Лена
— Срань господня, да ты хуже строевого сержанта! Ты только улыбнулась ей, скрестив ноги и откинувшись назад забавляясь. Вы были здесь уже два часа после окончания твоего сеанса, и, как и было обещано, ты гоняла её как следует. В конце концов, это она просила, ты же только исполняла просьбу. — Конкретно ты попросила меня о помощи, поэтому будешь делать всё, что я скажу, — ты ответила спокойно. Кара повторяла этот особый выпад уже почти десять минут. Обычно это легко для таких опытных фехтовальщиков, как вы. Но прямо сейчас вы вдвоём пытались вбить её дальний выпад в мышечную память. Она могла бы использовать свой особый манёвр чаще, если бы её тело запомнило это положение так же хорошо, как Кара знала свои пять пальцев. — Я уже говорила, что здесь очень жарко? Кроме того, мои бедра горят, и смерть была бы предпочтительнее, — прохрипела Кара. — Твоё тело просто ещё не привыкло. Ты, вероятно, приспособишься к следующей неделе, — отмахнулась ты от неё и сделала большой глоток своего Слёрпи. Кара глубоко вздохнула, и пока она это делала, ты не могла не восхититься её фигурой. У этой девушки действительно были безупречные формы, и она никогда не была беспечной и даже со всей этой безграничной энергией проявляла сдержанность. Ты была обычным человеком, а Кара Дэнверс была удивительной. У неё были изгибы и мускулы во всех нужных местах, и даже ты не была застрахована от некоторых из её наиболее очевидных чар. К сожалению, нельзя винить людей за постоянные сравнения вас. Ты и Кара делали некоторые вещи абсолютно одинаково. Но у вас обеих были свои различия, несмотря на подавляющее количество сходств. Например, твоя работа клинком была лучше, но у неё было больше энергии и лучше работа ногами. Ваши сильные стороны соответствовали слабостям друг друга. По всем пунктам, вы двое хорошо сочетаетесь. — Если бы ты только могла почувствовать мою боль, — пожаловалась она сквозь зубы. — О, я и почувствую. Через месяц или два я это сделаю. Тогда ты могла бы сидеть и подшучивать надо мной. Кара внезапно изменила позу и встала ровно. Она сильно обливалась потом, и он стекал прямо по её подбородку и кончику носа. Ты бросила ей полотенце, и она его с благодарностью приняла. — Что ты имеешь в виду? — Моя терапия почти закончилась... по крайней мере, через месяц или два закончится. Алекс, скорее всего, объявит меня пригодной для повседневной жизни, — ты сказала. Кара чуть не выронила полотенце, но вовремя схватила его и повесила на шею. — Это потрясающая новость! — Скажи мне это ещё раз, когда я буду в самом разгаре восстановления и укрепления мышц, — ты вздохнула. — Передашь мне воду? Ты достала из-под стула многоразовую спортивную бутылку и кинула ей. Кара поймала её без каких-либо проблем, у неё определённо были хорошие рефлексы. Ей так хотелось пить, что она осушила сразу три четверти. — Спасибо. Так к чему тогда беспокойство? Похоже, ты не слишком этому рада, — заметила Кара, на самом деле, весьма проницательно. — Я не рада, потому что не готова. Настолько просто, — ответила ты, и твой голос был твёрдым. Ты говорила так спокойно только потому, что в последнее время много об этом думала. Возвращение назад казалось таким пугающим. — Но ты – это ты, — заспорила убеждённо Кара, её рука резко потянулась в твою сторону. — Я человек, Кара. Она медленно приблизилась к тебе. — Я имею в виду... ты так далеко не продвинулась бы, будучи никем. Ты – это ты. Если ты зашла так далеко, то можешь пройти и через это. Ты посмотрела ей прямо в глаза, чтобы она поняла, насколько ты серьёзна. — Может