Кара
С Леной невыносимо трудно. С одной стороны, она казалась способной к дружелюбному общению. Но с другой, она внезапно зажималась и полностью дистанцировалась. Это так сбивает с толку. Ужин, однако, шёл как по маслу. К сожалению, приятный ужин не был твоей целью. У тебя был план на сегодняшний вечер, и ты не собиралась уходить с пустыми руками. Лена согласится помочь тебе к концу вечера, ты должна быть оптимистичной, потому что ты была такой всегда. Лена, казалось, знала о твоём глупом упрямстве и была более чем счастлива использовать его против тебя. Она понимала, что ты никогда не сдашься и была рада водить тебя за нос вечно. Вопрос лишь в том, у кого было больше терпения. Ты была абсолютно уверена, что у неё запал кончится быстрее, если учитывать то, как быстро она теряла самообладание рядом с тобой. Мэгги и Алекс, казалось, вообще не подозревали, что что-то происходит. Будучи парочкой, они сидели рядом и оставались захваченными друг другом. Они словно существовали отдельно в своём пузыре блаженного счастья. Хоть еда и была потрясающей (у Нунанс еда всегда потрясающая), этого было недостаточно, чтобы отвлечь Лену и усыпить её бдительность. Но тебе всё равно было приятно слышать её вздохи удовольствия от хорошей трапезы, которая не была прописанными по диете диетическими обедами или полуфабрикатами из 7 Eleven. — Я же говорила тебе, что пирог с курицей хорош, — сказала ты с увеличивающейся улыбкой. Лена прищурилась на тебя. — Ты выглядишь очень довольной собой. Ты небрежно пожала плечами. — Я просто искренне рада, что ты вкусно ешь. Тебя уже, наверное, тошнит от твоей диеты. Её глаза стали задумчивыми, как обычно они делали, когда она пыталась придумать какой-нибудь остроумный или язвительный ответ. Было так интересно видеть её вне фехтования. Она выглядела такой нормальной здесь, за непринуждённым ужином, как будто вы все были хорошими друзьями. На ней был лёгкий вязаный свитер, мягкие джинсы и кроссовки. Лена выглядела такой беззаботной в этой обстановке. Волосы были собраны в неряшливый пучок, и даже, когда она пыталась рассердить тебя грубыми остротами и колкостями, она была самой расслабленной версией себя, что ты видела. Она выглядела такой нормальной, что совсем не походила на ту перфекционистку, которая до сих пор оставалась лучшей в мире саблисткой, даже не смотря на травму. Особенно, когда её лицо смягчалось от шуток Мэгги и Алекс, она выглядела так человечно. Будь она какой-то другой девушкой, может, ты решила бы, что тебя к ней тянет. Но нет, она была Леной Лютор. У вас была непреодолимая история, по крайней мере, для неё. Всё, что ты знала, это то, что она заставляла тебя чувствовать себя… взволнованно. Ни в плохом и ни в хорошем смысле. Она всегда отдалённо напоминала тебе мраморную статую, даже её фехтование было слишком совершенным. Её редко можно связать с настоящими недостатками. Хотя, опять же, в каждом поединке, который у неё был с тобой, ты могла назвать её несовершенной. Делать так много ошибок было очень на неё не похоже. Тебе всегда было интересно, что происходит в её голове, и даже сейчас, когда она сидит так близко, было невозможно понять её. — Знаешь что, я даже не буду юлить. Пирог с курицей восхитителен, а мои обычные обеды на вкус как дерьмо, — вздохнула Лена, наконец, обратив на тебя внимание. — Мы ещё сделаем из тебя завсегдатая, — дразнила ты её. Лена, видимо, не была с тобой согласна, но не возразила. Она внимательно оглядела паб. — Некоторые лица здесь выглядят знакомо. Кроме того, они уже некоторое время на меня пялятся, так что, они, должно быть, фехтовальщики. Ты осмотрелась вокруг и увидела обычных посетителей. Ты не была уверена, что сейчас подходящее время для