(Переселение) Перерождение в главного злодея

В пещеры Единства Душ Шэнь Цинцю отправился в смешанных чувствах. Не способный до конца разобраться в сложившейся ситуации - мало ли, что брат и сестра не поделили - ему только и оставалось, что пожать плечами да пустить всё на самотёк. Потому, вручив Бинхэ новый материал для тренировок и попросив шимэй Цинци изредка захаживать на пик, мужчина отправился в заслуженный отпуск медитацию. В пещерах, помимо приятной прохлады и богатой духовной энергии, было чрезвычайно красиво: белые и лазурные камни, изумрудное озеро - всё это создавало ощущение сказки, однако из-за многочисленных разрушений, причинённых старшим поколением заклинателей в течение тысячелетий, появлялось чувство, будто грот был ранен и не смог исцелиться по сей день, что, впрочем, не портило его утончённого облика. Цинцю был знаком с этим местом ещё со времён, когда впервые его проводил сюда Учитель, и после, когда взволнованный Юэ Цинъюань решил составить ему компанию во время зарождения золотого ядра. Сидя на каменном полу, двое мужчин изредка прерывались на разговоры, пока один медитировал, а второй внимательно следил за его духовной энергией. В тот раз, по просьбе шиди, Юэ Цинъюань рассказал о своём Пути Единения меча и человека, всеми силами стараясь не зазнаваться, когда зелёные глаза загорались пламенем восхищения и гордости. Улыбнувшись воспоминаниям, Шэнь Цинцю закрыл глаза, погружаясь в медитацию, но долго в ней он не пробыл, приходя в себя сразу, как только до его ушей донёсся чей-то сдавленный хрип, владелец которого явно мучился от нестерпимой боли. Быстро догадавшись, что причиной этого стона может быть Искажение Ци, мужчина распахнул глаза, спеша на помощь, ведь как лорд второго по титулу пика, он не мог оставить несчастного в беде. Однако, дойдя до другого грота, откуда и доносились духовные колебания, Цинцю замер, несмотря на то, что долгое время готовился к тому, что увидел. Статный мужчина в белых одеждах, запятнанных кровью, едва стоял на дрожащих ногах, погрузив свой меч в камень. Вокруг царила разруха, всполохи серебристой энергии опасно ударяли по камням, порой задевая и заклинателя. Никогда в своей жизни Цинцю не видел своего шиди в таком состоянии, и это оказалось куда хуже того, к чему он готовился. С уст сорвался судорожный неосторожный вздох, на что Цингэ сразу же обернулся. По затуманенным кровавой пеленой глазам было ясно, что Бог Войны не узнал своего товарища, а потому, когда он, как спущенная стрела, ринулся вперёд, Цинцю уже успел прийти в себя, едва уклоняясь от убийственной атаки. — Лю Цингэ, приди в себя! — Проговорил он глубоким, спокойным голосом, который впрочем чуть дрожал, выдавая его волнение, стремясь достучаться до шиди. — Успокойся, прошу! Будто не слыша и не понимая происходящего, действуя на одних инстинктах, заклинатель отправил меч в полёт, чтобы атаковать, предположительно, врага, но Чэнлуань впервые в жизни дрогнул, предавая хозяина, будто не хотел ранить незнакомца. Меч завибрировал - обиженно и возмущённо - и Цингэ отшатнулся от отдачи, чувствуя, как кровавая пелена перед глазами утихает. Мир, приобретающий краски, раскололся, когда он увидел зелёные рукава и взволнованное, прекрасное лицо человека, которого он чуть было не ранил. Страх, гнев и ужас сплелись в единый комок, однако вместо ещё большего хаоса, они привнесли ясность в его сознание. Отойдя на несколько неровных шагов, Лю Цингэ хрипящим, чёрствым голосом проскрежетал: — Что ты здесь делаешь?! Убирайся! — Перед глазами переодически темнело, и он чувствовал, что вот-вот вновь впадёт в состояние бешенства, не способный гарантировать безопасность Шэнь Цинцю. Единственное, что мужчина не смог бы себе простить - кровь на нежной, не тронутой солнцем коже. Раны, чьей виной мог оказаться он. Каково же было его удивление и негодование, когда он увидел, что Глава пика Безмятежности даже не думает отступать, вместо этого подходя вплотную. В момент, что он хотел возмутиться, в тело хлынул