***
— Явился! — громко воскликнула волчица, когда сын показался в проёме входной двери, — Тебя где черти носили? Ванесса в этот момент спускалась со второго этажа, чтобы выйти на улицу и найти гулявших с самого утра Беатрис и Мию, которые даже пить чай не соизволили прийти, видно, шустрая девочка истаскала гостью по всей территории, показывая свои детские владения, как услышала звук подъезжающей машины, а потом увидела Алена. Он улыбнулся, снял кроссовки в прихожей и с объёмной чёрной сумкой в руке подошёл к ней, обнял одной рукой и чмокнул в щёку. — Привет. У меня было несколько больших заказов на съёмку в городе, мотаться туда-сюда неудобно… Да и к тому же я недавно приезжал на пару минут домой и с Ребеккой забирал Бетти от Фоллов. Это ты просто меня не застала. Мужчина прошёл в зал и поставил на стол сумку с аппаратурой, стыл выгружать содержимое. — Ален, это было неделю назад. Ванесса опёрлась на косяк и, сложив руки на груди, наблюдала за ним. Мужчина нахмурил брови, посчитывая дни своего отсутствия, и присвистнул. Столько много времени прошло! Совсем забылся, пока работал. — Не мог сразу так сказать, что у тебя съёмки? Я же переживала. — Ну-у… наверное, нет, — Ален вытащил подставку для фотоаппарата, следом же светодиодный осветитель, — А то бы я услышал: «О, Боже, Ален, ты взрослый волк, будущий вожак, пора бы задуматься о чём-то серьёзном, жениться на волчице, растить волчат…». И что ты там ещё мне всегда говоришь? — усмехнулся. Волчица склонила голову, тяжело вздыхая. Её сын жил не по канонам стаи, не по волчьим законам и чхать хотел на все традиции и устои. Для волка главное в первую очередь — жена и их дети, а сын даже об этом слышать не хочет. «Я всегда был таким, и я не считаю это важным», — говорил оборотень, когда разговор уходил в сторону семьи и её значения для мужчины. Ален действительно не считал проблемой отсутствие супруги и наследников, жил одним днём, черпая из него всё, что возможно, и нырял с головою в работу, которую любил страстно и которой горел, не погасая уже многие годы подряд. Раньше фото и видеосъёмка были своеобразным хобби, появившемся ещё со школьных времён, а сейчас переросли в дело всей его жизни, чего не понимали родные. Они считали, что ему нужно вернуться в педагогику, продолжить преподавать. И он вернулся, только частично, теперь на весь летний сезон устроился работать в детский скаутский лагерь вожатым, но хобби приносило больше дохода и большее желание трудиться, хотя детей в лагере любил безмерно. — Ох, Ален, ведь это же правда. И всё та же старая песня… Мартин был хоть и сильным волком, но находился в годах и уже окончательно решил осесть где-нибудь в тихом месте, планируя уступить место вожака сыну, что не проигрывал ему по силе. Но только есть трудность: у Алена нет волчицы и волчат, и вожаком отец сына в таком случае считать не хочет. И тут есть два варианта событий. Либо пора остепениться и жить как все нормальные волки, самому выбрать себе пару, либо через некоторый промежуток времени глава семьи сам подыщет ему супругу и придётся как-то с ней уживаться, перебарывая чувства холода и пустоты внутри. Последнее более вероятно, ведь Ален был женат на волчице и, потеряв свою пару, полюбить кого-то больше не сможет. Но, несмотря на жизненную трагедию, возлюбленная у Алена есть и, в целом, никого искать не надо, бери и тащи её к алтарю, да только она самка человеческая и знакомить её с родней как-то не хочется. — Ладно, закроем тему. Ты взрослый волк и в праве сам решать, как тебе жить. Ванесса, успокаиваясь, на пару секунд прикрыла глаза и сделала несколько ровных циклов дыхания. Самая обмусоленная и часто поднимаемая тема в семье, о чём говорить уже все устали. А материнское сердце изнемогало, и твердило предчувствие, что добром эти дела семейные не кончатся, надо что-то срочно решать и делать. Ален спустил сумку со стола, вытащив всё содержимое, и спросил у матери: — Где все? Бетти дома? Говорить о своей любимой малышке без улыбки было невозможно. И как же поскорее хотелось