знакомства. — Владелец Нунанс раньше фехтовал на рапире просто для развлечения, он давно знаком с Хэнком и другими фехтовальщиками на пенсии. Это место всегда было нашим пабом, — потом ты указала на телевизоры, — Особенно, когда МФФ транслирует поединки, здесь показывают только фехтование. — Это так необычно, — сказала Лена, и хоть её тон был достаточно ровным, в глазах был блеск признательности. Если хоккей и баскетбол могут иметь спортивные бары, то фехтование, безусловно, заслуживало хоть один тоже. — Это замечательно. Еда никогда не бывает отстойной, а напитки довольно дешёвые, — ответила ты ей с тёплой улыбкой. Лена посмотрела тебе за спину. — Этот очень похож на Джеймса Олсена, первого американского шпажиста. Ты оглянулась, и Джеймс приветливо помахал тебе. Присутствие Лены, конечно же, не осталось незамеченным, и ты не сомневалась, что здесь были и те, кто сгорал от желания познакомиться с ней. Хорошо это или плохо, но у Лены была хорошая репутация в фехтовальном мире. Набравшись смелости, Джеймс подошёл к вашему столику и стал приветливо знакомится с самой легендой. — Джеймс Олсен, — представился он, протягивая руку Лене. На лице Лены действительно появилась вежливая улыбка, когда она ответила на рукопожатие. — Лена Лютор. Слышала о тебе много хорошего. Я была восхищена твоим поединком с Им Чже Бином. Твоя работа ногами в значительной степени спасла тебя. Джеймс усмехнулся. Ты тут же узнала в этом его очаровательную улыбочку, которую он применял к заинтересовавшим его людям. Безусловно, он был высок и красив. Обычно это хорошие качества для парня, как Джеймс, но у него было некоторое прошлое. Все знали, что у него были отношения-качели с Люси Лейн. Сейчас они взяли перерыв, и он вроде пришёл в норму. Это был сложный для него путь. — Спасибо. Я большой фанат твоего поединка с Алессией Лучесси на Олимпийских играх в Лондоне. Твоё последнее касание было вдохновляющим, — ответил он гладко. Ты сопротивлялась желанию явно закатить на это глаза. Её поединок с Лучесси был дешёвым и самым лёгким её поединком, чтобы привести в беседе. Все знали о нём, он был одним из самых знаменитых, но его обсуждение давно уже было закрыто. Любое дальнейшее ворошение этой темы будет лишним. Как типично. — Лично мне её поединок с Эммой Бертильон показался куда интереснее, — слова вырвались прежде, чем ты успела остановиться. Ты ощутила, как взгляд Лены застыл на тебе. Ты не понимала, что конкретно чувствуешь, но это чувство не уходило. Обычно было легко понять, раздражена ли она. Но сейчас её глаза потемнели и стали нечитаемыми. — Фехтование против Бертильон было единственным случаем, когда я была уверена, что проиграю, — сказала она мягко. — Но то, как ты отбилась было потрясающе. У неё было преимущество в пять очков, но ты так резко изменила свою стратегию, что она не устояла против тебя, — хвалила её ты. Ты вспомнила, как ты смотрела этот поединок и твоё сердце тогда почти остановилось, вот насколько это было волнующе. Лена слегка покраснела. — Спасибо. Я была так сосредоточена, что не понимала, что заработала победное касание, пока не увидела, что она бросила маску на пол. Ты чувствовала на себе взгляд Джеймса. Скорее всего, он был потрясён тем, что ты перетянула внимание от него на себя. — Увидимся позже, ребят. Приятно было познакомиться, Лена, — наконец сказал он, чувствуя себя лишним. — С тобой тоже, Олсен, — Лена произнесла его фамилию слишком резко. Ей явно не нравилось, когда люди с ней фамильярничали. Особенно такие незнакомцы, как Джеймс. Во время всего этого разговора Алекс и Мэгги молчали. Они, похоже, были более чем рады дать ему дойти до своего естественного завершения. Мэгги особенно позабавило, как