***
Пэнси не верила своей удаче. Она действительно не верила. Сидела сейчас в своей комнате вместе с Дафной и даже не надеялась на то, что их семейная сова залетит сейчас к ней в окно с желанным конвертом. Никогда не бывает так просто. Дафна, напротив, сидела очень спокойно. Рассматривала свой аккуратный маникюр, даже не поглядывая на окно, будто точно знала, что конверт не может не прийти. Для Пэнси ожидание ощущалось иголками. Вся атмосфера сильно давила на неё острыми лезвиями напряжения. Лишь изредка она заставляла своё сердце успокаиваться, и делала вид, что происходящее нисколько её не волнует. Ну, не прилетит и не прилетит. Найдёт другую девочку. Из своего факультета. Заставит. И почему она только согласилась на такую глупую и безрассудную идею Дафны? Эта Грейнджер сидит сейчас, наверное, и смеётся над бедной Пэнси, у которой одни бабочки от любви в голове. Точно смеётся. И не одна. Поттер и Уизли наверняка придумали уже кучу способов задеть слизеринку, а заодно и всех её друзей. Такая возможность потешиться над Малфоем. Ведь эта гриффиндорка уже догадалась, кому будет писать письма. Если бы у Пэнси в тот момент дрогнул хоть один мускул на лице, если бы Грейнджер поняла, что её тайным поклонником на время будет Драко Малфой, та бы уже бежала из библиотеки со всех ног, и плевать на книгу. Хотя именно книга, которую обещала Пэнси, оставалась логическим ориентиром во всей этой ситуации. Паркинсон понимала, что Гермиона сделает всё для своих друзей. А если бы Грейнджер узнала, что у Паркинсон этой книги вовсе нет?.. Дафна медленно поднялась со стула, на котором сидела, и направилась к окну. А уже через минуту на подоконник села тёмно-коричневая сова. Это был Питер. Сова Пэнси. Паркинсон нервно поднялась, сняла с лапки конверт, и Питер улетел. Девушка развернулась лицом к подруге, сжимая конверт, и быстро облизала пересохшие губы. — Мы можем его открыть? — спросила она, хотя и так знала ответ. — Ты знаешь правила, — строго отрезала Гринграсс, тяжело вздохнув. — Нам придётся ей доверять. И я не думаю, что она решится нас подставить. — Почему ты так думаешь? — Паркинсон неуверенно покрутила конверт между пальцев. Он был таким маленьким. — Дело даже не в хорошей награде, которую ты ей предложила — Грейнджер ничего не испортит, потому что она до тошноты ответственна. Она относится к твоей просьбе как к домашнему заданию. Паркинсон, всё ещё неуверенная, зажала между двумя ладонями конверт. Нельзя верить Гриффиндору. Нельзя. Тем более этим Золотым деткам. Что могла эта Грейнджер написать на такой маленькой бумажке? Если она написала «привет», Пэнси её убьёт. Драко ведь даже читать такой бред не станет, выкинет конверт в окно. — Просто поверь мне. Всё получится. Пэнси кинула быстрый взгляд на Дафну, закрыла глаза и напряжённо задумалась. Поленья в камине уютно потрескивали. С приходами Гринграсс камин стал разжигаться всё чаще. Эта слизеринка ненавидела холод. Конверт беззвучно исчез из рук Пэнси. Дафна уверенно кивнула и снова отвернулась к окну. Теперь отступать некуда.***
Драко Малфой шёл по коридорам Хогвартса, стараясь ничем не выдать своего волнения и не переходить на быстрый шаг. Мимо него туда-сюда пробегали студенты, спешащие на урок. Он даже угрожающе зарычал на парочку, которая посмела его толкнуть. Почти всё было как всегда. Но парень продолжал уверенно идти к большим дверям библиотеки. Чем ближе к ней, тем меньше людей. Вот он завернул в коридор, где находилась та самая дверь. Он зашёл в библиотеку. Проходя мимо большого читального стола, совсем не удивился, увидев там Грейнджер. Единственное место, где он видит её чаще, чем на уроках. И Драко, наверное, так бы и прошёл мимо, если бы не увидел обложку книги, которую читала девушка. Малфой слегка сбавил шаг и бросил ухмылку в сторону гриффиндорки. — Что, грязнокровка, решила прочитать о том, как живут нормальные люди? Оскорбление хлесткой пощёчиной отразилось на лице девушки. Обычная реакция. Она перевернула страницу книги «Чистокровные семьи волшебников» и сказала с презрением, даже не