светлый и чистый поток Ци, уничтожив все мысли, терзающие его до этого. — Всё будет хорошо, — Проникновенно зашептал заклинатель бархатным, нежным голосом. — Этот Цинцю обучался у Шиди Му, поэтому теперь с тобой всё будет хорошо. Лю Цингэ слышал шелест таинственных лесов, в изумрудную чащу которых доселе никто не вступал. Он чувствовал мерную, исцеляющую энергию, что обнимала его, утешала, не давая места думать о том, что над ним насмехаются из-за слабости и беспомощности. Спокойствие окутало его тело и разум, заставляя вспомнить, что подобной аурой и чуткостью обладает лишь один из его знакомых. — Шэнь Цинцю... — Слабо прошептал глава пика, закашлявшись, сплевывая застоявшуюся кровь. На его спину сразу же опустилась тёплая рука, заставляя спазмы утихнуть. Лю Цингэ открыл глаза, обнаружив своего шисюна сидящим, как и он сам, на каменном полу, перед собой. — Тише, скоро станет лучше, — Заверил его богоподобный юноша, протягивая платок. — Такое может случиться с каждым, нам повезло, что я также был здесь. Как ты? Обессиленный воин, будто не до конца понимая себя, совсем тихо заговорил: — Ты меня ненавидишь? — Он подавил кашель, продолжая. — В тот раз на совместном задании ты намеревался тайком добить меня. — О чём это ты? — Шэнь Цинцю всеми силами постарался припомнить хоть единый такой случай, а как перед глазами предстала та сцена с колодезным демоном, тяжело вздохнул. — Так ты всё об этом... Тогда за твоей спиной притаилась нечисть, я бил по ней. Этот Учитель далеко не святой, но даже так не стал бы бить друга в спину. Услышав это, Лю Цингэ вдруг повернулся, заставляя Старейшину остановить передачу духовных сил, да так и замер, огромными глазами неверующе глядя на шисюна. Шэнь Цинцю вдруг показалось, что он разговаривает с одним из своих глупых, неопытных, но бесконечно милых учеников. — Как может этот шисюн ненавидеть тебя? Шиди Лю слишком много думает. — Проговорил он, мягким движением заставляя того вновь повернуться спиной, и возобновил лечение. — Мгм... — Донеслось слабое согласие, после которого Лю Цингэ не сказал ни слова. Как только духовная сила заклинателя пришла в норму, на смену недомоганию пришло смущение: Шэнь Цинцю помог ему, Цинцю видел его в столь жалком положении. Вмиг покраснев, Цингэ проскрежетал сквозь стиснутые зубы: — Уйди. Шэнь Цинцю был само понимание. Кивнув, внимая чужим словам, он направился к выходу, где взмахнул рукой и, не оборачиваясь, добавил: — В подобном нечего стыдиться, Шиди Лю. В конце концов, если бы со мной что-то случилось, ты бы также пришёл на помощь, верно? Цингэ подумалось, что если бы с этим человеком что-то случилось, он отдал бы жизнь за него. [!o(≧▽≦)o! Поздравляем! Вы достигли максимальной точки привязанности персонажа! !o(≧▽≦)o! Ваша награда: 100 баллов!]

***

Наспех покинув брата, чью жизнь он спас с немалым трудом, Шэнь Цинцю остался собой весьма доволен. Что ж, теперь у него есть возможность лицезреть эту очаровательную родинку ещё какое-то время. К тому же, мужчина крайне мило краснеет. Система, однако же, не разделяла его эмоций, строго и безапелляционно заявив: [Миссия «Смерть Лю Цингэ» провалена! Арка не принята! С Вашего счёта снято 2000 баллов! Сумма Ваших баллов сейчас составляет 7680 баллов!] Бурча над жестокостью Сири, Цинцю продолжил медитацию, до тех пор пока духовная энергия не разошлась по всему телу, заполнив собой каждую клетку, после чего открыл глаза. В грот не проникал ни солнечный, ни лунный свет, потому он не знал, много ли времени прошло, прежде чем настал день покинуть пещеры Единства Душ, но благодаря тому, что он посвятил всего себя тренировкам и медитации в течение нескольких месяцев, Шэнь Цинцю поднял свои возможности на совершенно иной уровень. Перед отбытием Шэнь Цинцю счел необходимым навестить оставшегося в другом гроте Лю Цингэ и легонько постучал о каменную стену, однако сколь он не звал шиди, тот не отзывался и только духовные колебания давали понять, что мужчина всё ещё там. Вздохнув, Цинцю негромко