Программа по обмену

      В кафе было уютно. В углу стоял музыкальный автомат, наигрывающий песню из далеких семидесятых. Кажется, это была песня Донны Саммер, но автомат был старым, и от озорного голоса почти ничего не осталось. Честно говоря, здесь все было старым. Если бы не посетители, которые сидели, уткнувшись в свои смартфоны, можно было бы подумать, что на дворе все еще царит эпоха диско. — А здесь уютно, — неловко бросил Мэйл.       Эдвард молчал, прожигал его злым взглядом. Ему было сложно принять, что это выбор его отца, цена которого разрушенный брак, разлука с единственным сыном и всепоглощающая ненависть бывшей жены и собственных родителей. — Добрый день.       Рядом с их столиком появилась миловидная блондинка. Ее волосы были собраны в два забавных рожка, а в ушах позвякивали большие сережки-кольца. На ее блеклой футболке можно было разглядеть фирменную эмблему местной школы. Должно быть, это была одна из выпускниц, что так и не смогла вырваться из этого города. Рон лишь раз взглянул на официантку, но этого было достаточно, чтобы девушка смутилась. — Готовы сделать заказ? — едва слышно промямлила она.       Эдвард хмыкнул. Бедная девушка была просто очарована Мэйлом. Хотя ее можно было понять. Рон Мэйл был красивым мужчиной. Глаза, обрамленные густыми черными ресницами, чувственные пухлые губы и выразительные скулы. — Простите, мы тут первый раз, — извиняясь, начал Мэйл, — вы не могли бы что-нибудь подсказать. — У нас самый лучший в мире кофе и сырные пироги. Клянусь вам, им нет равных.       Девушка с жадностью ловила каждое движение Рона. Пожалуй, для нее он был похож на принца со страниц сказок. Широкоплечий мужчина в дорогом костюме. Такие в этом городе были редкостью. Эдвард злился. Злился, наблюдая, как мужчина, сам не желая того, с легкостью соблазняет юную девушку. — Она на все согласна, — проговорил парень, когда девушка ушла. Мэйл вопросительно уставился на парня. Ему было неловко под таким колючим взглядом. — Ты мог бы заполучить любую девушку, если бы захотел, но нет, — бросил Эдвард, — нет, тебе нужен был именно женатый мужик. — Эдвард, я понимаю твою злость. — Злость? Ты думаешь, я всего лишь злюсь?       Мейсон усмехнулся. Ему собственная жизнь напоминала плохой анекдот. Смешно было вообразить, что Рон может понять его проблемы. Ведь именно Мэйл обрушил на его голову этот кавардак. — А что бы ты хотел? Он подался вперед, и усмехнулся. — Мы теперь, что? Семья что ли? Кстати, как это у вас, у педиков? Я теперь могу называть тебя мачехой?       Было заметно, что Мэйл нервничал. Он нечасто общался с подростками. Конечно, он понимал, что этот парень вправе на него злиться. Злиться на всю эту ситуацию, но это не приносило должного утешения. Те слова, что выбирал Эдвард, желая унизить Рона, действовали. — Или нет, папочка один и папочка два? Или нет? Может, это слово занято? Может, ты сам его называешь папочкой? Звучит пошло, верно? А знаешь, что еще пошло? То, что ты всего на пятнадцать лет старше меня. И повел себя, как сучка, завязавшая отношения с женатым мужчиной.       Рон не знал, что сказать. Существуют ли вообще на этот случай правильные слова. До этого момента, он никогда не встречался с сыном Энтони. Не то чтобы он стремился к этому. Честно говоря, подростки его пугали. Еще со школы. Тогда он был щуплым школьником, которому очень часто делали пакости. Для своих одноклассников он был любимым мальчиком для битья. Дома было не лучше. Его юность прошла в четырех стенах его комнаты, отягощенная комплексами, навязанными его сверстниками. — Папа любил маму, ясно? — бросил тем временем парень. — С нами он был счастлив. Работа, жена, сын. А где он сейчас, а? Скажи, он это выдумал, да? Выдумал, чтобы разжалобить судью. Мама конкретно на него насела. Вот во что теперь превратилась моя жизнь. У меня нет отца, и иногда я мечтаю о том, чтобы и матери меня не было. — Но это не выдумка.       