***
Не важно, сколько времени ты практиковался в Окклюменции, не важно, какие профессионалы тебя этому учили, и неважно, что у тебя с рождения к этому талант. Не важно, потому что сердце всё равно бешено стучит в груди из-за страха, а губы пересыхают. Драко взмахнул палочкой, и лоскуток ткани самостоятельно преобразовался в чёрную бабочку у него на шее. Слишком туго. Он оттянул её немного вперёд, стараясь ослабить, но ткань всё равно душила. Чёрт с ней. Он сорвал бабочку, кинув её на кровать. Невооруженным глазом было заметно, что он нервничает, постоянно поправляя жилетку, оттягивая фрак или водя пальцем по серебряным узорам мантии, укладывая волосы и снова взъерошивая их. Он не знал куда себя деть, потому что надо было уже выходить, а Драко определенно ещё не был готов. Ответ на письмо так и не пришёл. Два дня назад Малфой отправил сову с просьбой узнать об одной-единственной книге, которая хранилась во второй частной библиотеке Малфоев. На самом деле, он уже и думать забыл об этом редком фолианте. Но проводя ночи в комнате за мыслями, что же ещё он мог сделать, Драко понял, что это оказалось самым очевидным вариантом. Какой бы там план ни был у Грейнджер, она не могла достать книгу Мерлина, которая хранилась в единственном экземпляре, без его помощи. Может, сказав о ней, она тем самым намекнула, потому что догадывалась, что книга у него? Это уже было неважно. Он всё равно уже принял решение. Но ответа не было. Он рассчитывал отдать ей книгу на балу, перед тем как она убежит. Но всё, как всегда, полетело к чертям. В комнату постучали. Драко махнул палочкой, открывая дверь. Блейз аккуратно вошёл в спальню. На нём был солидный серый фрак из качественного бархата, тёмно-зелёный платок с серебристой отделкой торчал из его нагрудного кармана. Блейз развязно спрятал руки в карманах брюк, но держался ровно. Он подошёл ближе к Малфою, который стоял у зеркала. — Ну что, готов? Драко устало выдохнул. — Как, мать твою, к этому вообще можно быть готовым? Блейз промолчал, задумчиво уткнувшись языком в щеку. Они почти не говорили о Поттере с той ночи. Всякий раз, когда Забини начинал развивать эту тему, Драко находил способы поговорить о другом, и, как ни странно, это срабатывало. Малфой предполагал, что это связано с неинформированностью Забини. Драко видел, что Блейз порывался сказать что-то важное, но всё время себя останавливал. Видимо, по существу у него так ничего и не было. Это настораживало. Лучший друг всегда мог помочь выпутаться из какой-либо ситуации, и растерянность в его взгляде сейчас пугала. Как, чёрт возьми, Драко должен разбираться с этим один? На помощь Грейнджер он рассчитывать не мог. До сих пор она относилась к нему сносно, но как только Грейнджер узнает, что он один из тех, кто ответственен за похищение Поттера… Он старался не думать об этом. Драко надеялся, что успеет найти причастных до начала бала. Успеет сделать… Да хоть что-нибудь, пока у него есть время. Но дальше разговора с Дафной это никуда не зашло. Он встретил её вчера в коридоре. Старшая Гринграсс миролюбиво шла после ужина в гостиную, накручивая свой светлый локон на длинный палец. И Малфой решил, что если не сейчас, то никогда. Он стремительно подбежал к подруге и продолжил путь вместе с ней. — Драко, — сказала она, приветствуя. Он кивнул в ответ. Они успели повернуть три раза направо, один раз налево, спуститься с одной лестницы, перейти на следующую. И вот когда они ждали нужную, Драко сказал небрежным тоном, перед этим оглянувшись и отметив, что никого поблизости нет: — Ты идешь на бал? — Все идут, разве нет? — она хмыкнула. — Все. Но ты точно идёшь? — настоял Драко. — Наверное, — медленно протянула Дафна, будто только сейчас задумалась об этом вопросе, не считая его первостепенной задачей. Малфой