***
Не пришёл, черт возьми. Эта мысль билась в его голове, разливалась по венам. И Драко не мог понять, чувствует ли он спокойствие, похожее на то, как он аккуратно помешивает зелье в котле, доводя его до идеального состояния. Или же это ощущение, как от финта Вронского. Когда ты летишь на метле к верной встрече с землей. И в последний момент выравниваешь полёт. Он боялся как-то проанализировать произошедшее. Старался не думать о каменном лице отца. Легкой улыбке Элизабет. И напряженных глазах матери. Драко совсем не понимал, что происходит внутри него. Он думал об одном, чувствовал другое, а говорили ему о совершенно противоположном. В своей голове он находился как офисный работник Министерства. Ему кидали кипы бумаг, папки, он смотрел на названия и сортировал каждую. И папки эти летели в мусорку. Но сейчас Драко мог думать только об одном. Он шёл обратно до своей комнаты, и перед его глазами стоял уже позабытый конверт с безымянной печатью. Такой родной. Но такой неправильный, черт возьми. Он не должен был появляться. Не должен. После всего того, что он перенёс в Мэноре, после всех слов Элизабет… Нет, определённо, не сейчас. Драко зашёл в комнату. Как-то бездумно подошёл к столу. Открыл нижний ящик. Письмо лежало под книгами, но ему достаточно просто знать, что оно там. Он ощущает ещё не прочитанные слова, ощущает порыв мыслей, которые пахнут терпкой мятой. Ощущает, но не видит. Не знает. Протяни руку. И узнай. Протяни руку и… Отодвинул книги и достал конверт. Покрутил его между пальцев. Отметил про себя, что на этот раз он другого размера. Переписала, значит. Вторая рука потянулась к печати, но Драко себя остановил и просто схватился двумя ладонями за письмо. Как будто это самое дорогое, что у него осталось. Если на секунду… Всего на секунду представить, что это Грейнджер, то… Вот упертая. И что ей надо? Драко подошёл к подоконнику. Его челюсть напряглась, как и каждый нерв внутри. Рука чуть дрогнула, и он положил конверт на подоконник. Тот исчез, так и не раскрыв свои секреты. Оставшись тайной, которую не нужно было разгадывать. Выдохнул. Ну вот и всё. Так просто. Положить конверт обратно. Никаких проблем, мозговых переворотов… Пара секунд, и письмо снова материализуется на том же месте, откуда испарилось недавно. Драко нахмурился. Настолько упертая? Снова взял письмо в руки. Такого же размера. Просто переотправила? Малфой невольно усмехнулся. Раздражение смешивалось с весельем, и эмоции Драко менялись, как направление качелей. Вверх — смех. Вниз — ярость. Резко положил конверт обратно. Тот появился вновь. И так снова и снова. Снова и снова. — Кем бы ты… Ни была, — бормотал Драко, борясь с магической силой конвертов. — Брюнетка, блондинка… — хлопок. — Гриффиндорка, слизеринка… — хлопок. — Мята или клубника… — хлопок. — Чистокровная или даже… Драко снова машинально положил письмо на то же место и набрал воздуха в лёгкие, порываясь закончить своё откровение, сопровождающееся новым резким хлопком по подоконнику. Но конверт не появился вновь. Пусто. И вот оно снова — то секундное разочарование, которое всегда бывает, когда очень долго хочешь, чтобы из твоей жизни наконец что-то исчезло. И когда это исчезает, понимаешь, что с ним было не так уж и плохо. Драко казалось, что он в мгновение стал деревянным. Все его мысли превратились в месиво из абсолютно несочетаемых вещей, которым он не мог найти ни применение, ни объяснение. Каждое его действие сопровождалось быстрым «стоит или не стоит?», «я так хочу, но могу ли?». И он не мог выбрать. Стоял в ступоре и не решался даже… Новый хлопок. И Драко пошатнулся, отступая назад. Появился новый конверт, но уже не на подоконнике. Огромное письмо в человеческий рост материализовалось в воздухе, а красная печать теперь была больше его головы. Конверт опустился нижней гранью на пол и стал заваливаться вперёд. Драко быстро вытянул руки перед собой, задерживая пергамент. И как он должен это отсылать назад? Драко аккуратно опустил конверт на пол. Вытащил из кармана палочку, задумчиво почесав ею затылок. Затем заклинанием расколол печать. "Чем он занимается?" Эта мысль вмиг холодом прошлась по нему, хватая за горло. Драко в пол-оборота развернулся к двери. Ещё одно заклинание, и дверь заперта. Даже если особо настойчивые, как Блейз, решатся открыть, это задержит их на некоторое время, которого хватит, чтобы принять непринужденную позу. Хотя Малфой уже давно подумывал над тем, чтобы рассказать Забини обо всём этом. Возможно, друг сможет его образумить. Вернуть в его лексикон то самое грязное словечко, которое ложилось на сердце приятной дымкой из принципов отца. Снова развернулся к разбитой печати. Левитацией открыл конверт, и письмо вылетело наружу. В этот раз строчки не пахли такой дорогой ему мятой. Письмо пахло… Краской. И так ощутимо, будто на бумагу вылили целую банку. Хотя, если учитывать, какими жирными и большими были буквы, наверное в действительности всё так и было. Если, конечно, она ограничилась только одной банкой…«Поговори со мной»