Лена справилась с Джеймсом. — А вот это было холодно, — сказала она, как только Джеймс вышел из пределов слышимости. — Он был в пяти минутах от того, чтобы приударить за тобой, если бы Кара его не прервала, — заметила Алекс. Лена нахмурилась. — Я заметила… — она переключила внимание на тебя, — Мало кто помнит поединок с Бертильон. Это был полуфинал в Купе дю Монд в Орлеане, довольно много лет назад. Люди такого обычно не запоминают. Теперь ты покраснела от смущения. Боже упаси, чтобы она узнала, какой большой фанаткой ты была… и есть. — Я… ох… — Кара очень внимательно к этому относится. Она смотрит много записей, чтобы готовиться, — ответила Алекс за тебя, слава Богу. Лена, вроде, приняла такой ответ за правду. — Ясно. Признаю, у тебя намётанный глаз это был хороший поединок, и не так много народу вспоминает его, — сказала она, немного впечатлённая тобой. — Ух… спасибо, — неловко ответила ты прежде чем сменить тему, — Но да, насчёт Джеймса… Лена удивлённо подняла бровь. Оперевшись локтем о стол, она положила голову на ладонь. Затем на её лице медленно расплылась кошачья улыбка. — А что с ним? — Обычно он славный парень. Просто сейчас немного не в себе. — Сказала ты ей, не обращая внимание на странное сальто в животе от того, как она улыбнулась. — И зачем ты мне это рассказываешь? — тут же спросила она тебя. Она продолжала ухмыляться, так что было ясно, что она дразнит тебя. — Я просто уф… предупреждаю тебя держаться от него подальше. Джеймс и Люси Лейн вечно расходятся и сходятся. Это порочный круг (почти нездоровый), — ответила ты ей. Твой голос немного повысился, и ты надеялась, что Лена этого не услышала. Лена посмотрела на Мэгги и Алекс, будто они знали что-то, чего ты – нет. — Сомневаюсь, что когда-либо заинтересовалась бы им. Мэгги хихикнула, а Алекс не смогла сдержать улыбки. Твоя сестра просто обняла Мэгги за плечи, и они выглядели так расслабленно. — Как ты, наверное, уже поняла, в фехтовальном центре происходит много драмы, — восторженно сказала Алекс. — А ты? Замешана в чём-нибудь интересном? — сухо спросила Лена. — Нет. Я здесь святоша, честно. — Кара совершенно чиста. Всё, что она делает, – это фехтует и каким-то образом умудряется держаться подальше от всего этого сброда, — вставила Мэгги. Ты нахмурилась. — Вы, ребят, так говорите, будто у меня нет никакой жизни. — У тебя и нет, — небрежно ответила Лена, допивая свой стакан воды, — Ты вторая в мире. Ты бы не добилась этого без жертв, — хоть её тон и был лёгким, в нём чувствовалась тяжесть. — Как ты? — раздражённо спросила ты. Как бы ты ей не восхищалась, тот факт, что она намекала на ваше сходство, задевал за живое. — Как я, — твёрдо ответила она, сжав челюсть. — Ну и посмотри, куда это тебя привело, — усмехнулась ты, а гнев внутри рос. С самого начала твоей карьеры тебя всегда воспринимали как простую замену. Ты определённо не хотела выслушивать это дерьмо от неё. Это больно кольнуло. Настроение Лены изменилось, и она сердито на тебя посмотрела. Но вместо язвительного ответа, уголок её рта скривился, улыбка не затронула глаз. — Я всегда знала, что что-то там должно быть… что-то непривлекательное в тебе. Спасибо, что доказала мою правоту. Срань Господня, это женщина невероятно бесила. — Ладно. Почему бы не закончить ужин на этом? — громко произнесла Алекс. Судя по тому, как нахмурились её брови, она почувствовала растущее напряжение. Если позволить ему продолжать, плохо будет всем. Для тебя игра была окончена. Ты пришла сюда в надежде, что убедишь Лену помочь тебе, а вместо этого вы начали спорить друг с другом. Что такого в ней было, что заставляло тебя вести себя подобным образом? Неужели вам двоим суждено видеть только худшее друг в друге? Ты