принялся расслабленно подворачивать рукава рубашки, оголяя предплечья, показывая полную незаинтересованность диалогом, который он сам же начал. — Я слышал, интересные вещи будут происходить в Рождественскую ночь. Гринграсс и головой не повела. Лестница подъехала, поднимая грохот. Они стали неспеша спускаться по ступенькам. — Что же может такого произойти в этом году, чего не было в прошлом? — скучающе спросила она. Покрутила кольцо на пальце, словно не требовала ответа. Но Драко подождал, пока они спустятся с лестницы, перейдут на следующую. И уже после сказал: — Мне казалось, что ты лучше меня знаешь об этом. Абсолютно невозмутимая Гринграсс продолжала неторопливо двигаться в сторону гостиной. Её каблуки отбивали спокойный ритм о каменный пол. И Малфой мечтал, чтобы так же умеренно стучало его сердце. — Я не понимаю, о чём ты, Драко. Её размеренный тон раздражал. Почти доводил до бешенства. Гринграсс с такой точностью взвешивала каждое слово, тратя драгоценные секунды на его произношение. А ведь время шло. Оно стремительно бежало, оставляя Малфоя позади совершенно одного. — Чёрт, — прорычал Драко, несильно схватив подругу за плечи, и покрутил головой по сторонам, заводя Дафну в тёмный коридор, прислоняя к стене. Глаза Дафны заблестели, но она никак не выдавала своего волнения, смотря на Драко прямым взглядом. — Меня уже достали эти игры, — прошипел он ей в лицо. — Что ты знаешь о похищении Поттера? Дафна резко выпрямилась, будто до неё только сейчас дошла суть, хотя Малфой знал, что девушка поняла с первых же слов, о чём пойдёт разговор. Она мягко обхватила ладони Драко, всё ещё сжимающего её плечи, и отвела их в сторону. Он не сопротивлялся, но и не отошёл, продолжая нависать. — А тебе откуда это известно? — она нахмурилась, но как-то не по-настоящему, и снова скользнула взглядом по стене. — Перестань так делать! — окончательно разозлился Драко тем, что Гринграсс задавала вопросы, но не отвечала ни на один из его. Спустя мгновение он всё же выдохнул и произнёс ещё более раздраженно: — Теперь это моё задание. Он выбрал меня. Дафна продолжала хмуриться с каждой секундой всё больше, выражая крайнюю тревожность их разговором. Драко подумал, что это из-за Поттера. Но всё ещё было странно понимать, хотя бы осознавать возможность их, Поттера и Дафны, как чего-то целого. — Поздно же ты спохватился. Рождество уже завтра. Драко ничего не ответил, немного отклоняясь в сторону. — Я знаю, тебе известно что-то, Даф, — он сложил руки на груди. — Если это так, лучше бы тебе сказать это прямо сейчас. — С чего ты взял, что я как-то к этому причастна? Ну вот. Драко совсем не хотел этого говорить. Боялся произносить вслух, что он подслушивал её личные разговоры, что знает их содержание, пусть и скудно. Он видел, как Гринграсс выжидающе смотрит на него, словно уверенная, что Драко не делал ничего плохого. — Я слышал тебя и… — он выразительно на неё посмотрел, пока не зная, стоит ли посылать ей взгляд неодобрения, и не зная, имеет ли он на это хотя бы право. — Я всё слышал. На её лице по-прежнему ни тени эмоции. Моргает раз в пару секунд, ровно дышит, брови слегка хмурые. Сквозняк раздувает короткие завитки её светлых волос у самого лица. Она ничего не говорит, и это пугает. — Одного не пойму, — продолжил Драко. — Как тебя сюда занесло? Ты ведь не Пожиратель, твои родители всегда были на нейтральной стороне. Какого чёрта, Даф? — он закусил губу, не совсем уверенный в своей дальнейшей фразе, но он должен был знать. — Прошу, не говори мне, что это из-за него. Блять, Дафна, если из-за гребаного Поттера ты полезла в самое пекло, то я… Она подняла голову, заглядывая ему в глаза, заставляя застыть на месте. Драко больше не произнёс ни слова, боясь пошевелиться, боясь разорвать эту связь, через которую