***
Если кто-нибудь сейчас у Гермионы спросит, как превратить флоббер-червя в оладьи, она скажет, что достаточно лишь представить свой любимый сироп, которым можно полить их, и сделать взмах палочкой, будто вы обливаете этим сиропом флоббер-червя. Если кто-нибудь сейчас у Гермионы спросит, в каком году была забастовка горгулий, она без заминки назовёт 1911 год и ещё даст пару конспектов в придачу, на которые она потратила не одну ночь. Если кто-нибудь сейчас у Гермионы спросит, что из себя представляет заклятие сглаза морского ежа, она объяснит, что человек покрывается иголками, которые впоследствии взрываются. Но если кто-нибудь спросит у Гермионы, почему она поинтересовалась у Драко Малфоя о его самочувствии, то ответа не услышит. Потому что Грейнджер пыталась найти этому оправдание всю дорогу от теплиц до своей спальни. И когда она дёрнула ручку двери в комнату, поняла, что так ничего и не придумала. Было ли это жалостью? Возможно. Было ли это сочувствием? Возможно. Хотела ли она ему помочь? Возможно. Но ни одно из этих предположений нельзя было объяснить. Единственное, что слишком ясно сейчас фосфоресцировало у Гермионы в голове — его глаза. Жутко серые. С затаенной пустой печалью. Эта грусть сбивала с толку. Она думала, что в радужках Малфоя невозможно разглядеть других эмоций, кроме презрения и насмешки. Но сегодня вечером не было ничего из этого. Её предубеждения пошли прахом. Она перестала во всём видеть смысл. Гермиона не собиралась исключать Малфоя из возможных претендентов на тайного знакомого из писем, но и рассматривать его как единственного возможного сейчас не собиралась. Она приняла решение присмотреться к Пэнси. Лучше за ней понаблюдать. В конце концов, если принять наблюдения сегодняшнего дня, то в список подозреваемых можно включить и Забини. Как же у девушки болела голова. Она ещё раз в мыслях посмотрела на Малфоя. На его бледный вид и тонкие длинные пальцы, перебирающие листья. На лицо с опущенными ресницами. И снова ощутила окутывающий её холод глухих стен вокруг парня. Девушка вздохнула. Подошла к письменному столу, который был завален книгами, свитками и пергаментами. Подняла упавшую чернильницу. Гермиона забыла, когда здесь успел появиться такой беспорядок. Потом увидела на краю серебряную чашу с хрустальной крышкой. Аккуратно провела по ней пальцами. Зачем она это сделала? Гермиона уже дернулась за палочкой, как в дверь постучали. Она машинально оглядела стол напоследок, затем развернулась. В открытый проём просунулась рыжая голова Рона. — Гермиона? Не спишь? — спросил он, оглядывая комнату девушки, всё ещё находясь в коридоре. — Нет, всё в порядке. Проходи, — Грейнджер подошла к двери, открывая её полностью, пропуская друга внутрь. Рон зашёл довольно быстро. Сел на кровать. Потом встал и нервно подошёл к подоконнику. Долго смотрел на горшочек с мятой, который рос у Гермионы, и оторвал от растения листик, засунув в рот. — Рон? Что-то случилось? — спросила Гермиона, прислоняясь к стене и скрещивая руки на груди. Рон тоже развернулся к девушке, активно жуя мяту. Взволнованно провёл рукой по волосам. — А… Да… То есть, нет, — он прокашлялся. — Ничего не случилось. Просто мне скучно. Гарри угрюмый какой-то, закрылся под пологом, сказал, что будет спать. — Ты не узнал, что с ним случилось? — обеспокоенно спросила Гермиона. — Нет. Если честно, я не имею ни малейшего представления, в чём дело. Девушка вздохнула. Конечно, можно надеяться, что у Гарри просто плохой день. Но в последнее время Гермиона уже не верила ни одному своему предположению. — Может, нам стоит с ним поговорить? — Не знаю, — протянул Рон. — Наверное, стоит. Но давай завтра? Дадим ему хотя бы ещё ночь. Вдруг отойдёт? Гермиона кивнула, соглашаясь. Рон