тихонько выскользнула из кабинки, чтобы Лена могла выйти тоже. Её кислое настроение было почти осязаемо всем в радиусе десяти футов от неё. Она просто стояла, уставившись в телевизор и притворяясь, что смотрит игру, хотя сама в это время явно кипела от ярости. — Проводи её домой, Кара. Она не совсем знает дорогу назад, — сказала тебе Алекс голосом старшей сестры. Ты прищурилась на них. — Почему бы вам двоим не проводить её? Алекс раздражённо вздохнула. — Ты живёшь неподалёку, — отметила она. К твоему большому огорчению, это была правда. Твоя квартира была в паре кварталов от фехтовального центра. Но ты была не единственной такой, ещё несколько других фехтовальщиков жили в твоём доме. — Хорошо, — пробурчала ты, как ребёнок. Ты неохотно подошла к Лене и попыталась привлечь её внимание. — Готова возвращаться? — спросила ты. Лена удивлённо подняла бровь. — Ты проводишь меня обратно? Это так благородно с твоей стороны. Ты восприняла эту маленькую колкость спокойно. — Знаешь, Лютор, если бы ты действительно попыталась узнать меня получше, то, возможно, поняла бы, что я на самом деле приятный человек. Попрощавшись с Мэгги и Алекс, вы вместе вышли из Нунас. Ты следовала за Леной по пятам, что сильно её раздражало. Ты понимала это её чувство. Тебя бы тоже выводило из себя доставлять людям неудобства. Но стоит сказать, что тебе не было неудобно идти для Лены помедленнее. Ты наслаждалась неторопливой прогулкой. — Я не особо доверяю людям, которые говорят, что они приятные, — её голос прорезал тишину. Ты сняла очки с головы и небрежно повесила их на ворот рубашки. — Справедливо. Может быть, ты поверишь, когда узнаешь меня получше. Лена покачала головой. — А ты и правда не сдаёшься, да? Ты почувствовала, как раздражение рассеялось, оставив лишь усталость. Это был долгий тренировочный день, а уговаривать Лену оказалось не менее сложным. Жаль, что ты так истощена, сегодня просто чудесный вечер. Нэшнл-Сити ощущался безмятежным вечерами. Особенно, когда воздух прохладный, как сегодня. Если бы только Лена перестала злиться и остыла достаточно, чтобы наслаждаться им. Завернув за угол, ты улыбнулась в предвкушении. Недалеко было старое кафе-мороженное, ставшее неотъемлемой частью этого района города. Когда ты была подростком, то всегда заходила сюда, но сейчас обычно проходишь мимо. — Ты кажешься радостной чему-то, — заметила Лена. Её пытливые глаза смотрели на тебя с любопытством. Ты тепло улыбнулась. — Тут рядом есть кафе-мороженное. Мороженное там отличное, они сами его делают. Мне просто пришло в голову, что я давно там не была, — твой тон сменился от радостного к немного меланхоличному под конец. Лена на мгновение замолчала, просто внимательно наблюдая за твоим лицом. Ты старалась не чувствовать слишком сильное смущение от такого внимательного изучения. Во всяком случае, тот факт, что она так пристально смотрела на тебя, сбивал с толку. — Просто от того, что ты действующая спортсменка, остальные не должны страдать. Мы идём, — сказала она с безразличным лицом. Ты узнала в нём то бесстрастное выражение, которое она надевала всякий раз, когда хотела скрыть свои эмоции. Хоть ты никогда и не могла вычислить, что она ощущала, было достаточно легко понять, что она что-то скрывает. Ты ухмыльнулась, когда поняла, что она задумала. — Ты тоже действующая спортсменка, — сказала ты, идя за ней в кафе. Лена начала преувеличенно хромать. — Не понимаю, о чём ты. — Ты плохо на меня влияешь. Заставляешь меня есть весь этот сахар и молочку. — Шутила ты. Вы подошли к старому кафе-мороженному. Ты прищурилась от резкой белизны флуоресцентных ламп, светящих через окно. Это было так знакомо и ностальгически, ты смотрела в окно, как