быть, я устала. Я не знаю. Лицо Кары приобрело это кислое выражение, и по какой-то странной причине ты почувствовала, как у тебя свело живот при виде этого. В последний раз ты чувствовала этот дискомфорт в животе, когда Кара кричала на тебя за то, как ты с ней ужасно обращалась. Сейчас она стояла довольно близко к тебе, и ты почти чувствовала исходящий от неё жар. — Ты хочешь сказать, что сдаёшься? — проговорила она тихо, но было видно, что ей хочется наорать на тебя. — Ты что, прослушала? Я сказала, что не знаю, — прорычала ты. Потом вы просто стреляли друг в друга взглядами. Тебе не очень-то нравилась это странное распределение власти, особенно, когда Кара стояла над тобой, возвышаясь. А ты сидела и чувствовала себя маленькой. — Но ты— —Но я что? Лена Лютор? Я должна быть выше этого? Ну, а я не выше, — оборвала ты её. — Подожди. Остановись. Я не пытаюсь с тобой поссориться, Лена, — сказала Кара, подняв руки в защитном жесте. — Хорошо. Потому что я не в настроении, — почти тут же бросила ты в ответ. — Отлично. — Отлично. Сегодняшняя тренировка закончилась в тишине. Тебе больше не хотелось разговаривать, а у Кары хватило такта больше не начинать. Она молча надела свежую футболку и так же тихо собрала свои вещи. Было видно по её лицу, позе, осанке, и тому, как она сжала челюсти... Кара была в бешенстве. И если она не злилась на тебя, то была чертовски в тебе разочарована. В этот момент ты поняла, что тебе не нравится разочаровывать её. Было достаточно легко принять любой гнев, который она испытывала по отношению к тебе, потому что чаще всего его причиной была ты. Легко принимать тяжёлые удары, когда ты знаешь, что вина лежит на тебе. Но разочарование – это совсем другой зверь. Исправить это было невозможно, и иногда искупать вину не стоило того. — Я злюсь потому, что, несмотря ни на что, я действительно волнуюсь, что с тобой будет, — выпалила Кара в дверном проёме. — Ты не обязана волноваться. — Ну, а я волнуюсь, и то, что я себе думаю, тебя не касается... с тем, что я сказала, мы все ещё встречаемся на следующей тренировке? Ты кивнула и подошла к ней, пока носки вашей обуви практически касались. — Я держу свои обещания, Кара. Вы примерно одного роста, так что ты встретилась с ней взглядом. Её челюсти были плотно сжаты, а голубые глаза потемнели и приобрели более насыщенный оттенок. Прошло мгновение, пока вы обе оценивали друг друга, пытаясь понять, что у каждой на уме. — Тогда увидимся в пятницу, — сказала Кара, склонив голову набок. — Пятница, — ты кивнула. А потом Кара исчезла в мгновение ока. По крайней мере, у неё хватило порядочности оставить свет включённым. Ты взглянула на дорожку, на которой тренировалась Кара, и почувствовала боль в груди. Ноги сами туда повели. А потом ты обнаружила, что стоишь именно там, где стояла она. У тебя было сильное искушение унизить себя и попытаться встать в Ан-Гард после столького времени. Прошло всего около трёх месяцев с момента травмы, а казалось, что сто лет. К сожалению, твой рассудок был слишком силён, и ты прислушалась к своему здравому смыслу. Выйдя из комнаты, ты чувствовала себя несчастнее, чем когда-либо.__________