стиснуть её в своих объятиях, отдать ей любимую молочную шоколадку, что ждала своего часа в бардачке минивэна, и слушать её детский лепет, когда она что-то рассказывала или отбирала у него ноутбук и играла, объясняя как правильно побеждать злых волшебников. — У Майи сегодня экзамен, отец в гараже, остальные не знаю где. А Бетти гуляет во дворе. С самого утра не затащить. Ты куда? К ней? Ален уже обувался в прихожей, кивнул на её слова и сразу же решил рвануть из дома, одев на шею фотоаппарат, мало ли что, памятный момент нужно запечатлеть всегда, как женщина его остановила. — Стой. Она не одна гуляет, а с той девушкой… Ванессе пришлось кратко рассказать о том, что произошло за дни его отсутствия. Оказывается, Мия недавно пришла в себя, всё хорошо, её здоровью ничего не угрожает, но девушка о себе и своей жизни совсем не помнит. Ален как раз был дома в то время, когда произошла трагедия, и уехал в город на следующий день после этого, вернулся лишь вечером и через час вновь отправился в городскую квартиру. Сейчас уже прошла почти неделя, как Мия очнулась и живёт в стае. Помолвку у Фоллов перенесли на ближайшее время, о чём волк даже не догадывался, думал, Ребекка уже познаёт, как это прекрасно быть матерью и практически полноправной подругой вожака. — Скажи, чтобы шли обедать, — крикнула ему перед тем, как захлопнулась дверь. Ален вышел из дома, быстро спустился со ступеней крыльца и двинулся туда, где услышал детский смех и встревоженный женский голос. — Бетти, давай слезай, осторожней только, — говорила Мия, поёжившись от холода и смотря на маленькую обезьянку. Рождённая Луной стояла около дерева, на которое забралась девочка, и уже считала это не смешным, волчица залезла слишком высоко. — Смотри, я и так могу, — малышка стояла на массивной ветке, не держась руками за ствол. — Ты всегда такая непослушная? — Я? — Беатрис засмеялась, — Всегда. Оп, — поставила ножку на сук и спустилась ниже, — Оп, оп, оп, я почти всё! Обаятельная милашка ловко слезала с дерева, оборачиваясь на Мию и убирая ладошкой мешавшиеся волосы со лба. Полувампирша даже подошла ближе, потому что боялась, вдруг девочка сорвётся. Отец разрешил ей только залезть в домик на дерево, но не дальше, что Беатрис благополучно пропустила мимо ушей, теперь же Мия из-за этого переживала. — Я надеюсь, этот неугомонный ребёнок не вымотал тебя за сегодня. Привет. Мужчина остановился возле Мии плечом к плечу и, улыбнувшись ей самой обворожительной улыбкой, представился: — Я Ален, приятно познакомиться. — Взаимно, — девушка слегка улыбнулась и замялась, натягивая рукава кофты на ладони, — Своего имени я, к сожалению, не знаю. Мужчина настроил объектив, ответив: — Ничего страшного, я в курсе. Солнышко моё, улыбнись! — крикнул он сестре и направил камеру на неё. — Ален приехал! — обернувшись, воскликнула Беатрис. Девочка оживилась, услышав голос брата, и сразу же начала позировать, показывая язык и жмуря нос, когда заметила фотоаппарат в его руках. Не поймать такой кадр было бы преступлением! Потом, когда она подрастёт нужно обязательно её пошантажировать этими фото. Ален тихо засмеялся, листая снимки, и Мия не спрятала улыбку на губах, вспоминая смешные рожицы девочки. — Не торопись! Слезай тихонечко! — громко сказал оборотень сестре и обратился к полувампирше, показывая снимки на дисплее устройства, — Что за ребёнок, у неё все фото такие. Хах, уже вижу её лицо, когда Бетти будет постарше и обнаружит эти кадры. Мия перевела взгляд с фотоаппарата на лицо Алена, напрягая свою память. Она точно где-то его встречала и даже смогла запомнить этот подбородок, прямой нос. — Мы уже где-то виделись, Ален? Он кивнул и выключил камеру. — Да. Мужчина тут же отвлёкся, взяв на руки подбежавшую к нему сестру, и в голову закрался недалёкий момент, когда он нёс девушку, истекающую кровью, и говорил ей не закрывать глаза, ни в коем случае не молчать. А когда она в бреду, чувствуя его запах и присутствие, схватила оборотня за руку и умоляла не уходить из комнаты, не оставлять её, врезалось в