***
— Гермиона, если ты скажешь мне ещё хоть один раз «заглянем в другую книгу», клянусь, я просто возьму и… — Загляни в другую книгу, Рональд, очевидно, что в этой мы ничего не найдём, — грубо ответила девушка, перелистывая страницы. Парень взвыл, громко захлопывая талмуд. — Конечно, мы ничего не найдём в справочнике по волшебной уборке! Что тут вообще делает эта книга? — Рон почти швырнул её в девушку, но, увидев резкий взгляд, покорно взял другую книгу, лениво перелистывая её. — Мы стараемся просмотреть все книги на тот случай, если кто-то мог оставить записку с подсказками внутри, которая нам поможет. В Хогвартсе такое часто встречается. Гарри с Роном тяжело вздохнули. Их глаза беспорядочно бегали по строкам, кажется, даже не вдумываясь в текст. Гермиона тоже всё чаще отвлекалась от своей задачи. Все каникулы они провели между пыльных библиотечных полок, щупая пальцами древние корешки. Выходили, только чтобы поесть и поспать, но иногда засыпали прямо тут. Мадам Пинс уже перестала что-либо говорить этим троим. Молча уходила поздно вечером, прекрасно зная, что рано утром они снова будут за работой. Гермиона безнадежно листала книжку за книжкой и не поднимала взгляд, лишь бы не увидеть такую же обреченность в глазах друзей. Спустя столько времени, потраченного на просмотр больше половины библиотечных книг, ни одна не оказалась хоть как-то полезна. И это совершенно сбивало с толку. Гермиона всегда обращалась к книгам. В самые тёмные времена достаточно провести рукой по мягким страницам, до напряжения всматриваясь в густые чернильные буквы, и всё станет понятно. Весь мир станет ясным и до тошноты примитивным. Но Гарри с Роном, определённо, были не приспособлены уходить в небольшие томики с текстом. И если Гарри ещё показывал хоть какие-то чудеса выдержки, то Рон же ныл каждый день и каждый час. Снова захлопнули книгу. — Так, ну всё, Гермиона. Это уже слишком. Мы немедленно уходим отсюда. Рон очень резко поднялся. В его глазах была такая решимость, что даже ненавидящий взгляд Гермионы его не мог остановить. Хотя, видит Мерлин, он уже сто раз пожалел. — Рон, пожалуйста, не начинай снова… — Гарри положил в свою книгу закладку, снял очки и устало провел ладонью по лицу. — Я даже не начинаю. Я прямо сейчас вам говорю. Мы. Уходим. Парень многозначительно посмотрел на Гарри. Чуть скользнул взглядом по Гермионе. — Черт возьми, мы просидели в этой пыльной библиотеке все каникулы! У меня в печенках сидят все эти заклинания по расширению и чары чистки, кроветворные и заживляющие зелья, все эти тёмные и светлые артефакты. И, видит Мерлин, скоро я задохнусь в пыли и на выходе сблюю её на мадам Пинс. Когда я оставался на Хэллоуин, то думал… — Что ты думал? Голос Гарри был странный. Будто он каждую секунду своей жизни принимает невероятно сложные решения и каждый раз терпит неудачу. И он устал от этого нечеловеческого давления. — Что ты думал, Рон? Что в разгар войны мы будем вырезать рожицы на тыквах? Что во время того, как Волдеморт собирает армию и пытает магглов, мы тут будем надевать на себя простыню и притворяться призраками? — Гарри угрожающе встал. — Когда я сказал, что мы будем на каникулах в библиотеке искать всю информацию, которая нам может пригодиться, это значило именно то, что я сказал. Без каляток и прочей херни. И если тебе не нравится, что я пытаюсь сделать всё возможное, чтобы не умереть в первую неделю вне школы, то я тебя извиняю. И ты можешь идти. Гарри просто не умел злиться. В нем природой не была заложена ярость, и его