посмотрев на него: — Нет, Малфой. Решила почитать грустные истории о бесчестных аристократах, которые являются рабами своей семьи и крови. — Ты права. История семьи Уизли там самая грустная и жалкая. Я даже всплакнул пару раз, — его ухмылка стала ещё шире. Грейнджер продолжала не обращать на слизеринца внимания, но Драко удовлетворённо отметил, как сильно она сжала страницу книги пальцами. С приподнятым настроением он поправил лямку рюкзака на плече и уверенно направился туда, куда шёл. — Стеллаж с книгами по Тёмным заклинаниям двенадцатый справа, — бросила ему вдогонку девушка. — Никто твоей помощи не просил, дура, — не останавливаясь, ответил Драко. Он резко повернул влево, заметив шкаф, который ему нужен. Это был не конец и не середина библиотеки, сюда никто не приходит. И книги отсюда никто не берёт. Но он должен был проверить. Иначе всё не имеет никакого смысла. Он пошёл в конец стеллажа, посмотрел на самую верхнюю полку, пробежался по ней глазами и удивлённо приоткрыл рот. Это был чуть ли не единственный экземпляр в магическом Лондоне. И теперь полка пустовала. Не было той серебряной обложки, которую он искал. Не было книги, которую никто, на памяти Драко, не брал из библиотеки. Не было его любимой книги. А это значит только одно. В Хогвартсе действительно кто-то её прочитал. И маленький вопрос, нацарапанный на вчерашней записке, был именно от этого человека. Он узнал этот конверт. Изучал в детстве книгу по магическим реликвиям. Но о принципе действия знал не много. Лишь то, что конверт передается лишь на небольшие расстояния, в пределах этого замка, например. То есть, если бы Драко захотел отправить письмо совой, например, в Мэнор, у него ничего бы не вышло. Однако это была волшебная вещь, которая передается в чистокровных семьях. Эта мысль ободрила его. Малфой задумчиво повертел свой фамильный перстень, ярко почувствовав, как конверт, который он машинально взял с собой утром, прожигает его сумку. А потом неожиданно весело улыбнулся. Он знал, как ответит на записку. Ведь это был такой глупый и простой вопрос. Даже если в этой гнилой школе есть человек, посвященный в прекрасную историю «Свет во тьме», Драко объяснит этому читателю, явно не понимающему книгу, как он не прав. На пятнадцатилетие чистокровного волшебника традиционно приглашаются только члены семьи. У Драко их было не так много. Родители Нарциссы, его бабушка и дедушка, давно умерли, мальчик даже не успел застать их при жизни. Со стороны отца была только его мать, но она уединённо жила где-то в Германии, её Драко тоже не видел. Поэтому на его пятнадцатилетии были он, Люциус, Нарцисса и Элизабет. Лиззи Малфой — сестра Люциуса и по совместительству любимая тётя Драко. Виделись они невероятно редко, и сейчас, в свой пятнадцатый день рождения, когда, в кои-то веки, ему не устроили вычурный приём, а праздничный торт разрезала тётя Лиззи, парень был невероятно счастлив. После ужина, доев кусок своего любимого лимонного торта, украшенного зелёными яблоками, Драко захотел отправиться в свою комнату. Он вежливо встал, убрал с ног белоснежную салфетку, положив её на стол, и произнёс: — Мама, отец, тётушка Элизабет, — каждому члену семьи он поклонился, — спасибо вам за такой замечательный праздник, и благодарю за подарки. Всё было чудесно. Я немного устал, и, если вы позволите, я пойду к себе в комнату, — Драко твёрдо посмотрел на Люциуса. — Можно, отец? Люциус открыл было рот, но его перебила Элизабет. — Драко, милый, прежде чем ты уйдёшь, не составит ли тебе труда проводить меня? Элизабет тоже встала из-за стола и направилась к выходу из столовой, остановившись около входа, зная, что такие просьбы не требуют возражений. — Конечно, тётушка Элизабет, — Драко поспешно подошёл к женщине и подал ей руку. Та ухватилась за неё, и они вместе вышли из зала. Они так поспешно выходили, что парень совсем забыл дождаться разрешения отца. В вежливом молчании они дошли до парадной двери, ведущей на выход из поместья. Там Элизабет ждал большой экипаж, запряжённый пятёркой лошадей. Они остановились перед