улыбнулся и посмотрел на неё. Всё тот же всё-будет-хорошо взгляд. Но друг явно пришёл не за этим. — Как… — неуверенно начал Рон, будто читая мысли девушки. — Как отработка? Она пожала плечами, стараясь вложить в этот жест всю небрежность, отгоняя волнение. — Нормально. Ничего особенного. Просто убрались в теплице. Тебе ли не знать, как проходят отработки, Рон? — насмешливо упрекнула его она. Рон усмехнулся. — Ну, а… Остальные? — Уизли перевёл взгляд на стену, рассматривая узор на бордовых обоях. — Они тебя не доставали? Забини, Малфой? — Не переживай, — предостерегла его Гермиона. — Мы вообще не разговаривали. Сделали своё дело и разошлись. И когда Гермиона научилась скрывать эмоции? Когда научилась подавлять нотки лжи в голосе? Наверное, ежегодное нарушение правил с Гарри и Роном не проходят бесследно. Потому что Рон явно поверил. Его плечи расслабились, глаза перестали изучать стены, а сам он ещё раз улыбнулся. Затем повернулся лицом к окну, упираясь руками в подоконник. Гермиона подошла к нему, вставая рядом. На улице уже было темно. Свет в хижине Хагрида ещё горел, он всегда делал обходы вокруг территории допоздна. Полная луна освещала замок, предвещая наступление жуткого праздника. Несколько сов перелетали от башни к башне, говоря о том, что кто-то тоже сейчас не спит, переписываясь. Гермиона хмыкнула. — Скоро Хэллоуин, — сказал Рон, зачарованно смотря в окно. — Ага. — Поедешь домой на каникулы? — Ты же знаешь, я только на Рождество уезжаю. Рон кивнул. — Я просто тоже остаюсь. Домой не очень хочется. Гермиона не удивилась. Рон несомненно любил свою семью. Но если была возможность сбежать от маминой заботы на каникулах, он пользовался. — Значит, мы втроём, да? — Да. Девушка хотела бы ощутить радость от того, что она проведёт каникулы с друзьями. Хотела, чтобы в её голове построились планы, как они могут весело провести это время. Но знала, что в этом году они не смогут насладиться этими днями, как раньше. Нужно будет готовиться. До конца учебного года далеко, но в таких делах важна любая мелочь. А ведь она ещё даже не достала книгу Паркинсон по защитным заклинаниям… — Гермиона? — Рон развернулся к ней лицом. Видимо, все переживания сейчас отразились на ней, ведь теперь друг обеспокоенно оглядывал девушку. Он вдруг неуверенно взял её ладонь в свою и крепко сжал, заглядывая в глаза. Гермиона сначала обратила внимание, как большой палец Рона слегка поглаживает её пальцы, а затем взглянула на него самого. Теперь его глаза не смотрели тем всё-будет-хорошо взглядом. Этот взгляд назывался я-всегда-буду-рядом-с-тобой. И это было что-то новенькое. В его водянисто-голубых глазах можно было различить нежность и, определённо, какой-то другой вид заботы, который раньше Гермиона точно не видела. Ладонь Рона слишком мягко прикасалась к рукам девушки, а сам друг неожиданно оказался слишком близко. Девушка вдруг поняла, что совсем недавно ощущала нечто похожее. Когда Рон залетел в комнату и, перепугавшись, обхватил лицо Гермионы руками. Близко-близко… Грейнджер во все глаза изучала этот новый вид Рональда Уизли, который сейчас стоял перед ней. Она вдруг услышала, как стучит его сердце, почувствовала дыхание на своей щеке. И с ужасом осознала, что это из-за постепенного приближения его лица к её. Гермиона начала паниковать, но на секунду впала в транс, когда увидела, как глаза друга медленно закрываются, как подрагивают его короткие рыжие ресницы. Она почти ощутила, как Рон мимолетно скользнул своими губами по краю её губ. — Рон, — хрипло сказала она, и её голос оказался слишком громким в такой ситуации. Рон резко отпустил руку подруги, поднял на девушку полный ужаса взгляд, отходя на пару шагов назад. Хватило секунды, чтобы всё его