глаза никогда не пускали в людей молнии, как бы иронично это ни звучало. Но его решимость, упрямство и чувство справедливости чертовски хорошо это восполняли. Ни один человек вне себя от злости не сравнится с Гарри, принципы которого нарушают. Гермиона тоже медленно поднялась со стула. — Мальчики. Давайте не будем, ладно? Гарри, мы прекрасно понимаем, что это очень важно. И мы никогда не собираемся тебя бросать. Но Рон устал. И я, если честно, тоже. Нам нужно немного отдохнуть. Думаю, вряд ли кому-то поможет то, что у нас просто выкипят мозги. Гарри и Рон продолжали испытывать друг друга взглядами. Но она знала, что они слушают её. У обоих устало опустились плечи, но ни один ещё не мог признаться в своей неправоте. Какое ребячество. Гарри опустил голову и надел очки обратно. Осмотрел их стол с нагроможденными на нём книгами, где они просидели столько дней. Взглянул на друзей. — Хорошо. Ладно. Вы идите, отдохните. А мне ещё надо кое-куда. Опять же, Гарри не был раздражен, не выпендривался. Он просто ушёл. И Гермиона ощутила острую необходимость за ним проследить. Как хорошо ты знаешь Поттера? Чёртов Малфой. Гермиона бы никогда-никогда не согласилась с этими бреднями, что Гарри может что-то замышлять. Что её лучший друг хранил секреты. Она и не соглашалась. Но серьёзно усомнилась. Потому что слышала всё своими ушами. Да и Малфой, который с недоверием относился к своей подруге, тоже настораживал. Хотя, наверное, слизеринец относился с недоверием ко всем. — Гермиона? Девушка быстро подняла взгляд на Рона, понимая, что всё это время смотрела Гарри вслед. Затем опустила взгляд вниз, туда, где Рон крепко сжал ладошку девушки. — Спасибо, что встала на мою сторону. Она всё ещё смотрела на их сцепленные ладони. И чувствовала что-то совершенно неправильное. Они и раньше с Роном держались за руки, но теперь такое прикосновение казалось слишком… Личным. Казалось, что Рон делает это как-то навязчиво и совсем… Неправильно. Но она его не отталкивала. Почему? — Я не встала ни на чью сторону, Рон. Просто я тоже уже устала. Парень усмехнулся. Всё равно не поверил. Гермиона по глазам видела, что та правда, которую он видел перед собой, нравилась ему гораздо больше и он не собирался принимать другую. — Ладно, как скажешь. Пойдём в башню, а? И поскорее. То, что меня стошнит пылью на мадам Пинс — вовсе не было учебной тревогой. Гермиона улыбнулась.***
Блейз аккуратно прикрыл за собой дверь комнаты Пэнси, выходя в коридор. Чуть спустился по лестнице вниз, к своей спальне мальчиков. Открыл дверь. И столкнулся нос к носу с Драко. Так. Глаза… Ничего не выражают. Всё та же плотная каменная стена. Чертов окклюмент. Плечи, вроде, не дёргаются. Ладони, правда, нервно сжаты. Рубашка прикрывает предплечья. Блейз ничего не понимал. Вроде, перед ним всё тот же Драко. Холодный и немногословный. — Ты где был? И это он спрашивает? Просто супер. А ничего, что… — Наверху. Драко придирчиво посмотрел наверх. Снова на Блейза. — У комнат старост? Забини кивнул. — Меня искал? — Я был у Пэнси. Малфой понимающе ухмыльнулся. Неужели знает? Но нет, это было другое понимание. Какое-то иное, от которого Блейзу было не по себе и внутри становилось так неприятно, будто он кому-то врет. Но стоп. Малфой усмехнулся? Ты откуда вообще приехал, Драко? От извращенного ублюдка или с песчаного берега океана? — Поговорим? Мерлин, ещё и спрашивает. — Пошли. Драко, наконец, вышел из чужой комнаты, и они направились в его спальню. Пока они поднимались по лестнице, Блейз взглядом прожигал руки