попрощался, сообщив, что собирается покинуть пещеры, а после обязательно ждёт шиди на чай. С порывом ветра мужчина оставил пещеры Единства Душ позади, делая шаг навстречу надвигающейся буре, о которой он пока ещё не знал. Пещеры Единства Душ были отрезаны от внешнего мира. Внутри всегда царили тишина и спокойствие; но стоило покинуть их - и Шэнь Цинцю узрел Пик Цюндин, объятый пламенем. Он увидел группы учеников, направляющие младших в безопасное место, а по округе разносился тревожный набат колокола. Заклинателю хватило и мимолетного взгляда, чтобы понять - на гору поднялись демоны. И также хватило нескольких секунд, чтобы вспомнить всё об этом событии. Постаравшись взять себя в руки, он заметил, как к нему подбежали несколько учеников, видно завидев его ещё издалека. Взволнованные, отчаянно пытавшиеся оставаться хладнокровными, они судорожно объяснили: напали демоны, все Старейшины, включая Главу школы, в отъезде, впрочем, за ними уже отправили, о раненных позаботились, однако противостоять демонам и дальше одним им уже невозможно. Выслушав отчёт, Цинцю остался доволен: дети не растерялись и вели себя достаточно собранно, видно, уроки Цинхуа о поведении в чрезвычайных ситуациях давали свои плоды. В мыслях похвалив друга, а вслух учеников, Цинцю заверил, что теперь всё будет хорошо. — Пусть двое из вас останутся дожидаться Лю-шиди. Вы же, ведите меня к тем смельчакам, которым, верно, не терпится проститься с жизнью. Когда он поднялся по лестнице, ученики, казалось, вновь почувствовали опору, следуя за Шэнь Цинцю гуськом, теперь выглядя более уверенными и спокойными. Перед главным залом Пика Цюндин находились старшие адепты секты, окружившие демонов. Из-за грядущего события сюжет требовал присутствия здесь всех учеников Пика Цинцзин, и дети, конечно же, «по случайности» тоже оказались здесь, повстречав Шэнь Цинцю, совсем недавно вернувшегося в мир. Среди собравшихся было много учеников пика Цинцзин, которые, заметив своего обожаемого Учителя, по привычке чуть было не кинулись к нему в объятия, однако воздержались, вовремя вспомнив о присутствии здесь врага. Цинцю безмятежно им улыбнулся, цепляясь взглядом за высокого юношу, который заметно вытянулся с момента их последней встречи. Ло Бинхэ, как и все вокруг, взирал на мужчину сияющими глазами, но выглядел при этом много благородней других. В тот самый момент Радужный Мост пал, отрезав друг от друга Двенадцать Пиков. Лорды прочих гор в это время или уже спали, или отбыли по делам. Из старшего поколения здесь оказался один лишь Шэнь Цинцю, но и его присутствие заметно ободрило учеников, и многие вздохнули с облегчением, когда со стороны послышался звонкий, как колокольчики, женский голос, привлекающий к себе внимание: — Должно быть, человек передо мной - тот, чья слава сотрясает Поднебесную, Меч Сюя, Шэнь Цинцю. — Её речь звучала донельзя мягко, — Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ваша покорная Лин-эр приветствует Вас и спешит сообщить: в этот раз мы прибыли на гору вовсе не для того, чтобы воевать. Моей семье стало интересно потягаться мастерством с талантами горной секты Цанцюн. Любопытство совсем одолело их, вот мы и отправились сюда, однако эта Лин-эр всё ещё слишком молода и не сумела вовремя усмирить подчиненных. Если случившееся недоразумение снискало Ваш гнев, прошу Вас, будьте великодушны. До этой минуты высокомерная девушка издевалась над адептами, оказавшимися на Пике Цюндин, ведь рядом не было никого из старшего поколения, но с появлением Старейшины ситуация переменилась, и девушка поспешила смягчить тон, что не укрылось от адептов вокруг. В частности Мин Фань в раздражении воскликнул: — Как сладко запела, стоило почувствовать опасность! Сотни разгневанных учеников в одеяниях, демонстрирующих принадлежность к разным пикам, видно разделяли мнение старшего ученика пика Цинцзин, потому с ещё большей силой начали теснить захватчиков к залу. Несколько демонов попытались воспользоваться возможностью и прорваться, но Шэнь Цинцю с легкостью