подруга передавала ему что-то. Словно говорила нечто важное. Настолько, что Драко вряд ли был в состоянии понять. Но он точно увидел это что-то. Оно остудило его пыл, и он замер, ожидая дальнейших слов Гринграсс. — Всё, что у меня есть, это информация, — она вздохнула, а затем неожиданно схватила его за предплечье довольно ощутимо и посмотрела с таким отчаянием в глазах, что Драко чуть не попятился назад. — На пятом этаже есть большое зеркало. За ним тайный проход, который ведет в антиаппарационную зону. Драко, прошу тебя, ты должен быть там после бала, — Дафна сильнее стиснула его предплечья в руках. Малфой понял, что не может вспомнить, когда последний раз он видел её такой встревоженной. — Будь там, ладно? Драко машинально кивнул, даже несколько раз, кажется, абсолютно уверенный в своём решении. — А ты?.. Она резко отпустила его, обрывая на полуслове: — Я не могу… Не могу ничего больше говорить. Я и не должна была… Она закусила губу, воровато оглядываясь по сторонам, и снова заглянула ему в глаза, крепко хватая за руку. — Обещай, хорошо? Драко ещё раз кивнул: — Я постараюсь. Дафна вымученно улыбнулась ему, отпустила ладонь и стремительно ушла, по пути накручивая локон на свой длинный палец так небрежно, как будто и не было этого разговора. С того момента стало только хуже. Блейз наконец подал голос, продолжая стоять за спиной Драко и возвращая его, тем самым, из воспоминаний. — Мне удалось понять, сколько сейчас в Хогвартсе примерно находится Пожирателей, — он вздохнул. — Но я не могу напрямую у них спрашивать о задании. А когда намекаю… Они меняют тему. Булстроуд просто от меня сбежала. Драко хмыкнул. — Ты говорил с Поттером? — неожиданно спросил Блейз. — Нет, — грубо ответил Драко. — Ну, а с Грейнджер? Блейз не знал, что этим вопросом он загнал Драко в угол. Блейз не знал, что Грейнджер в этом всём с самого начала. Она варится в этой каше, рискуя своей жизнью, и не знает и половины истины происходящего. И он так, черт возьми, боялся всё ей сказать. Сейчас, когда они были на самом краю пропасти, когда камень, на котором они стояли, ещё не разделился на двое, Драко не имел право толкать Грейнджер с обрыва. Ему так хотелось удержать её в безопасности. Пусть и ненадолго. — А с ней то о чем? — спросил Драко, стараясь звучать удивленно. — О задании. Что ты его должен курировать. Драко напряг челюсть, и желваки заходили по его скулам. — Нет. Блейз ничего на это не ответил, и Драко быстро перевел тему, пока мог: — Я узнал кое-что… — он подошел к кровати и поднял свою брошенную бабочку. — Узнал место. И приблизительное время. — И ты говоришь мне только сейчас? — Блейз ощутимо толкнул друга в плечо. — Это же хорошо! Хоть какая-то информация. От кого узнал? Малфой тяжело вздохнул, поднимая палочку, отправляя бабочку на свою шею. Её ленты хаотично закрутились друг вокруг друга, пытаясь образовать красивый узел. — От Дафны. Блейз нахмурился, вытащив руки из карманов. — При чём тут она? — Я… — начал Драко, но в дверь снова постучали. Тео вошёл в спальню, одетый в ничуть не уступающий друзьям по качеству фрак. Он крутил палочку между пальцами, выпуская из неё маленькие искры. — Ну что, выходим? Блейз бросил взгляд на Драко, на шее которого до сих пор никак не могли завязаться ленты бабочки. Тео махнул палочкой, и бабочка аккуратно завязалась в красивую форму. Малфой кивнул другу, мысленно расслабляясь. В тайне он был рад, что Тео пришёл. Драко не представлял, как бы он рассказывал Блейзу о Дафне и Поттере. — Выходим, — кивнул Малфой, не обращая внимания на то, как нахмурился Забини. В этот момент, когда слизеринцы вышли из комнаты, на подоконнике появился небольшой конверт с безымянной печатью. Но Драко уже этого не видел.***