Драко. Рукава рубашки, чуть длиннее, чем обычно, настораживали. Но слишком спокойный вид парня совершенно сбивал с толку. Малфой открыл перед другом дверь, пропуская. Блейз зашёл, привычно окинув комнату взглядом. И заметил что-то на подоконнике. Кажется, это была бумага… Или конверт? Но Блейз не успел рассмотреть, как из-за спины подбежал Драко, нависая над подоконником. Его плечи быстро поднимались от учащенного дыхания. — Драко, что там? Снова письмо? Он не ответил. Стоял к нему спиной и не отвечал. Затем слишком резко направился к столу, открыл самый нижний ящик и очень быстро что-то туда положил. Черты его лица слишком ужесточились, но ресницы дрожали, выражая чрезвычайное волнение. — Это ничего. Не обращай внимания. Блейз давно заметил, что Драко что-то он него скрывает. Он не мог сказать, когда конкретно это началось, но было точно что-то, что его жутко беспокоило. О чем он думал день и ночь. Это делало его счастливым. И одновременно глубоко огорченным. — Как скажешь. Драко выравнивал дыхание, всё ещё сидя на коленях перед шкафчиками в столе. Когда, наконец, оно стало ровным, он поднялся и повернулся к Блейзу лицом. Прищурился. Остатки прошлой задумчивости всё ещё сквозили в нем, но Драко в упор смотрел на Блейза, думая, что никак не выдает своего беспокойства. Драко медленно коснулся пальцами края рубашки на левом запястье. Нежно провел по ткани, добираясь до серебряных запонок. Расстегнул и отбросил их в сторону, как ненужную безделушку. Очень медленно закатил рукав. С каждым сгибом Блейз взглядом бегал по фигуре Драко. К его глазам, чёткой линии скул, к острому носу, вздернутому подбородку. К выпирающим ключицам, к пуговицам. Драко всегда был в напряжении, будто кто-то ежесекундно держал палочку у его горла. И даже когда ему говорили, что всё в порядке, он никогда не расслаблялся. Блейз даже не сразу заметил, как Драко полностью поднял рукав рубашки, оголяя левое предплечье. И не сразу заметил… Что оно абсолютно пустое. Блейз подумал, что ослеп. Может, он слишком часто в последнее время смотрел на метку, поэтому сейчас просто не видит… Но нет. Он ни за что бы не смог не заметить очертания хитрого хвоста змеи, конец которого пропадает в зловещем черепе. Чернота рисунка выжигает дыру в глазах, если смотреть на него в упор. Но белизна кожи Драко обезоруживала. Он не мог ничего сказать. Просто медленно сел на край кровати. — Рассказывай. Голос ровный, требовательный. Блейз не уйдёт отсюда без информации. Просто не сможет. Не встанет. — Он не приехал. Просто не приехал. Без усмешки. Без надменных глаз. Сухие факты, бальзамом накладывающиеся на душу. — Но передал, что скоро у меня будет шанс доказать свою верность. И тогда я получу кое-что больше, чем просто рисунок на руке. Слова били и грели. Сжимали в объятьях до боли в ребрах. И пускали стрелы с мягкими наконечниками. Блейз до сих пор не знал, что сказать. Он думал, и мысли ему совершенно не нравились. Он благодарил все существующие и несуществующие силы за то, что Драко свободен и его не пронзили иглы тёмной магии. За то, что он ещё дышит своими чувствами, пусть Блейз и часто сомневался в их наличии. Но он проклинал каждое облако на небе за то, что это лишь временная отсрочка. Испытание могло быть со дня на день, а если Драко его провалит… Если и есть что-то хуже Метки, то это, наверное… Нет, Блейз пока не представлял, что может быть хуже. Но что бы это ни было, позволить такому случиться с его лучшим другом — просто преступление, на которое Блейз не решится, даже если Дафна