подхватил их и отшвырнул обратно к ногам зачинщицы вторжения. Прикрывшись веером, он позволил мягкому и изящному голосу пронестись над площадью, задевая сердце каждого: — Ах, какая жалость. Если бы барышня сообщила о своём визите заблаговременно, Глава Юэ не стал бы отлучаться и устроил вам достойный приём, как думаете? Теперь же, из-за вашей "неосторожности" разрушен Радужный Мост и мы даже не можем связаться с остальными нашими братьями. К сожалению, этот скромный Учитель может лишь помочь вам отыскать выход, не более. Первая по популярности героиня «Пути Гордого Бессмертного Демона» - Священная Демонесса Ша Хуалин, завороженно слушающая мелодичную речь, вышла из оцепенения, сморщила аккуратный носик, видно недовольная ответом, и тем же елейным голоском продолжила: — Моя семья прошла десятки тысяч ли от Царства Демонов, чтобы добраться до вашей обители, а Вы хотите столь негостеприимно нас прогнать? Чтобы осуществить цель нашего визита, почему бы нам не выбрать по три кандидата от каждой из сторон и не провести три соревновательных боя здесь и сейчас? Шэнь Цинцю окинул её долгим взглядом, сложил веер, прикоснувшись черенком к губам, и абсолютно бесстыдно... ухмыльнулся. Девушка, видя, как совершенное лицо тронула столь неожиданная рябь, растерялась. То, как очаровательно прищурились зелёные лисьи глаза, как растянулись тонкие, нежные губы в пренебрежительном жесте, заставило Ша Хуалин вдруг опешить. Приложив руку к быстро стучащей груди, она задумчиво прикусила губу. «Девичье сердце столь непостижимо, что и сама она подчас его не понимает.» — Отмахнулась демонесса, в то время как заклинатель, споря с Системой, согласился на условия противника и уже готовился выйти на первый бой против Старейшины Ду Би. Договорившись не использовать рук вовсе, чтобы уровнять условия, Цинцю всё же с лёгкостью победил однорукого демона. Ученики, восхищённые столь чарующим зрелищем, потеряли дар речи: Старейшина Шэнь был подобен наваждению с этими лёгкими, будто танец движениями и мимолётной, соблазнительной улыбкой на устах. — Учитель... — Тихо прошептал Бинхэ, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди. Как бы он хотел понять причину этих чувств, но покуда он не понимал и сами чувства, всё, что касалось Учителя, оставалось для него загадкой, как и смутное желание спрятать этого мужчину от посторонних глаз. Одержав победу, Цинцю с наслаждением слушал аплодисменты и периодические уведомления Системы о полученных баллах за увеличение уровня привязанности. Мелькали имена, среди которых, к своему удивлению, он также обнаружил имя Ша Хуалин. Та, придя в себя, проговорила: — Если в каждом соревновании возьмется выступать один и тот же человек, обмен опытом потеряет всякий смысл. Вторым участником от моего рода стану я. Ожидающий подобной пакости, Цинцю ухмыльнулся, обернувшись к ученикам. Он кинул немой вопрос в сторону прекрасных учениц Пика Сяньшу, и, также молчаливо отвечая ему, Лю Минъянь неспешно поднялась на ноги. Пожелав ей удачи, мужчина отошёл к своим ученикам, в душе ликуя: обе обладательницы главных женских ролей впервые сойдутся в битве! Нин Инъин, наконец заполучившая Учителя, подошла к нему ближе, робко взявшись за край его рукава. Мужчина по отечески улыбнулся, погладив её по мягким волосам, и вновь устремил взгляд на поле боя. К сожалению, спустя время горения нескольких палочек благовоний Лю Минъянь потерпела поражение. В конце концов, к этому моменту она еще не восходила на Пик Ваньцзянь для того, чтобы отыскать там свой меч, и, хотя юная дева приложила максимум усилий, ее оружие представляло собой обыкновенный тонкий клинок. В противовес, Ша Хуалин уже значилась Священной Демонессой, а посему между их силами имелась ощутимая разница. Лю Минъянь с низко опущенной головой шагнула к Шэнь Цинцю. Меж прекрасных бровей залегла морщинка, и заклинатель невзначай вспомнил о её родственнике, еле сдержав смешок. — Эта ученица потерпела неудачу и просит Наставника наказать ее за понесенный позор. — Пока