Обреченность в голосе Мэйла испугала Эдварда. Хотя он и знал, что его отец вряд ли способен на подобные выдумки. Сейчас он был бы рад услышать, что болезнь отца — всего лишь ложь. Что Рон драматизировал тогда, на парковке. Парень оттягивал разговор в надежде, что из угла выскочит отец с его фирменным «Аргх!». Тот бы вытянул вперед руки, изображая из себя огромного Годзиллу. Так он делал, когда Эдвард был маленьким: прятался, а затем выскакивал и пугал. И мальчик был в восторге. — Нет, — разозлился Эдвард. — Твой отец не знает, что я здесь, — продолжил Рон, — он не хотел бы, чтобы ты видел его таким.       Эдвард опустил взгляд на свою руку, туда, где красовались папины часы. Все это время он злился. Злился на мать, которая пыталась манипулировать им. Злился на отца, что ушел в подполье. Что он даже не пытался связаться с ним. Предпочел сдаться без борьбы. — Это началось больше года назад. Боль в груди. Я говорил Энтони провериться. Но он… — Папа не любит больницы, — закончил за него Эдвард. Мэйл кивнул. Он казался искренне расстроенным. Парень не хотел этого видеть. Рон не должен был испытывать чувства к его отцу. Ему не верилось, что у его отца и этого мужчины может быть что-то общее. — Когда ему стало хуже, пришлось пройти обследование. Как оказалось, все очень плохо. — Плохо, — глухо повторил вслед за ним Эдвард.       Плохо, скверно, отвратительно — вот во что превратилась его жизнь. Он чувствовал, как вокруг него образуется воронка. Как его засасывает в это глупое слово «плохо». — Рак легких, — Мэйл скривился будто это его забавляет. Однако Эдвард знал, что за этим скрывается. Боль. Глухая безысходная боль. Он хотел услышать продолжение истории. Но не то, в котором все плохо. — Ты представляешь, — продолжил Рон, — человек, который не пил кофе, считая его вредным. Который не курил и бегал… — Дедушка болел раком, — перебил его Эдвард, — но он ведь вылечился. Химия помогла ему. Может папе… — Уже нет, Эдвард. Мэйл отвел взгляд. На секунду поселилась тишина. Гнетущая тишина, что казалось, будто все звуки в этом кафе стихли. — Он умирает?       Какое нелепое короткое слово. Эдвард прокручивал его в голове — «умирает-умирает-умирает» — и не мог понять его значения. Короткое, глупое слово, которое не дает ответов, которое не говорит о боли. Не дает ответа о том, как жить дальше. — Как я и говорил, он не знает, что я здесь. Иначе не позволил бы этого сделать. Твой отец не хотел бы тебя вмешивать в это. — Вмешивать? Что ты имеешь в виду? — Твой отец очень скучает по тебе. Мечтает тебя увидеть. Но он не приехал. Ему тяжело мог даться этот перелет. Все не так просто. — Ради бога, скажи это! — раздраженно выкрикнул Эдвард. Так громко, что пара-тройка посетителей обернулись на него.       Но парня это не смущало. Он ждал ответов. Устал ждать, когда Мэйл скажет то, зачем приехал. Ему определенно что-то было нужно. Вряд ли он перелетел океан для простого разговора. — Я приехал за тобой, Эдвард. Он очень часто зовет тебя в бреду. Подумал, если он увидит тебя хотя бы раз, ему станет легче. — Нет, — рявкнул парень, вскочив с места, — ты…       Эдвард уставился на Мэйла ненавидящим взглядом. Это было нечестно. Не честно, что его вынуждают бросить мир, в котором он наконец нашел себе место. Однако отказаться от встречи с отцом парень тоже не мог.