лицо загорелось, сливаясь с цветом ярко-рыжих волос. — Гермиона… Мерлин. Прости, я… — заикаясь, начал друг, не зная, куда деть руки. — Всё в порядке. Ты… Ничего не произошло. Не переживай, — перебила она Рона, инстинктивно обнимая себя за плечи. Эти слова и этот жест, по-видимому, как-то подействовали на него. Он на мгновение разочарованно ссутулился, а затем резко выпрямился, смотря куда-то ей за спину. — Э, ладно. Хорошо. Да. Отлично, — Рон бегал глазами по всей комнате. — Ну, я пойду тогда. Спокойной ночи. И, не дождавшись ответа от Гермионы, парень вышел из спальни быстрыми шагами.***
Сегодня был последний день перед каникулами. И Гермиона планировала подпитать как можно больше информации из внешнего мира. Нужно было проследить за всеми. Только это снова ничего не дало. Малфоя она не встречала сегодня вообще. Было несколько совмещённых уроков со Слизерином, но на всех он держался вполне обособленно, усевшись на задний ряд и носа не показывал. Затем уходил, растворяясь в толпе. Пэнси же девушка видела чаще, но та всё время была в компании Блейза, что настораживало. Раньше слизеринка крутилась только около Дафны, или же они ходили большой группой. Наедине с Забини их заметить было удивительным. Но что ещё больше толкало в пучину раздумий, так это поведение этих двоих. Паркинсон чувствовала себя паршиво, и не нужно быть ей близкой подругой, чтобы заметить такое. Она куталась в свою мантию, будто постоянно стояла на холодном ветру, кожа стала неестественно бледной, а свои волосы она собрала в мелкий пучок на затылке, чего раньше никогда не делала. Блейз был рядом с ней. Подавал ей руку, когда она спотыкалась о ступеньки, отвечал за неё на уроке, прикрывая её болезненный вид. И постоянно что-то шептал на ухо. Дафна пропала, как и Драко. Изредка её светлые локоны мелькали в поворотах коридора, тут же ускользая из виду. Что же изменилось? Где же та дурацкая отправная точка, после которой все решили прикинуться абсолютно другими людьми, играя с Гермионой, заставляя решать загадки? Ведь Гарри сегодня тоже она не видела часто. После урока со Слизерином он куда-то ушел. Они искали его с Роном, но безрезультатно. А когда Гарри наконец показался, на расспросы не отвечал. Лишь сказал, что в первый день каникул нужно будет обязательно собраться в библиотеке. Сейчас Гермиона сидела на ужине в Большом зале, наблюдая за столом Слизерина. Хотя все интересующие её фигуры сейчас отсутствовали. Один Малфой лишь забежал на секунду, схватил что-то со стола и ушёл обратно. Оставалось надеяться, что на сегодняшней отработке ей не придётся работать одной. Гарри встал из-за стола, откладывая ложку, и хотел уйти, но Рон остановил его взглядом, просящим объяснить. — Я пойду… М-м… На метле полетаю. Время ещё есть, — он непонятно зачем кивнул головой и быстро ушёл, закрываясь от вопросов. — Рон, может, ты… — неловко начинает Гермиона, смотря Рону в лицо, но только не в глаза. Впрочем, друг и сам избегал её взгляда. — Я думаю, Гарри знает, что делает, — мягко перебил Рон и откусил большой кусок от сэндвича. Гермиона хмурилась, но Рон продолжал жевать, сосредоточив внимание на корзинке с яблоками. Не теряя времени, девушка подскочила и направилась к выходу из Зала. Если у Рона были какие-то вопросы, она знала, что он всё равно не сможет сейчас их задать. Гермиона вышла в холл и замерла на месте. Гарри нигде не было. Хотя прошла от силы минута после его ухода. Поразмышляв, девушка свернула налево и пошла по длинному коридору. Здесь, вне учебное время, ходили только слизеринцы, так как это самый короткий путь в их гостиную. Но также отсюда можно было свернуть в теплицы. Она слышала каждый свой шаг, а по мере того, как она заходила всё дальше, становилось