остальные мялись в стороне, ты вышла вперед. — Мягко отозвался мужчина. — Взять на себя такую ответственность – уже нелегко, исход сражения зависел только от удачи. Не страшно проиграть, поэтому не придавай этому большого значения. В будущем ты непременно сумеешь отыграться. Стоящий поодаль, Бинхэ весь обратился в слух, в душе недовольный, что его Шицзунь хвалит эту бесстыдницу. Тем временем, истинная бесстыдница из двух его жён ликовала: — Третий поединок решит все! Кого на сей раз отправит Старейшина Шэнь? Выбирайте осмотрительней. — Она кинула взгляд за спину, откуда, внемля её приказу, шагнула исполинская фигура. Назвать его гигантом не было преувеличением, демон был выше десяти чи в высоту! Будто бы один его размер не мог достаточно напугать, демон оказался заключен в доспехи с шипами и волочил за собой смертоносный молот, и всё снаряжение его было покрыто смертельным ядом, о чем так любезно сообщила довольная Ша Хуалин. Будто бы до её реплики у Цинцю было много желающих выступить против демона, так после их количество возможных претендентов ушло в минус: ученики со страхом взирали на Старейшину, при этом отчаянно храбрясь. Но кому было воистину плохо, так это учителю: следуя заданию Системы, выйти против этого демона предстояло его самому милому ученику. Цинцю прикрылся веером, взглядом медленно скользя по толпе, стремясь ожесточить своё сердце, однако примерить на себя роль жестокого Учителя ему не дали. Высокий юноша, чистый как нефрит, шагнул вперёд с высоко поднятой головой: — Шицзунь, разрешите этому Ученику пойти! [Внимание: уровень крутости главного героя: +500 баллов!] Цинцю, удивлённый такой смелостью, дал бы всю тысячу, однако спорить с Системой времени не было. Среди зрителей также раздался горячий шёпот, в то время как среди учеников пика Цинцзин пронеслась волна ропота. Мин Фань вмиг оказался перед Бинхэ, обращаясь к учителю: — Простите ему эту дерзость, Учитель! Отправьте меня, я опытнее, Вы ведь знаете! — В умных глазах юноши смешался страх за себя и волнение за несведущего шиди, в частности, последнего было куда больше, что не укрылось от любящего сердца Шэнь Цинцю. Другие старшие ученики, также придя в себя, поспешили предложить свою кандидатуру, в то время как Нин Инъин отчаянно оттягивала Бинхэ за руку, пытаясь воззвать к здравому смыслу. Гордость затопила заклинателя, и он бросил взгляд на удивлённых демонов. — Столь много желающих, что же делать... — Он прикрыл улыбку веером, лукаво продолжая. — У вас ещё будет возможность показать на что вы способны, однако раз уж Бинхэ вызвался первым, пойдёт он. Не успели остальные отреагировать, как счастливый главный герой, вырвавшись из хватки Нин Инъин, уже оказался рядом со своим наставником. — Этот ученик сделает всё возможное, чтобы оправдать доверие Учителя. — Мальчишка низко поклонился, отправляясь в центр поля, и в тот момент разница меж миниатюрной фигурой юноши и гигантского демона стала наиболее явной, Нин Инъин неуверенно всхлипнула. — Нин Инъин не должна волноваться, — Спокойным голосом подбодрил её учитель, да так, чтобы слышали все. — Бинхэ быстро закончит с этим и после победы мы отправимся на чаепитие. Этот Учитель соскучился по своим ученикам. Отправив завуалированное послание Бинхэ долго не играться и намекнув, что уверенность его не знает границ, Цинцю довольно посмотрел, как загорелись глаза главного героя, и пусть поначалу он пропустил парочку ударов для накала страстей, очень быстро он пришёл в себя, ловко уворачивался от всех атак демона. В пылу битвы вдруг послышался звонкий, наполненной жизненной силой голос: — Учитель! — Проговорил юноша с небольшой хитринкой, уклоняясь от очередной атаки. — Когда этот ученик одержит победу, обещает ли учитель выполнить одно его желание? — Что за наглость! — Подавился Мин Фань, обещая преподать нахалу урок, однако Учитель ожидаемо рассмеялся. «Когда это мой кроткий ученик успел стать таким своевольным? Ах, кажется, я его слишком избаловал, раз уж он вообще больше не