***

— Итого пятнадцать долларов, — пропела Кейт, выбивая чек.       За эти месяцы ее жизнь пришла в норму. Она обрела кров над головой, поддержку и отличную работу. Теперь помимо бухгалтерии, девушка помогала Гаррету и в магазине. Сначала мужчина отказывался от ее предложения — не хотел загружать лишней работой. Но при содействии Джаспера Кейт добилась своего. Все вышло как нельзя лучше. Теперь у Джаспера было больше свободного времени, а девушка перестала чувствовать себя наглой нахлебницей. — Да, — улыбнулся парень, протягивая ей деньги.       За последние несколько дней он уже трижды заглядывал в этот магазин. Он одаривал Кейт обаятельной улыбкой, поигрывал бровями, но она делала вид, что ничего этого не замечает. — О, привет, Крис, — проговорил Гаррет, что вышел из подсобки. Мужчина был удивлен, увидев соседского парня, который жил неподалёку от них. — Что-то ты зачастил. У твоего мотоцикла крупные проблемы? — Нет, я просто помогаю отцу с починкой его пикапа. — Хорошо, передай ему привет. Парень кивнул. Затем он вновь взглянул на девушку, словно чего-то ждал от нее. Однако Кейт не выказала ни крупицы заинтересованности. — Что же, я, наверное, зайду чуть позже, — протянул Крис.       Девушка не ответила. Гаррет почувствовал себя неловко. Наблюдая за тем, как парень уходит, он чувствовал свою вину. Должно быть, он смутил их своим появлением. — Крис неплохой парень, — Гаррет взглянул на девушку.       Он надеялся поговорить с ней об этом. Она была молода. Самое время наслаждаться жизнью. Теперь, когда часть ее проблем решена, ей неплохо было бы вспомнить о личной жизни. Кейт была красавицей, и на нее обращали внимание парни. — О чем ты? — повела плечом девушка. — Просто он, кажется, запал на тебя. — Запал? Кейт рассмеялась. — Или как там это называют сейчас? — смутился Гаррет. — Кажется, ты понравилась Крису. — О, конечно. В начале им все нравятся. — Прекрати, ты же не думаешь так. — Как? — Цинично, так по-злому. — Думаешь, это плохо? — Скорее, печально, — проговорил мужчина, наблюдая за девушкой, что старательно прятала глаза.       Он хотел найти слова, чтобы убедить ее, что прошлое ушло безвозвратно. Что она может доверять ему. Пора было уже начать новую жизнь. Но она должна знать, что не останется без его поддержки. — Печально? — она наконец подняла на него свой взгляд. — Кейт, мы познакомились с тобой не в лучший период твоей жизни. Но это в прошлом. Теперь ты здесь, и я рядом. Я хочу, чтобы ты поняла это. Ты можешь доверять мне.       Гаррет подошёл ближе. Он чувствовал ответственность за нее. Кейт пробуждала в нем нежность, которой не было прежде. Несмотря на то, что у него был сын, мужчина давно забыл, каково это, опекать кого-то. Джаспер уже вышел из-под его опеки. Как это ни иронично, но Джаспер характером пошел в мать. Его нельзя было назвать самым открытым человеком на свете. Парень многое утаивал даже от отца. Гаррет сам таким не был. Он был простоват, но радушен с людьми. Кейт же внесла в жизнь мужчины больше тепла, уюта. Втайне он надеялся, что девушка будет рядом как можно дольше. Джаспер был в выпускном классе. Если он уедет в колледж, Гаррет останется совсем один. А ему вовсе не хотелось оставаться в огромном доме в одиночестве. — Ты очень красивая девушка. — Правда? — девушка лукаво улыбнулась. — Ты никогда не говорил мне об этом. Мужчина смущенно улыбнулся. — Что ты красивая? Это же очевидно. К тому же, это неправильно. Кейт вопросительно вскинула брови. — Я твой босс, и из-за таких комплиментов ты имеешь право подать на меня в суд. — Но я тебе нравлюсь?       Ее улыбка была такой вызывающей, что мужчина растерялся. Он не знал, что ответить. Ему бы не хотелось, чтобы она посчитала этот разговор флиртом. Его неосторожные слова могли спугнуть ее. Но мужчину спас звук колокольчиков.       