Белые цвета, в которых по большей части был оформлен Большой зал, мгновенно ослепляли. Драко быстро прикрыл глаза рукой, проходя внутрь. А когда убрал руку и видимость стала четче, его рот слегка приоткрылся от удивления. Рождественские балы проходили не часто, но то, что устроили в этот раз, по-настоящему поражало. В этом зале уместился целый ледяной городок со своими снежными скульптурами, елями, украшенными замороженными каплями и снежинками. Волшебные феи в зимних нарядах летали у потолка, распыляя множество серебряных искр, которые падали на студентов красивым дождём и переливались в лунном свете. Тео присвистнул. Когда слизеринцы стали продвигаться дальше, к столам своего факультета, то Драко отметил странный звук под ногами. Пол был чистый, всё тот же камень, но создавалось ощущение, словно шагаешь по хрустящему снегу. Эта иллюзия забавляла. — Идём, — поторопил Блейз, который был почти у самых столиков. Драко поспешил за ним. Почти весь факультет собрался здесь, что немного расстроило Малфоя. Он предполагал, что те, кто занимаются похищением Поттера, не придут, и их будет легче вычислить. Но, видимо, на сегодняшний бал загнали всех старшекурсников, которых только смогли найти в замке. Он оглядел стол, к которому подошли они с Забини и Ноттом. Тео сразу же подошёл к Дафне, которая медленными движениями помешивала свой напиток в бокале, параллельно отмахиваясь от летящих в глаза блесток. Она раздраженно фыркнула, когда Тео сказал ей одну из своих шуток, но не ушла. Дафна великолепно смотрелась в своём серебряном платье из шёлка, которое выгодно подчеркивало её фигуру, и он был совсем не удивлен, что Тео мгновенно направил всё своё обаяние именно на Гринграсс. В рождественскую ночь было важно найти кого-нибудь, с кем её можно будет провести. Малфой подумал о том, какое лицо будет у Поттера, когда тот увидит Тео и Дафну, зажимающихся где-то у статуи одноглазой ведьмы. Он весело хмыкнул себе под нос. Вспомнив о Поттере, Драко скосил взгляд в сторону гриффиндорских столов, которые были украшены ало-золотыми снежинками и такого же цвета сахарными леденцами в ведерках. Раздражающую троицу он там не увидел. Малфой подавил тревогу, быстро схватив со стола стакан с пуншем. Чуть поодаль от себя он заметил Пэнси. Драко сделал глоток, удивленно моргая. Ему были неприятны все стереотипы о его факультете, особенно о том, что студенты Слизерина постоянно одеваются в зелёные или тёмные оттенки с обязательным элементом змеи на одежде. Но каким бы глупым ни было это суждение, отчасти оно являлось правдой. Особенно во время общих мероприятий. Если ты слизеринец и на тебе красный платок… Как минимум, на тебя косо посмотрят или, может, подольют зелье для фурункулов в сок. Пэнси, по-видимому, ждала подобная участь, раз она решила выйти за негласные рамки по цветовой гамме. Однако, как бы красива Паркинсон ни была в своём платье, больше всего Драко смущало, что из всех возможных цветов она выбрала… Бордовый. Платье привлекательно оголяло её ключицы и плечи, а черный поясок подчеркивал талию, только руки были скрыты длинными рукавами. По краям ткань платья спускалась к полу, но само по себе оно было недлинным. Серебряные серьги-кольца ярко отражали всё сияние зала и делали саму Пэнси блистательной во всех этих огнях. Малфой сделал ещё один глоток пунша, двигаясь в сторону слизеринки. — Пэнс? — аккуратно позвал он её, подойдя ближе. Девушка вздрогнула и повернулась, её сережки дернулись от такого резкого движения. Она быстро открыла рот, закрыла, а потом, снова открыв, спешно выпалила: — Привет. Драко мягко улыбнулся. Пэнси волновалась, и Малфой предполагал, что из-за своего внешнего вида. Может, думает, что она недостаточно хороша? Он подавил смешок. — Ты что-то хотел? — спросила она, пряча нервную ухмылку в своём стакане с соком. — Да, — улыбка не сходила с