К тому времени, как ты отправилась в фехтовальный зал, прошла уже большая часть дня. Алекс и Мэгги были особенно настойчивы в разговорах о твоём восстановлении уже после терапии. К тому же ты пыталась уклонятся от звонков Корбена и своего брата, которые прекрасно знали, что сеансы почти закончились. Корбен, в частности, очень хотел поговорить с тобой. Потребовалось приложить много усилий, чтобы убедить его вернуться домой в Метрополис, потому что он не мог позволить себе оставаться в гостиничном номере вечно. Это и то, что его пребывание здесь, слишком напомнило бы тебе о твоей жизни как спортсменки, олимпийской чемпионки. Достаточно сказать, что у тебя не было ни малейшего желания говорить с ним так рано. Когда ты вошла в зал, Кара уже была там. Как и обычно. Всегда такая пунктуальная. Увидев, что ты вошла, она неловко помахала тебе рукой, прежде чем сдёрнуть с себя толстовку. — Я сегодня устала, так что давай сделаем всё быстро. — Сказала ты. — Ладно, ладно. — Невозмутимо ответила Кара. Когда ты подошла к ней поближе, то она уже не выглядела так хорошо. Она была бледной и усталой, под глазами залегли тёмные круги. Кара наклонилась, чтобы схватить своё снаряжение, но ты остановила её. Твоя рука легла на её плечо, и она встала к тебе лицом. В её глазах был вопрос. Вы обе знали, что в прошлый раз всё закончилость не очень хорошо, но молчание было немного чересчур. — На сегодня мы закончили. Она нахмурила брови. — Ты же обещала. — Я знаю, что говорила. Но ты выглядишь так, словно готова в любой момент упасть замертво. Я не могу такого допустить, — сказала ты ей твёрдо. — Я в порядке, — она настаивала. Нет, она не была. Она была совсем не в порядке. Кара всегда сияла и была молода, когда бы ты на неё не посмотрела. Это почти выводило из себя, как прекрасно она выглядела всё время. Хоть было и приятно видеть, что она тоже человек, ты не желала, чтобы она была так измотана. — Нет, мы закончили, — ты сказала, начав поворачиваться на пятках, чтобы выйти из комнаты. — Я же сказала, что в порядке, — Кара шла за тобой. — Ты явно устала. Я знаю, что ты готовишься к соревнованиям, а это значит, набираешь лишние часы. Это уже достаточно глупо, что мы вообще проводим эти ночные тренировки. Это невероятно глупо, что ты пришла сюда в дополнение к тому, что уже делала сегодня. Иди домой, — проговорила ты сквозь стиснутые зубы. Она выглядела готовой заспорить, но потом, должно быть, поняла, что ты просто заботишься о ней. Кара перестала напрягаться, начав постепенно расслабляться. В конце концов, её плечи поникли, и она выглядела готовой упасть. Но ты знала этот взгляд в её глазах. Ты слишком хорошо знала это чувство. Было ясно, что она ещё не готова идти домой. Она жила и дышала спортом, вернуться домой вот так ощущалось неправильно. Вместо того чтобы вытолкать её за дверь, ты села на дальнем конце дорожки у стены. Откинувшись назад, ты похлопала по пустому месту рядом с собой. — Ладно, иди сюда. Садись. Кара сделала, как ты просила. Ты слышала её вздох, когда она села и прислонилась головой к стене. — Теперь что? — Просто сиди. Дыши. Попытайся расслабиться. — И всё? Ты слегка наклонила голову. — Это все, что ты можешь сейчас сделать. Мы всегда можем просто поговорить... не то чтобы у нас это хорошо получалось. — У нас неплохо получается, — сказала Кара с улыбкой. — Ты покачала головой. — Нет, я бы сказала, что у нас довольно плохо выходит, — ты засмеялась. Ты смотрела, как Кара медленно стягивает резинку, распуская свои золотистые волосы. Они мягко упали ей на плечи, и этот вид был почти безупречен. Потом её глаза остановились на тебе. — Почему ты так думаешь? Ты подтянула колени к груди. — Я ужасна в том, чтобы говорить. Ты говоришь слишком много. Смысл теряется где-то в середине. Мы просто несовместимые... собеседники. — Ах. Значит, ты размышляла об этом. Ты потянулась за Слёрпи, который принесла с собой, и сделала глоток. Удовлетворённый вздох сорвался с