будет стоять на кону. Он поможет. Совершенно точно поможет. Но больше всего Блейза жутко пугала зависть. Она мелькала где-то на глубине его сознания. Маленькая мысль жужжала, как надоедливая пикси. Если закрыться, спрятаться, можно притвориться, что её нет. Что это не пикси, не зависть, а просто самообман. Но лгать себе просто смешно. Зависть от того, что Драко, пусть и на время, был свободен, холодила его внутренности. А обреченность своего положения угнетала. Блейз следил за тем, как Драко без слов опускает рукав обратно. Действительно. Слов совсем не нужно. — Скажешь что-нибудь? Блейз отрицательно помотал головой, не отводя взгляд от чёрного рукава рубашки. Ему разве есть что сказать? — Ладно. А что насчёт Пэнс? — Что насчёт Пэнс? Малфой слегка хитро улыбнулся, но Блейз сразу осадил его своим холодным взглядом. — Нет, Драко. Всё не так. Дежурный кивок с его стороны. На этот раз Забини его не поправил. Пускай думает, что хочет. Его больше волновало, как ему может быть интересны такие темы, как, например, личная жизнь друга, когда его собственная жизнь на грани. Но он его понимал. Драко никогда не обсуждал свои проблемы, говоря сухими фактами о своем состоянии. С чего бы ему делиться чем-то теперь? — Скоро ужин. Идешь? Драко снова кивнул и жестом показал ему идти вперёд. Блейз вышел и закрыл за собой дверь, чувствуя, что ему надо кое-что доделать. В гостиной людей было достаточно. В основном первый курс, который не может усидеть в своих комнатах. Они стояли в небольшом кружочке в центре рядом с камином и перекидывали друг другу чью-то лягушку, как мячик. С отвращением они перебрасывали её быстро из рук в руки по очереди. Неожиданно один мальчик неаккуратно принял лягушку, она заскользила у него в руках. — Фу, — крикнул он и машинально выбросил лягушку вперед. Прямо в камин. Дрова с треском взорвались искрами, а в воздухе запахло мясом. Рядом раздался плач. Девочка-первогодка закрыла руками лицо и убежала наверх, в спальню. Видимо, хозяйка лягушки. Виноватый мальчик потоптался на месте, но через пару секунд уже рванул за девочкой. Блейз улыбнулся и почему-то почувствовал себя очень взрослым, наблюдающим за первыми детскими конфликтами и драмами. За спиной захлопнулась дверь, и Драко встал рядом с Блейзом. Он втянул носом воздух. — Опять выкинули лягушку в камин?***
Поворот налево. Поворот направо. Лестница. Наконец-то. Но Рон никак не хотел отпускать ладонь Гермионы. Он по-дружески её сжимал, хлопал, но в определённый момент, еле заметно, гладил большим пальцем. Такие жесты со стороны Рона всё больше и больше напоминали двусмысленные, но Гермиона старательно не обращала на это внимание. К счастью, кроме того недо-поцелуя, Рон не делал никаких попыток в сторону прогресса, потому что у девушки не было никакой предрасположенности к Рону, как к парню. Отношения между ней и Гарри с Роном были исключительно братскими. Они спускались на ужин по большой лестнице в холл, откуда можно попасть в Большой Зал. Последняя ступенька. И, из поворота в слизеринские гостиные, выходят Забини и Малфой. Они о чем-то непринужденно переговаривались. Забини удостоил Рона и Гермиону быстрым взглядом. А Малфой пристально на что-то смотрел. Гермиона не поняла смятения на его лице. Не могла прочитать его, хотя обычно это было довольно нетрудно. Выражение его лица либо холодное, либо пронизанное снисхождением, либо такое, будто его окружают самые неприятные ему на свете вещи. Сейчас эмоции Малфоя были совершенно новы, кажется, даже для него. Он смотрел на что-то между Гермионой и Роном, не прерывая шаг, но взгляд был сильно сосредоточен, и он однозначно сделал паузу у себя в голове. На что же он смотрит? Гермиона с Роном продолжали идти за руки к двери в Большой Зал. Уизли чуть крепче сжал руку девушки, когда увидел слизеринцев, и Гермиона заметила боковым зрением, как у того чуть напряглась челюсть. И именно сейчас она ещё острее захотела отпустить его руку. Почему?***
