Неправильный подвид

две недели спустя Драко привык каждый раз, слыша стук в дверь, надеяться, что на пороге окажется Гермиона, и он привык к разочарованию, что это никогда не была она. То, что сегодняшним разочарованием стал Гарри Поттер, казалось необычайно жестоким, но он полагал, что могло быть и хуже. Посетителем вполне мог оказаться его отец. − Поттер, − сказал он, держа дверь открытой и ожидая, когда мужчина войдет. Он не спросил, все ли в порядке с Гермионой и хочет ли она его видеть. Он не был уверен, что хочет услышать ответ. Драко предполагал, что ответ ему не понравится. Чего он не ожидал, так это того, что мужчина бросит на стол папки, которые забрала Гермиона, или услышит, как он скажет: − Они все выяснили. − Они − что? − тупо спросил Драко. Он потратил месяцы, просматривая эти бумаги. Он практически выучил их наизусть. Он знал, что ответов в них нет. А две молодые волшебницы сделали это всего за две недели? Это казалось невозможным. Поттер выглядел смущенным. − Ты не возражаешь, если я присяду? − спросил он. Драко указал Избранному на стул и наблюдал, как он усаживается. − Я должен был прийти раньше, − сказал Поттер. − Мне жаль. Просто... в доме творилось какое-то сумасшествие. Панси привела ведьму по имени Клотильда, и она перевернула дом вверх дном, и вокруг царил сплошной хаос. Но девчонки все поняли еще в первую же ночь, а на следующее утро выяснили некоторые подробности насчет нас. Я хотел прийти раньше и рассказать тебе, но что-то все время мешало. − Они − что? − повторил Драко. Он знал, кто такая Клотильда, и надеялся, что у Поттера не случится сердечного приступа, когда он увидит счет, но это казалось менее интересным, чем простодушное заявление, что Гермиона и Панси разобрались во всем в первый же день. Он не был уверен, что хочет знать ответ на вопрос, но все же задал его: − Может, тебе не стоит мне об этом рассказывать? Он ожидал, что на лице Гарри Поттера появится такая же злость на него, как у Панси, или ощущение того, что его предали, как у Гермионы, но вместо этого Избранный улыбался хитровато и весело. − Ты не расскажешь своему отцу, − произнес он. − Нет, если это может причинить ей боль. − Не будь так уверен, − сказал Драко. − Я... − Идиот, − закончил за него Поттер. − Что это за запах? Драко закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он так давно не выходил из квартиры, что уже не ощущал того, каким резким и горьким стал воздух в ней. − Я пытаюсь разработать зелье, − ответил он. − На собственной кухне? − ошеломленно уточнил Гарри. − Что за зелье? − Неважно, − отмахнулся Драко. − Все равно ничего не получается. − “Как и все в моей жизни”, − подумал он. Гарри покачал головой. − Ну ладно. Драко... − начал было он, но затем, казалось, заколебался, и Малфой прервал его вопросом: − Как Джин? − Съехал, − ответил Избранный. − Возвращен обратно во Францию, вылеченный и со стертой памятью. − Хорошо, − произнес Драко. Гарри нервничал и ерзал, словно пытался что-то сказать, но так долго не мог сформулировать вопрос, что Драко уже хотелось рявкнуть на него, лишь бы Поттер озвучил причину своей тревоги. Наконец мужчина спросил: − Что бы ты сделал, если бы кто-то попытался причинить вред Гермионе? Драко почувствовал, как его руки непроизвольно сжались в кулаки, и почти беспричинная ярость пробежала по телу. − На малфоевские деньги можно купить много чего, − заявил он, стараясь говорить как можно равнодушнее. − Я уверен, что смогу избавиться от того, кто ее беспокоит, не попадая в Азкабан. Кто это? Гарри только улыбнулся. − А если бы выяснилось, что этот человек − твой отец? − спросил он. Драко содрогнулся, потому что это был бы кошмар. − Мой отец всегда поддерживал мою заботу о Гермионе, − сказал он. И хотя Драко понимал, что сказанное им звучит неубедительно, если учесть планы Люциуса, он знал, что на самом деле его отец не виноват в ее страданиях. − Если искать виноватых, то следует обвинять Джина, но это был несчастный случай. − А что, если он сделал это