Залечи мои раны

      Макс предполагал, что к этому времени он, Майк и Мия уже уедут в город. Планов на вечер было много, но теперь они подверглись срочной коррекции. Приехал Виктор, и наилучшего момента для серьёзного разговора не нашлось бы. Вызвав кучу вопросов у стаи, втроём они прошли в кабинет Фолла. Виктор и Мия расположились на диване, Макс — в кресле за рабочим столом. Было, что обсудить. Пазл почти собрался, больше не выглядел кучей из накиданных друг на друга кусочков, а предстал цельной картиной, разложенной на столе и возможной к рассмотрению. Ван Арта, как последней детали, связывающего звена цепочки, не хватало для завершения в кое-каких местах. Он, прочистив горло, прервал тяжёлую тишину с желанием взглянуть на эту картину и понять, где можно закрыть пустующее пространство:       — У вас найдутся для меня объяснения?       Мия, тревожно ковыряя ногти на пальцах, ответила:       — Да, как не странно, найдутся.       Кинув на Рождённую Луной спокойный, собранный взгляд, Виктор сказал:       — Мия, трезвый ум всегда должен быть в приоритете. Не тревожься.       Она тут же одёрнула себя, положила ладони на колени.       — Герой, принести тебе воды? — поинтересовался Макс.       — Да… наверное.       Макс спросил у Ван Арта, хочет ли он чая или кофе, и, получив отрицательный ответ, быстро сходил за водой для Мии. Девушка выпила стакан залпом, оставила его на подлокотнике и посмотрела сначала на вампира, потом на оборотня.       — Я не знаю, что сказать… Это всё кажется абсурдом? Да?       — Можно выразиться и так, но, прожив столько лет, мне удивляться уже не приходится. Кажется, все снова в сборе? — ответил Виктор и не мог не отметить того факта, что они снова встретились спустя годы. Это вызвало у него неожиданно сильный эмоциональный отклик.       На лице Рождённой Луной распустилась уставшая, но радостная улыбка. Приятные чувства о прошлом нахлынули на каждого. Снова в сборе, словно десять лет назад, когда их вместе связало пророчество и одно общее дело.       — Снова на сцене главная роль у тебя, — добавил Ван Арт.       Мия не без сожаления согласилась:       — Да, у меня.       — Как бы то ни было, я рад знать, что ты жива и с тобой всё в порядке. Я видел тебя вчера… и подозрения насчёт твоего возвращения возникли намного раньше. Ты появилась в городе ещё в июне, причём вместе с чужим, незнакомым оборотнем. Меня мучили некоторые вопросы. Чувствуя потребность в ответах, я направился к Фоллу, хотя это было… несколько безрассудно. Простые совпадения никто не отменял.       — Значит, тот подозрительный человек чёрном костюме был ты?       — Да, извини, если напугал. Мой интерес перешёл все границы. Не хотел доставить вам неудобства.       — Вы о чём? — не понимая, спросил Фолл.       Его руки с переплетёнными пальцами лежали на поверхности стола так же, как и локти. Внизу, стоя на носке, немного пружиня, потрясывалась нога. Оборотень думал, что сойдёт сейчас с ума. Почему-то напряжение в нём зашкаливало, намереваясь вылиться рекой несдержанности. Хотелось закурить, хотя он думал, что расквитался с этой привычкой навсегда.       — Вчера, когда мы гуляли с Майки, мне несколько раз на глаза попался незнакомец. Им оказался Виктор. Всё просто, — пояснила девушка.       — Думаю, с этим мы разобрались. Расскажете мне, как так получилось, что Мия снова с нами?       Макс и Мия переглянулись. Полувампирша сказала:       — Если начну я, то мой рассказ будет неполным, потому что всё понимать я начала лишь пару дней назад, и до сих пор в моей голове беспорядок.       — Вот как, — вампир вскинул брови. — Интересно.       — Тогда начну я, — проговорил оборотень. — Эта женщина… — он указал на Мию рукой, вовсе не упрекая, а шутя, — ворвалась в мою жизнь, как всегда, без приглашения, неожиданно свалилась на голову…       Виктора позабавило такое изъяснение. Мия засмеялась и с этой секунды заметно расслабилась. Её плечи слегка сгорбились, нарушав прямоту и статность напряжённой осанки. Поза стала свободней. Макс кротко улыбнулся девушке, вложив в улыбку всю нежность и благодарность за новое время, проведённое вместе и данное им жизнью взамен упущенному. Чувства, щемящие душу и наводившие мутную тревогу, подутихли, но никуда не ушли.       — Недалеко от нас поселилась стая. В начале лета я узнал, что они приютили девушку. Их младшая дочь, Майя, во время ночной охоты проявила неосторожность, пострадал человек. Эта девушка осталась с ними, память она потеряла при ударе головой о дерево. Майя объяснила, что её, то есть обращённого оборотня, по сути большого волка, — уточнил Фолл для донесения смысла своих слов, — пытался спасти человек!.. Странности начались изначально. Многие мелочи и очевидные вещи, говорили мне правду. Например, внешность, обручальное кольцо… я не заострил внимание даже на том, что земля на могиле Мии была странно взрыта именно в те дни, когда в соседней стае оказался человек. Всё же лес, животные… Я как идиот переживал, что изменяю жене, а сам же с ней был всё это время…       Макс пустился в пересказ, отодвинул плотный занавес и показал ту историю, которая происходила на протяжении почти трёх месяцев. Ему было бы приятно заново вспомнить уходящее лето и время, когда в нём вновь вспыхнула искра жизни, а затем запылал ярко-красный костёр, который только разрастался и стремился в вышину. Но сейчас оборотень ничего не мог поделать с тем, что на душе его почему-то гадко.       Мия пришла к Фоллу в самый нужный момент и подала руку помощи. Знакомому незнакомцу тогда на мостках было открываться легко и приятно. Девушка пахла чем-то родным, пахла любовью, притягивала к себе, всем жалким, потерянным видом говоря: «Узнай меня, обними и не отпускай». В небе гремела гроза, сгущались тучи, потом пошёл ливень, туша багровый закат. Поняли ли они, что это было предзнаменование их будущего? Что тёмные нависшие тучи рассеются, что гроза смоет всю тяжесть и черноту прошлого, очистит души? Что после заката всегда наступает рассвет?.. И что будет новый день, будет новое время?       Говоря о важном по порядку, упуская то многое, что особенно интимно и дорого, до Макса доходило осознание: всё вело его к Мии, каждая встреча, каждый долгий или обрывисто короткий разговор. Иначе быть не могло. Они рано или поздно прониклись бы друг другом и, поняв правила подлой игры жизни, остались победителями. Впереди была финишная прямая, и до неё несколько шагов.       — Я понял всё недавно, — заканчивал Фолл, — но проблема была в том, что Мия ничего не помнила. Я не знал, как убедить себя в реальности происходящего, не то что Мию. Ей оставалось только верить моим словам. Поверила… Так Энн за несколько дней стала Мией и нашла потерянную семью.       — И вернула память. Сегодня, — добавила девушка.       Виктор, который слушал внимательно и не перебивал, произнёс:       — Да-а, я слегка… удивлён, как непросто у вас сложилось, но вы смогли разобраться.       — Разобрались, но не во всём. Мои способности… дары ослабли. И вообще, не каждый день из… могил выбираются умершие и возвращаются к своим семьям…       Мия вдруг почувствовала, как стало сложно дышать. Ребра будто стиснула неведомая сила. Стены и потолок надвигались, теснили, душили. Она с трудом продолжила фразу и потянулась за стаканом, забыв, что тот совершенно пуст. Её руки дрожали. Рассеянная неосторожность и звук разбивающегося стекла наполнил кабинет. Макс тут же подскочил с места, поспешно направился к жене. Виктор уже придерживал Рождённую Луной, что начала заваливаться на бок.       Мия схватилась за голову, сжала пальцами виски, закрывая глаза ладонями. Головная боль, что казалось, прошла или по крайней мере утихла, возобновилась с большей силой. Набатом стучало сердце где-то в макушке. Девушке что-то говорили, трогали её руки, плечи, но она не слышала, особо не различала прикосновения и только жмурилась, кусала губы, желания прекратить мучение.       В кабинет ворвался свежий воздух. Кто-то открыл окно. Звуки ночного леса разом обрушились на Мию. Вольничал дар, действие которого она не могла притупить. Где кнопка «выключить»? Куда нажимать? Что ей делать? Рождённая Луной не помнила и оттого паниковала. И тогда пришла она — беспросветная, пахнувшая гниющим деревом и землей темнота. «Не уйдёшь, никогда не убежишь от меня», — шептала ей бескрайняя чёрная бездна и тянула на дно мокрой и скользкой от дождя ямы.       — Мия… Мия… — звал её знакомый голос будто из-под воды.       — Я не хочу обратно…. Я не хочу туда… — откликалась девушка и ещё больше теряла рассудок.       — Дыши… Глубоко дыши.       — Я не могу… само в голову лезет. Мне страшно.       Но несмотря на бессилие над воспоминаниями, глубоко врезавшимися в сознание Мии и властвующими, она задышала глубже, размеренно.       — Не вспоминай это, думай о чём-нибудь другом.       — О чём?       — Подумай, как завтра я отвезу тебя к маме, как ты вернёшься домой… Там всё по-старому. Жива твоя любимая собака. Старушка уже, но живёт и радуется.       — Тони…       — Тони, она самая.       Только сейчас девушка поняла, что с ней говорил Макс. Он так же, как и она, начал глубокого дышать. Мужчина, сам взвинченный, охваченный тревогой и переживаниями, пытался помочь полувампирши, держался из последних сил. Наивно было полагать, что вернувшиеся воспоминания о самом страшном не окажут никакого дальнейшего воздействия. Вот уже второй раз Фолл видел мучения Мии и пытался помочь. Сколько ещё трудностей впереди?..       Рождённая Луной убрала руки от лица, открыла глаза. Перед ней на корточках сидел Фолл, держа ладони на её коленях. Позади, у окна, наблюдая, стоял Виктор. Он не вмешивался, дал Максу возможность успокоить свою жену.       — Может, приляжешь? Принести воды? — спросил оборотень.       — Нет-нет… воды, да, принеси, пожалуйста.       Беспорядок они вскоре устранили, проверив, что больше нигде на полу не осталось стекла. Макс вновь спустился за водой, нашёл в аптечке успокоительные таблетки, от которых девушка не отказалась. Он сел рядом с женой, Ван Арт занял место Фолла.       — Мия, теперь тебе лучше? — осторожно поинтересовался Виктор.       Мия кивнула.       — Намного лучше. Ещё чуть-чуть и отойду совсем.       — Что с тобой было?       Макс, обнимавший жену за плечи, ответил вместо неё:       — Последствия это, тёмная сторона памяти. Я не сказал тебе, что к Мие вернулись воспоминания, когда она обнаружила свою… место захоронения, — оборотень старался подбирать выражения. — Там же с Мией произошло что-то подобное…       Но девушка не церемонилась с собой, сказала, как есть:       — Я сама нашла могилу, просила выкопать гроб, показать, что меня там нет. Когда Макс не исполнил мою прихоть, как обезумевшая, я рыдала и скребла землю руками, — она усмехнулась. — Наверное, я сильно поехала головой. И не только тогда, а вообще на всю жизнь. Даю себе немного слабины и всё… будто снова там… задыхаюсь, кричу.       Глаза Виктора потемнели, по лицу заходили желваки. Он с искренним сожалением, скрываемым под серьёзностью и твёрдостью голоса, обратился к Рождённой Луной:       — Это не пройдёт бесследно. У тебя прекрасная любящая семья, и ты никогда не отличалась слабостью духа, но я могу помочь. Мой гипноз достаточно силён, чтобы ты навсегда забыла некоторые воспоминания.       — Мия, не отказывайся. Хватит тебе мучиться, — сказал Фолл и погладил девушку по плечам.       Оборотень был готов поддержать любое решение жены, даже самое непредсказуемое, лишь бы ей стало легче.       — Спасибо, Виктор. Было бы хорошо. Но я подумаю.       — Конечно, не стоит торопиться… — согласился вампир.       — Давайте продолжим. Только не отговаривайте меня, — уже предвидя желание мужчин её остановить и отложить важный разговор на потом, Мия запротестовала. — Всё нормально, я в порядке.       Фолл и Ван Арт с уважением отнеслись к выбору Рождённой Луной, никто из них не стал возражать.       — Тогда давайте рассуждать по порядку и думать последовательно. Начнём, вернее продолжим, с верхушки айсберга. С даров. Мия, твои способности сильно ослабли? — Виктор задал первый вопрос, от которого они смогли оттолкнуться.       — Не знаю насколько сильно, я не помню, какие они были. Мне всё ещё трудно доставать что-то из своей головы.       — В последний раз на мне она использовала дар Луны, гипноз. Очень слабо, я отошёл почти сразу, но болезненно, — вмешался оборотень.       — Такое действие гипноза свойственно новообращённым вампирам. А сила крови?       — Здесь чуть лучше, но я не знаю её настоящий максимум, — также сказал оборотень.       — Регенерация?       Здесь уже ответила девушка:       — Была быстрая, но стала замедляться. Изначально рана зарастала буквально на глазах, сейчас намного дольше.       — Быстрое передвижение проявлялось?       — Да, но один раз, два, не более.       — Сможешь продемонстрировать мне дар Луны и дар Крови?       — Могу.       — Начинай.       