темнее. Солнце уже начало заходить, и его света было недостаточно, чтобы осветить Гермионе дорогу. Она поежилась, натягивая рукава толстовки на пальцы. Вдруг шаги девушки стали громче. Хоть она и старалась идти как можно тише, но каждый новый шаг теперь эхом разносился по коридору, будто по нему идёт не Гермиона, юная девушка, а Хагрид, несущий за собой рождественскую елку. Гермиона посмотрела себе под ноги, чтобы понять, что случилось, и наткнулась на что-то, чуть не падая. — Грейнджер? Ты что здесь забыла? — раздалось у неё над головой раздражённое шипение. Гермиона так засмотрелась на свою обувь, что не заметила, как на неё из темноты шёл Малфой. Они столкнулись рядом с дверью в какой-то старый кабинет. — А ты что тут делаешь? — спросила Гермиона, на что парень насмешливо вздернул бровь. Ну конечно. Малфой, наверное, идёт к теплице, поднимаясь из гостиной. Ей бы следовало пойти туда же, но она решила увязаться за Гарри. — Иду со своей гостиной, Грейнджер. А ты что, заблудилась? — он усмехнулся. — Библиотека этажом выше. И не забудь после пойти на отработку, я не собираюсь с Блейзом делать всё за тебя. Гермиона чуть не задохнулась от такой наглости. — Я как раз шла в теплицы, Малфой! — А ничего, что ты уже давно прошла проход, который туда ведёт? Гермиона закусила губы и подавила желание оглянуться. Но Малфой не врал, Гермиона действительно прошла поворот к теплицам, увлекшись своими шагами и мыслями. Но если коридор ей и был знаком, то дверь рядом с ними она не припоминала. Возможно, никогда не обращала внимание. — Просто решила осмотреться. И вообще… Чего я перед тобой отчитываюсь? — Ты мне скажи, — снова усмешка. Но это кажется больше признаками веселья с его стороны, презрения тут и не бывало. Они до сих пор стояли друг напротив друга. Всё ещё разговаривая шепотом. — Ну, я, наверное… — начала Гермиона, но Малфой шикнул на неё, приставляя палец к своим губам, и напрягся. Девушка опять нахмурилась, но потом услышала то, что заставило Малфоя замереть на месте. — Откуда ты можешь знать? — донёсся откуда-то приглушенный голос. Скорее всего, из класса, рядом с которым она стояла со слизеринцем. Теперь Гермиона удивлённо уставилась на старые резные двери. — Я бы не стала разбрасываться такой информацией! — ответили ему более раздражённо. — Я не могу тебе больше доверять, — голос был слишком грубым, отчаянным и обиженным… Но Гермиона узнала бы его из тысячи. Это был Гарри! — Я… Знаю. Знаю, что не можешь, но… Мерлин, кто же второй человек? Судя по голосу, девчонка. Но голос этой девушки она не узнавала. Да и зачем бы Гарри уединяться с ней в пустом старом классе, который находится по пути в гостиную Слизерина? Гермиона быстро взглянула на Драко. Тот прожигал взглядом дверь, будто старался проникнуть туда силой мысли. По его лицу было не понятно, узнал ли он голоса, но точно был сильно напряжён и вслушивался в каждое слово. — Нет. Мы проходили это, Даф. Ты слишком много раз говорила о доверии. Ущипните кто-нибудь Гермиону! Даф? Дафна Гринграсс? Не может быть! Дафна Гринграсс сейчас находится в пустом классе с её лучшим другом Гарри Поттером, и у них явно личный разговор. Она и не признала её, потому что в голосе не было того привычного слизеринского презрения и пафоса. Новый день — новые загадки. Хотя чем она лучше? Стоит сейчас под этой же дверью вместе с Драко Малфоем и подслушивает! — Малфой, я думаю, нам лучше… Но парень снова шикнул на неё, подходя к двери ближе. Гермиона подавила смешок. Такой осторожный Малфой, дёргается от любого звука и шороха. Сосредоточенный и напряжённый. Машинально девушка тоже подалась вперёд, останавливаясь в дюйме от двери. И, кажется, в футе от Малфоя. Но ни один не обратил сейчас на это внимание. — Я