память настолько сильно, что на уровне инстинктов, подсознания Ален хотел быть рядом с ней, ретиво и ревностно оберегать её и не оставлять одну не на секунду. Он помнит в комнате тот спёртый запах железа от густой, запёкшейся в некоторых местах крови и её собственный, такой необычный, но невероятно приятный, знакомый, хотя последнее вряд ли… Цитрусы, ландыш, жасмин, сандаловое дерево и что-то ещё… Ему тогда даже взбредало подумать, что она, может быть, его истинная. « Да не, бред какой-то, не волчица же», — подумал он после того, как был за рулём и в срочном порядке ехал к Фоллам. Это казалось слишком неадекватным. Такой наплыв чувств, что внутри всё бурлило. Даже с женой такого не было, хотя оба знали: они не пара. Всё эта шальная молодость, привычка ещё с детства и потому что так было удобно всем и им в том числе. Но сейчас не об этом. Погода начала портиться. Небо почернело, и тёмные, грозовые тучи заволокли его полностью за считанные секунды, чего ещё не было, когда мужчина подъезжал к дому на автомобиле. Дул и рвал листья с деревьев прохладный даже для тела оборотня ветер, и пыль на дороге поднималась в небольшой вихрь и оседала опять. Дождь скоро явно начнёт накрапывать. Беатрис обняла Алена за шею, в некой степени смущённо, стеснительно спрятала лицо в ворот его футболки. — Кто тут такой непослушный? — погладил её по волосам широкой ладонью. — Ой, да всего-то не хотела слезать, — приглушённо сказала девочка и следом же хихикнула. Дни в стае Бейкеров пролетели незаметно, шли своим чередом, и как только Мия опомнилось, оказалось, что прошло уже чуть больше недели. Волки к ней быстро привыкли, хорошо относились и считали её чуть ли не ещё одним членом семьи. Чувство не уютности, неловкость и смущения из-за того, что она стесняет стаю, свалилась на их голову не понятно откуда, сменилось на смирение и глубочайшую благодарность. К тому же, Ванесса и Элен всегда уверяли её, что всё хорошо, никому она не мешает и они даже рады появлению девушки в их доме. У Беатрис радости было хоть отбавляй, каждый вечер они вместе ползали возле игрушечного домика в детской, играли в куклы, пили воображаемый чай из розовой кружечки, и девочка засыпала под прочитанные Мией сказки. С Майей они стали близки по-особенному, именно с этой волчицей она проводила больше всего времени, быстро найдя общий язык. Вожак и дедушка Вильям ни в коем случае не были против, и уже обговаривали детали долга крови, который хотелось бы совершить в ближайшие дни, но есть, конечно же, сложность, тайну существования придётся раскрыть и делать это нужно деликатно. А пока Мартин томно вздыхал, обдумывая всё в голове, и решал повременить с этим, ведь девушка и так пережила невообразимое. С Ребеккой общения не было никакого. Полувампирше казалось, что она её призирает, смотрит так холодно и свысока, хотя на самом деле волчица была такой всегда и со всеми. Майя всё поясняла и говорила просто не обращать на неё внимания. Ребекка была личностью загадочной и неоднозначной, другой, совсем не такой, какой являлась её открытая и дружная семья. Когда она в редких случаях спускалась в гостиную, даже все члены стаи замолкали и тихо продолжали пить чай, пока она не уйдёт, побаивались её едких фраз, колкого взгляда и ту мрачную, унылую атмосферу, что приносила с собой она. Пустые семейные разговоры и посиделки Ребекка не любила, постоянно была на работе или занималась извечной реставрацией у себя в мастерской на чердаке или в комнате. Выходила на первый этаж редко из-за занятости и не желания тревожить свой покой, если только ранним утром и, возможно, в выходные даже несколько раз за день могла спуститься по лестнице. В будни с излюбленной работы возвращалась поздно вечером, таща в руках большие пакеты, наполненные всем тем, что требовало её искусной, талантливой руки, и допоздна не гасила свет в мастерской, кропотливо работая. Ребекка действительно дышала своим делом и зарабатывала достаточно много, выполняя огромные заказы раньше сроков, и скрупулёзно откладывала деньги для