Мия высвободилась из объятий Фолла, подошла к Виктору, он тоже поднялся с места. Изначально она использовала гипноз, потом удар, который вампир смог молниеносно блокировать, ещё один. По глазам и выражению его лица девушка поняла, что ничего хорошего ждать не придётся. Она не хотела мириться с потерей своего превосходства и сделала выпад, занесла руку, надеясь на Дар крови, но Ван Арт предвидел и это, вампирским шагом в несколько секунд переместился к двери, задев вазу на невысоком столике. Та качнулась. Виктор мягко поймал её и поставил в прежнее положение. Мия только разрезала воздух, удар не состоялся.       — Попробуй меня поймать.       Недовольство собой вскипело в Рождённой Луной. Она максимально сосредоточилась, шагнула и ничего сверхъестественного не произошло. Обычная человеческая походка. Это ещё больше разозлило, с её губ сорвалось смачное ругательство, что даже Макс опешил. И тогда Мия, сжав кулаки и больно вцепившись ногтями в кожу ладоней, снова сделала шаг. Очертания кабинет на мгновение размазались, и вдруг деревянная дверь выскочила перед ней. Мия чудом успела выставить руки вперёд и не удариться лицом. Попытка увенчалась успехом.       — Фух! — с облегчением вздохнула полувампирша. — Чуть не забыла, — она коснулась Виктора, — поймала!       И радостный девичий смех прокатился по кабинету. Ван Арт тоже не смог сдержаться. Маленькая победа Мии была приятна всем.       — Макс, получилось! — сказала Рождённая Луной, повернув голову к Максу.       Фолл, улыбаясь, её похвалил.       — Я вижу, моя маленькая. Молодец.       Они уселись на места. Ван Арт выдал вердикт:       — Скажу честно. Это крайне слабо, если сравнивать с твоим прежним потенциалом.       — И что это всё может значить, Вик?       — Возможно, твои силы иссякают.       — Либо их нужно заново развивать, — подхватил Макс. — А что? Хороший же вариант.       — Да. Соглашусь с Максом. К тому же шрамы на твоём лице говорят о крайне слабой регенерации.       — Я слаба во всём, признаю, но вот что странно: мне хватило сил, чтобы пробить гроб и выбраться из земли. Здесь одного действия адреналина не хватит. И почему на моём лице раны зарастали долго, а какие-то порезы, полученные потом, быстро.       — А сейчас регенерация идёт тоже на спад или наоборот отличается от состояния даров? — уточнил вампир.       — Идёт на спад, тоже ослабевает.       — Получается, то подъём, то спад… Это какой-то сильнейший сбой в организме, его временное ослабление? Организм делает попытки восстановления? Не всё ещё потеряно? — рассуждал оборотень.       — То, что беременность так пагубно повлияла на Мию, ни для кого из нас не секрет. Она выносила сверхъестественное существо. Волки крайне много берут от своих матерей, — Виктор посмотрел на девушку. —Ты всё отдала сыну и себя в том числе. Поэтому возможно… сбой, огромный стресс с последствиями… Всё что угодно. Чудо, что твоё тело не отвергло плод, смогло его выносить и только потом перестать функционировать. Я почти уверен, что благодаря своей сверхъестественной природе, ты, грубо говоря, «уснула», а не умерла в прямом смысле этого слова. А что насчёт сил… Не досадно ли тебе будет заплатить ими за Майка?       — Ты имеешь в виду… что я могу совсем ослабнуть, лишиться даров?       — Как один из предполагаемых вариантов.       Мия, совсем не думая и ни на секунду не сомневаясь, уверенно сказала:       — Мне не досадно и мне ничего не жаль. Майк стоил этих жертв. Если сила даров так «скачет», если были улучшения, потом ухудшения… возможно ли, что это временные изменения, как уже сказал Макс? Силы не иссякли, их не нужно заново развивать, а просто стоит подождать?       Ван Арт кивнул.        — Вполне. Но бездействие нежелательно, пытаться нужно.       На этой ноте разговор прервался молчанием. В тишине кабинета слышалось лишь мерное тиканье часов. Течение времени прибило их берегу. И как бы не было больно Мии, изо всех сил пытавшейся не видеть в голове воспоминание о своей борьбе с землёй и деревянным ящиком за жизнь, как бы не было тяжело Максу, испытывающему дикую тревогу, оттягивать тяжёлый, но долгожданный момент больше некуда. Он наступил. И Фолл первый решился на вопрос, который мысленно боялся задавать даже самому себе. Не слишком громко, вдумчиво и ровно прозвучал его голос:       — Как можно объяснить то, что Мия снова жива?       Брови Виктора свелись к переносице. Вскоре вампир сказал:       — Прежде чем ехать сюда, мне пришлось провести ни одну ночь в догадках и размышлениях. Я искал ответ на этот вопрос… и, пожалуй, нашёл. Я был вынужден обратиться к прошлому своей жизни и уточнить некоторые факты. Иными словами, я подготовился…       Он не стал тянуть, сразу же преступил к изложению той информации, которой обладал.       — Итак, девятнадцатый век. Я был слишком молодым, ещё необращённым человеком, когда впервые увидел гроб с колокольчиком, «безопасный», как его называли. Умер мой дядя. Он так сильно боялся заснуть и не проснуться, быть погребённым живым по ошибке, что заранее похлопотал о своих похоронах. Наша семья крутила пальцем у виска, но его прихоть исполнила. Эту диковинную установку помню смутно, однако факт остаётся фактом. В то время ходило много слухов, в большинстве своём подогретых литераторами. Хоронили при видимых признаках разложения. Явление имеет название «летаргия», «летаргический сон» и возникло намного раньше моего рождения, как и эти гробы, что встречались даже в двадцатом веке. Особенно примечательно то, что летаргический сон связывали с вампирами. Якобы жертва могла не умереть после укуса и попадания яда в тело, а «заснуть»…       Виктор прервался на несколько секунд, отделяя предысторию от важной части своего повествования, расставляя акцент.       — Это в скорейшем времени было мною опровергнуто, ведь я сам стал вампиром. Эпидемии вампиризма, когда появлялись всё новые и новые представители нашей расы, а обращали людей без разбора, порой ради развлечения, всегда сопровождались неразлагающимися телами, так называемыми «живыми мертвецами». Как оказалось, летаргия связана с вампирами напрямую, а не косвенно. Летаргия и вампиры – это не про опустошенных жертв, которые могут чудесным образом выжить после встречи с кровожадным существом. Это про самих же вампиров. Слабые вампиры, только-только обращённые, могли умирать в муках от разрыва сердца и колоссальной нагрузки на организм, а могли уйти в состояние глубокого сна и умирать медленно, безболезненно. Происходило это крайне редко. Возможно, байки о летаргии среди людей пришли от вампиров, а возможно люди тоже обладали подобным свойством «пережидать» любые тяготы. Здесь я не могу сказать точно…       — А я же… — прервала Мия, начиная понимать, к чему клонит Виктор, — стала Рождённой Луной после укуса вампира. Ваши дары, ваша сила во мне. Ох…       — Да, Мия. К этому я и вёл. Отделить твою сущность от вампирской было бы странно. Только ты не новообращённая. Ты быстро пришла в себя после укуса и пережила период обращения стойко, без побочных осложнений, и в состояние сна впала через пару лет после случившегося. Однако я недоговорил… Сильный и достаточно опытный вампир тоже может впасть в подобное коматозное состояние. Это происходит, когда его жизненные силы на исходе и требуется восстановление, что и провоцирует наступление долголетнего сна. Причины бессилия могут быть любые.       Макс вдруг усмехнулся.       — Что? — спросила Мия у Фолла.       Оборотень, глядя на неё покачал головой, перевёл взгляд на Виктора.       — Значит, вот зачем вам раньше вдалбливали осиновые колы. Потому что живучие как… — он хотел сказать, но сдержался.       Ван Арт нисколько не смутился.       — Верно. Чтобы вампир не смог, скажем так, «воскреснуть».       — Осиновый кол правда помогал? — серьёзно поинтересовалась девушка.       Виктор слегка улыбнулся.       — Нет. Если вампир успел уснуть.       — «Когда убьёшь вампира, не забудь оторвать ему башку», — опять проговорил Фолл с саркастическими нотками в голосе.       Но Мия его одёрнула:       — Макс, прекрати, пожалуйста. Это сейчас совершенно не к месту…       — А что? Мне так дед говорил.       Макс хотел пошутить про графа Дракулу и гробы, но он замолчал, перевёл дыхание и уже на полном серьёзе спросил у Виктора:       — Какими просыпаются вампиры после спячки?       — Их сила сохраняется, даже крепнет, но действует не сразу. Вампиры долго отходят и привыкают. Сон для нас… крайне полезен с практической точки зрения.       — Почему ты раньше этого не сказал? Вдруг мы могли бы… Я бы смог лишить Мию половины мучений.       Склеп, а не могила — лучшее здесь решение. Если бы он только знал!.. Траур затуманил его рассудок, и об ином варианте похорон он даже не размышлял. Важнее было, чтобы жена находилась рядом, на его территории.       — Я подумал об этом намного позже и, посуди сам, если бы я пришёл к тебе с такими речами и просьбой выкопать Мию, ты, убитый горем, хотя бы выслушал меня?       — Нет.       — Меня долго терзали эти мысли. Я понимал, что, возможно, в любую секунду моей привычной жизни где-то в земле задыхается проснувшаяся Мия. Я не хотел ранить тебя, Макс, не хотел самовольничать и вытаскивать Мию из могилы без твоего осведомления и согласия. Но если бы я рискнул, достал гроб, а там разлагающееся тело… Я жил и мучился, но ждал развязки. Теперь она наступила. Мия проснулась, выбралась самостоятельно и просит ответы, которые, к счастью, у меня имеются. И успокаивал то, что я сидел рядом с Мией в день её смерти, держал за руку и ничего не чувствовал. Ты сам это знаешь, ты сам ничего не чувствовал. У неё не билось сердце. Она выглядела как настоящий мертвец, вспомни. И наши попытки…       Взгляды мужчин встретились.       — Расскажи ей Макс.       — Нет.       — Ты продолжаешь себя винить и злиться. Уже бессмысленно…       Фолл, поджав губы, отрицательно мотал головой.       Виктор замолчал на полуслове, но встрепенулась Мия, посыпались её вопросы:       — Попытки чего? Какие попытки? Макс? — она повернула голову, пытаясь поймать взгляд оборотня.       — Мия, проехали. Неважно.       — Очень даже важно!       Макс, раздражённый на самого себя, запустил пальцы в отросшие волосы, зачесал их назад, осознавая, что он и Виктор этими «попытками» могли только навредить. Девушка настойчиво требовала ответа. Фолл не выдержал. Будь, что будет. Если жена захочет на него накричать, пусть кричит, колотит его. Он решился на это от отчаяния, от разрывающей боли в груди и слезах, что жгли глаза.       — Мы пробовали тебя обратить…       — Что пробовали?.. Об-обратить?.. Как? Какой в этом смысл?       Оборотень, превозмогая тяжёлое внутреннее ощущение, рассказал...       Тем утром, когда он почувствовал сильный холод и начал просыпаться, Мия уже была мертва. Ещё не отойдя от дрёмы, его внутренний волк всё понял, сжал её в прощальных объятиях, длившихся считанные секунды, до тех пор, пока он резко не подорвался. Пришло страшное осознание. Макс звал девушку по имени, тормошил за плечи, потом кричал, сильно трепал нереагировавшее тело. Он проверил и пульс, и наличие дыхание. Совершенно ничего, ни малейшего отклика жизни. Ему приходилось делать искусственный массаж сердца, но с таким отчаянием и страхом мужчина никогда не совершал эти действия.       — Давай, Мия… Ну же… — шептал Фолл и понимал, что теряет драгоценное время. Теряет её.       Затем последовала череда толчков в грудную клетку. Он делился с Мией своим дыханием. Всё оказалось безрезультатным, но Макс не сдался, хотя знал, что упустил момент смерти жены ещё ночью. Хватило одного звонка, чтобы Виктор приехал.       Сверхъестественные существа тонко отделяют живой мир от мёртвого, и ошибки быть не могло. Вампир тоже не почувствовал в Мии жизни. Он выразил своё искреннее сожаление, и Макс взорвался, злость вылилась на мебель. Впервые Ван Арт потерял самообладание, громко закричал, попросил Фолла прекратить сдирать кожу с кулаков и предложил:       — Наши яды достаточно сильны. Они могут завести сердце, если ещё не поздно.       — А могут и добить Мию.       — Да.       — Если просто укусить, яда будет мало. Придётся обращать. Тебе, — Фолл вдруг понял, что согласен на любой абсурд, лишь бы это помогло. — Кусай, делай всё, что угодно.       Оборотень сам не осознавал, что нёс. Он давно потерял время. Это решение не поможет, лишь закончит начатое Майком.       Виктор немного помедлил прежде, чем склониться к шеи Мии и вонзить в её кожу клыки. Ван Арт давно не знал человеческой крови. И вот она хлынула ему на язык, сладкая, ни такая густая как у животных, водянистая. В ней чувствовалась жизнь, а не смерть, и тотальная ошибка вампира была в том, что это он невольно проигнорировал. Кровь сводила с ума после несколько лет воздержания. Виктор как мог сдерживал себя и наносил укусы… В то мгновение Макс прозрел, осознал, что произошло нечто более страшное. Его пробрал ужас, когда он увидел бледную жену с колотыми ранами. Простынь под ней пестрела каплями крови.       — Тогда я могла совсем умереть… Могла никогда не проснуться, начать разлагаться… — выслушав Макса, проговорила Мия.       — Я не хотел, чтобы ты этого знала…       Рождённая Луной поняла почему не хотел, поняла, что стоило Максу разрешить Виктору прикасаться к ней, к своей умирающей паре, кусать, впрыскивать яд. Отчаянное решение для волка.        — Прости, — прошептала она, обняла оборотня, прижалась щекой к его щеке.       Фолл крепко стиснул жену на пару секунд. Большего они позволить себе не могли, все нежности остались на потом.       — Ситуация была безвыходная. Мы зацепились за крохотную надежду, рисковали, но риск не оправдался, — объяснил Ван Арт.       — Я не виню вас ни в чём и могу лишь сказать спасибо. Спасибо, что пытались… и, Виктор, могли ли угаснуть мои силы из-за твоего укуса?       — Возможно. Тебя на протяжении нескольких месяцев отравлял яд оборотня, а когда ты была слишком уязвима, оказал воздействие и мой яд. Я мог переборщить с ядом и ввести тебя в более глубокий сон, чем он был до этого. Мог окончательно разрушить то, что и так было разрушенным, а мог и дать крупицу силы, которая способствовала скорому восстановлению.       Макс шумно вздохнул, сказал:       — Итак, какой общий вывод мы можем сделать?       — Возможно несколько вариантов. Конкретики у нас нет, — отозвалась Мия.        Виктор взял право всё подытожить на себя.       — Начну с начала… Организм Мии подвергся разрушению из-за беременности, яд ребёнка убивал её медленно, но верно. Однако Мия не умерла, а «заснула». Тут мы смутно склоняемся к летаргии. Неизвестно, как подействовал мой укус. Насчёт сил… либо Мия совсем ослабнет, либо же в ней ничего не изменится, и скоро всё придёт в норму, а возможно и улучшится. Правду мы наверняка никогда не узнаем… И нужно ли нам это?       Мия решительно произнесла:       — Мне не нужно. Я устала. Я не вижу в этом смысла, хочу просто жить дальше и пользоваться шансом на вторую жизнь.       — Получается, всё сошлось, — сказал Макс. — Мия не умирала. Мия восстанавливалась. Что с этим будем делать? Остаётся ждать?..       Виктор согласился с оборотнем.       — Придётся, иного варианта нет. Время покажет, где мы оказались правы.       В этот момент за дверью громко скрипнула половица. Макс прислушался, принюхался. За переживаниями всё восприятие притупилось. И сейчас оборотень понял, кто всё это время в коридоре грел уши.       — Шон!       В дверном проёме показалась взлохмаченная голова Шона. Он скромно зашёл, начал объясняться.       — Я просто шёл мимо и...       Фолл не стал обличать его наглое вранье, но серьёзно взглянул на племянника. Тот затих и выложил правду:       — Ладно. Я подслушивал, сознаюсь. Я вообще давно хотел к вам зайти и рассказать о Майке… Вот выжидал лучший момент.       Макс нахмурился. Странное предчувствие родилось в нём.       — Проходи, рассказывай.       Шон подошёл к ним, сел рядом с дядей и всё ещё под впечатлением выпалил без лишних предысторий, как есть:       — Майк оказал на меня воздействие. Это точно был гипноз.       — Что? Гипноз? — переспросила Мия, хотя прекрасно всё услышала.       Девушка поддалась секундному желанию отрицать, говорить, что Майк вполне обычный волчонок, даже открыла рот, намереваясь сказать… Но что тут скажешь, если она сама не волчица? Если всё очевидно и ожидаемо? Если материнское сердце знает правду?..       — Да! Да! Я не ошибаюсь. Он так жахнул меня, что я забыл, куда шёл и что делал.       Макс ничего не говорил, тихо принимал неизбежное. В правдивости слов Шона он не сомневался, ведь сам знал, что рано или поздно сын проявит истинную сущность. Фолл готовился заранее, крепился морально. Удивлялся только молодой оборотень.       Виктор стал уточнять детали:       — Как это произошло? При каких обстоятельствах?       Подробности о свадьбе, о том, как он догонял Майка по лесу, Шон упустил, лишь сказал:       — Майк был очень рассержен, не слушал меня. Я взял его на руки, он вырывался-вырывался и всё же вырвался! Бойкий такой последнее время, и силёнки у него совсем не детские! Когда наши взгляды встретились, я ощутил жуткую боль в голове и в висках, беспрекословно послушался его. Что это, если не гипноз?       Ван Арт посмотрел на Макса и обнаружил, что оборотень уже глядел на него.       — Видимо, пришла его пора, — прозвучал спокойный вампирский голос.       Фолл с ним согласился. Оба вспомнили о последнем разговоре перед смертью Мии. Оба ещё тогда были уверенны в том, что родившийся ребёнок необыкновенный.       — Майк уже обращается. Действительно пора.       — Макс, ты знал? — спокойно спросила Рождённая Луной.       — Догадывался. Передо мной его сила не проявлялась, но я чувствовал, как она растёт. Я понял сразу. Прости, что не сказал тогда.       — Ох, Фолл…       Вместо осуждения, негодования и всего прочего, что могло возникнуть в Мии, она мягко положила голову на его плечо. Макс слегка повернулся, поцеловал жену в макушку, как бы говоря: «Вместе точно справимся, придётся».       — Я, так понимаю, волчонок спит?       — Давно уже, — ответил младший Фолл Виктору.       — Я хотел бы взглянуть на его удивительную сущность. И гипноз, и сила, и обращение… Может, нам предстоит познакомиться с чем-то поистине уникальным?       — Неплохой набор он от нас отхватил, — усмехнулся Макс, поражённый шустростью сына. Всё самое лучшее для себя взял. — Я поговорю с ним. Надо рассказать, скрывать нет смысла. Он наверняка сам не понял, что натворил.       — Даже не извинился! — с притворным недовольством забухтел Шон.       — Ну что уж поделать, простим его.       — Вы все такие спокойные, — продолжал молодой волк. — Майк — не оборотень! Я просто в шоке!       Ему также ответил дядя:       — А что переживать? Поздно. О другом думать надо.       Ван Арт задумчиво оглядел всех, слегка улыбнулся Мии, смотревшей на него глазами, светящимися живым блеском. Девушка уставши зевнула, прикрыв рот ладонью.       — Кажется, на сегодня наш разговор можно закончить. Всем пора отдыхать... Мне было приятно снова встретиться с вами. Надеюсь, теперь наша связь не прервётся. Мия, Макс, вам желаю сил. Чем смогу, тем помогу, обращайтесь.       — Спасибо, Виктор. Ты уже очень сильно нам помог, — поблагодарил оборотень.       Они попрощались. «Доброй ночи», — произнёс вампир и скрылся за дверью. Макс ушёл следом за Ван Артом, чтобы его проводить.       Шон подсел ближе к Мие, с детской, искренней радостью произнёс:       — Мия, неужели ты? Поверить не могу. Можно я тебя обниму?       — Конечно, иди сюда.       Рождённая Луной ответила ему взаимность. Они широко распахнули друг для друга объятия. А как иначе? Это же Шон, ещё один любимый волчонок, так сильно вымахавший за время её отсутствия. И это же Мия, член его семьи, стаи.       — Скажу по секрету: мама очень сильно тебя ждёт. Все удивлены, но рады. Давай уже, покажись нам, не прячься. Завтра обязательно надо. Понятно?       Мия заулыбалась.       — Понятно.       Шон весь сиял. Ему было приятно, что в жизни Макса всё образумилось, что мама Майка наконец-то с ним рядом и что горе и траур покинули их дом.       — Шон. Могу я тебя кое о чём попросить? — отпрянув, поинтересовалась девушка.       — Да.       — Отведи меня, пожалуйста, к Майку, я хоть одним глазочком на него посмотрю.       — Как я смею отказывать матери? Пойдём.       Они тихо дошли до детской. Дверь была слегка приоткрыта, и мягкий свет из коридора просачивался внутрь, разгоняя тень ночи и показывая Майка. Он спал на животе, отвернув голову к стене. Плюшевый волчонок со смешно выпученными глазами лежал на полу. Мия подобрала игрушку, положив её на тумбочку, аккуратно присела на край кровати и осторожно погладила по голове ребёнка. Он зашевелился, в дрёме, не просыпаясь, что-то промямлил.       Не наглядевшись на своего ребёнка, понимая, что если ещё немного задержится, то останется здесь на всю ночь, Мия нехотя поднялась, обернулась. В проёме стоял уже не Шон, а Макс. Он подошёл к девушке, посмотрел на Майка, потом перевёл взгляд на неё.       — Кем будет наш сын? Что его ждёт? — спросила Мия, не нарушая тишины и спокойствия вокруг.       — Майк будет достойным мужчиной. И его ждёт самое светлое будущее, где есть ты и я, которые всегда подадут ему руку помощи.       Усталость наливала веки свинцом, туманила разум. Девушка не нашла, что ещё сказать, кроме как:       — Идём спать.       Всё остальное завтра. Она ещё подумает над своими вопросами, долго будет смотреть на сына и в конце концов поймёт, что Макс оказался прав. Но это потом. Сейчас хотелось уложить больную голову на подушку и забыться.       Оборотень взял полувампиршу на руки. Она прижалась головой к его горячей груди.       — Рассказать тебе про Майки что-то хотел, да забыл пока ходил.       — Завтра вспомнишь.       — Обязательно.       Они бессильно легли на кровать, стали стягивать одежду, желая лишь одного: крепко уснуть и проснуться в новом мире, лучшем, счастливом, где есть семья, память о самых важных моментах и любовь. Бескрайняя, чистая, вечная.