Драко сложил руки на груди и усмехнулся. И этот смешок равнялся поражению. С глубоким вздохом он призвал себе ведро красной краски. Затем, немного подумав, взмахнул палочкой ещё раз, и вместо красной краски появилась зелёная. Драко взял банку в руки и с силой выплеснул содержимое на надпись. Большое, ярко-зелёное пятно жирной кляксой растеклось по бумаге, перекрывая красную надпись. Драко довольно улыбнулся. Отлеветировав письмо обратно в большой конверт, парень кое-как уместил его на подоконник, и то с хлопком исчезло, оставляя за собой шлейф из сомнений и рисков. Честно, Драко так и не понял, против чего борется его сознание и на что он готов идти. Ему иногда весело и приятно, а иногда не очень. Но процесс идёт. Он уверен. И начало положили Элизабет и письма с запахом мяты.***
Пэнси вышла в коридор и аккуратно закрыла за собой дверь. Блейз не разрешал выходить. Приступы приходили внезапно, а девушка до сих пор продолжала ментальную войну с темнотой. Даже после слов о безвыходном положении. Она глупо надеялась на саму себя. Провела рукой по спутанным волосам, мягко задевая пальцами серебряные круглые серьги. Натянула рукава черной кофты и выдохнула. Девушка все каникулы практически не выходила из комнаты. Невыносимо. И сейчас воздух из слизеринской гостиной, всегда ей такой ненавистный, казался воздухом из чистого хвойного леса. Хотя среди хвойных деревьев она никогда не была. А вот в гостиной находилась прямо сейчас. Спускалась по лестнице, с удовольствием отмечая, что на диванчиках нет никого, а камин, как всегда, заботливо горит и греет. Пэнси мягко опустилась на один из диванов. И её мысли начали выкипать. Медленно, как зелье, которое скоро нужно убирать с огня. Метка. Больно. Блейз и Дафна. Волдеморт. Драко. ДракоДракоДрако. Пэнси зажмурила глаза. На его имени всё и заканчивалось. С самого первого взгляда на этого мальчишку Пэнси будто взяла в руки лук, натянула тетиву, прицелилась. Точно в сердце. Стрела вылетела. Та самая, из жидкого золота, которая в полете закаляется и беспощадно режет в конце. Но появилась преграда. Стрела отлетела. А Пэнси осталась в стороне. С луком и без припасов. Что делать? Совершенно необъяснимое чувство, когда ты очень долго во что-то веришь, стремишься, отстаиваешь свою точку зрения. И в один миг всё разрушается. Как замок из песка, карточный домик. Одно слово, и ты думаешь, а ради чего жил? Малфой был целью. Малфой был стабильностью и безопасностью. Приди она к нему, Пэнси была бы уверена, получила бы покой и удовлетворение. И разве это хорошо? Разве это любовь? Может быть и так. Но для чего эта любовь? Смотреть на объект своего обожания и растекаться, когда тот на тебя посмотрел. Чувствовать благоговение, когда ветер от его шагов остаётся на щеках. Ради чего? Сейчас девушка понимает, что Драко бы никогда не смог полюбить Пэнси с чьей-то помощью. Он не смог бы проникнуться к ней симпатией, даже если бы она была самой выгодной партией в жены. И если бы его отец упал Пэнси в ноги и умолял стать частью семьи. Это принуждение. Это отвратительно. Поэтому всё, что делает Пэнси сейчас вместе с Дафной и Гермионой, отвратительно. Чувствовала ли Паркинсон счастье, когда Драко с ней говорил? Когда держал за руку, чтобы довести до медицинского крыла, или когда подсказывал, какой сейчас урок? Ей было приятно. Вот и всё. И разве это оно?.. — Привет. Как прошли каникулы? Девушка повернулась. И захотелось рассмеяться. Драко стоял в метре от дивана, на котором она сидела, сложив руки на груди. Его волосы были взъерошены, рубашка небрежно торчала из брюк. А сам он будто искрился от чего-то забавного. — Привет… Эм, да никак. Я была в школе. Как твои? Драко неопределённо пожал плечами. Будто во время каникул отсутствовал в своей голове. — Я присяду? — вежливо поинтересовался он. Девушка спокойно кивнула. Драко сидел рядом, совсем близко. Пэнси старалась, как и раньше, посчитать, сколько дюймов их разделяет, но никак в голову не хотели лезть цифры. Они сидели в тишине. Никто не знал, о чём говорить. Они так редко бывали наедине, а если и бывали, то только по учебе. Сейчас всё казалось таким нетипичным и неестественным, что весь уют из гостиной тут же испарился. Всё стало до невозможного приторным и раздражающим. Пэнси