цели, которую осуществить не могла, как бы не пыталась, природа, а теперь и медицинское вмешательство не помогали этого сделать. И каждый раз она начинала всё сначала уже без надежды на какое-либо чудо, а потом ещё больше уходила в себя, когда случался очередной провал. В её красивых голубых глазах читалась всепоглощающая боль, угнетающая тоска и мёртвая пустота одновременно. Настолько глубоко у неё что-то болело, из-за чего она каждодневно страдала и истязала, винила себя. Волчица не ревела взахлёб, не ломала мебель и не кричала. Всё это было пройдено. А всего лишь тихо умирала от собственного горя и не просила о помощи. Всегда одетая с иголочки, с макияжем и аккуратной причёской, одним словом — идеальная Ребекка порой подавала признаки «жизни», не играла роль приветливой девушки, как это было с Фоллом, и забывала о своём несчастье. Тогда отголоски прежней её выходили на поверхность, и она могла поражать родных своим добродушием и спокойно смеяться, потому что искренне хочется. Но это было редким событием, и стая привыкла к её отстранённости и чопорности, хотя как же сильно скучала Ванесса именно по своей племяннице, которую она растила с пелёнок и которую она воспринимала, как собственную дочь. Мие было жаль Ребекку, в душу к ней она не лезла, быть в хороших отношениях, а тем более дружить не хотела. Только её сердце сжалось ещё больше от боли этой хрупкой девушки, когда она вчера услышала, как волчица впервые рыдала на плече у хозяйки дома, шепча о ненависти к жизни и своей обречённости, о деньгах на ветер и собственной никчёмности. Рождённая луной молча ушла, ничем не выдав своего присутствия, и лишь могла догадываться о причинах её надрывного плача. Мия постепенно брала себя в руки, перестала ждать удивительное возвращение памяти и начинала понемногу начинать всё сначала. Весёлые, тёплые вечера со стаей, насыщенные дни и вылазки в город вместе с Аленом растормошили её, и стремительно быстро пробудился интерес к жизни, она уже не ревела от любой мелочи и не заглушала свои рыдания ночью подушкой от бессилия и собственной жалости. Впрочем, жизнь в неё вдохнули не всё выше перечисленное, а скорее всего сам оборотень. Первые дни Мия по непонятным причинам побаивалась Алена, избегала с ним встреч и разговоров, считала грубоватым и что он против её присутствия в доме. Но всё оказалось с точностью наоборот. Волк не уехал обратно в свою городскую квартиру, а решил остаться здесь и не прогадал, с девушкой они сблизились, и это не могло его оставить равнодушным. Его не смущали её недостатки во внешности, ему как волку было всё равно на какие-то внешние дефекты, главное, что она интересовала его, с лёгкостью поддерживала разговор, и ему просто нравилось находиться рядом с ней, даже молчать где-нибудь сидя вместе на берегу. А Мие было с ним хорошо, она чувствовала рядом с ним защиту, упокоение, и он кого-то до жути ей напоминал, наверное, из прошлой жизни…***
Это место пугало, кричало отсюда бежать и более не возвращаться, но она каждую ночь приходила сюда и что-то искала, хотела до чего-то докопаться и вспомнить хоть немного, будто тут серьёзно есть какая-то зацепка или ниточка, ведущая к прошлому. Вновь вся мокрая, Мия уже напяливала футболку, заверяя себя, что больше в воде купаться не будет. Если ведёт сюда, то не обязательно купаться, ведь так? Бухтя, надела кроссовки, вымазанные в песке, распустила волосы, что были собранные на затылке, чтобы не намочить, и двинулась по изученной тропинке к дому. Успокоилась и уняла клокочущий страх, что появился после первого ночного посещения реки, когда в лесу подозрительно хрустнули ветки, только на террасе дома. Мия подошла к деревянному ограждению и облокотилась на него, всматриваясь в тень леса и переводя дыхание, потому что бежала. Странности не прекращались. Она ещё сильнее стала чувствовать каждого в доме, к собственному удивлению могла понимать их эмоции и переживания, чётко слышала на дальние расстояния, и сегодня, свалившись у дерева, не поняла, что произошло, а когда отошла, заметила