твоих губ. — Мне не нужно было об этом рассуждать. Это очевидно. Кара искоса поглядывала на твой Слёрпи. — А ты не думаешь, что тебе следует сократить потребление сахара? Особенно когда тренировки уже не за горами. — Я... стараюсь не думать об этом, — призналась ты. — Лена, — она строго назвала тебя по имени. Ты криво улыбнулась ей. — Знаю, знаю. Я разберусь с этим, когда придёт время... — ты подтолкнула к ней напиток, — Хочешь немного? — Да, конечно, — потом Кара сделала глоток и вздохнула, — Я скучаю по сахару. И вредной еде. Ты улыбнулась от её вида. Кара была одной из экспрессивных людей, и когда ей что-то нравилось, ты это знала. Если и было что-то, чем ты искренне восхищалась в ней, то это, без сомнений, то, что она была простой и лёгкой. — Ладно, забирай его, пока мне не пришлось купить тебе ещё один, — драматично сказала Кара. — Нет, просто оставь себе. Похоже, тебе нравится больше, чем мне прямо сейчас. Кара с радостью приняла его и, глубоко вдохнув, откинула голову к стене. У неё был такой далёкий взгляд. — Я чувствую себя такой… — Уставшей? — ты продолжила. — Да. — Такое случается, когда слишком сильно напрягаешься. Кара покачала головой и рассмеялась. — Ты звучишь прямо, как Алекс. — Если бы она была здесь, то отругала бы тебя. — Всё нормально, — Кара сказала, игриво подтолкнув тебя плечом, — Ты достаточно меня ругаешь. Ты только ухмыльнулась. — А я ведь и не должна. Я твоя соперница, а не нянька. Голова Кары метнулась к тебе, и у неё была такая ухмылка. — О. Значит, теперь мы соперницы? Кто сказал, что Люси Лейн не моя соперница? — Ни в коем случае. Люси Лейн и близко не в нашей лиге, — сказала ты, ужаснувшись. —О. Так теперь это наша лига. По какой-то причине Кара заставила тебя улыбаться от уха до уха, и это было приятно. Уже какое-то время ты тонула в собственных проблемах. Было приятно улыбаться и смеяться. — Просто заткнись. — Так мы теперь друзья? — нахально спросила Кара. Ты показушно закатила глаза и начала подниматься с земли. Всё это время Кара не сводила с тебя глаз. — Боже упаси, чтобы это случилось. — Куда это ты собралась? Ты указала на часы. — Уже поздно, и мы обе устали. Я иду спать. И тебе надо бы. — Увидимся в воскресенье вечером? Чтож, она была очень настойчива. Как спортсменка, она должна была быть, по крайней мере, настолько упёртой. — Если ты появишься здесь в воскресенье вечером, меня здесь не будет, так что тебе лучше пойти домой и немного отдохнуть, — ответила ты устало. — Но— Ты приподняла бровь и бросила на неё быстрый взгляд. — Но ничего. Если ты будешь здесь в воскресенье, я натравлю на тебя Алекс, и ты никогда не услышишь конец поучениям. Это быстро заставило её заткнуться, мысль о том, что Алекс узнает, заставила её побледнеть. Она потянулась за Слёрпи и сделала быстрый глоток, чтобы избавиться от дискомфорта. — Ладно. Тогда меня здесь не будет, — сказала она наконец. — Отлично. Увидимся на следующей неделе. Потом ты вернулась в свою комнату в общежитии и надеялась, что Кара не идиотка. Ты молила Бога, чтобы она не была идиоткой, потому что она не могла позволить себе получить травму или заболеть прямо перед таким большим соревнованием вот так просто. Она должна быть умнее. Ради тебя она должна быть умнее. Тебе нужно, чтобы она фехтовала, потому что ты не могла этого делать. Было нечестно с твоей стороны пытаться жить опосредованно через неё, фехтовать через неё, но ты не знала, что ещё делать. Ты не можешь продолжать полагаться на Кару Дэнверс, чтобы она добивалась для тебя успеха.__________