прошу тебя, последний раз, — послышался какой-то шорох. — Гарри… Гермиона чихнула. Очень неожиданно и для самой себя. Она в панике прикрыла рот рукой, а Малфой с большими от ужаса глазами разглядывал её лицо. — Ты слышала это? — раздалось за дверью. В комнате засуетились. Гермиона начала оглядываться в поисках укрытия, мысленно жалея, что у неё нет сейчас мантии-невидимки под боком. Вдруг Малфой резко потянул её за руку на себя. Всё произошло слишком быстро, и Гермиона поняла, что они со слизеринцем находятся в ещё большей темноте, чем до этого. Они за каким-то гобеленом. И единственный источник света — это маленькая дырочка в полотне. Прямо между лицами Драко и Гермионы. Небольшой вечерний свет падал прямо в глаза Малфоя. Они загорелись каким-то необычным серым блеском, постепенно темнея. Гермиона совсем не знала, что делать. Малфой всё ещё прижимал девушку к себе и дышал ей в лицо. Так близко… Отметив про себя расстояние между ними, оба хотели было отпрянуть. Но вместо этого приблизились ещё больше, и нос Гермионы уткнулся в шею Малфоя. Гермиона пыталась выразить своё недовольство, но получилось лишь какое-то мычание. Малфой зажал ей рот рукой, ловко поворачивая девушку спиной к себе, почти не задев гобелен. От такого поворота часть волос девушки перекинулась на другое плечо, открывая шею. — Заткнись, — снова прошипел Малфой, наклоняясь к её уху и замирая в таком положении. Гермиона пыталась вывернуться, потому что своей огромной ладонью Малфой перекрыл ей доступ к кислороду. Когда парень это понял, то убрал пальцы с её носа, что позволило ей дышать. Девушка резко сделала вдох. Она отчётливо ощущала запах старой и древней пыли, исходящий от гобелена. И запах яблок. Более чёткий. Определённо, от Малфоя. Он был в каждом его вдохе и выдохе. Его дыхание касалось открытой шеи Грейнджер, разнося мурашки по всему телу. Интересно, можно ли определить сорт яблок по запаху? В аромате есть нотки чего-то кислого, вроде… Дверь старого кабинета, от которого они недавно отпрыгнули, резко открылась. Но они до сих пор никого не могли видеть. — Вроде, пусто, — сказал Гарри. Послышались шаги. — Слушай, Даф… — Не здесь. В коридоре слишком опасно говорить. Следующие слова прозвучали совсем тихо, но Гермиона услышала: — Гарри, прошу тебя, нам нужно встретиться ещё раз. Это очень важно. — Я… Не знаю, — тяжелый вдох. — Ну, может, на каникулах? — Ох, нет. Я не могу. Я уезжаю к… Семье. Какое-то время длилось молчание, нарушаемое лишь ровным сердцебиением Малфоя, которое Гермиона ощущала всем телом. — Пожалуйста, давай встретимся после выходных. — Посмотрим. Кажется, они ещё о чём-то шептались, были звуки шороха, а затем, наконец, удаляющиеся шаги. Когда они стихли совсем, хватка Малфоя ослабла, однако Гермиону он не отпустил. — Поттер и Дафна?.. Поверить не могу, — поражённо прошептал Малфой. Его дыхание продолжало обжигать шею. Гермиона недовольно промычала ему в руку, напоминая о своём присутствии. Драко резко и грубо отпустил девушку, выходя из-за гобелена. Гермиона вышла тоже, откашливаясь от пыли. — Малфой, какого… — возмущённо начала она, но тот уже исчез за тем самым поворотом в теплицы, который она совсем недавно пропустила.***