боится моего гнева. — Без какого-либо сожаления подумал мужчина. — Ладно, по крайней мере, теперь он сможет за себя постоять. Как мало нужно, чтобы взрастить уверенность в юном сердце. Достаточно было немного любви и ласки, и он из забитого ребёнка превратился в столь великолепного юношу.» — Бинхэ, этот учитель уже устал ждать, ты слишком долго, — Поддержав эту игру, проговорил мужчина, обмахиваясь веером. Демоны негодующе загудели, однако хуже всех пришлось Старейшине Небесному Молоту. Он столь сильно разозлился, что лицо его пошло пятнами, а из груди вырвался рык. Эта несдержанность и помогла Бинхэ в ключевой момент выбить из рук оппонента молоток и одним сильным ударом по лицу поставить его на колени. Старейшина Тянь Чуй, столетиями принимавший участия в битвах, покрытый ядовитыми шипами с головы до пят, оказался побежден пятнадцатилетним мальчишкой! Униженная и оскорблённая, Ша Хуалин принялась во всеуслышание распекать своего подчинённого, в то время как толпа разразилась радостными криками: Ло Бинхэ удалось совершить невозможное! Более того, тем, кто его вырастил и поверил в него, был Шэнь Цинцю, что в очередной раз подтвердило его бесподобную репутацию как горного лорда и учителя. Ло Бинхэ, всё ещё пребывающий в прострации от вкуса победы, обернулся к Учителю, и потому не заметил, с какой лютой ненавистью уставился на него великан. Заворожённый яркой улыбкой протагониста, Цинцю также пришёл в себя несколько поздно, потому, когда ожившая гора бросилась на мальчишку, он в последний момент успел встать между ними, принимая удар на веер. Сердце мужчины было полно негодования, однако со стороны на его лице невозможно было заметить признаки каких-либо чувств, кроме спокойствия. Изящный и тонкий бессмертный против громоздкого демона производили столь же сильное впечатление, как и грузный молот, удерживаемый одним лишь кончиком веера. — Если до сих пор этот Учитель склонялся к тому, чтобы отпустить вас, то после того, как вы осмелились покуситься на моего драгоценного ученика - пощады не ждите! Бинхэ, что только что беспомощно наблюдал за огромной фигурой, понимая, что его вот-вот раздавят, чуть не рухнул от тепла и гордости в голосе Учителя. Уставившись на заслонившую его спину в светло-зеленых одеждах, он отчётливо понимал, что тот вновь спас его. В минуту, когда учитель оглянулся на своего ученика, проверяя цел ли он, Старейшина Тянь Чуй, прежде парализованный и обреченный на смерть, вдруг вскочил и снова бросился на Ло Бинхэ! Цинцю, до последнего не желавший пачкать руки в крови, пришлось вытащить меч, пронзая плечо демона, однако его это мало остановило: будто включив дополнительный источник энергии, он направил вторую руку в сторону ребёнка, и единственное, что оставалось Цинцю - прикрыть его собой. Острые шипы на броне исполина, вонзившись в руку, оставили глубокие рваные раны от локтя до предплечья, болезненные настолько, что волна холода прокатилась по телу от сердца до самых кончиков пальцев ног, и мужчина не сдержал судорожного вздоха. Направив духовную энергию в Сюя, он откинул от себя Старейшину, причинив ему внутренние повреждения, и упал бы от отдачи, если бы к нему не подбежали Мин Фань с Нин Инъин. — Учитель! — Голос Бинхэ был пропитан страхом и отчаянием. — Учитель, Вы..! — Стоило взгляду упасть на безвольно висящую вдоль тела израненную руку, как взгляд Бинхэ потух, а сердце остановилось. В этот момент Тянь Чуй, рухнувший на землю, расхохотался, во всеуслышание говоря то, что боялся услышать абсолютно каждый: их учитель обречён умереть. Ярость затопила юное сердце, и Ло Бинхэ, вытащив чужой меч, описал им дугу и приставил клинок к шее демона. Движение вышло до того стремительным и беспорядочным, что Шэнь Цинцю едва успел разглядеть его. Подскочив к демону, он стальным голосом прохрипел: — Если хочешь прожить ещё хоть секунду, дай противоядие! Я не настолько милосерден, как Учитель! — Побеждённый демон, заметив странно покрасневшие глаза, ощутил смутное желание преклонить пред мальчишкой