Был вечер воскресенья, ты только что вернулась от Алекс и Мэгги. Ты не совсем понимаешь, почему, но эти двое взяли на себя заботу о тебе. Будто они тебя удочерили. Они всегда проверяли тебя, приглашали на обеды и никогда не заставляли чувствовать себя не в своей тарелке. Это был один из тех вечеров, когда они брали тебя под своё крыло и позволяли ощутить себя желанным гостем здесь, в Нэшнл-Сити. Там были настольные игры, хорошее вино и много сыра. Это было весело. Невероятно весело. Если тебе что-то и не нравилось в них, так это то, что они были так влюблены друг в друга. Хоть вид их вместе обычно согревал твоё холодное сердце, это также вызывало некоторые другие чувства. Ты не могла вынести их присутствия только потому, что они напоминали тебе о том, как ты одинока. Потом ты вспомнила, что сделала это с собой сама, что ты предпочла фехтование всему остальному. Ты выбрала эту жизнь, и теперь должна продолжать жить её. Прямо сейчас вино ударило тебе в голову, и ты ничего так не хотела, как завалиться в постель и спать вечно. Как спортсменка, ты обычно не пьёшь. Но теперь, когда ты не должна была тренироваться, ты могла, наконец, побаловать себя. Ты напевала себе под нос какую-то глупую мелодию, когда толкнула тяжёлые двери центра. Ты уже видела всё словно в туннеле, и в его конце был лифт. Уже подумывая о том, чтобы упасть на свой мягкий-премягкий матрас и заснуть, ты услышала шум. И, Бог знает, ты понимала, что это за звуки. — Чёрт тебя дери, — зашипела ты, начав идти быстрее. Когда ты добрались до фехтовального зала, то надеялась и желала, чтобы она не была такой глупой. Но винить её было нельзя. В некотором смысле все спортсмены были немного тупоголовыми, когда дело доходило до заботы о себе. Когда ты добралась туда, твоё сердце упало. Прежде чем ты поняла, что делаешь, ты уронила сумку на пол, и ноги сами понесли тебя к ней. Кара Дэнверс скрючилась на полу, и в последний раз, когда ты чувствовала такую панику, ты рухнула на землю в середине поединка. — Что я тебе, блядь, говорила? Ты не можешь продолжать вот так перенапрягаться. Что случилось? Что болит? — слова просто вылетели изо рта. Ты понятия не имела, откуда взялось это волнение. Кара была бледной и тяжело дышала. — У меня просто очень-очень сильная судорога в ноге, — прохрипела она, слова выходили короткими вздохами. Ты немного расслабилась. Это была просто судорога. Она была в порядке. — Насколько плохо? — Болит как сука, — она отпрянула, и её лицо исказилось от боли. Она ругалась, должно быть дело плохо. Кара Дэнверс обычно не ругалась, если оно не стоило того. Это было ещё одно её милое качество. Ты достала свой телефон и начала пролистывать контакты. — Я собираюсь позвонить Алекс. Кара внезапно схватила тебя за запястье, и её глаза стали безумными. — Нет! Не смей ей звонить. Ты плавно опустила телефон. — И что же мне тогда делать? — Не беспокойся, — кряхтела она, — Просто нужно растянуть ногу. И я, наверное, просто обезвожена. Ты сердито посмотрела на неё. — Или твои мышцы устали от перенапряжения. Кара застонала от боли, дыхание стало ещё более затруднённым. — О, избавь меня от этой лекции. У спортсменов всё время бывают судороги! Ты села рядом с ней. — Не у меня. Потому что я о себе забочусь. Она бросила на тебя косой взгляд. — Можешь злорадствовать сколько угодно, только помоги мне растянуть её. Ты глубоко вздохнула и попыталась сохранить с Карой зрительный контакт. Ты взяла её руки и медленно отвела их от ноги. В момент, когда ты положила свои руки на её, ты могла почувствовать, как мышцы безумно дёргаются. Должно