— Вы хорошо вчера поработали, молодые люди, — мягко сказала профессор Спраут, стоявшая в середине уже отремонтированной теплицы. В ответ они лишь благодарно кивнули. — Думаю, после сегодняшней отработки вы можете быть свободны. Не хочу напрягать вас после выходных. Следуйте за мной. Спраут вышла, а ребята, облегчённо вздохнув, последовали за ней. И это было действительно невероятным подарком. Отработка со слизеринцами, пусть и всего в два дня, не самое лучшее времяпрепровождение. Гермиона уверена, что они считают так же. Когда они заходили в кабинет Травологии, где бывали не так часто, Гермиона понадеялась, что задание будет нетрудным. Потому что на улице уже темнело. А ещё она надеялась застать Гарри до того, как он уйдёт спать… Профессор прошла через весь класс, направляясь к небольшой старенькой двери. Внутри всё выглядело, как кладовая Снейпа, только пространства ещё меньше. Такие же полки от пола до потолка, которые заполняли разные поддоны с мешочками и свёртками. Наверное, семена. Мерлин, видимо, Гермионе сегодня предначертано находиться в пыли, потому что в этой кладовой её было очень много. Поняв всё по лицу девушки, Спраут сказала: — Здесь уже очень давно никто не убирался. У меня всё никак руки не доходят. Поэтому я прошу вас это сделать, — и она строго взглянула на них. — И напоминаю: никаких палочек! Отработайте достойно свой последний день, чтобы мне не пришлось его продлевать. Все, находящиеся здесь, знали, что мадам Спраут очень добрый человек и никогда не держит зла на других. Даже если им и удастся как-то разозлить женщину, Гермиона понимала, что её угрозы пусты. Хотя ослушаться не могла. Спраут оглянулась: — А где мисс Паркинсон? — Она приболела, профессор, — сказал Забини. Лицо непроницаемо. Что случилось с Пэнси, что она так долго отходит от яда самоудобряющегося кустарника? — О, я недеюсь, ничего серьезного, — её взгляд потеплел. — Видно, ей в тот день сильно досталось. Ну, тогда вы мне поможете, мистер Забини. Блейз моргнул, переводя взгляд с профессора на Малфоя и Грейнджер. И обратно. — Э, — замялся он. — Там ничего сложного. Мистер Малфой и мисс Грейнджер тут сами справятся, не волнуйтесь за них. Забини хотел было ещё многое уточнить, но профессор уже отводила его в сторону выхода. Блейз напоследок послал Малфою сочувствующий взгляд, беспомощно разводя руки в стороны. Гермиона почти почувствовала, как Малфой кивнул ему в ответ. Мол, справится. Просто прекрасно. Дверь захлопнулась, и в классе они остались одни. С секунду они изучающе смотрели друг на друга. Ждали чего-то. Как всегда. Хотя с некоторых пор такое ожидание превращалось просто в то, что они выжидающе смотрели, готовые обороняться. Но никаких действий не предпринимали. Они неожиданно повернули голову в один и тот же угол класса. Там стояло одно-единственное ведро, которое им было очень нужно для уборки. Гермиона снова переводит взгляд на Малфоя. Его глаза хищно сверкают. И, будто прочитав мысли друг друга, они срываются с места и бегут к ведру. Класс небольшой, но по пути Гермиона успевает толкнуть Малфоя плечом, что дало ей возможность вырваться вперёд. Малфой грозно зарычал, ударившись локтем о стену. Но тут же отталкивается от неё, устремляясь боком к Грейнджер и толкает её чуть сильнее. Девушка удаётся удержать равновесие, но небольшая заминка даёт фору уже Малфою. Гермиона устремляется к ведру. Её руки тянутся к ручке и хватаются за неё. Но с другой стороны ведро схватил Малфой и потянул на себя. Гермиона не ожидала этого и чуть не позволила ему его забрать, но тоже потянула ведро на себя. — Малфой, — приторным голосом начала она, но злость буквально кипела в ней. — Ну зачем тебе это ведро? Ты посмотри. Оно же красного цвета. — Ничего, переживу, Грейнджер, — Малфой не повелся, но принял игру, делая свой голос неестественно ласковым. — А вот в твоей жизни слишком много красного, не находишь? Пора бы поделиться. Он снова тянет ведро на себя, но Гермиона крепко держит. — Ты думаешь, я буду каждый раз бегать в туалет за водой? — злость начала брать вверх. — А ты думаешь, я это буду делать? Снова изучающий взгляд. И вроде вновь в эту серость глаз вернулось презрение и ненависть, но это… Совсем не то. Как будто напускное, ненастоящее. Гермиона сглотнула