дверью. — Что ты хотела мне сказать? — Драко отпустил руку тёти и насмешливо смотрел ей в глаза. Теперь они были далеки от аристократии и всех этих правил. Теперь они были просто семьёй. — Милый Драко, всё-то ты знаешь, — Элизабет ласково погладила племянника по волосам. — Только я не хотела тебе ничего говорить. Я хочу сделать подарок. Манеры мешали Драко от изумления выпучить глаза и раскрыть рот. — То есть взрослая лошадь редкой породы Орловский рысак это так — пустяки? — прыснул Малфой. — Самый обычный подарок. Как игрушка на упаковке. — Ну, если Буря для тебя игрушка на упаковке, то… — возмущённо начала Лиззи. — Нет-нет, — сразу же запротестовал парень. — Ты не подумай! Буря — просто невероятное животное. Я очень благодарен тебе за столь ценного друга. И мне его вполне достаточно. Последнее предложение было сказано отчасти из вежливости, потому что Драко до скрипа зубов было любопытно, что же ещё приготовила тётя Лиззи. Её подарки всегда были необычны, и Малфой ценил каждый из них. Элизабет заметно расслабилась. — Не переживай, Буря всё же была несколько формальным подарком. Сейчас я хочу тебе отдать кое-что по-настоящему ценное. С этими словами женщина достала из глубокого кармана мантии аккуратный свёрток, перетянутый серебряной лентой, и протянула племяннику. Тот принял подарок с великой нежностью, будто сейчас в его руках находилась инструкция по уничтожению Поттера и всех его друзей. Но на самом деле это выглядело как книга. И Драко был прав. Внутри была книга. Выглядела она новенькой, хотя при близком рассмотрении было заметно, что её открывали и не раз. Обложка переливалась всеми оттенками серебра, а на корешке золотым цветом было написано название. Правда, на латыни. Драко знал латынь, но не успел он перевести, как за него ответила Элизабет: — «Свет во тьме». Драко вопросительно посмотрел на тётю. А та была увлечена, заботливо и нежно рассматривая подарок в руках парня. Она накрыла ладони Драко, которые держали книгу, и сказала тихим голосом: — Эта книга — самое ценное, что есть у меня. Она научила жить, понимать и чувствовать. Открыла глаза на многие вещи, — затем тётя перевела серьёзный взгляд на него. — Скоро тебе предстоит принять множество важных решений, Драко. И я уверена, что эта книга поможет тебе в этом. Теперь Малфой совершенно по-другому взглянул на серебристый томик, который они до сих пор с тётей держали вместе. Но всё же недоверчиво посмотрел на Элизабет. — О чём она? — Обо всём самом светлом и тёмном, что есть в нашей жизни. Она о невероятных приключениях и о том, что нет правильных и неправильных путей. И в мире нет таких цветов, как чёрный и белый. Есть только мы. Информации было немного, но тот тон, с каким это всё поведала Элизабет, заставил Драко незаметно дернуть плечом от количества мурашек. Она будто рассказывала ему самую редкую истину и самую правильную. Но вместе с этим Малфой всё ещё не мог понять. — Она так важна для тебя. Почему ты даёшь её мне? — Драко сделал попытку, чтобы вернуть подарок. — Пожалуйста, забери. Не думаю, что книжка поможет мне как-то разобраться в жизненных трудностях. — О, Драко, — женщина легко покачала головой и посмотрела на племянника, как на ребёнка, который рисовал синие облака на белом небе. — Иногда нам необходимо, чтобы истины, которые мы боимся признать себе сами, кто-то сказал за нас. Иногда необходимо, чтобы за нас взяли карандаш и, прежде чем мы начали рисовать, начертили на листе бумаги линию горизонта. Иногда нам нужна помощь. Малфой помнил этот день, как сейчас. Он помнил каждое слово, сказанное мудрой Элизабет. Помнил, как тогда пошёл к себе в комнату и неделями смотрел на аккуратно лежащий на столе томик, боясь открыть его. И помнил день, когда всё же решился. С каким рвением он читал строчку за строчкой, перечитывая все слова, возвращаясь к ним, словно утопающий. Буквы сливались в такие нужные фразы, до которых Драко точно никогда бы не додумался сам. А после прочтения его затопила такая волна грусти и горечи из-за того, что история закончилась. Будто он ушёл из