его лица. — Просто хотел сказать, что ты великолепно выглядишь. Пэнси сразу перестала пить, уставившись на Драко своими огромными болотно-зелеными глазами. Её щеки слегка покраснели, и она тут же прочистила горло, скрывая своё смущение. — Эм… Ох… Спасибо. Спасибо, Драко. Это очень приятно, на самом деле. Он снова добродушно улыбнулся в ответ и, не зная зачем, добавил: — Тебе идёт бордовый. Она ещё пару секунд смотрела на него со смущенной улыбкой, а затем отвернулась, неожиданно мрачнея. — Это хороший цвет, — прошептала она себе под нос, но Драко услышал. Он постарался не обращать внимание на этот факт и протянул ей руку. — Потанцуешь со мной? Пэнси снова резко повернула к нему голову, ошарашенно смотря на его протянутую ладонь. Он не знал, о чем она думала эти несколько мгновений, когда смотрела на его руку, словно на проклятье или на нежданный сюрприз. Но всё же Пэнс нервно кивнула, поставив стакан на стол, и положила свою ладонь в его. Он отметил, что рука Пэнс очень мягкая и теплая, будто она бережет свои нежные пальчики, опутывая их разными ухаживающими чарами. Драко не удивится, если так оно и есть. Он тоже поставил стакан и отвёл ее в пространство с танцующими парами. Ещё раз кинул взгляд на гриффиндорские столы, но копны кудрявых волос так и не заметил. Малфой мысленно запретил себе волноваться по этому поводу. Когда они остановились в центре зала, Драко на себе ощутил всю тревогу Пэнси, её вспотевшие ладошки. Она сглотнула, неловко дергая плечом, когда Малфой аккуратно положил одну руку ей на талию, а другой поднял её ладонь в воздух. Пэнси подняла на него взгляд, будто спрашивая: «Ты уверен?» Драко добродушно усмехнулся, мягко проводя пальцем по её талии, от чего Пэнси легонько задрожала. Он сделал первый шаг, и она машинально двинулась за ним. Девушка танцевала искусно, несмотря на сковывающий её страх. Малфой совсем не понимал, чем это вызвано, и старался показать ей, что всё в порядке. Но любое его действие сопровождалось только новой дрожью слизеринки, хотя он видел, что она старательно борется с этим неясным волнением. Всё же, спустя пару движений, девушка сделала выдох, успокаиваясь. Её ладонь мягко скользнула по плечу Драко, ноготки царапнули ткань фрака. Она задела кончиками пальцев воротник его рубашки, на мгновение прикасаясь к открытой шее, и тут же отвела руку, как от огня. Драко наклонился к её уху: — Расслабься, — мягко рассмеялся он. Пэнси улыбнулась, видимо, почувствовав спокойствие после его слов, и закружилась вокруг него, ведомая его рукой. К счастью, музыка помогала. Музыканты играли что-то по-зимнему спокойное, похожее на добрую сказку, напоминающее сон после чая с медом. Вдруг улыбка Пэнси растаяла, превратившись во что-то вроде замешательства. Она на мгновение опешила, чуть не наступив Драко на ногу, но быстро продолжила танец, наспех извинившись. Паркинсон смотрела влево, в сторону входа в Большой зал. Драко слегка нахмурился и сделал пару следующих па, поворачиваясь вместе с партнёршей. Таким образом теперь он находился спиной к главным дверям. И в этот момент, когда по его глазам резануло сияние, исходящее от входа в Большой зал, похожее на то, что ослепило его в начале, Драко сам чуть не наступил Пэнс на ногу, но удержался. В последний момент подумал, что, кажется, слишком крепко сжал её ладонь. Это сияние, от которого сердце сделало кульбит, а пунш, разливающийся по венам, впустил в него веселые искры, излучали не ледяные статуи и даже не феи, бросавшиеся своими надоедающими всем снежинками. Это была Грейнджер. И она была в золотом. — Блять… — сдавленно прошептал Драко, чувствуя, что ему надо выпить. Он оглядывал её с ног до головы: её аккуратные кудрявые пряди, ниспадающие на глаза, ее лицо, кажется, украшенное блестками, ее волшебных львов