и принялась на отчаянные меры. Она сделала маленький шаг вперёд, сокращая расстояние. Малфой явно этого не ожидал — замер на месте. В голове сейчас было столько мыслей. Столько подозрений, предубеждений, домыслов и загадок. Всё это окутано кисловатым ароматом яблок, который их окружает. И когда Гермиона видит, как тень опускается в радужки Малфоя, как он делает глубокие вдохи, то совсем теряется. Ответы на вопросы становятся не однозначными, мысли путаются и хочется просто… Убежать. — Малфой, — твердо начала она, не сокращая расстояния. — Отдай ведро. Всего мгновение, когда тень полностью охватывает его глаза, наполняя их незнакомыми эмоциями. Всего мгновение, когда он делает отчаянный выдох, разгоняя вокруг них воздух. Всего мгновение, и Малфой фыркает ей в лицо и со всей силы тянет на себя ведро, вырывая его из рук Гермионы. — Никогда не расслабляйся, Грейнджер. Он разворачивается и выходит из класса, наверное, чтобы набрать воду. Громко хлопает дверью. Гермиона остаётся стоять в углу, совершенно ошарашенная своей непредусмотрительностью. Мерзкий слизеринец! Девушка поворачивается лицом в класс и замечает, что рядом с учительским столом стоит ещё одно ведро. Рвотно-болотного цвета. Гермиона поморщилась и устало вздохнула. Интересно, видел ли его Малфой?***
Прошло около часа, когда они уже заканчивали работу в кладовой. Гермиона тщательно вытерла пыль со всех полок. Оттерла грязные поддоны, убрала паутину с углов. Малфой аккуратно рассортировал мешочки с семенами и поставил всё на место. Казалось, что он расставляет их по какому-то принципу. Но если бы Гермиона не знала Малфоя — а она знает — подумала бы, что он делает свою работу добросовестно. — Ты что, расставляешь семена в алфавитном порядке? — насмешливо спрашивает Гермиона, опуская тряпку в воду. — Да, — отвечает Малфой холодным тоном. — Когда сортируешь что-то — помогает думать. Гермиона удивленно покосилась на него. Может быть, она поспешила с выводом, что знает Малфоя. Потому что сегодня, и некоторые дни до этого, слизеринца определённо подменили. Ведь Гермиона совсем не ждала ответа на свой вопрос. Но ещё больше не ждала вопроса от него самого: — Занималась Окклюменцией? Грейнджер, выжимая тряпку, случайно уронила её в воду. — Э… Нет, вообще-то, — Гермиона выпрямилась, говоря уже увереннее. — Я и без магии могу контролировать свои мысли. Малфой издал короткий смешок. — Как это наивно с твоей стороны. Не будь дурой, Грейнджер. Никто не может контролировать свои мысли, а тем более, эмоции без дополнительного магического контроля. Гермиона стыдливо прикусила губу, и тут же взяла себя в руки. Если вдруг у Гермионы, например, случится сильный приступ ярости, она с большой вероятностью, наверное, сможет сама сдержать порыв, чтобы не ударить кого-нибудь книжкой по голове. — Хочешь сказать, что ты окклюмент? Малфой замешкался на секунду, переставая перебирать свертки с семенами, но затем нахмурился. Конечно, он не скажет ей такую информацию, о чём Гермиона думала вообще? — Бывает полезно иногда разложить в своей голове всё по полочкам. Чтобы на каждую эмоцию было своё место, а воспоминания имели табличку с названием. — Так невозможно жить, — запротестовала Гермиона, возмущённо взмахивая мокрой тряпкой, которую успела достать из ведра. — Твой мозг — не хранилище с документами. Это центр твоих ощущений, желаний и мотивов. Того, что делает тебя человеком. — Делает меня уязвимым, ты хотела сказать. Гермиона повернулась с тряпкой к полке, начиная усиленно её протирать, хотя прекрасно знала, что та уже блестит от чистоты. — Уязвимым тебя делает лишь твоя воля быть таким. Она слышала, как размеренно Малфой перебирает мешочки за спиной, но не знала его реакцию на её слова. Если он