Гарри не появился на ужине. Людей в принципе было не очень много. В особенности слизеринцев. Наверное, многие ещё не вернулись с каникул. Рон с набитым ртом рассуждал о дуэльной технике, о том, какой же будет более разумно пользоваться. Быстрой и хаотичной или медленной, но точной. И всё время она чувствовала на себе пристальный взгляд со стороны слизеринцев. Рон решил сегодня забрать корзинку с фруктами и сэндвичами, чтобы устроить небольшой уютный вечер вместе с Гарри и Гермионой. — Я жду тебя на выходе, — сказала девушка. Рон кивнул, продолжая аккуратно складывать продукты в корзинку так, чтобы они не упали. Гермиона вышла в холл. И сразу в Зал забежала раздраженная девочка, первокурсница-слизеринка. Она быстро топала ножками, и позади неё плелся такого же возраста мальчик. — Эмма, ну постой! Это получилось случайно! Я куплю тебе новую лягушку. Или, хочешь, даже сову. Она точно будет лучше… Его поток виноватой речи всё не прекращался, а девочка не переставала шипеть ему всякие ругательства. — Грейнджер. Каким же резким был контраст ледяного голоса Малфоя и виноватого тона мальчика со Слизерина. Девушка обернулась. Драко нетерпеливо топтался за её спиной. Из-за своего роста он смотрел на неё свысока, однако в его взгляде больше не было той аристократической «возвышенности», которой он всегда её одарял. Что-то было не так. — Малфой, — скопировала его тон Гермиона. — Как прошли каникулы? Гермиона и глазом не моргнула. Если он хотел над ней пошутить или разозлить, у него не выйдет. Лучший способ вывести своего врага из себя — это показать, будто он не твой враг вовсе. — Хорошо, спасибо. А у тебя? Драко улыбнулся. Почти не злобно. По-видимому, разгадал её замысел. Но его лицо вмиг стало серьёзным. — Слышал сегодня, что Дафне назначили отработку по Искусствам на завтра. Гермиона в непонимании выразительно приподняла правую бровь. — У Дафны нет проблем с этим предметом, — объяснил Драко. — Кажется, это то, что мы думаем. Гермиона уверенно кивнула, но с большим усилием. Спокойно принимать, что у её лучшего друга есть от неё секреты и она собирается их разгадать вместе с Малфоем, всё ещё было трудно. — И что предлагаешь? — Проследить, конечно. Завтра в восемь около кабинета. — А ты не думаешь, что у меня могут быть планы на завтрашний вечер? — Если у тебя завтра очередные обжимания с Уизли, будь добра, перенеси их на следующий день. Гермиона не успела ни открыть рот, ни разозлиться, ни подумать над его растерянным и жгучим взглядом. Потому что Рон появился за спиной у Малфоя. — Малфой. Катись отсюда. Драко повернулся и увидел Рона, удерживающего в руках корзинку с едой. Яблоки угрожающе лежали на самой верхушке, вот-вот готовые упасть. Рон придерживал их подбородком. — Я и не подкатывался, Уизли. Малфой привычно скривил губы в отвращении, элегантно развернулся на пятках и ушёл в другую сторону. Рон фыркнул, подходя к девушке. — Всё хорошо? Гермиона кивнула, придавая голосу уверенности и убирая с лица напряжение. — Да, не переживай. Рон улыбнулся, приподнимая подбородок. Зеленое яблоко упало из корзинки и прокатилось по полу.