быть, это было очень больно. — Я просто сделаю это. Я не буду считать до трёх, — предупредила ты её. — Хорошо, — она мрачно кивнула. — Смотри на меня. Не отворачивайся, ладно? — сказала ты успокаивающе. Она кивнула. Без дальнейших церемоний ты крепко схватила её ногу и одним быстрым рывком потянула. Кара вскрикнула от боли и резко вдохнула. — Срань господня! Ты не могла не рассмеяться над её реакцией. Ей просто нужна была помощь с первой растяжкой, потому что она самая ужасная. Дальше Кара сама справится. Теперь боль можно перетерпеть. — Это было не так уж плохо. — Для тебя – может быть, — она нахмурилась. — Я собираюсь кое-что сказать, и тебе это не понравится. Кара ещё раз косо на тебя посмотрела, продолжая вытягивать ногу. — У меня такое чувство, что я даже знаю, что. — Ну, а я всё равно скажу, — потом ты наклонилась к ней и ухмыльнулась, — Я же говорила. Она покачала головой и издала какой-то звук отвращения. Кара, казалось, хотела что-то ответить, но бросила это, сосредотачиваясь на своей ноге. Ты прошлась по комнате и увидела её саблю, лежащую на полу. Ты протянула руку и схватила её. Какое-то мгновение ты наслаждалась ощущением хватки. — Помнишь, как тренеры заставляют делать отжимания и выпады, каждый раз когда случайно роняешь саблю? Она улыбнулась, но боль исказила эту улыбку. — Вместо этого у меня были бёрпи. Мы все их ненавидели. — О, совсем не весело. Кара бросила на тебя понимающий взгляд. — Кстати, я знаю, что ты делаешь... Ты склонила голову набок. — И что же я делаю? — Ты пытаешься отвлечь меня от боли. Очень мило с твоей стороны, — заявила Кара, и звучала очень довольной, узнав, что ты заботишься о ней достаточно, чтобы быть милой. Ты просто положила руку ей на ногу, не задумываясь. Это должно было быть дружелюбно, но на секунду ты почувствовала нервозность при физическом контакте. Ты не была контактным человеком. — Как ты себя чувствуешь? — Теперь немного лучше. Спасибо за помощь. Ты отдёрнула руку. — Так мы можем поговорить о том, почему ты здесь в воскресенье вечером, или мне придётся на тебя злиться? Потому что то, что ты делаешь – глупо. — Лена— Ты вдруг схватила её за плечи, и она перестала тянуть ногу. — Нет. Сейчас ты меня послушай, потому что это безответственно. Кара не попыталась заговорить, и, если она всё ещё чувствовала боль, выражение её лица ничего не выдавало. — Ты молодая и здоровая. У тебя нет причин продолжать делать это с собой. Что ты вообще пытаешься доказать, Кара? Больше нечего доказывать. Теперь ты на вершине. Ты лучшая, а это уже дорогого стоит. Хоть я и считаю, что спортсмены никогда не должны становиться самодовольными, то, что делаешь ты, – это другое. Существует такая штука, как перенапряжение. Единственная причина, по которой я всё ещё здесь, даже когда на самом деле не нужна тебе, заключается в том, что если я хотя бы присматриваю за тобой, то могу быть уверена, что с тобой не случится ничего плохого. — Это просто судорога, — раздражённо сказала она. — Сегодня это просто судорога. Завтра всё может быть куда хуже. — У меня всё под контролем, – сказала она сквозь стиснутые зубы, даже не глядя тебе в глаза. — Нет, не под контролем. В ответ лишь молчание, оглушительное, если в этом есть хоть какой-то смысл. Наклонившись вперёд, ты чуть крепче сжала её плечи. — Посмотри на меня, — сказала ты твёрдо. И она это сделала. Столько всего мелькало на её лице, а глаза были такими темными. Что тебе нравилось в её глазах, так это то, какими ясными они были, всегда видели тебя насквозь. Прямо сейчас ты не могла прочитать