Под маяком никто не живет

Когда Слава домыл линзу маяка, время подошло к ночи. Он слишком долго приходил в себя, искал ответы и успокаивался. Что это было? Ему же не показалось? Такое не могло показаться. это не игра его воображения. Скучаешь? :) Возможно, он просто устал от одиночества. Дома у него не было никого, с кем можно поговорить, а на этом острове и подавно. И славино скучающее сознание просто решило подкинуть ему несколько сюрпризов. Звучит... совсем неправдоподобно, но Слава подсознательно понимал, что что-то тут не чисто, и поэтому не рвался узнать правду. Сейчас главное — дождаться возвращения Сани, единственного живого человека, который поймет Славу. Мысли о нем помогли успокоиться, но не настолько, чтобы разобраться и забыть обо всем произошедшем. Слава спустился к механизму и включил маяк, поморщившись от яркого света, который осветил комнату. Он собрался поднять груз с самого низа, чтобы свет освещал весь периметр острова, но понял, что не может сделать этого. Груз исчез. Мешок с зерном, который еще вчера был на месте, куда-то пропал. Веревка совершенно цела, следов никаких нет. Куда он мог деться? По коже прошелся холодок. Ну не могли же чайки его украсть! От перспективы отправиться в сарай по темной улице становилось не по себе, ведь лампа была слишком маленькой и освещала все в радиусе одного метра, поэтому Слава не мог быть уверен, что по пятам за ним никто не следует. Даже если и нет никого на этом злосчастном острове. Паранойя все-равно уже взяла над ним верх. И когда парень, вздрагивая от каждого звука, пробирался к деревянному ветхому домику, от страха у него неприятно сосало под ложечкой. Больше это место не казалось спокойным и идеально подходящим его одинокой натуре. В силуэтах скал ему виделись жуткие фигуры людей, кусты и редкие деревья превращались в огромных монстров, шум моря и волн, бьющихся о камни, напоминал чьи-то шаги. Он все время оборачивался, пару раз чуть не споткнулся, потому что не смотрел на дорогу, но все-таки дошел до нужного места без каких-либо происшествий. Рядом с сараем располагался погреб, в котором лежали мешки с зерном, которые также использовали в качестве груза, и Слава кое-как своими тонкими ручками смог взять один из них, закрывая деревянную крышку ногой. Нести в одной руке тяжелый мешок, а в другой лампу, было довольно сложно, но Слава героически все ближе и ближе приближался к маяку. Еще и этот протяжный гул, не утихающий ни на мгновение. Как будто кто-то низко бурчит. Например, монстр, живущий под маяком. Или сам остров. Что, если весь остров — это живой монстр? И сейчас Слава ходит по его спине, пробуждая древнее зло? Боже... вот это уже точно бред. Слав, отвлекись. Почитай потом какую-нибудь книгу, уйди в мир фантазий и забудь обо всех ужасах, которые творятся в последнее время. Он осознал, что одного мешка недостаточно. Черт... придется снова идти наружу. Привязав один груз к веревке, юноша осторожно вышел из маяка и огляделся, прислушиваясь. Только гул и шум волн, редкие завывания ветра. Ничего больше. Все хорошо. Ты здесь один. Более-менее осмелев, Слава сделала лишь несколько шагов, когда вдруг почувствовал что-то. Адский страх. Тревогу, которая сжимала сердце в железных тисках, заставляя все тело окаменеть на мгновение, а после сорваться с места и на всех парах побежать в сторону сарая. Он часто дышал, пока легкие горели от нехватки кислорода, тряс в руке лампу, свет которой метался от одного места к другому, из-за чего темные фигуры, освещаемые лишь на пару секунд, пугали еще больше. Юноша был в панике, он не понимал, что именно произошло, просто почувствовал, что срочно должен бежать. Кажется, он слышал, что кто-то бежит следом, но не был до конца уверен из-за других звуков, которые гудели вместе со звоном в ушах. Секунда, вторая. Ему казалось, что он бежит целую вечность, но как только захлопнул дверь сарая, прижавшись к ней грудью и лицом, вновь наступила тишина. Не было даже гула. Только волны и ветер. Какое-то время он еще вслушивался в тишину, затем сделал неуверенный шаг назад. Это точно была его паранойя, без сомнений. Никто не мог бежать за ним. Ни призрак, ни прошлый смотритель, ни монстр. Слава нервно посмеялся и тут же подпрыгнул от испуга, услышав свой голос. Он такой трус... выходить после такого совсем не хотелось, но у него была работа, которую срочно требовалось закончить, поэтому, глубоко вздохнул, он со скрипом приоткрыл дверь, вглядываясь в темноту. Никого. Конечно, никого. Взяв в руки следующей мешок, Слава понял, что с таким весом убежать далеко не сможет. А еще, если мешков в маяке изначально было несколько, значит кто-то целенаправленно взял их, возможно, так же пару раз идя туда и обратно. Но никого на острове нет. Что за хрень? Когда Слава вернулся в хижину, он не стал сдерживаться. Разрыдался тут же. Не помнил, чтобы когда-то еще плакал так громко и надрывно, крича во весь голос; все-равно никто не услышит. Он чувствовал лишь страх, боль во всем теле и леденящий душу холод. Печь в эту ночь не горела. Слава не помнил, когда уснул. Кажется, устав плакать, он банально вырубился, хоть на какое-то время позабыв обо всех проблемах. Разумеется, утром лужа грязи вновь была на полу возле кровати. Даже больше, чем в прошлый раз.