колени и молить о пощаде, однако голос Ша Хуалин не дал ему этого сделать. — Этот никчемный Тянь Чуй не солгал Вам, юный герой. Яд носит имя «Неисцелимый», и, если речь идет о человеке, противоядия действительно нет. Ученики враз побледнели, будто рухнуло небо, и Цинцю, несмотря на всё неугасающий вал проклятий в голове, вынужден был взять ситуацию под контроль. Оттолкнув учеников, он выпрямился, убирая кровоточащую руку за спину - одежды всё равно были безвозвратно испорчены - и обратился к старшему ученику. — Мин Фань, скажи, когда ученик допускает оплошность, что следует сделать Учителю? Юноша растерянно посмотрел на заклинателя, смаргивая слёзы, и ответил: — Если Учитель посчитает нужным, он может наказать ученика. — Вот видите как выходит, барышня? — Обратился он уже к демонессе. — Хоть я и не ваш учитель, а вынужден преподать вам урок. Вы даже напугали моих учеников глупыми россказнями о том, что этот старик умирает, видно забыв, что я являюсь заклинателем, сформировавшим золотое ядро. Девушка задумчиво оглядела мужчину перед собой, заметив также, как быстро метнулся к нему юный победитель и как ярко загорелись его глаза от надежды. — Ах, Старейшина Шэнь, мне также было бы ужасно жаль, если бы столь соблазнительный заклинатель расстался с жизнью так рано, ведь Вы, не скрою, понравились этой Лин-эр. — Она кокетливо подмигнула, заметив, как его ученик зло сверкнул глазами в её сторону. — Но мне известен способ проверить, действует ли на Вас отрава. Сперва у пострадавших от «Неисцелимого» в месте ранения прерывается циркуляция духовной энергии; затем этот процесс затрагивает всё тело; наконец, не только сила, но и кровь перестает течь по жилам, тем самым убивая. Старейшина Шэнь, попробуйте выпустить полную мощь правой рукой. Полагаю, итог Вас убедит. У Ло Бинхэ, внимательно выслушавшего описание «Неисцелимого», задрожали губы. Юноша ясно осознавал, что его обожаемый Учитель может умереть, даже будучи бессмертным! Отчаянно-невинный, нежный и добрый Учитель может бросить его... Шэнь Цинцю, заметив изменение эмоций на лице Ло Бинхэ, успокаивающе коснулся его головы: — Не волнуйся. — И, величественно подняв взгляд, лукаво улыбнулся. — Обязательно «выпущу полную мощь», но не впустую. Дева Ша, сегодня ты устроила беспорядок на Пике Цюндин, и мое терпение, наконец, исчерпало себя. Я передумал - теперь никто не даст вам спокойно уйти отсюда. А иначе, разве наша гора Цанцюн не станет объектом для насмешек? Так отчего бы нам с тобой не устроить один поединок, но не на жизнь, а на смерть? В таком случае, проигравший понесет заслуженную кару, а победителя не станут судить. Что скажешь? Как он может позволить себе проявить слабость в такой момент! Самое время пойти ва-банк: пока он ещё ощущал циркуляцию ци, пусть и нестабильную, нужно действовать, потому как времени оставалось всё меньше. В этот момент Ло Бинхэ осторожно потянул мужчину за рукав и тихо сказал, что готов принять бой за него. Мужчина был так тронут чистым сердцем мальчика, что, не сдержав тёплую улыбку, погладил его по кудрявым, отросшим волосам, вдруг заметив, что ученик уже ему по плечо. — Мой храбрый ученик, всему своё время. Обязанность этого Учителя защищать вас, пока вы не станете достаточно сильны, до тех пор же, единственное, что от тебя требуется - беречь свою жизнь. Глаза Бинхэ безудержно покраснели, когда как Ша Хуалин заскрежетала зубами, и тень огненно-алого пламени вырвалась из её белоснежной, как нефрит, ладони, объятой темной демонической энергией. Она атаковала первой! Однако на удивление Цинцю не потерял ни гордость, ни жизнь. Переполняемый воинственным духом, меч Лорда Пика Байчжань покинул ножны и одним стремительным движением оборвал чужую атаку. Одежда демонессы рассыпалась в прах, от чего она демонстративно припала к земле в красивой позе. Лю Цингэ же поспешил к Цинцю, с трудом скрывая волнение. Хмурый взгляд вперился в израненную руку, пока его меч продолжал наносить удары по врагам. Спустя миг, после воцарившейся