родного дома. Будто у него отобрали метлу и запретили играть в квиддич. Ему отчаянно хотелось поговорить с кем-нибудь обо всех пережитых эмоциях, хотя он никогда раньше этого не делал. Но, приехав в Хогвартс, с сожалением обнаружил, что никто не то что не читал эту книгу, ни один студент Слизерина, как минимум, не слышал о ней. И это было до ужаса невозможным. Он пришёл потом в библиотеку и, случайно завернув в седьмой ряд стеллажей, сразу увидел этот серебристый корешок с золотыми буквами. Он убедился, что книга есть в общем доступе. Но формуляр всегда оставался пустым. Почему же её никто не замечает? Может, потому что и сам Драко не видел её раньше. Он ходил в библиотеку почти каждый день, и надежда, что кто-нибудь возьмёт эту книгу и прочтёт, растворялась в прохладной атмосфере читального зала. А со временем он перестал заходить в этот седьмой ряд вовсе. Но сегодня был воистину необыкновенный день. Место, всегда занятое серебряной обложкой, пустовало. Кто-то читает её сейчас. А возможно, и уже прочитал. И этот кто-то написал ему. Наверное, в нём тоже сейчас невероятное, непреодолимое желание рассказать о своих впечатлениях. Драко почувствовал это желание в себе сейчас, снова, спустя столько времени. И это уничтожило мысль о том, что человек ему совершенно незнаком. Он пулей вылетел из библиотеки. Кажется, Грейнджер что-то кричала ему вслед, но Драко не слышал. Не было сил, чтобы отвечать ей. Зато были силы написать пару строчек на маленьком куске пергамента. Тут же в дверях Драко столкнулся с Забини. — Ого, ты куда так торопишься? Я везде тебя ищу, — Блейз справился со столкновением и во все глаза смотрел на друга. — О… Да я просто зашёл в библиотеку, — такое нелепое, отчасти правдивое и лучшее оправдание, которое мог найти Драко. Ему почему-то не хотелось рассказывать Забини об этой ничего не значащей записке, тем более он не хотел говорить, что собирается на неё ответить. — Ладно, — легко согласился Блейз. — Пошли на Искусства? Они через пять минут. — Ага. Оставшиеся уроки и обед он чуть не подпрыгивал от нетерпения. Хотя понимал, что всё волнение внутри него. Внешне никто и понятия не имел, как весь мозг Драко сотрясается от любопытства. Написатьнаписатьнаписать. И когда он зашёл в свою комнату, достал из сумки маленький конверт, взял новый лист пергамента и перо, он застыл. И Малфоя остановило не то, что он всё ещё сомневался в идее переписки с незнакомым человеком. Он, скорее, предполагал, что это не будет перепиской вовсе. Драко просто ответит на вопрос и всего лишь. Ведь как глупо было ожидать со стороны незнакомого отправителя, что книга бы не получилась, не будь Грейс и Джим знакомы. Что за бред? Да, пусть отношения Грейс и Джима одни из центральных в истории, и именно через них мы понимаем много истин о любви. Но это далеко не самое главное. Ведь книга насыщена приключениями Джима и его друзей, приключениями Грейс. И ситуация, в которую они все разом попадают, тоже очень интересна. С чего этот незнакомец думает, что бантики-цветочки — самое главное в книге? Но и не эта мысль его остановила. Сейчас он сидел и пялился в стену, понимая одну простую вещь. Как передать письмо тому, кого не знаешь? Здесь Драко ненадолго завис. Но сейчас в его голове крутилось столько мыслей относительно сюжета «Света во тьме», которые ему хотелось обсудить, что он очень боялся их растерять. Не позволив себе думать об остальном, он просто начал записывать всё на пергамент. Перо всё выписывало и выписывало аккуратные буквы, и мысли на бумаге появлялись быстрее, чем у парня в голове. Когда Драко отложил перо и посмотрел на полностью исписанную одну сторону пергамента, он снова задумался. И как, Мерлин, ему это отправить? Драко машинально сделал движение палочкой, и в воздухе появилось зелёное яблоко, тут же оказавшееся в его руках. Он откусил его, проглотив большой кусок. Наверное, эльфы за столько лет уже привыкли, что кто-то с кухни постоянно таскает зелёные яблоки. Думать это не помогало. Но теперь Малфой задался уже более глупым вопросом. Его пергамент