новую странность. Буквально десять метров она не пробежала, а будто пролетела. Контролировать и повторить это знаний уже не хватило, так Мия в недоумении и вернулась обратно. — Почему не спишь? Мия не обернулась на мужской голос, реагируя спокойно, ведь умела определять, что это Ален. Оборотень остановился в проходе и опёрся плечом на косяк, всматриваясь в девушку и подмечая детали. — Я должна задать тебе тот же вопрос. Ален усмехнулся и подошёл к ней, мягко накинув на полувампиршу свою тёплую кофту, склонился к её ушку и шепнул: — С каждым разом сбегаешь из дома всё тише и тише. Я даже сегодня не услышал, как ты прошмыгнула, — совсем нечаянно коснулся её мочки губами. Мия напряглась и, повернув голову в его сторону, задержала дыхание. — Правда? — посмотрела ему в глаза, чуть приоткрыв рот, выдохнув. — Да. Его горячее дыхание обжигало кожу, в глазах закувыркались чёртики, а между их губами, куда они вместе опустили глаза, а потом столкнулись взглядами, оставались считанные миллиметры. Момент вышел слишком интимным, до невозможности хрупким и неожиданным. Ален чуть отпрянул, испугавшись собственных мыслей так самозабвенно, отдавшись чувствам и моменту, поцеловать её, и заправил за ухо выпавшую прядку волос Мии. Она смущённо улыбнулась и отвернулась, опять устремляя взор на двор и лес. Горячими ладонями он погладил её, поняв, что она опять купалась в воде и знатно замёрзла. Помолчав какое-то время Рождённая Луной спросила: — Ты знаешь, куда я сбегаю? — Ага. В окно видел. Но всё же, почему не спишь ночами? — с этими словами оборотень отошёл и запрыгнул на ограждение. Мия пожала плечами, кутаясь в кофту. — Не знаю, мне не спится… — без задней мысли наврала ему, — Чёрт, так вкусно пахнет, — девушка уткнулась носом в мужскую одежу, надетую на себя, и втянула аромат носом ещё раз. Ален учуял терпкий запах вранья и покачал головой. — Не переводи тему. Колись, давай, — он хитро сощурил глаза, —Или сдам тебя Ванессе, а то бегаешь тут ночами. А у нас, вообще-то, волки в лесах. — Ябеда, — девушка заулыбалась, а потом резко изменилась в лице, — Что ты сказал? Волки? Оборотень повременил с ответом. — Шучу, расслабься… Так, ты мне ответишь? Она кивнула, всё ещё обдумывая в голове, посвящать его в свои тайны или нет. В глазах блеснул испуг от воспоминания о снах, что снились ей подряд уже пару дней. Начинались они одинаково для неё страшно, и Мия не позволяла им заканчиваться, просыпаясь в поту. Девушка стала растирать замёрзшие пальцы, пытаясь воссоздать картинку в голове и как можно чётче описать её мужчине. Хотелось выговориться, рассказать о том, что тревожит. — Мне снится одно странное животное… — Продолжай, пожалуйста, — Ален легонько взял её ладони в свои, перебив, и начал их согревать, дуть горячим дыханием. Она не была против его заботливого действия и подошла к нему ближе, не придавая этому значения и всё роясь в памяти. — Это был волк. — Волк? Так что в нём странного? — он изогнул бровь. — Слишком большой волк, если сравнивать с обычным… Он просто огромный. И я его боюсь. Он подходит ко мне и так смотрит… М-м, наверное, как сквозь душу. А мне закричать от этого хочется. Понимаешь? Мия чуть запрокинула голову назад, посмотрев на мерцающие звезды и на убывающий диск жёлтой Луны. — Я ни разу не осмелилась досмотреть сон до конца… Сразу просыпаюсь, когда он подходит. — Почему? Он делает что-то плохое? — Нет, совсем нет. Просто не знаю… Его горящие в ночи глаза, гигантские размеры и то, что он подходит ко мне слишком близко, пугает. Вдруг он нападёт? — Но это же сон, — Ален усмехнулся. — Вот теперь думаешь, что я как маленький ребёнок боюсь спать и…— Мия немного улыбнулась. — Ничего я не подумал. Не бойся, ложись спать. Это всего лишь сон. Твоё воображение… Она пожала плечами, поджав губы. — Наверное, моё больное воображение. Мужчина почесал бок и, зевая, произнёс: — Я могу побыть с тобой в комнате оставшуюся ночь. Ну, на диване, он вроде там есть. Девушка кивнула. — Есть, только не думаю, что это хорошая идея, он неудобный. Не