Дверь магазина распахнулась, и Кейт мгновенно отстранилась. В магазин со счастливым смехом ворвалась Эва. Увидев дочь, Кейт мгновенно преобразилась. Ее глаза, казалось, заискрились светом. Она выбежала из-за прилавка и вытянула вперед руки. — Мое солнце, — воскликнула она, подхватив на руки свою малышку.       Джаспер замер, наблюдая за тем, как Эва прижалась к груди матери. Эта их связь, была такой сильной, что вызывала искреннее восхищение. Парень гадал, что чувствует девочка возле матери. На что похож ее мир, который до недавних пор состоял из постоянных переездов.       Словно отвечая на его мысли, пухлые детские ручонки обвили шею матери. Девочка положила голову на плечо Кейт и закрыла глаза. — Малышка, ты устала, — нежно ворковала Кейт, гладя Эву по спине.       Джаспер пытался вспомнить, было ли что-то подобное в его детстве. Были ли они с матерью настолько близки? Вселяли ли ее объятия в него столько тепла? За годы в нем накопилось достаточно злобы и обиды, чтобы вытеснить все детские воспоминания об этом. Парень наблюдал бы за Эвой вечно, если бы не перехватил взгляд отца. Должно быть, он догадался о его мыслях, иначе в них не было такого сожаления. — Привет, — сконфуженно выдал Джаспер.       Он бы не хотел, чтобы его отец вновь завел разговор о матери. Ситуацию спасла Мэри. Она взяла из рук парня пакеты с едой и с гордым видом поставила на стол. — Вы не представляете, какие обалденные хот-доги мы нашли в парке. Клянусь вам, вы такие еще не пробовали.       Эта девушка знала, как заставить его улыбнуться. Ее быстрая речь сбила то напряжение, что витало в воздухе. — А пахнет действительно здорово, — проговорил Гарретт, с любопытством разворачивая пакет. — Как Эва, не капризничала? — спросила Кейт.       Признаться честно, она сильно беспокоилась, когда подростки решили сводить Эву в парк аттракционов. Не то чтобы она не доверяла им, но это была первая за много месяцев разлука с девочкой. Ей всегда было спокойно, когда дочь была рядом. — О, она прелесть, — выдала Мэри, — и она умеет веселиться.       Джаспер утвердительно кивнул. Он никогда не ухаживал за маленькими детьми. Откровенно говоря, ему они даже не нравились. Капризные, неконтролируемые, шумные ребятишки его пугали. Однако с Эвой они с первого дня нашли общий язык. Эта девочка покорила его с первой минуты. В ней было что-то смутно знакомое. То, как она сходится людьми, то, как она изучает их, наводило на мысль, что они с ней очень похожи. Джаспер старался уделять ей как можно больше внимания. — Смотрите, что нам выиграл Джаспер, — девушка вытащила из сумки плюшевого кролика.       Кейт восторженно ахнула. Парень улыбнулся отцу. Эти девушки умели радоваться. Даже такие маленькие мелочи доставляли им огромное удовольствие. — Правда он классный?       Парень был рад, что Мэри пришлась по душе роль воспитателя. Джаспер даже удивился тому, как быстро она нашла общий язык с малышкой. То, как Мэри возилась с ребенком, наводило на мысль, что это для нее не впервой. — Ты это про моего сына? — усмехнулся Гаррет. Щеки Мэри порозовели. Мужчина подловил ее на слове. — Он тоже, — нервно улыбнулась девушка. Ее все еще смущали разговоры с отцом ее парня. Особенно, если они касались Джаспера. Однако ее спасла Кейт. — Весь в отца, — вставила она, взглянув на мужчину.       Теперь же вогнали в краску самого Гаррета. Джаспера такая реакция отца удивила. Он еще не видел, чтобы женщина могла вызывать в нем такую робость. Парня не покидало ощущение, что есть в словах Кейт что-то, что он упустил. Какой-то скрытый смысл. Его распирало от любопытства, но зазвонивший не к месту телефон развеял его мысли. — Да, — пробормотал он в трубку и услышал женский плач.