такой большой, а конверт такой маленький. Как же он положит его туда? Не хотелось бы мять бумагу. Малфой положил яблоко на стол, в одну руку взял свой лист, в другую — конверт. И секунды не прошло, как конверт в его левой руке начал увеличиваться, пока не стал таких же размеров, как и исписанный пергамент. Теперь Драко может положить его туда спокойно, даже ещё чуть-чуть места останется. Малфой положил лист в конверт и ещё больше удивился. Места не осталось, потому что конверт увеличился ровно до размеров пергамента и, казалось, был создан для него. А печать, которую ещё вчера Драко сломал, восстановилась. Но всё же, как письмо передать? Парень походил туда-сюда, повертел конверт в ладонях, устало лёг на кровать и уставился в каменный потолок. Идей не было совершенно. Как и сил на то, чтобы их искать. Желание пообщаться покинуло его, наверное, из-за того, что все мысли он вылил на бумагу. Но не зря же? Драко уже начинал засыпать. А если положить конверт на прежнее место? Парень резко распахнул глаза и поднялся на локтях. Он в непонятном ожидании уставился на подоконник, где вчера нашёл записку. Вдруг эта странная магия работает именно так? Проверить не помешает. Драко поднялся и подошёл к окну. Сначала хотел открыть его на всякий случай, потом передумал. Не сова же прилетит за письмом, в самом деле. Ещё немного постояв, Малфой уверенно положил конверт на подоконник. И не успел парень напряжённо на него посмотреть, как письмо исчезло. Вот так просто. Хотя сейчас Драко начал понимать, что, возможно, написал там чуть больше, чем хотел.***
Гермиона, Гарри и Рон сидели в переполненной гостиной после обеда. В Гриффиндоре в любое время суток царила уютная семейная обстановка, но когда это место заполнялось студентами, здесь начиналась настоящая вечеринка. Конечно, раньше они были веселее, потому что в Гриффиндоре учились Фред и Джордж. Но и после их ухода в башне не стало скучнее. Столько народу в гостиной всегда означало только суматоху и веселье. Как и сейчас. Гарри и Рон смеялись вместе с Симусом над новыми товарами Фреда и Джорджа, параллельно пробуя их на себе. А Гермиона сидела около камина и продолжала читать о чистокровных семьях, хотя в этом не было почти никакого смысла. Во-первых, изучив все семьи от А до Л, Гермиона поняла, что про артефакты, передаваемые в семье, не говорится открыто, а просто упоминается их наличие. Во-вторых, она, вроде, уже нашла, что искала. Но для этого нужно было немного постараться. Гарри и Рону она ничего не рассказывала. Вдруг план провалится и добыть книгу так и не получится. Не хотелось бы расстраивать друзей. Гермиона ещё раз кинула взгляд на них и на шумную обстановку вокруг. Иногда все эти весёлые и беззаботные гриффиндорцы так успокаивали. Они не думали ни о чём, и вместе с ними мысли у Грейнджер улетали тоже. Сейчас бы откинуться на мягкие подушки дивана, понежиться рядом с тёплым камином и наслаждаться смехом всех этих замечательных людей. Но волнение и лёгкая тревога её не покидали. Пэнси сказала, что её дальнейшая помощь не понадобится, так как конверт почувствовал своих отправителя и получателя и теперь будет возвращаться к ним сам. Но весь день в сумке Гермионы или просто рядом с ней было пусто. Она уже начала переживать, что действительно написала что-то банальное и бессмысленное, что на это даже лень отвечать этому «особенному человеку». Она не могла провалиться на первом же письме! Не могла! Ей так сильно была нужна эта книга и мальчикам тоже. Она не может их подвести. Расслабиться в гостиной не получалось. — Ребят, я пойду к себе, почитаю, — Гермиона встала с дивана и направилась к лестнице, обходя студентов. — Конечно, — хором ответили друзья, увлечённые товарами братьев Уизли. Только Рон бросил на Гермиону быстрый взгляд. Девушка зашла в комнату, устало положила большой талмуд на стол и оперлась на него руками. Как же ей надоело читать эти истории. Надоело изучать биографию каждого несчастного чистокровного предка. Хотя, пожалуй, не все были так несчастны. Взять хотя бы Уизли. Вот уж кто точно