решила воспользоваться моментом и рассмотреть Драко. Может, она снова увидит в нём то, за что изначально уцепился взгляд. Причину, почему он всегда был таким особенным. И ничего. Фамильное кольцо, которое раньше казалось сияющим на его пальце, оказалось потемневшим. Теперь Пэнси заметила, что Драко давно не уделял серебру внимания. Такие острые и привлекательные когда-то ключицы будто бы за секунду превратились просто в знак нездоровой худобы. А волосы больше не сияли серебром. Они ведь… Просто светлые. И как же Пэнси раньше этого не видела? Но зато она абсолютно точно до сих пор чувствовала этот пикантный запах яблок, который никто у него не отнимет и который будет кружить вокруг Драко, как тень. И хоть выжги себе обоняние разными химикатами, закрой нос прищепкой — яблоки впитаются в твою кожу, следуя по венам прямо в сердце. — У вас что-то с Блейзом? Девушка чуть не подпрыгнула на месте от его неожиданного вопроса. Драко не смотрел на неё, но фраза висела в воздухе. Старая Пэнси лёгким шепотом звучала у неё в голове: «У нас ничего не было!», «Это всё слухи». Но её новая версия быстро взяла контроль в свои руки, и Пэнси не без гордости выпрямила спину и ответила: — А тебе есть дело? Драко фыркнул и весело улыбнулся, немного удивившись этой реплике. Пэнси и сама была немного взволнована тем, как быстро происходят в ней изменения. Как легко и просто слетела эта фраза с её губ. Но остаточная дрожь от прошлого немного беспокоила Пэнси глубоко внутри. — Ну, знаешь, вы мои друзья, да и я давно заметил… — объяснил Драко, размахивая рукой в воздухе. — Что заметил? Драко пристально посмотрел на подругу, надеясь, что этот глубокий взгляд скажет всё за него. Но Пэнси хотела услышать. Не может же Драко быть так глуп? — Тебе нравится Блейз, — в лоб начал Малфой. — А Блейзу нравишься ты. Тут всё очевидно. Пэнси честно сдержала и смех, и возмущенные крики. Ну, видимо, он всё-таки так глуп. Как же хотелось подойти к этому мальчишке и ударить его учебником по голове. Наорать на него. Обвинить во всех проблемах. Просто немыслимо, что Пэнси столько лет потратила на соблазнение этого младшего Малфоя, а он думал… К Пэнси тоже на ум пришла одна глупая идея. Факт, который она заметила совсем недавно. И сейчас было самое подходящее время поделиться им. Драко совершенно необязательно знать, что она серьезно верит в своё наблюдение. — Раз уж у нас сегодня день внимательных людей, скажи мне, Драко… Что у вас с Грейнджер? На лице Пэнси расцвела хитрая улыбка, но она тут же её убрала. Почему-то сейчас Малфой выглядел так, что создавалось впечатление, будто Пэнси его ударила. Драко весь посерел. Левый глаз задергался. И либо парня сейчас стошнит, либо он будет кричать. Хотя Пэнси знала, что злость Драко выражается вовсе не в крике, а в угрожающем и шипящем шепоте. — Ты хоть понимаешь, что несешь? Лучше бы его стошнило. Его пальцы медленно перебирали воздух так, будто, если бы он умел колдовать руками, сейчас всё вокруг было бы в огне. Да, определенно в огне, потому что глаза Драко испускали искры. И именно они так сильно поразили девушку. И именно из-за них ей стало неловко. Кажется, Пэнси озвучила кое-что, до чего сам Драко ещё не додумался. Или что он хранил глубоко в себе. Будто она ему сказала, что его собака умерла, когда парень долгое время думал, что она просто спит. И стоило ли это делать? Пэнси не хотелось отступать, но вся смелость в ней уже иссякла. Дрожь возвращалась, а левое предплечье напомнило о себе пока ещё легким покалыванием. Нужно было уходить. — А ты понимаешь, что несешь? — дерзко спросила она. — Мы с Блейзом не вместе. Это всё, что тебе нужно знать. Драко и не думал расслабляться или принимать поражение. Он всё ещё сидел с таким видом, будто вышел в ливень без зонта. Она видела по нему, что он хочет нагрубить. Сказать что-то, после чего Пэнси больше не будет сомневаться в своих вмиг поменявшихся чувствах. Но у него не получалось. — Хорошо, я тебя понял. Обе ситуации просто смешны. Ты это хотела мне доказать? Нет. Совсем не это. Пэнси, сама того не понимая сначала, но теперь зная точно, хотела всего лишь открыть Драко глаза. Она никогда не забудет те секунды на травологии. То электрическое поле, что искрилось между ними. И эти отчаявшиеся взгляды, которые будто только начали понимать, что такое жизнь. Драко и Гермиона. Возможно? Определенно, нет. Но их невозможное такое хрупкое, что просто смешно. — Именно, — уверенно сказала Пэнси. — Именно это я и хотела тебе доказать. Драко холодно кивнул, расправляя плечи. Встал с мягкого дивана, удаляясь в не известном никому направлении. И возвращая гостиной прежнее тепло и уют.