на пике тишины, воздух взорвался торжествующими криками: — Лю Шишу! — Лю Шишу вернулся! Цинцю и сам сдержал себя с трудом, чтобы не захлопать в ладоши. Какое эпичное появление - ему даже не было обидно, что его слава досталась другому. Униженная Ша Хуалин бежала прочь, уводя за собой своих прихлебателей. По пятам за ними умчались ученики Цанцюн, значительно прореживая ряды отступавших демонов. Шэнь Цинцю, наблюдающий за ними с победной ухмылкой, внезапно ощутил, как стремительно слабеют его ноги, и едва не рухнул на колени; к счастью, Ло Бинхэ и Цингэ вовремя подоспели к нему, подхватив, но даже в таком положении у заклинателя более не осталось никаких сил держаться. Он махнул рукой и пробормотал: — Дайте мне лечь… мне просто нужно прилечь ненадолго… Осторожно разместив его к себе на колени, Цингэ принялся вливать духовную энергию, со страхом обнаружив, что рана от плеча к запястью была столь же ядовита, сколь и глубока. Ученики Пика Цинцзин сгрудились вокруг, и на десятке юных лиц царило напряжение, однако Шэнь Цинцю, будто не замечая этого, слабо посмеялся: — А ты не любишь оставаться в долгу, Снежная Королева. — Он сжал губы, чувствуя как с них срывается кровь, но, успокоившись, продолжил. — Никогда ещё я не был так рад твоему прибытию, Шиди Лю. Лю Цингэ растерянно моргнул, не в силах вынести тёплого света зелёных глаз, но отстранённым голосом спросил: — Кто такая «Снежная Королева»? — Средь людей несравненная краса, — Будучи совсем бледным проговорил Цинцю, вдруг почувствовав, как на его пальцы капает вода. Недоуменно оглянувшись, он увидел главного героя, льющего отчаянные слёзы и, казалось, только тогда понял всю серьёзность своего положения. Когда-то давно, когда он умирал впервые, всё произошло слишком быстро, не оставив времени на раздумья. Он шёл в магазин, у него были планы на тот вечер, в кармане вибрировал телефон, оповещая о непрочитанном сообщении от сестры, однако всё это было уже неважно, он почему-то не чувствовал ожидаемых сожалений. Друзей у него не было, о родителях могут позаботится братья с сестрой - так, со временем, боль от потери сына притупится. Думая об этом сейчас, он был крайне холоден в своих суждениях, ожесточая сердце и втайне радуясь возможности новой жизни, тем страннее было обнаружить панику, умирая во второй раз. Было ли это из-за того, что в том мире его ничто не держало, или из-за того, что в этом он, казалось, был нужен - он не уверен. Однако прямо сейчас, лёжа на сырой земле и смотря в ярко-голубое небо, он вдруг понял, что не может умереть. Его ученики ещё слишком многого не знают, он не успел их обучить как следует. Они всё ещё наивные дети, как они выживут без него в этом мире? Юэ Цинъюань с сестрой будут плакать. Ему не хотелось бы видеть их печаль. Он обещал Цинци навестить её, как только появится время, и поговорить с Му Цинфаном о новом успокаивающем чае. А Сян Тянь возненавидит его, если он умрёт вот так. Этот хомяк скорее всего отправится вслед за ним или, того хуже, напишет новый ужасный рассказ, из-за которого Юань вынужден будет воскреснуть и избить его веером. Нет, умирать точно нельзя. Было бы прекрасно прожить в этом мире чуть дольше, встретить пару лишних закатов, разделить с друзьями чай, запастись ещё сотней прекрасных вееров. Он оглядел склонившихся над ним людей, чувствуя, как в глазах собираются слёзы, а горло распирает от надвигающегося кашля. Нужно распорядиться о том, чтобы убрали разрушения после демонов, осмотреть раненых, а если уж это его последние слова, то задвинуть слезливую речь умирающего, прося не винить себя и признаваться в чистой и искренней любви. Шэнь Цинцю слабо улыбнулся абсурдности ситуации. Он слышал, как кричит над ним Бинхэ, прося держаться, как Лю Цингэ приказывает не закрывать глаза. Из последних сил рука мужчины поднялась и опустилась на голову плачущего мальчика. — Вы все... — Учитель оглядел своих учеников уже мутным, почти невидящим взглядом и слабо произнёс. — Я горжусь вами... Дальше мир погрузился во тьму.