выделялся из всех семей в этой проклятой книжке. Гермиона быстро оглядела свой стол, остановила взгляд на синей кружке со звёздочками, и ей захотелось выпить чаю. Она потянулась за палочкой и на секунду замерла, продолжая смотреть на стол. На нём лежал конверт. И если бы не безымянная красная печать, Грейнджер бы не признала в нём тот самый конверт. Ведь он был больше. Этот факт и то, что Гермиона отправила свою записку ещё вчера вечером, указывали на то, что ей пришёл ответ. Гриффиндорка медленно убрала палочку обратно в карман, взяла в руки конверт и нетерпеливо разломала печать. Внутри лежал пергамент, исписанный аккуратным почерком:«Чувства Грейс и Джима, несомненно, очень волнующие и интересные. Их история любви, начинающаяся с ненависти, завораживает и заставляет задуматься. Но это далеко не главное в книге, поверь мне, Незнакомец. Намного больше эмоций я испытал, когда читал о приключениях Джима. Я восхищался его путём поиска себя. Как он отчаянно искал белый цвет в чёрном и так его и не нашёл. Пытался выйти из принципов семьи, всё время к ним возвращаясь. Его столько раз пытались вернуть и указать правильное направление. Не скрою, что и Грейс поспособствовала этому. Но всё-таки Джим нашёл себя сам. Не во всех историях любовь — свет от маяка. Иногда мы должны достать палочку и искать дорогу сами.»
Гермиона читала строчку за строчкой. Она не знала, что ей делать. Завороженно улыбаться или досадливо качать головой? Она пока ничего не могла сказать о парне, которому писала, но точно знала, что книгу он прочитал не только потому, что нечего было читать. Он разбирался в ней. И это делало её жутко довольной. Она так долго искала того, с кем может поговорить, обсудить свои впечатления, и вот, теперь даже делать ничего особо не надо. Выполняй себе поручение Пэнси и всё. А в конце ещё и ценная награда. Хотелось захлопать в ладоши. Но она не захлопала. Ведь она так и не знает, с кем ей приходится вести переписку. Это же может быть кто угодно. Скорее всего, со Слизерина, раз этот парень заинтересовал Пэнси. И никто не исключает возможность, что это всё ещё может быть Драко Малфой. Но Гермиона уже знала, что делать на этот счёт. За столько лет вражды она очень хорошо сумела изучить его повадки, словечки, которыми он бросался, и шутки. Поэтому она сразу отличит его, исходя из написанных строчек. Пока что ни одно слово в письме не кричало о том, что это писал Малфой. И это не могло не радовать. Ну и пусть будет со Слизерина. В самом деле, должны быть и там хорошие люди. Она просто пообщается с человеком, который, кажется, сможет её понять. Хотя — Гермиона усмехнулась, — всё же ей надо кое-что растолковать этому Незнакомцу. Очевидно, он историю «Света во тьме» изучал только с одной позиции. Грейнджер всё же достала палочку, наколдовала себе мятный чай, быстро отхлебнула, взяла новый пергамент и начала писать.«Иногда нам всем необходима помощь, мой дорогой друг. И если бы Грейс её не оказала, Джим бы всё так же искал белый цвет на своей тёмной дороге, пока бы не отчаялся и не сбился бы со своего пути.»
Конверт уменьшился в размерах, и, как только Гермиона запечатала письмо, оно тут же исчезло.***
Драко не верил в прочитанное. Он водил глазами по строчкам, которых было немного, и не мог понять, с кем же имеет дело. Ему казалось, что, прочитав книгу вдоль и поперёк под разными углами, он знает абсолютно все истины, поведанные там. А сейчас, читая такое простенькое письмо от незнакомого человека, понимает, что Драко даже не смотрел на поверхности. А хуже всего, что именно с этими словами тётя Лиззи вручала ему книгу. И как он мог не подумать? А может, это письмо от Элизабет? Бред. Зачем ей это нужно? Она могла написать ему в любое время без всяких загадок. Они могли разговаривать часами в Мэноре, не скрываясь. Но это ничего не меняет. Он понял одно, когда взял свой любимый томик «Свет во тьме» и решил его перечитывать. У Драко серьёзный противник, который думает, что знает книгу лучше него, и смеет унижать этим Драко, присылая ему письма с лёгким запахом мяты.