раньше, только теперь ты старше. Рука Лены уже лежала на дверной ручке, когда она одарила тебя этой ухмылкой. — А ты не подумала, что это и был мой коварный план с самого начала? Ты последовала за ней. — Ты хочешь сказать, что напичкаешь меня таким количеством сахара, что я стану отвратно фехтовать? — Возможно, — весело ответила Лена. Войдя, ты почувствовала, словно вернулась в прошлое. Ты часто приходила сюда, когда училась в старших классах, это был твой регулярный пункт назначения после тренировок. Алекс всё время приходила сюда с тобой, чтобы сбежать от медицинского университета. — Что здесь вкусно, Дэнверс? Тебя вырвали из воспоминаний и вернули в настоящее. — Прости? Лена посмотрела на тебя забавляясь. — Я спрашивала тебя, какие вкусы хороши. — Я думала, ты мне не доверяешь. Лена закатила глаза. — Боже мой, ты действительно не сдаёшься. — Я пошутила, — ты сказала в хорошем настроении, толкнув её в плечо, подходя к стойке. — Признавайся, Дэнверс. Что тут есть стоящего? — спросила Лена, становясь рядом с тобой. — На самом деле, я не знаю. Раньше я ела его бесплатно, потому что Алекс угощала меня пломбиром, который мы просто делили. Но это было очень давно, — ты тоскливо вздохнула. На Лену, которая положила свою руку на свою талию, это не произвело никакого впечатления. — От тебя вообще никакой пользы. Ты театрально пожала плечами. — Это ты захотела мороженного. Я хотела пойти домой. — Так кто-нибудь будет всё-таки хоть что-то заказывать? Третий голос застал вас двоих врасплох. Как по команде, вы обе посмотрели на студентку, стоящую за стойкой. У неё были очень тёмные мешки под глазами и убитый взгляд. — Конечно, мы что-нибудь закажем… — медленно произнесла Лена, прежде, чем глянуть на тебя. — Так ведь, Дэнверс? — Да! На самом деле, мы просто возьмём большой пломбир на двоих… если только меню не изменилось за последние пять лет или около того, — ты решила в небольшой панике, не желая продлевать ночную смену бедной студентки колледжа. Лена, похоже, хотела возразить, но промолчала. В её взгляде читалось несогласие, но она, без сомнений, не хотела затруднять несчастную девушку. Студентка провела рукой по своим растрёпанным волосам и вздохнула. — Меню осталось таким же, каким было и в восьмидесятых, когда заведение открылось. Ну ладно, один большой пломбир. Ты нервно посмотрела на Лену. — Может присядешь? Я всё оплачу. Не говоря ни слова, Лена отошла и села у окна. Видимо, чтобы пялиться на людей в него. По крайней мере, сейчас с ней не сильно трудно, было поздно, и у тебя не было терпения на её обычные выходки. Забрав сдачу, ты плюхнулась на стул, присоединяясь к Лене. Ты просто размышляла об этом в уме, но поняла, что случайно произнесла это вслух. — Почему ты такая переменчивая? Брови Лены поползли вверх. — Ты хочешь, чтобы я была предсказуема? — Нет, но ты просто так сбиваешь всех с толку, — ответила ты устало. Лена наклонилась вперёд, подперев голову рукой. На краткую секунду она перестала быть такой жёсткой. — Скажи мне, что ты на самом деле думаешь обо мне. Ты сразу поняла, что Лене не понравится то, что ты ей скажешь. Такие люди, как она, обычно хотят услышать нужную часть правды, но не её полностью. И кроме того, если ты скажешь, что у тебя на уме, то прозвучишь наивно. Всё-таки ты не так уж безнадёжно оптимистична. — А это имеет значение? — ответила ты, не ожидая, что это прозвучит так резко. Лицо Лены никак не выдавало, о чём она думала. — Да. Ты всегда такая вежливая и вечно прячешься за свою милую скорлупку, когда на тебя давят. — Так ты думаешь, я милая? — ты попыталась перевести разговор в другое русло. — Ты уклоняешься от темы. “Попалась” –подумала ты. — Если хочешь от меня искренности, то тебе придётся дать мне то же, — бросила ты ей в ответ. Пришло ей время перестать, чёрт возьми, так сильно обороняться. — Возможно, тебе стоит просить о правде. Искренность и истина – это две совершенно разные вещи, — её губы слегка изогнулись. — Ладно, давай правду. Лена улыбнулась. — Хорошо. Прекратим её говорить, как закончится мороженное. — Сделка? — спросила ты, протягивая руку. — Сделка, — сказала она, беря твою ладонь и крепко пожимая.__________
