Лунный песок

      За окном стало заметно светлее, птицы своими трелями встречали новый день. Где-то заиграла свирель, послышались весёлые голоса, смех. Мы выбежали на улицу. Нам навстречу от площади шли Повелители, много Повелителей, и у всех были раскрыты крылья. — Пьянящее радостное возбуждение, — сказала я, глядя на них. — И без магии. Настоящая радость. — Ты о чём? — не поняла Злата. — У Лунной магии есть такая особенность, когда её слишком много, она вызывает похожее чувство. — Ааа… — она понимающе кивнула. — Да, я помню, Хранитель объяснял, почему мне запрещено ходить в лунные пещеры.       Чем ближе подходили крыланы, тем сильнее билось моё сердце, тем ощутимее становилось присутствие нарастающей внутри меня магии. — Злата, со мной что-то происходит… — прошептала я. — Тебе плохо? — встревожилась она. — Нет. Но…       Я не успела договорить, как подошли два совсем старых крылана. Они с трудом, но уверенно встали передо мной на одно колено, одну руку прижали к груди, а вторую протянули ко мне ладонью вверх. Я с мольбой посмотрела на них. — Что я должна сделать? — Положи свою руку нам на ладонь и прими нашу клятву, — сказал один из крыланов. — Клятву? — испугалась я. — Дуся, это же крыланы. Наверно, они вспомнили какой-то древний обряд, — пожала плечами Злата. — Сделай, как они просят.       Я прикоснулась к твёрдой мужской ладони. Крылан улыбнулся и прижался лбом к моим пальцам, вздрогнул, так что колыхнулись крылья, это неожиданно резко вошёл в него маленький магический сгусток. Он поднял голову, и все увидели, что дряхлый старик исчез, с колен легко поднялся крепкий красивый мужчина. Такого я не ожидала… Хотя… лунная магия постоянно удивляет.       Ко мне подходили и подходили крыланы, и каждый получал свою порцию. Их лица, их глаза излучали восхищение и благодарность. Неожиданно передо мной встал на колено Красибор, его лицо уже не пугало мучительной гримасой постоянной боли. Он улыбался, как может улыбаться отец любимому ребёнку. Ему на ладонь я положила обе руки. Когда он поднялся с колен, на его лице и шее больше не было шрамов, лишь еле заметные светлые полосы на месте бывших ранений. — Братья! Клянёмся новой Сияющей Луне в верности! — крикнул он на всю улицу. — Клянёмся!!! — разом отозвались все. — Теперь мы готовы помочь тебе в любом твоём деле, только прикажи, — сказал он и тихо добавил для меня. — Скажи, что принимаешь их клятву. — Я принимаю вашу клятву! — крикнула я.       И крыланы откликнулись общим радостным гомоном и хлопаньем крыльев. Красибор с лёгким поклоном взял меня за руку и увёл в дом. — Где Никс? Где Север? Где Элим? — сразу задала вопросы, как только за нами закрылась дверь. — Дуся, — крылан накрыл мою руку второй ладонью, слегка сжал. — Я тебе уже говорил, мужчины заняты делом. — Я им больше не нужна? — выпалила я, выдёргивая руку. — Сразу видно, что ты огненная ведьма, — расхохотался он, и осторожно обнял меня. — После собрания Повелителей, Лунных крыланов забрал Хранитель. А Север помогает Верховной Огненной ведьме перевоспитывать новых членов клана, она попросила его об этом. Они спокойны за тебя, потому что ты под защитой Повелителя чёрных крыланов, то есть под моей защитой. — Мог бы сразу это ей сказать и не мучить девочку, — раздался голос бабушки Ады из комнаты с очагом. — Садитесь все за стол, будем праздновать. — Без них?… — совсем сникла я. — Иди ко мне, детка, — позвала баби Кис. — У нас есть ещё что тебе рассказать. А с парнями ты ещё успеешь попраздновать, поверь.       Но я не успела подойти к столу, мне внезапно преградила дорогу пышнотелая ведьма в тёмно-болотном балахоне с горячим только что вынутым из печи мясом. — Вот держи, неси на стол, помощница! — язвительно прошипела она и сунула мне в руки раскалённый чугунок, хотя сама держала его полотенцем. — Ты что творишь?! Нет! Не смей! — послышались крики.       Всё произошло быстро, на это она и рассчитывала. Но мать Никса, а это была именно она, видимо пропустила мимо ушей то, что жена сына выросла в клане Огненных ведьм. Я спокойно стояла перед ней с уже холодным чугунком и просто разглядывала её лицо. Маленькие серые глазки кололи откровенной злобой, тонкие губы кривились в мстительной усмешке, распухший нос, синяк под глазом и на пол щеки. Тяжёлая всё-таки рука у лесной ведьмы, но это не остановило её. Постепенно, видя, что ничего не происходит, и не понимая почему, на лице ведьмы проступил страх. Тогда я поставила чугунок на стол, повернулась к ней и спросила: — Ты любишь своего сына? Или просто имеешь его, как вещь? — Как ты со мной разговариваешь, соплячка?! — взвизгнула она. — Мы любим… — Да плевала я на твою любовь! Сыну жена нужна! ЖЕНА! А ты избалованный ребёнок, ничего не умеешь! Одной любви мало! — орала она мне в лицо, брызгая слюной.       Красибор сгрёб невестку одной рукой и уволок вглубь дома, закрыв за собой дверь. Очень быстро затихли и её крики. — Дуся, очнись, — услышала я голос баби Кис. — Покажи руки. — Ха! А ладошки-то целые и невредимые, — засмеялась бабушка Ада, разглядывая мои руки. — Вот что значит Огненная ведьма. — Мдааа… — покачала головой баби Кис. — А вот мясо греть придётся. Дуся его заморозила…       Я удивлённо посмотрела на чугунок, который покрылся инеем. Надо же… не знала, что такое умею.