по бокам юбки, вышитых золотой тесьмой, и золотые кружева, которые невероятно притягательно очертили и выгодно подчеркнули изгибы Грейнджер. И пока Драко не мог оторвать взгляд от неё, он старался вникнуть в тот факт, что его глаза режет от этого вырвиглазного, Мерлин, золотого цвета, и пытался осторожно вести Пэнси в танце, не наступая на ноги. Прекрасная, прекрасная, прекрасная. Драко вдруг заметил, что она также не сводит с него взгляда. Также застыла в проходе, не чувствуя, как Джинни Уизли толкает её в плечо, проверяя, всё ли с ней в порядке. А она продолжает смотреть. Но этот взгляд… Грейнджер смотрела на него с тем же любопытством, страхом и отчаянием, что и в последний раз на Астрономической башне, когда она почти выбежала оттуда. От этого взгляда стало неприятно, будто Драко что-то натворил и его отчитывали. Он нахмурился и с трудом отвёл взгляд, замечая, как Уизли уже мягко берет её за ладонь. Но не только Грейнджер пристально изучала Малфоя. Пэнси с прищуром смотрела на него из-под своих длинных густых ресниц. И, Великий Салазар, он уже видел эти эмоции у неё в глазах. В тот день, когда они разговаривали в гостиной о Блейзе и Грейнджер. Уже тогда она что-то заметила. Неужели прошло так мало времени? Мелодия затихла, сменяясь на другую. Под нежные ноты скрипки Драко осторожно отпустил Пэнси, отойдя на шаг, галантно ей поклонившись. — Спасибо за танец. Ты волшебно двигаешься. Она задумчиво кивнула, продолжая тщательно его изучать. Драко стремительно ушел, чтобы поскорее избавиться от её хитрого и задумчивого прищура. Бросил взгляд на главный вход, но гриффиндорцы уже слились с толпой. Драко ещё немного повертелся на месте, съел то одну закуску, то другую. И всё же, решившись, уверенно направился к столу с чашей пунша и разными напитками. Она поймёт. Должна понять, ведь это была её идея. Ему надо было увидеть её вблизи, удостовериться, что это не иллюзия, не сон. Что это действительно Гермиона Грейнджер пришла на бал в роскошном золотом платье, выбрав этот цвет, Драко хотел верить, по его совету. Что это действительно Гермиона Грейнджер так соблазнительно выглядела в этой кружевной ткани, что это у Гермионы-черт-возьми-Грейнджер в глазах блестели серебристые снежинки, а в прическе сияли звезды. Мерлин, она обязана была подойти, чтобы Драко не начал считать себя сумасшедшим, который кругом видит всё в золотом цвете. Чтобы он, наконец, проснулся, потому что увиденное просто не могло быть правдой. Он посмотрел в сторону гриффиндорских столов. Грейнджер окидывала взглядом зал, танцующие вокруг пары, и она казалась ему ребенком на первом уроке Полетов, который боится высоты. Девушка была растеряна. К ней подошли Уизли с Поттером. Уизли тыкнул пальцем в бисерную сумочку Гермионы, которую Драко только сейчас заметил, и спросил о чём то. Грейнджер кивнула ему в ответ. Драко пытался поймать её взгляд, но она старательно не смотрела в сторону столов с напитками, хотя, Мерлин её дери, они договаривались постоянно следить за ним, на всякий случай. Малфой не считал, что зовёт её сюда зря. Он хотел рассказать ей о том, что узнал от Дафны. Уизли сделал какой-то знак Поттеру, и тот ушёл с хитрой усмешкой, оставляя их с Гермионой наедине. Драко нахмурился. Уизли покраснел до кончиков ушей, прокашлялся и хотел что-то сказать Грейнджер, но его прервали. Сзади подлетела Лаванда Браун, разодетая в непонятном платьем из розовых перьев, и начала лепетать что-то Уизли на ухо. Тот покраснел ещё больше. Через пару мгновений Лаванда увела Уизли, который явно был не совсем доволен таким поворотом событий, а Грейнджер лишь вежливо кивала, отпуская друга. Браун и Уизли закружились в неуклюжем танце чуть поодаль. Драко заметил, что на протяжение всей этой сцены сжимал кулаки. Ну вот теперь-то Грейнджер