Лена
Кара сегодня была такой настойчивой, больше, чем обычно. Ты должна восхищаться её упорством, но всеми своими попытками за ужином, она так и не объяснила, почему она так сильно хотела, чтобы ты помогла. И всё же, какой интересный поворот событий. Ты уже давно гадала, есть ли в Каре Дэнверс тёмная сторона. Она всегда вела себя так, будто была живым воплощением радуги и солнечного света. Но иногда ты видела проблески чего-то поинтереснее. Что-то глубоко внутри тебя вынуждало тебя узнать, что это конкретно было. Этот недолгий момент истины был для тебя гораздо полезнее, чем для неё. Ты была куда лучшим лжецом, а её лицо выдавало все, что она думала или чувствовала. Это лёгкая игра. — Я жду, Дэнверс, — сказала ты ей, как съела немного мороженного, которое, кстати говоря, было великолепным. Кара бросила на тебя свирепый взгляд. Это всегда забавляло, когда она пыталась угрожать, но это всегда имело противоположный эффект. Она была опасна только на дорожке. Но именно это тебя и привлекало в ней. Как она могла быть, сидящей перед тобой девушкой, и той, кто побеждала тебя снова и снова, одновременно? Что у неё было такого, чего не было у тебя? — Я думаю, не цепляйся ко мне, — бросила она в ответ. — Это всего лишь вопрос. Кара глубоко вздохнула. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто невыносима? — Да. Мой тренер и мой брат постоянно твердят мне об этом, — ты ответила с улыбкой. — Почему бы тебе не начать рассказывать мне что-нибудь правдивое? Ты не можешь обвинять меня в том, что я уклоняюсь, когда сама это всё время делаешь, — сказала она, сердито указывая на тебя ложкой. — Есть так много вещей, о которых я могу быть правдива. Например, ты знала, что не нравишься мне? — ты сказала беззаботно. — Ха-ха-ха, очень смешно, — ответила Кара, ничуть не удивившись. — Возможно, если тебе трудно придумать вопрос, я могу задать его первой. Кара выглядела очень скептически настроенной, но ничего не сказала. Ты восприняла это как знак продолжать. Кроме того, тебе тоже была интересна пара вещей. — Почему ты так много знаешь о моем поединке с Эммой Бертильон? Кара выглядела так, будто была готова подавиться мороженым, чтобы не отвечать. Её глаза расширились. С её стороны было наивно полагать, что ты купилась на отговорку Алекс. Про то, что она смотрит видео других фехтовальщиков. Это звучало как полуправда. Ты видела, как она смиренно вздохнула. Дотянувшись до затылка, она медленно стянула резинку, освобождая золотистые локоны. Должно быть, конский хвост сковывал её. Что застало тебя врасплох, так это то, как её волосы падали на плечи, словно великолепная грива, мягко окутывающая её. Твои губы слегка приоткрылись, и ты оторвала взгляд, решив вместо этого посмотреть на ведёрко с мороженым между вами. — Я всегда была твоей большой фанаткой, — тихо призналась Кара. В какой-то степени все в мире фехтования были твоими фанатами. Но ты чувствовала, что здесь всё было по-другому. Её брови нахмурились, и именно тогда ты заметила крошечный шрам в нескольких миллиметрах над её левой бровью. Ты думала, откуда он взялся. — И я имею в виду не как Джеймс. Наблюдать за тем, как ты фехтуешь, буквально привело меня сюда. Если я никогда не увидела бы тебя... Я бы не стала соревноваться. И