. — А как не слушать? Он — наш главный и старший Хранитель, он жил намного больше, чем мы с тобой вместе взятые. По-моему, тебе стоит послушать его иногда, Хек. — но мальчик-олень уже не слышит его, так как убегает куда-то вглубь. Вонджун, вдохнув глубоко, прибавляет шагу и спешит за своим другом: потеряться, да ещё и одному, ему совсем не хочется. Заросли кажутся нескончаемыми, пока Вонджун, бежавший вперёд, резко не натыкается на хёковскую спину. — Тьфу ты, блин, Вонджун, аккуратнее. Мы могли туда свалиться. — Хёк перегораживает стоящему чуть позади Ли рукой дорогу и головой указывает на обрыв буквально в паре метров от них. — Спасибо. — выдыхает младший, осторожно подходя к самому краю и заглядывая вниз. Глубоко внизу, среди острых камней, плескалась быстрая мелкая река. — Оу-у… Страшно было бы туда упасть. — Я бы даже сказал, летально… Ой, что это? — Хёк будто подскакивает и бежит куда-то вдоль обрыва, к возвышению с огромным раскидистым деревом. С одной из веток, прямо над пропастью, свисал обрывок толстой верёвки и чуть покачивался на ветру. — Вонджуни, иди сюда! — Интересно, от чего она тут? — Вонджун чешет свой рыжий затылок и переводит свой взгляд то на верёвку, то на противоположный берег. — Не знаю, для чего она тут была изначально, но знаю, для чего мы можем использовать её сейчас. — Вонхёк скрывается в кустах и через несколько минут возвращается с длинной крючковатой палкой. Мальчику с заячьими ушами не нравится то, к чему ведёт его друг. — Только не говори, что ты собираешься на ту сторону. — опасливо проговаривает Вонджун, прижимая серые ушки к голове. — Ладно, не буду. — хмыкает тот и, подойдя максимально близко к краю, начинает пытаться подцепить верёвку. Через несколько мгновений он уже держит её в руках, слегка потягивая и проверяя ветвь на прочность. — Даже не думай об этом. А если ты сорвёшься? Что я твоим родителям скажу? А Сынёпу? А мне как жить, если тебя не будет? — Вонджун съёживается, представляя последствия неудачной переправы на тот берег. — Тут не так уж и далеко. На мой взгляд, не больше трёх метров. Будь я в своём животном обличии, перескочил бы пропасть без труда, но превращаться мне не хочется. — мальчик-олень завязывает конец верёвки на какой-то ветке, подходит к другу и подбодряюще хлопает по плечу. — Нормально всё будет, я тебе обещаю. Хочешь, можешь первым пойти. — Ну уж нет! — Джун отскакивает назад, будто от огня. — Твоя идея, ты и пойдёшь первым. — Как хочешь. Хёк ещё раз проверяет прочность ветки и верёвки, а потом крепко обхватывает её руками и ногами, и, оттолкнувшись, отрывается от земли и скрывается в кустах на той стороне. Вонджун вовремя вспоминает, что ему тоже придётся перепрыгивать, так что он хватает прилетевшую верёвку и повторяет за Хёком. Сначала всё такое же, как и на северной части леса, но Вонджун всем своим телом чувствовал негативную энергию во всём, что окружало его. Хёк, как всегда, убежал далеко вперёд, напрочь забыв о своём друге как всегда, оставив его наедине с неизвестной местностью. Деревья начинают редеть, а их стволы становятся более сухими и болезненными. Ли с внутренним волнением проводит ладонью по иссушенной, мёртвой коре, и ужасается от того, что видит впереди. Полностью выжженая поляна. Кое-где торчат обугленные пни, среди которых пытается расти жёлтая низкая трава. Кажется, будто время здесь идёт медленнее. А ещё кажется, что Вонхёка ничего вообще не смущает. Он стоит вдалеке перед одиноким двухэтажным, чуть покосившимся домом и просто смотрит, словно зачарованный. — Хе-ёки! Парень молчит и не реагирует. Вонджун, однако, не придаёт этому особого значения. Он просто… ждёт, попутно пытаясь успокоить колотящееся сердце. Хёк внимательно смотрел на дом, он хотел зайти, но не решался. Что-то будто пробралось в его мысли и звало войти, а внутренний голос подстрекал «на слабо». Парень даже не особо противится и в конце концов толкает деревянную дверь, что оказывается не запертой. Внутри душно и пахнет пылью, а по углам, под серым потолком, большими лохмотьями висит паутина. Вонхёк обращает внимание на разбитую фоторамку, лежащую на полу, и решает поднять её, но что-то будто бы вырывает предмет у него из рук и роняет вновь. Хёк, громко вскрикнув, отскакивает к двери, но и она уже закрыта. — Кто здесь? Если здесь кто-то живёт, извините, пожалуйста, я не знал, я не хотел вламываться, мне просто было интересно… — Интересно?.. Хёку думается, что ему послышалось, и на самом деле тихий шёпот принадлежал здешним ветрам, чей язык он плохо понимал, но… — Тебе правда было интересно?.. Парнишка испуганно прижимается спиной к грязной стене и оглядывается по сторонам, безуспешно пытаясь понять, откуда исходит этот смущенный приятный голос. — Я здесь. — вновь отзывается голос и из стены проявляется голубоватый силуэт, что постепенно обретает более чёткие формы и красочные цвета, пока не становится похож на молодого парня. От человека его отличала лишь полупрозрачность кожи. Незнакомец стоял в противоположном углу комнаты и не делал и шага к своему нежданному гостю. — Привет? — всё также неловко здоровается существо, теребя пальцами рукава, — познакомимся? Меня зовут Бэкгёль. Я призрак.