никуда не денется. Он начал расхаживать туда-сюда, пытаясь обратить на себя её внимание. Налил уже третий стакан пунша, сетуя на то, что никто из студентов не догадался подлить сюда чего-нибудь покрепче. «Ну вот когда поднос с тарталетками пролетит мимо девушки в зеленом платье, я точно ухожу», — подумал Драко, потому что ему однозначно надоела эта игра. Почему она игнорирует его? Поднос пролетел мимо девушки в зеленом два раза. «Хорошо. Когда за столом пуффендуйцев раздастся ещё один смешок, вот тогда я совершенно точно ухожу отсюда», — ещё раз пообещал себе Драко, нервно помешивая жидкость в стакане, не переставая сводить взгляд с Грейнджер, которая о чём-то переговаривалась с младшей Уизли. Она пристально смотрела куда-то, но совсем не туда, куда нужно. Драко тихо и протяжно зарычал, поставив стакан на поднос. В этот момент, как по зову палочки, Грейнджер повернулась и встретилась с ним взглядом. И… О, Мерлин. Почему она смотрит так? Почему она в этом блядском платье выглядит как гребаная королева вечера и изучает Драко, словно тактику ведения боя с другими странами? Смотрит с болью и обреченностью. А также с медленно исчезающей надеждой. Драко сдерживал себя до побелевших костяшек, чтобы не подлететь и не спросить у Грейнджер у всех на глазах, что с ней, Мерлин, творится. Он уже перестал обращать внимание на то, что за столом пуффендуйцев проходил, кажется, марафон по самым удачным шуткам и смех там раздавался через каждую пару секунд. Гермиона что-то сказала с улыбкой Джинни и направилась в сторону столов с напитками. В его сторону. Драко резко напрягся. Поспешно схватил пустой стакан с подноса, в черпак набрал сок и налил себе немного. Отпил. Налил ещё. Снова опустошил до конца. Грейнджер подошла с боку. Она спокойно подошла к чаше с пуншем. Поставила два стакана и принялась наливать напитки. — Грейнджер, какого хера? — прошипел он, наполняя свой стакан тоже. Она с наигранным удивлением подняла бровь, скосив на него взгляд: — Ты о чём? Драко с возмущением сделал вдох, продолжая держать себя в руках. — Я стою тут гребаных полчаса. Мы договаривались, кажется, что если я… — голос звенел от раздражения и злости на гриффиндорку. Удавалось не выплевывать на неё весь свой яд только благодаря окружавшему её золотому ореолу. — Я тебя не видела, — перебила его Грейнджер, как ни в чём не бывало закидывая в свой стакан ягодку. — Извини, — добавила она чуть тише. — Есть что-то важное? — Да, — выдохнул он. Оглядел ее с ног до головы, вспоминая об истинном желание видеть Грейнджер прямо здесь и сейчас. Он мог наблюдать на расстоянии вытянутой руки блеск в глазах, волшебных львов из тесьмы, грозно махающих своими лапами, её легкий румянец. Великий Салазар… И как он мог подумать, что это сон? Ему бы точно не хватило воображения на такое. — Ну и? — поторопила его Грейнджер, собираясь уйти, уже в пол-оборота отвернувшись от Драко с двумя стаканами в руках. — Пятый этаж. Большое зеркало. Жди меня, и мы пойдём вместе. Он не обратил внимание, как забилось его сердце от этой мысли. От такого стремительного приближения решения всех его проблем. Спасут они Поттера или нет? Убежит ли с ним Грейнджер? Какая участь ждёт его самого? Все ответы ждали его на пятом этаже в канун Рождества. И единственное, что успокаивало Драко, это то, как дернулась рука Грейнджер после его слов. Он знал, что не один. Ей тоже страшно. Она кивнула и медленно удалилась в глубь зала. Малфой мог бы её остановить. Мог бы сказать ей, как же она чертовски прекрасна сегодня — хотя кого он обманывает, он бы ни за что не сказал это вслух. Мог бы сказать, чтобы ни на шаг не подходила сегодня к этому большому зеркалу, что он сам всё сделает, Блейз поможет. А её мог запереть в спальне Гриффиндора. Драко мог бы. Но не стал. Он с