не бы была такой спортсменкой, как сейчас, — медленно произнесла Кара, растягивая слова. Она смотрела вниз, но потом подняла глаза и посмотрела на тебя. Её голубые глаза были такими ясными и чистыми, что обезоруживали. — Мы не договаривались объясняться. Так что я позволю тебе самой решить, что думать об этом. Ты молча кивнула. — Я думаю, что теперь ты готова задать вопрос. Кара потратила короткое мгновение, чтобы тщательно обдумать свои слова. — Почему ты меня так недолюбливаешь? Я что-то сделала? Ты знала, что она собиралась спросить об этом, как она не могла? Ты всем видом показывала ей это. Пытаться найти правильные слова, чтобы выразить то, что ты чувствуешь, было трудно, но ты решила просто сказать правду. — Нет, ты ничего не сделала. — Я подумала, что, может быть, то, что я всё время побеждала тебя, как-то связано с этим, — предположила Кара. — Поначалу, — ты призналась, поморщившись, — Но тогда, я думаю, что в основном была разочарована в себе. — Ты сказала, что я вызываю у тебя необъяснимый гнев, — она отметила, имея в виду тот последний раз, когда ты была честной с ней. Ты съела ещё немного пломбира только, чтобы получить кратковременную передышку. — Я так и сказала? Кара спокойно наблюдала за тобой своими пронзительными глазами. Что было такого в этих глазах, что тебя грозило разорвать на части? На дорожке они тебя злили. Здесь же они заставляли чувствовать себя так, как будто все твои слои были раскрыты один за другим. Может быть, поэтому они так тебя беспокоят? Потому что ты не хотела, чтобы она узнала, что внутри у тебя ничего нет. — У тебя такой взгляд... — ты начала шёпотом, глаза были прикованы к столу, — Этот поразительно искренний взгляд, и он выводит меня из себя, потому что ... — Потому что? — настаивала она, её голос был тихим и нежным. Наконец, ты подняла глаза, надеясь, что она поймёт, что ты говоришь искренне. — Я боюсь, что ты увидишь, кто я на самом деле... и кем я не являюсь. Кара ничего не сказала. — Ты говоришь, что смотришь на меня снизу-вверх? Тогда как бы ты себя чувствовала, зная, что при всех моих достижениях у меня ничего нет и сама я – ничто? Моя жизнь существует только на дорожке, без неё я никто. Кара молчала слишком долго, и ты уже подумала, не испортила ли её представление о тебе. Ты не ожидала, что разговор пойдёт в таком направлении. Ты думала, что можешь солгать, но каким-то образом Каре удалось вытянуть из тебя немного правды. Что в ней было такого, что заставляло тебя вести себя совсем не так, как обычно? Почему она так легко видела тебя насквозь? — Ты слишком строга к себе, — сказала в конце концов Кара, её голос был нежным. Ты не ожидала от неё сочувствия и не хотела его. Оно было слишком похоже на жалость намного чаще, чем реже. И все же, то, как её голос прошёл по тебе, было слишком много, чтобы игнорировать. В груди стало тяжело. — Я вижу этот скептицизм в твоих глазах. Может быть, я и наивна, но знаю, что видела. Я помню, будто это было вчера, — начала Кара осторожным и внимательным тоном. — Это было в 2006 году. Мы были в Турине, и это изменило мою жизнь. Раньше я просто фехтовала, потому что это было весёлым хобби, развлечением. Это делало меня крутой среди других детей в школе. Затем... я увидела тебя, — она сказала с ностальгической улыбкой. — Ты была потрясающей. Даже ослепительной. Я была очарована твоим фехтованием. Я подумала, что именно там и хотела бы быть. Я хотела быть тобой, я хотела фехтовать с тобой. Я бы не любила этот вид спорта так, как сейчас, если бы никогда не увидела тебя. Может быть, тогда ты и была пустой, но то, что ты дала мне, было далеко не пустым. Ты дала мне то, что я с тех пор берегу как зеницу ока. Ты научила меня любить