с ней нарочно? − продолжал Гарри. − Я бы убил его, − без раздумий произнес Драко. Затем он осознал произнесённое и почувствовал, как из него со свистом вылетел весь воздух. Он практически рухнул на стул, опустошенный собственной правдой. − Я с трудом удержался, чтобы не убить Джина, − непринужденно произнес Гарри. Он откинулся на спинку стула, и окинул Драко изучающим взглядом. − Сначала это было довольно легко. Он, конечно, эгоистичная задница, но заразил их не нарочно. Однако чем дольше Панси была рядом, тем больше я злился. − Что ты хочешь этим сказать? − спросил Драко. − Гермиона думает, что это вторичная инфекция, − ответил Поттер. − Те же основные векторы, как она это назвала, но болезнь мутирует из зависимости в сильный защитный механизм. Драко уставился на Гарри, потом вскочил и начал рыться на книжных полках. Он не возвращал Гермионе ее вещей, а она никогда этого не просила. Драко воспринял это как знак надежды на то, что на каком-то уровне подсознания она желает когда-нибудь вернуться − хотя, возможно, в том хаосе, который Клотильда неизбежно создавала вокруг себя, у нее просто не было времени и возможности подумать о возвращении. Во всяком случае, книга, которую он искал, никогда не принадлежала Гермионе. Драко вытащил ее из стопки и швырнул через всю комнату. Гарри легко поймал ее и посмотрел на обложку. − Краткий и достоверный отчет о магических зоонозах Федера Плюма, − прочел он. − Звучит заманчиво. Я и понятия не имел, что у тебя такие читательские вкусы... − Он настоящий мерзавец, − сказал Драко. − Но он сообщает, что, когда попытался прикоснуться к одной из вейл этого подвида, муж женщины избил его до крови. − Они не любят, когда к ним прикасаются, − заметил Гарри. Он открыл книгу и начал ее листать. − Гермиона с недавних пор взяла за правило обнимать меня. Говорит, что не собирается отказываться от привычного ей проявления дружеских отношений, но я знаю, что это заставляет ее чувствовать себя так, будто она сунула руку в слизь или что-то в этом роде. Драко взял с верхней полки снитч и принялся перебрасывать его из руки в руку. Гермиона прикоснулась к нему, и он знал, что его реакция на угрозу Гермионе или оскорбление в ее адрес была несоразмерно сильной. Она дотронулась до Гарри, и с его стороны возникла та же реакция, хотя и не такая яркая. − Помнишь, как мы играли в квиддич? − спросил он, словно нащупывая ответ. − Ты рванул ко мне. − Я всегда следую за тобой на поле, − рассеянно ответил Гарри. Он все еще пытался найти в книге историю про вейл. − Это то, что мы обычно делаем. − Потом, − сказал Драко. − Когда она вышла на улицу. Гарри поднял на него потрясенный взгляд и одними губами произнес: – Дерьмо. Значит, не только партнер становился буйным, а любой, к кому прикасалась вейла. Хотя при нормальном ходе вещей в этот круг входило не так уж много людей. Драко кивнул, и тут Гарри расхохотался. Должно быть, Драко выглядел смущенным, потому что Поттер уточнил: − Это гигантский изъян в плане твоего засранца-отца. Он может создать вейлу. Может даже влиять на подбор пары, если окажется достаточным подонком. Но клиент отвернется от него, как только начнется вторичная инфекция. Драко тоже начал смеяться. Он знал, что в этом звуке слышится истерика, но не сдерживался, поскольку не испытывал подобного облегчения с тех пор, как человек, что сидел теперь перед ним, перестал притворяться мертвым и убил монстра. Когда он успокоился, то спросил, изо всех сил пытаясь вернуться к вежливой форме разговора, потому что это то, что делали Малфои: − Как Панси? Гарри усмехнулся, почувствовав от смены темы не меньшее облегчение, чем сам Драко. − Вселяет ужас, − ответил он. − Что-то ты не выглядишь испуганным, − заметил Драко. Поттер выглядел, если уж на то пошло, довольным. − Да нет, она замечательная, − поправился Гарри. − Я имею в виду, да поможет тебе Мерлин, если ты встанешь у нее на пути... − Совершенно верно, − подтвердил Драко. − ... еще она мелочная и злая, и, мне кажется, она решила