Лунный песок

— А Злата где? — спросила, оглядываясь вокруг. — Она исчезла сразу после того, как ты вопросы начала задавать, — ответила баби Кис. — Думаю, за ними улетела. — Удобно. Раз и ты на месте, — вздохнула я. — Научишься ещё, — заверила меня бабушка Ада, выходя на кухню. — Всему своё время. — Почему я ничего не умею? — Да забудь ты! Выкинь из головы ядовитые слова болотницы! — гневно воскликнула баби Кис. — Но она права… Я совершенно не подготовлена к семейной жизни… и вообще мало что знаю, мало что умею… Почему? — Потому что печати нашего отца запрещали тебя учить! Твоя бабушка, благодаря своему дару, сумела обойти все эти запреты. И ты справилась! Справилась, потому что многое умеешь, потому что родилась с добрым сердцем, а дар Интуита бережёт тебя. Ты сильнее всех! Слышишь? Твой единственный враг — гнев, это ты должна крепко запомнить. — Север тоже говорил, что я сильнее всех… — Север… мой приёмный сын носит в себе удивительный дар, но ему ещё не время, — баби Кис вздохнула, прижала меня к себе. — Он выбрал тебя ещё ребёнком до твоего рождения. Судьбу не обманешь. — Расскажи. — Твоя мама… Джива… — я напряглась от этих слов, а баби Кис продолжила. — Она родилась бунтаркой, дралась со всеми, любые правила нарушала, делала что хотела. Мы удивлялись терпению Ожеги, мы не знали… — Что не знали? — Эх, детка… — тяжело вздохнула баби Кис. — Твоей маме досталась короткая полная борьбы жизнь. Ожега почти каждый день с утра выходила к нам с красными глазами. Она искала способ спасти дочь, но тогда погибала ты в её видениях. — Плата… — прошептала я. — Да, плата… — кивнула она. — Наш отец, начиная с пяти лет, каждый месяц создавал новые печати подчинения для внука и Дживы. Дети сопротивлялись, несколько раз чуть не погибли, но он продолжал делать из них бездушных рабов. — А вы?… — Мы каждый раз падали перед сумасшедшим стариком, умоляя пощадить детей, омывая слезами его ноги. Нас не пугала его ярость. Только когда вместе с нами пришли мужья, он обещал уничтожить печати сразу после рождения Луны. Он с трудом дождался их совершеннолетия. Опоил любовным ядом, и всю беременность жил рядом с Дживой, следя за каждым её шагом. — Он выполнил обещание? — Большую часть печатей внука он уничтожил сразу на наших глазах, а вот маму твою освобождать не стал. Я до сих пор помню её глаза… глаза полные ненависти ко всем. Она пыталась убить тебя ещё до рождения, но помешал Север, вырвал из её рук ядовитый гриб и позвал на помощь. Поэтому она осталась рабой. — Я причина её мучений… никакой любви, только ненависть. Я понимаю… — горькая правда вызвала у нас слёзы, но я хотела знать всё. — Как она умерла? — После родов Джива замолчала, словно потеряла голос. Стала тихой, незаметной, всегда с низко опущенной головой, глаза прятала. Что творилось в её искалеченной душе неизвестно, но то, что для тебя она опасна, понимали все. Интуит сделал особые печати, не подпускающие юных родителей к дочери, они теряли сознание рядом с тобой. Маленький Север особенно остро чувствовал опасность, и стал твоей тенью. Торжественно объявил себя защитником маленькой Луны, и тогда же побелели его волосы. Отец был доволен.       Баби Кис взяла со стола бутыль с вином, налила два полных стакана, один вручила мне, второй выпила в три глотка и налила снова. Было заметно, как дрожали её руки, на лбу выступили капельки пота. Как тяжело давались ей эти воспоминания. — В тот день… было очень жарко. Мы пришли к Ледяному озеру, на его высоких берегах всегда можно было найти спасение от зноя. Ты спала на одеяльце в тени деревьев, устав после игры с Севером. Я и Джива собирали цветущие травы для чая, когда меня позвал отец. Он собирался идти на поиски пропавших волков-оборотней, раздавал всем приказы-задания. На полпути до дома нас догнал Север с криком, что Джива упала и разбила голову. Мы побежали обратно, — баби Кис отпила несколько глотков из стакана, вздохнула и продолжила. — Но на месте мы нашли только одеяльце. Север первым увидел вас на скале, нависающей над озером, закричал, впервые обернулся вороном и полетел. Джива прижимала тебя к себе, а ты обнимала её за шею и улыбалась. Она видела нас, ждала, когда мы подбежим ближе к краю берега и прыгнула… — Прыгнула… — повторила я, закрывая глаза.       Противная волна дрожи пробежала по телу, в сознании замелькали картинки из далёкого прошлого. Лицо девушки с ярко зелёными глазами, много солнечного света, прыжок в чёрную, обжигающую холодом, мглу. Я смотрю вверх из темноты, туда, куда устремляются пузырьки воздуха, где солнечные лучи играют с водой, образовывая множество радужных колец. Мальчик с белыми волосами протягивает ко мне руки… и темнота. — Дуся! Дуся, открой глаза! Да что же это?       Меня хлопали по мокрым щекам, капли воды стекали по шее за ворот рубахи. С трудом разлепила глаза, слабость и шум в ушах ещё какое-то время не давали прийти в себя. Я сидела на полу, баби Кис сидела рядом на коленях, придерживая меня за плечи, а бабушка Ада продолжала тормошить, брызгая водой. — Что со мной? — Это разрушились чары забвения, — ответила баби Кис. — Что ты вспомнила? — Жуткий холод, радужные кольца, мальчик протягивает ко мне руки… — Всё верно, — кивнула она. — Север не успел долететь, когда Джива прыгнула. Он обернулся в себя в воздухе и нырнул следом, выдернул тебя из рук матери и всплыл. Но долго бы не продержался, так как озеро не просто так называется Ледяным. Вас вытащил Интуит, только он мог это сделать в облике белого медведя… Ты сильно кричала, шок сумела заглушить Ожега, наложив чары, но страх воды оказался сильнее. Засыпала лишь в обнимку с Севером, он чувствовал твои кошмары, гладил по голове, что-то нашёптывал в ухо и вы продолжали спать. — А где была в это время бабуля? Она же знала… — Знала… поэтому, когда к озеру ушёл Интуит, приказала твоему отцу запереть её в кладовой и не выпускать до нашего прихода. — Бедная бабулечка…