фехтование, просто существуя... Ты потеряла дар речи. Почему эти слова так много значат для неё? Ты почувствовала, как что-то шевельнулось в твоей груди. Это было странное, неописуемое чувство. Тебя вдруг охватило желание поступить правильно по отношению к ней. — Думаю, что это уже слишком много честности для одной ночи. Почему бы нам не довести тебя до дома? — нервно усмехнулась Кара, кладя ложку в пустую миску. Ты посмотрела на ведёрко с мороженым. А ты и не заметила, что оно закончилось. Ты следовала за Карой, как потерявшаяся овца. Без понятия, что делать и говорить. Ты же не ожидала, что тебя тронет кто-то вроде неё. Кто-то, кого ты, как тебе казалось, ненавидела. И вообще, почему ты её так ненавидишь? Теперь ты знала, что это не был её взгляд, тебя он бесил только потому, что в нем отражались твои страхи и неуверенность. Как и любой нормальный человек, ты хотела побороть свою уязвимость, и это вызывало гнев. Но было и другое горькое чувство, вытекающее из твоего страха. Того, где ты становишься устаревшей, и она оставляет тебя позади. Может быть, ты боялась её, потому что она была лучше во всех отношениях? — Я слышу, как у тебя в голове крутятся шестерёнки. Почему бы тебе не остановить их, пока ты не самоуничтожилась, — поддразнила Кара, оглядываясь на тебя. Кара благополучно проводила тебя до фехтовального центра. Вы шли тихо, но это было задумчивое молчание. Это была крайне необходимая передышка от мыслей. Чем больше ты думала, тем дальше была от того, чтобы прийти к какому-либо выводу. Ничто не казалось правильным, и, возможно, ты не должна была знать, в чём была твоя проблема. Имела ли, в таком случае, значение твоя беспричинная неприязнь? Но по мере того, как молчание затягивалось, ты поняла, что должна заполнить его. Ты хотела сказать что-нибудь, что угодно. Оставлять всё так, как есть, просто больше не казалось правильным. Чем больше ты узнавала Кару такой, какая она есть, тем больше чувствовала себя виноватой. В ней не было ничего ненастоящего. Все черты, которые ты ненавидела в ней, которые привязывала к своему представлению о ней. Ни одна из них не была ею, и Кара никогда не притворялась кем-то, кем не была. Она была просто собой. Совершенно скромной и правдивой. Ты хотела поступить правильно. Это правда, что Кара с самого начала была очень добра к тебе, а ты отвечала ей едкими замечаниями и гадким поведением. Всё это вызывало у тебя чувство вины. Может быть, ты отчаянно хотела избавиться от этого чувства, сделать что-то хорошее было временным средством от странного скручивания в груди, но это бы тебя успокоило. И что ещё важнее, это будет много значить для неё. О Боже, ты ещё пожалеешь об этом. Много раз. Прежде чем Кара окончательно ушла, ты позвала её. — Эй, Кара? Она медленно повернулась назад, и внезапно ты застыла как вкопанная. Она светилась точно так же, как тогда, в больнице, когда сидела у твоей койки. Лунный свет запутывался в её волосах, и ты задержала дыхание. — Что? — Я сделаю это. Кара выглядела растерянной. — Что сделаешь? Ты судорожно сглотнула, уже чувствуя, что уже сильно жалеешь. — Я помогу тебе с тренировками. Хотя сомневаюсь, что буду полезна. Потом она улыбнулась тебе, и ты вдруг не могла говорить, не говоря уже о том, чтобы думать. — Видишь, я же говорила, что смогу убедить тебя! Ты быстро взяла себя в руки и демонстративно закатила глаза. Но, несмотря на это, ты не могла остановить уголки рта, когда они потянулись вверх. — Спокойной ночи, Кара. Улыбка, которой она одарила тебя, чуть не выбила из тебя воздух. Ты чувствовала себя странно. Ты чувствовала себя... уязвимо? — Доброй ночи, Лена. Потом она исчезла в ночи, а у тебя осталось больше вопросов, чем ответов.