выспишься. А тебе завтра куда-то там, вроде, ехать. — Пф, помолвка Ребекки не такое уж серьёзное событие. Ну, хорошо, если что, кричи и стучи ко мне в стенку, — он подмигнул, на что Мия закатила глаза. Оба замолчали. Ален уже не растирал женские ладони, а просто держал их в руках, и всматривался в её серые глаза, пока она до сих пор устремляла свой взгляд на звёзды, опять терзая себя размышлениями. — Ладно, пойдём в дом, — он мягко опустил её руки и спрыгнул, —Иди грейся под одеялом, замёрзла вся. Купалась бы меньше в холодной воду, а то так и сляжешь с температурой. Сразу же после этого они отправились в дом. Ален тихо проводил её в комнату и зашёл в свою по соседству. Мия ещё долго ворочалась в постели, не могла найти удобную позу, то подходила к окну, то опять возвращалась в кровать, прислушивалась к шуму за стенкой, где оборотень с кем-то пару минут приглушено говорил по телефону, и наконец-то уснула. Она по не понятным причинам боялась засыпать, хотя ничего пугающего во сне не случалось, и этот волк с каждой ночью становился менее устрашающим. Но как только он подходил к ней впритык, девушку окутывала паника, становилось жарко, тяжело дышалось и ей казалось, что, просыпаясь, она звонко кричит наяву так же, как и во сне, прося его отойти от неё. «Крупные хлопья снежинок плавно оседали на белоснежные сугробы и падали ей на голову, запутываясь и моментально тая в волосах. Снег поблёскивал от яркого света фонаря, одиноко горевшего на столбе около деревянного дома. Он освещал меньшую часть территории, которую обрамлял тёмный лес со всех сторон. Мия потопталась на месте, пряча руки в карманах пуховика, что почти закрывал ей колени, и огляделась вокруг. Тишина. Не единой души рядом. Она повернулась к дому, стала его любопытно рассматривать. Всё начиналось как обычно, ничего нового. Те же ощущения спокойствия, знакомая обстановка, не предвещающая ничего плохого, и она ощущает себя так живо, будто в реальности. Снег захрустел за спиной. Мия быстро обернулась, испугавшись резкости и неожиданного появления звука. Огромная тень мелькнула за деревьями и стала неторопливо приближаться к ней. Серый волк остановился в паре метров от девушки и замер, разглядывая её. Женская фигурка стояла напротив и изучала его в ответ. Такая маленькая, низкого роста, смешная в этом пуховике с чёрным шарфом и невероятно притягательная, родная. Макс решительно переступил границу островка света. Острая волчья морда чётко показалась из тьмы, а за ней вынырнуло мохнатое туловище. Девушка замерла, даже от страха перестала дышать. Паника начинала накрывать её с головой, но она пока держала себя в руках и начала робко, осторожно отходить назад. В этот момент она даже вся раскрылась, избавилась от одеяла в кровати, скинув его на пол, и перевернулась на спину. Тело горело от жара и вспотело. Капелька пота скатилась по лбу, и она замотала головой из-за недомоганий. Было действительно страшно. Непонятное существо внушительных размеров подходило всё ближе, не нападало, осторожничало с ней. Его голубые глаза переливались желтизной и ярко горели, заставляя всё внимание фокусировать именно на них. Они смотрели проницательно, сквозь душу, с небывалой тоской и болью, узнавали её и скорбели по потери. Искажённая действительность и прошлое смешались, выливаясь в одно единое целое во сне. Мия не узнавала его, не вспоминала и воспринимала как чудовище, вышедшее из леса и напугавшее её. Тайна об оборотнях стёрта в памяти, забыта и сейчас происходило что-то вроде того, как увидеть это существо в первый раз и до ужаса напугаться, а особенно, когда оно хочет пойти с тобой на контакт. Фолл опустил вниз голову, хотел припасть к её ногам, как девушка вскрикнула, ведь он чуть ли не касался её коленей. На этом моменте, вместе с криком Мия просыпалась уже пару дней, впадая во сне в истерику, ревела и просила её не трогать. Она боялась его, хотя в действительности лет пять назад обнимала мужа-оборотня за шею и чесала за ухом, когда они сбежали с рождественского ужина от стаи на улицу и