её, и это было необычно. Она редко скрывала, что чувствует. — Кара, что ты хочешь доказать? Затем её невозмутимая маска исчезла, и от вида того, как она переполнена всеми этими эмоциями, у тебя чуть не перехватило дыхание. Ты почти съёжилась от такой интенсивности. — Всё. Мне нужно доказать всё. Ты не знаешь, каково идти по твоим стопам. Я хочу, чтобы меня считали хорошей, чёрт возьми, фехтовальщицей, но существуешь ты. Я должна стать лучше. Чтобы люди видели меня. Меня! Единственное, чего я действительно хочу, – это не быть тобой. Это всё, чего я желаю. Эта вспышка была неожиданной, но она выглядела такой уязвимой. Она всегда казалась такой счастливой и простой. Как будто она с лёгкостью справлялась с жизненными проблемами, но даже это было ложью. Единственное, что тебя неподдельно восхищало в ней – это её фасад. Она была прямо как ты. Только моложе и со стольким ещё впереди. — Кара... — Звучит эгоистично. Это и есть эгоистично. Я лучше всех знаю, что делаю с собой. Но я не могу оставаться такой, какая есть. Я просто не могу сравниться с тобой, как бы сильно я ни старалась, и я думала, что, если бы я стала лучше, возможно, люди начали бы видеть меня. Но они не видят, никогда не видели. Даже здесь, в моём родном городе, все только о тебе и говорят. Они не могут говорить обо мне и пяти секунд, не упомянув тебя. Мне постоянно приходится бороться с твоим великим наследием. Что мне нужно сделать, чтобы меня увидели? Услышать всё это, чуть не разбило тебе сердце. Ты потратила так много времени, обижаясь на неё за то, что она забрала у тебя всё, в то время как она уже молча обижалась на тебя всё это время. Пока ты есть, она никогда не сможет быть чем-то большим, чем твоей заменой. — И разве это не то, чего ты хотела? Если я буду травмирована, я не смогу фехтовать, перестану быть тебе угрозой. Ты сможешь сохранить своё чёртово место, мне уже всё равно, — она кипела. Твои челюсти сжались, а в груди заныло. Это наполняло неприятными чувствами. Ты убрала от неё руки, ладони сжались в кулаки. — Говори обо мне что хочешь... Я знаю, что я не очень хороший человек. Я никогда не притворялась такой. Но никогда не обвиняй меня в том, что я хочу подобного. Я во многом не идеал, Кара, но я никогда не опущусь так низко, — тогда ты глубоко вздохнула, потому что собиралась признаться ей в том, в чём никогда не хотела признаваться. — Я здесь только потому, что забочусь о тебе. Ну вот, я это сказала. Я действительно забочусь о тебе. Значит ли это, что мы друзья? Я, блять, не знаю, но не думаю, что это имеет значение. Я хочу, чтобы ты добилась успеха, потому что ты необыкновенная, Кара. Ты вдохновляешь меня каждый день, и я хочу становиться лучше благодаря тебе. Я хочу быть той, кем ты меня считаешь. Повисла невыносимая тишина, и растущее напряжение стало плотным, ощутимым. Вы обе едва могли дышать. Ты почти слышала, как стучит в груди твоё сердце. Вы просто смотрели друг на друга. Изучающе. Пытаясь понять и ощутить всю серьёзность происходящего. — Ты очень добрая, кстати говоря, — пробормотала Кара себе под нос. Это был почти шёпот, но ты её услышала. — Это просто ты так говоришь. Кара протянула руку и положила её поверх твоей. — Если бы это было не так, ты бы не орала на меня. Ты могла бы быть сейчас где угодно, но решила приглядеть за мной. — Прости. Это у тебя судорога... Мне не следовало кричать на тебя, — вздохнула ты и грустно провела свободной рукой по голове. Кара криво усмехнулась. — Это ты порвала колено. Я должна извиняться. Ты подняла бровь и ухмыльнулась. — Так