за всё время ещё не сделал попытку унизить Гермиону, то кто тогда вообще знает, что можно ожидать от такого Малфоя. — Волю подпитывают эмоции, верно. И если контролировать одно, получится взять под контроль другое. — Это вполне можно сделать, не используя окклюменцию, — фыркнула Гермиона. — Иногда всем нам нужна помощь. Гермиона слышала тот небрежный тон, с которым он это сказал, слышала скучающие нотки. Но замерла. Замерла от того, насколько противоречиво и чертовски правильно звучит эта фраза. А ещё от того, что… Не дав ей поразмышлять, Малфой быстро выпалил: — Грейнджер, как хорошо ты знаешь Поттера? Внутри Гермионы как будто выключили свет, а потом включили заново, меняя оттенок. Она посмотрела на него через плечо. — Он мой лучший друг. — И ты знала о нём с Дафной? Малфой пристально следил за тем, как девушка нервно водит тряпкой по полке. Протирает один угол, затем другой, возвращаясь к началу. Конечно, она не знала. И Малфой это понял. — Нужно выяснить, что они замышляют. — С чего ты взял, что они замышляют что-то? — Потому что это очевидно, Грейнджер. Он закатил глаза, поднявшись со стула, и взял в руки коробку с отсортированными семенами. — Они… Ну, возможно, они просто, — замямлила Гермиона. — Может Гринграсс опять оскорбила Гарри или… Малфой подошёл к противоположной полке, поставил туда коробку и развернулся, прислоняясь спиной к шкафу. Скрестил руки на груди с усмешкой. — Вот опять. Не замечаешь очевидного. Гермиона снова закусила губу и оставила тряпку в покое, аккуратно разворачиваясь к Малфою лицом. Она никого из себя не строила. Просто была немного растеряна. То самое ощущения запутанного красного клубка вернулось к ней. Только теперь Гермиона была уверена, что способна наконец потянуть немного нитку на себя. И первый распутавшийся узел, который удаётся прояснить: Гарри с Дафной близки. И эта близость, вероятно, зашла дальше уровня просто однокурсников. Это немного объясняет, почему Гринграсс знает о мантии. Но наводит на ещё множество вопросов. — Нужно за ними последить, — повторил Малфой. — Как ты собираешься это устроить? — Ты их слышала, — он сделал небрежный жест в воздухе. — Они сказали, что хотят встретится после выходных. — И что это… — Ты проследишь за Поттером, — резко перебил парень. — А я проконтролирую Дафну. Если повезёт, сможем выйти на их место встречи и тогда убедимся, что они точно что-то замышляют, — он чуть замешкался, отводя взгляд. — Так будет проще. У нас одна цель и… Мерлин, не верю, что говорю это… Но вместе работать будет эффективнее. Хотелось ущипнуть себя за любой свободный участок кожи. Хотелось похлестать себя по щекам. Сначала по одной, потом по другой. Зажмуриться и резко открыть глаза. Ведь это просто чушь. Она стоит на расстоянии вытянутой руки с Малфоем и обсуждает, как можно в тайне пошпионить за Гарри. Так много предупреждающих звоночков. Так много криков в голове. Думайдумайдумай. Всё время. И прежде чем дать себе подумать, Гермиона говорит: — Может, стоит попробовать. Малфой кивает, будто даже не удивленный её согласием. Дверь в классе резко распахивается и слышно голос Блейза: — Драко, прости, я вырвался как смог. Она уже… Ой. Он остановился перед входом в кладовую, смотря на двоих людей. Холодных, но настроенных явно не враждебно. — Я вам не помешал? — Пошли отсюда, Блейз. Малфой выходил, слегка задевая друга плечом в проходе, подавая знак идти за ним. Блейз нахмурился, окинул Гермиону оценивающим взглядом. Затем развернулся и тоже вышел. За ними громко захлопнулась дверь. Гермиона перевела дыхание, чувствуя нарастающее волнение. Плевать. Если у неё не получилось разгадать одну загадку, она хотя бы попытается найти ответ на другую. И в этот раз не упустит ни одной детали.