***

      Эдвард сидел на маленьком автовокзале. В здании практически не было людей. Не было рвущихся уехать отсюда, и людей, которые бы стремились сюда приехать. Парень вновь бросил взгляд на свой билет. Через пару часов он будет Сиэтле. Рон должен будет встретить его там и уже потом отвезти к отцу. Эдвард не знал, что он скажет, когда увидится с ним. — Не уезжай!       Белла прошептала эти слова на одном дыхании. Она примчалась к Эдварду, как только прослушала его сообщение. Парень молчал. Их разделяли всего несколько шагов. И тишина. Казалось, эта тишина делает их чужими. — Не уезжай, пожалуйста, — повторила девушка вновь, словно надеясь, что он ее не расслышал.       Она не хотела плакать, но слезы сами собой скатились из ее глаз. Белла не знала, как объяснить парню, что его отъезд заберет у нее все. Всю ту радость, к которой она начала привыкать, ту нежность, что в ней пробудилась. Хотела донести до него, что внутри нее взорвется самый настоящий вулкан боли. Девушка сделала робкий шаг вперед, но парень отстранился. — Я должен. Это скупой ответ разозлил ее. — Кому должен? — Белла сжала руки в кулаки, пытаясь обуздать ту боль, что обрушилась на нее. — Ты обещал, что не бросишь меня. — Я не бросаю тебя, Белла, но мой отец болен. Я должен быть с ним. Это все, что я могу сделать для него. — Ты вернешься?       Этот ее взгляд причинял Эдварду невыносимую боль. Он знал все о ней. Чего она боится и что ненавидит. Они разделили на двоих все свои страхи и сомнения. Парень не врал ей, когда говорил о своей любви. И он хотел бы быть рядом с ней, но сейчас это было невозможно. Он притянул ее к себе. — Конечно, я вернусь, только… — Только? — Я не знаю, когда это случится. Моя мама сойдет с ума от злости, когда узнает об этом. — Тогда забери меня с собой. Я серьезно, мне все здесь осточертело. Вопрос времени, когда мои родители вновь начнут разводиться. Они начнут делить меня, словно какую-то собачку. Эдвард, пожалуйста, не оставляй меня одну. Я этого не вынесу. Я уже умираю.       Парень хотел ей сказать: «Да». Готов был сам утащить ее в этот автобус. Но тогда все может усложниться. Фактически Эдвард сбегал из дома. Он не мог вмешивать в это и Беллу. Не знал, когда сможет вернуться за ней. Все, что было впереди, ему казалось очень туманным. Скорее всего, после такого поступка он станет для матери предателем. Это уже было похлеще тех ее угроз, что он слышал по телефону.       Парень отрицательно мотнул головой и заключил Беллу в свои объятия. Еще утром он чувствовал себя безумно счастливым. Ему казалось, что весь мир у них в руках. Что у них есть свобода, и они вольны делать, что им хочется. Но то было лишь сном. Сейчас у него не было ничего. Он даже не знал, где встретит свое завтра. — Белла, я вернусь, обязательно вернусь, — прокричал Эдвард, поднимаясь в автобус.       Однако девушка ничего не ответила. Она не обещала ему ждать его. Казалось, Белла ему не верила. Или не услышала. Он смотрел на нее, пока она не стала маленькой точкой на окраине города. Все, что было дорого ему, превратилось в такую маленькую точку.