извиняйся. Кара была застигнута этим врасплох, потому что её глаза стали размером с блюдца. Затем она медленно улыбнулась, и всё её лицо преобразилось. Ты прикусила губу и попыталась не обращать внимания на порхающих в животе бабочек. Она выглядела просто потрясающе. — Ладно тогда. Мне жаль, что я так давлю на себя... и за то, что заставила тебя беспокоиться. Я больше так не буду, — она извинилась, и её голос был полон искренности. Когда она говорила таким тоном, трудно было даже отдалённо злиться. — Хорошо. Потому что я не люблю трогательное дерьмо и ненавижу тебя за то, что ты заставляешь меня говорить трогательное дерьмо. Рука Кары рефлекторно сжала твою, и тогда ты поняла, что она до сих пор держит тебя за руку. Первым порывом было отстраниться, но ты не могла это сделать, не хотела. По крайней мере, пока. — Приятно сознавать, что под всем этим льдом ты – немного человек, — она дразнила тебя. — Только немного? – ты пошутила. — Ты знаешь, что я имею в виду. Тебе нравится притворятся, что ничто тебя не трогает, но это не так. Чувствовать – это не преступление. — Я знаю, — ты ответила, сжимая её руку в ответ, не задумываясь. — Ну... — большой палец Кары начал поглаживать твою кожу. Совсем немного, но ты чувствовала это движение. Слишком хорошо чувствовала. — В любом случае, не имеет значения, что думают другие люди. Просто знай, что я вижу, что в тебе есть нечто большее, и пока... — Пока? — эхом отозвалась ты, едва ли не шёпотом. — Пока что... мне нравится то, что я вижу. Твоё сердце бешено колотилось в груди, и ты ловила каждое слово, вылетавшее из этого прекрасного рта. Именно поэтому ты ненавидела быть уязвимой. Быть уязвимым означало открыться кому-то настолько, чтобы он увидел твои недостатки. Ты чувствовала себя не в своей тарелке, и желудок скрутило. Вот что делает с тобой уязвимость, и это чертовски неприятно. Самой страшной частью была мысль, что кто-то может увидеть тебя в самом уязвимом состоянии и всё ещё продолжать хотеть тебя. Кто-то такой может выбить землю у тебя из-под ног и уничтожить тебя. Одна только мысль об этом пугала. Ты убрала руку и остро ощутила отсутствие её тепла. — Я думаю, что если ты продолжишь вглядываться, тебе не понравится то, что ты найдёшь. — Не имеет значения, — сказала Кара с тёплой улыбкой. — Я не настолько мелочная, чтобы отвергать тебя за то, что делает тебя человеком. Ты судорожно втянула в себя воздух. — Как нога? Кара, казалось, точно знала, что ты уклоняешься. — Теперь уже лучше. Как твоя? — Нормально, — коротко сказала ты, когда резко поднялась с пола. — А теперь я иду спать. Я до сих пор чувствую вино, которое твоя сестра заставила меня выпить. — О. Ну, тогда Спокойной ночи, — ответила Кара со своей всезнающей улыбкой. — Спокойной ночи, — сказала ты, после нескольких секунд. — Ещё увидимся. Ты небрежно отдала ей честь, когда выходила из фехтовального зала. Как только ты завернула за угол, то начала сгибать пальцы. Ты ощущала покалывание кожей и на грудь что-то давило. Всё, чего ты хотела, – это отойти туда, где можно нормально подышать. Всё это было немного чересчур для тебя прямо сейчас. Вещи стали слишком реальными сейчас. Слишком реальный комфорт, и ты хотела перестать чувствовать его. Ты начинала узнавать эту всепоглощающую эмоцию, которая разъедала тебя, и это было пугающе. Твоя рука отчаянно схватилась за грудь. Может быть, то, чего ты хочешь, больше не имеет значения. Может быть, теперь бесполезно пытаться бежать от этого. Земля уже тряслась, и ты была последней, кто это понял. И эпицентром всего была она.