выяснить, насколько сильно сможет вывести Рона из себя, но… Я когда-нибудь рассказывал тебе о своих тете и дяде? Драко покачал головой. − Похоже, Гермиона рассказала ей о них, потому что Панси заполучила где-то маггловское средство от сорняков − настолько сильное, что оно вряд ли законно, − и написала "пошел на хуй" своим идеальным почерком на лужайке моего дяди Вернона. − Я так понимаю, он не был хорошим дядей... − Запирал меня в комнате, не давал есть, − бросил Гарри, подкрепив слова быстрым, нетерпеливым жестом, словно отмахнулся от этого. Драко предположил, что тому, кто пережил Волдеморта, жестокие родственники, возможно, уже не кажутся чем-то страшным. Или, что более вероятно, Поттер просто не хотел об этом говорить. − Она сфотографировала лицо дяди Вернона в тот момент, когда он увидел эту надпись. Это было... Черт, Драко. Как ты мог отпустить такую женщину? − Я лучше съем стекло, чем буду иметь с ней дело, − сказал Драко. − Но это... это было... Ну, я не могу назвать это хорошим поступком с ее стороны. Это было... − Это было идеально, − восторженно подытожил Гарри. − Она идеальна. − Как скажешь, − Драко усмехнулся. Гарри отложил книгу. − Суть в том, что тебе было не все равно, − произнес он неожиданно серьезно. Драко понял, что Гарри перешел к причине, по которой Гермиона стала его парой, и не был уверен, что хочет это знать. Было слишком больно понимать, что сейчас она не испытывает желания быть связанной с ним. − У Панси это было вызвано тем, что я... когда она пыталась выдать меня Волдеморту, я не испытывал к ней ненависти. Она сказала, что я был единственным человеком в комнате, который не смотрел на нее, как на грязь. − Она просто была напугана, − произнес Драко. − Я знаю, − Гарри глубоко вздохнул. − Для Гермионы причиной стало то, что тебе было не все равно, когда твоя тетя… когда твоя тетя делала ей больно. − Я не остановил Беллатрису, − пробормотал Драко, отведя взгляд. Он ненавидел себя за это задолго до того, как Гермиона появилась в поместье с просьбой о помощи. − Этого было недостаточно. − Этого было достаточно, чтобы образовалась связь, − пояснил Гарри. − И если эти папки содержат хоть крупицу стоящей информации, то связь никуда не исчезнет. Единственная пара, которая пыталась бороться с этим… В общем, все кончилось плохо. Вы двое должны прекратить это. − Я знаю, − согласился Драко. − Но она ненавидит меня. − Неправда, − возразил Гарри. − Я думаю, что она больше страдает от… Вовсе не из-за болезни она плачет каждую ночь. Она не плакала, даже когда ей становилось очень плохо. − Она должна, − сказал Драко. Он имел в виду, должна ненавидеть его. Он бы на ее месте так и поступил. Гарри пожал плечами. − С каких это пор она делает то, что должна? Если бы Гермиона делала то, что должна, мы все были бы мертвы. Я думаю, если бы ты сказал, что ты… ты хоть пытался извиниться? − Слова бессмысленны без... − начал Драко, но остановился. Он хотел сказать, что слова бессмысленны без действий, без того, чем их можно подкрепить, но ему нечего было предъявить. Зелье все еще оставалось лишь идеей. Он даже не попытался дать отпор отцу в его мерзких планах. Он не сделал ничего стоящего. Он безуспешно пытался подобрать слова, но потом просто попросил: − Если ей будет совсем плохо, ты же скажешь мне, верно? Даже если она не захочет, чтобы я был рядом, ты можешь позволить мне прокрасться к ней, чтобы я мог дотронуться до нее во сне, и ей стало бы лучше. − Я думаю, тебе стоит просто попробовать поговорить с ней, − сказал Гарри. − С самого начала ты все портил своими тайнами. Секреты делают все только хуже. Поверь мне, я знаю. После того, как Гарри ушел, Драко долго сидел неподвижно, прежде чем вернулся к котлу, который установил на плите, и начал варить новую вариацию полиморфного зелья. Блейз считал, что эксперименты помогут им выяснить, какие основные ингредиенты нужны, и если Драко будет работать, у него не будет времени на ненужные размышления. У него не будет времени, чтобы скучать по ней.