решили прогуляться, пока погода стояла тёплая. И из того времени во сне отражались и были только зимняя атмосфера, он, перекинутый волка, и она, уже беременная Майком, а остальное всё искаженно, запутано и не известно как появилось в её голове. А может, это показывает то, что происходит сейчас или будет происходить потом? Он, потерянный и угнетённый горем, пытается найти её, достучатся до сознания девушки, и она, не знающая, какой была собственная жизнь и кто это передней такой. Полувампирша совсем немного вынырнула из этого состояния, осознавая, что нужно досмотреть сон до конца, и вновь утонула, пересилив желание проснуться. Макс сделал ещё шаг навстречу. Мия тоже шагнула, но только назад. Он стоял к ней почти что впритык, и ступать дальше было некуда. Она шагнула в очередной раз, пытаясь уйти от зверя как можно дальше, наткнулась на сугроб и упала в него на пятую точку. — Не подходи… — скованно, практически выдавила из себя Рождённая Луной от охватившего её страха и закрыла лицо руками, защищаясь. Она съёжилась, сжалась в комочек, боясь, что он нападёт на неё. Макс фыркнул, горячим носом ткнулся ей в пальцы, опалив кожу огненным дыханием, потёрся щекой, пытаясь расположить её к себе и дать понять, что он не опасен, а потом замер, ожидая реакции. Мия этого не предполагала, думала, что его массивная пасть раскроется, покажутся острые зубы, и он вцепится ей в глотку, но волк стал осторожно обнюхивать её, начиная от рукава бежевого пуховика. Плавно по руке дошёл до волос и вдохнул запах ноздрями, заполоняя всего себя ароматом любимой женщины. Мия не торопясь разжала руки, перестав немного бояться, медленно убрала их от лица и вновь заглянула в его бездонные глаза. Он опять прильнул к ней. Его нос коснулся её виска, потом плавно щеки, и раздался девичий смех: — О-ой, щекотно, прекрати. Оборотень игриво облизнул её лицо ещё раз, и она засмеялась громче. — Ну хва-атит, ха-ха, очень щекотно. Макс отстранился, смотря на раскрасневшуюся от смеха Мию, наклонил голову, внимательно смотря. — Что? — спросила она, улавливая его взгляд. Она тут же хотела подняться, но волк не позволил, уткнулся носом ей в живот, заставляя хоть ещё на пару секунд сесть в сугроб. Полувампирша посмотрела вниз и только сейчас заметила у себя круглый, беременный живот, торчавший под тёплой зимней курткой. Оборотень обнюхал и его, прильнул ухом, стал слушать, ощущая биение сердца собственного ребёнка, и жалобно заскулил, поднимая на неё печальные звериные глаза. А потом он опустился на задние лапы перед матерью его ребёнка и, вскинув голову вверх, громко завыл. Так протяжно, глубоко, с примесью неизбежной боли. От чего он выл? Почему? Уже в то время чувствовал, что после рождения волчонка жизнь будет другая, такая горькая, сложная и без неё?.. А ведь это всё было, только чуть по-другому, но Макс выл и тогда же. Все её сны были, случались с ней, лишь теперь воссоздавались призраками прошлого и мучили её как кошмары». Мия резко поднялась с кровати. Вой стоял в ушах, въедался и разрывал голову на части. Она закричала, следом заплакала, напугавшись, и закрыла уши руками, пытаясь его отстранить от себя. Чрез пару минут рыданий поняла, что он не из сна, кто-то и правда выл на улице, также протяжно, глубоко и с примесью боли, как и тот зверь, утыкающийся своей мордой ей в живот. Вой стих так же внезапно, как и начался, оборвался, будто и он и не разрезал тишину ночи. Девушка поспешно подняла одеяло с пола, метнулась к окну, закрыла его и ринулась в ванную комнату, попутно включая свет и с огромной скоростью проводя параллели со сном. Она подошла к настенному зеркалу, задрала ночную сорочку. Этот шрам внизу живота… не от родов ли он? Рождённая Луной взглянула на него ещё раз и сейчас точно ощущала, будто бы знала как неизменимый факт, что рожала ребёнка. Она всхлипнула, отпуская ткань, и заткнула рот себе ладонью, чтобы никто не слышал, как материнское сердце рвётся по швам, и умирает одна душа от собственной беспомощности и непонимания, как всё вернуть на свои места.