***

Наступило затишье. Несколько дней подряд ничего интересного не случалось, в этом Слава был уверен на все сто процентов. Никаких странностей, только его воображение. Ему лишь виделись чьи-то силуэты и голоса, но Слава знал, что это было воспоминания о прошлой жизни. Те призраки, о которых он хотел забыть. И благодаря этим мыслям он сразу же отмахнулся от желания смыться с этого острова поскорее. Ему все-равно некуда бежать. И он не уйдет, даже если этот маяк — его погибель. Приезда Сани он ожидал с нетерпением. Ему дико хотелось увидеть живого человека, потрогать его и узнать о том, как обстоят дела в реальном мире за пределами бесконечного моря и скал. Все книги уже перечитаны, потому что ничем другим Слава не занимался, а краски... настроения рисовать не было. Да, он хотел нарисовать маяк, пугающий его до дрожи, но выходить на улицу лишний раз не хотел. Мало ли, вдруг снова это странное чувство паники застанет врасплох. С маяком никаких проблем также не было, он работал исправно и стал выглядеть лучше благодаря стараниям Славы. Грязь почти исчезла, линза сияла в лучах солнца от чистоты. Руководство определенно должно будет похвалить его за проделанную работу! И Слава поспешил похвастаться этим перед Саней, когда они все-таки встретились. Разумеется, стоило только увидеть друг друга в целости и сохранности, как они тут же начали обниматься, стискивая руки до такой степени, что ребра чуть ли не трещали. От ощущения чужого тепла у Славы слезы на глазах наворачивались, он чувствовал, как в ноздри проникает уже забытый городской запах, еще не исчезнувший под натиском морского бриза. Еще Саня пах выпечкой. Домом. И Слава старался не отсаживаться от него слишком далеко, когда они сели на краю пирса, свесив ноги к тихому морю. Соленый воздух трепал волосы, забирался под одежду. Остужал нервы. Слава с неподдельным интересом выслушивал рассказы друга о том, как идут дела во внешнем мире. Как тот жаловался на работу, на отношения, как шутил по-глупому и рассказывал истории из детства, которые так внезапно вспомнил. Было даже как-то непривычно слушать кого-то, кроме голоса в своей голове, бесконечно вторящего, что на этом острове он один. Когда подошла очередь Славы рассказывать о своих делах, он замялся. Устремив взгляд на линию горизонта, юноша глубоко вздохнул, руками нервно теребя корешок книги, которую с собой привез Саня. На ближайшую неделю ее точно хватит. — Здесь творится что-то странное, — признается он. — Ты прав, не сойти с ума сложно. Я уже видел некоторые вещи и, честно говоря, не уверен, вымысел они или правда. Теперь мысль о том, что все смотрители уплывали, не кажется такой уж бредовой. Я понимаю их. Это место пугает. Саня сцепились руки в замок, напряженно всматриваясь в водную гладь под ногами. — Ты главное постарайся находиться в трезвом уме столько, сколько потребуется. Руководство уже ищет тебе напарника. Думаю, тогда тебе тут жить будет легче, — он ободряюще потрепал друга по плечу. Слава поджал губы. Непрекращающийся гул, страх, паника, ощущение, будто на тебя смотрят, черная жидкость, до сих пор каждое утро появляющаяся возле кровати. Он не был уверен, что справится. — Я справлюсь. Когда, сославшись на работу, Саня сел в лодку и поплыл обратно, Слава почувствовал легкий укол обиды, но прекрасно понимал друга. Находиться долго на этом острове невозможно. Он повернул голову, глядя на маяк, что в свете закатного солнца будто бы налился кровью. Кровью всех тех смотрителей, которые не выдержали одиночества и покончили с собой. — Если... — голос дрожал от подступающих слез, спазм сжал горло. Юноша сжал руки в кулаки, смотря на здание решительно. — Если здесь есть кто-то, помимо меня, лучше не прячься. Х-хватит этих игр. Тебе еще не надоело скрываться во тьме и сводить меня с ума, чертов ублюдок? Никто не ответил ему. Только шум моря и завывание ветра. Быстро стирая слезы с щек, он глубоко вздохнул и зажмурился, закричав, что есть мочи: — Выходи, черт возьми! Я устал! Давай поговорим! Обсудим все! Почему ты это делаешь?! Почему не можешь оставить меня в покое? Я же... я же не сделал ничего плохого! Он кричал до боли в горле и хрипа в голосе, от переполняющего все тело адреналина дрожал, как осиновый лист. Продолжал какое-то время стоять так и рыдать навзрыд, все так же закрыв глаза. Сегодня его нервы сдали. После того, как Саня, будто солнышко, на короткое время выглянул из-за туч, а затем снова оставил его мучаться в этом месте, он не мог себя контролировать. — Пожалуйста... пожалуйста, хватит... Он даже не знал, с кем говорил. Возможно, с самим собой. Умолял свой разум перестать играть с ним. Или с таинственным убийцей предыдущих смотрителей. А может, ни с кем и эта сцена была устроена лишь для того, чтобы выплеснуть весь негатив, накопившийся внутри за эту тяжелую неделю. Слава чувствовал себя опустошенным после этого маленького срыва. В сарае как раз лежала веревка. Интересно, сколько еще времени пройдет, прежде чем Слава окончательно сломается и воспользуется ею?