тяжелым сердцем смотрел, как Грейнджер удалялась от него, и ему вдруг стало интересно, хорошо ли она танцует. Драко краем глаза заметил, как Пэнси направилась к выходу из зала. Что-то сказала аврорам, дежурившим на входе. Те нахмурились, но пропустили. Он вдруг вспомнил о своём письме в Мэнор. Надежды было мало, но стоило всё же проверить ещё раз, пока есть возможность. Драко медленными шагами направился к дверям. Авроры тут же остановили его предупреждающим жестом. — Шестеро уже вышли, — грозно сказал он, развеивая всю ту сказочную атмосферу, что царила у Драко за спиной. — По приказу выходить из зала большему количеству человек без уважительной причины нельзя. Так что жди, пока один из них вернется. Малфой раздраженно фыркнул, но отошёл в сторону. Слава Мерлину, какая-то студентка вернулась в зал спустя пару минут.***
Драко прошёл в гостиную, заметив толпу первокурсников, явно обиженных, что их не пустили на бал. Но их огорчение скрашивала гора конфет, находившаяся в самом центре комнаты. — Эмма, я поймал для тебя шоколадную лягушку! — громко сказал мальчик, пытаясь перекричать голоса однокурсников, протягивая угощение девочке. Та неожиданно рассмеялась. — Ну, Мию мне это никак не заменит, но… — девочка приняла угощение, крепко удерживая в руке. — Спасибо большое, Питер. Девочка наклонилась к нему и робко поцеловала в щеку. Мальчик густо покраснел, смущенно потирая затылок. — С Рождеством. Драко поднялся по винтовой лестнице в комнаты старост. Повернул ручку двери, замечая, что совсем рядом дверь в комнату Пэнси приоткрыта. Первым, что увидел Драко в своей спальне, когда вошел, был большой сверток на подоконнике. Малфой быстрым шагом дошёл до него, хватаясь за обертку и небольшую записку, прикрепленную к ленте: «Не знаю, зачем она тебе в школе, но надеюсь, что у тебя всё в порядке. Будь осторожен. Э.М.» Драко хотелось рассмеяться, но он всего лишь облегченно выдохнул, развязывая ленту и разрывая упаковку. Множество книг хранились в семейной библиотеке Малфой-Мэнора, но какая-то часть хранилась у Элизабет в поместье. По правилам, все ценные вещи передаются по старшинству. Но Элизабет, даже по праву рождения, не могла заполучить книгу Мерлина, так как была женщиной. Однако Люциус всё равно отдал реликвию сестре на хранение, так как знал о любви Элизабет к книгам и знал, что никто, кроме неё, не сможет лучше позаботится о фолианте. Видит Мерлин, это было одним из самых лучших решений его отца. Малфой провел рукой по древнему переплету, задевая пальцем старые рунические буквы. Переводить их сейчас не было сил, однако Драко и так знал, что там написано. Книга Мерлина в его руках ощущалась так, будто он стискивает в ладонях всю тысячелетнюю магию Волшебного мира. И теперь он собирается передать всю эту силу Грейнджер. Он спрятал книгу во внутренний карман мантии, уменьшая том до нужных размеров. И заметил кое-что. Прямо на подоконнике, под свертком, лежало письмо. То самое, с безымянной печатью. Драко сглотнул, чувствуя, как в горле ужасно пересохло, несмотря на большое количество выпитых напитков. Дрожащими от волнения руками он потянулся к конверту, думая, как он его не заметил. Но видимо, Грейнджер отправила конверт позже. Хруст разломанной печати. Шуршание бумаги. Небольшая записка. Почерк какой-то другой, слишком выдержанный и официальный для… Драко нахмурился, заметив подпись. Буквы поплыли перед глазами, и он вцепился в письмо пальцами, жадно перечитывая строчку за строчкой, в конце снова и снова возвращаясь к последней:«Твоя Пэнси Паркинсон»
Письмо выпало из рук вместе с конвертом, из которого вывалился небольшой лист мяты. Драко снова показалось, что он спит. Гуляет во сне, в котором радужные пегасы парят в пылающем аду. И ему чертовски хотелось проснуться от этого кошмара.